My goal, my dream.

двадцать семь лет назад Солнечное утро началось не совсем солнечно. На часах, что стоят в прихожей, было полшестого утра. Эдвард выбежал на улицу и помчался за велосипедом. Лето. Солнце только начало подниматься над землю. Пахнет дождём. Запах, который ни с чем не перепутаешь. Запах мечтаний. Колеса велосипеда едут по мокрому асфальту, создавая смешной звук. Парню надо заехать за утренними газетами и раздать их. После покупки пони, личных денег оставалось мало. Затем на конюшню, выезжать того пони. Гал хотел заниматься выездкой и только выездкой. Много раз он сам у себя спрашивал: „Почему? Почему не конкур? Не троеборье?“ — на что много раз отвечал сам себе: „Возможно, я просто хочу летать, летать красиво“. *** Тренера Эдварду заменили на тренершу Анки ван Грюнсвен. Женщина тридцати лет, она учила парня выездке, рассказывала об основах и часто просто помогала справиться с душевными переживаниями. У Грюнсвен был муж Съефа Янсен, что часто проводил время с женой на конюшне. Пара, которой хотелось подражать, безразмерная любовь и идиллия царили в их отношениях. Парень часто думал: «Как это — любить? Ну, я люблю животных, но они ведь не могут любить друг друга так, как любят лошадей? Все говорят мне о чувстве, что „окрыляет“, мелят чушь о бабочках в животе. Может, я какой-то не такой?» Из раздумий его вырвало ржание пони. — Что? — спросил Эдвард, а пони показал зубы. Подросток улыбнулся, — Ну, пойдём. Сев на своего пони Гал совершенно забыл о мире, что окружает его, словно того никогда и не было. Есть только он и пони. Они говорят, говорят так тихо, опасаясь, что их может кто-то услышать. *** — Анки! — позвал свою жену Съефа, женщина вышла из манежа и встала возле мужа. — Что, дорогой? — В соседнем конно-спортивном будет соревнование по выездке. — Жена посмотрела на мужа с приподнятой бровью. — Я тут наблюдаю за мальком, ну, по-моему, он бы смог выйти на новый уровень. — У тебя привычка всех моих учеников мальками называть? — Возможно, — мужчина ласково улыбнулся. Анки минуты две стояла, окутанная в размышления. — Я спрошу у него. После тренировки, ладно? *** — Эдвард, можно с тобой поговорить? — Да, конечно. — Присядь, — парень сел. — Мой муж сказал, что в соседнем конном клубе будет соревнования по выездке, и я подумала, может… Может, пойдешь ты? — Гал единственное, что мог — это открывать и закрывать рот как рыба. — Я буду рассчитывать это как согласие, — тренер ласково улыбнулась и ушла, оставив парня со своими мыслями. *** спустя четыре месяца**** — Мне кажется, что меня сейчас вырвет, — Эдвард метался за манежом. — Все будет хорошо. Просто верь в себя, — сказал Съеф и похлопал парня по плечу. — А что, если я забуду маршрут или как сидеть на лошади и упаду? — Послушай, там где закачивается страх, начинается свобода. Я и мой муж верим в тебя. Давай, садись на пони. На, вот, хлыст, — Гюсвен вручила ему хлыст. Эдвард хотел было что-то сказать, как из динамиков раздалось: „На старт приглашается Эдвард Гал“. Прижатые колени задрожали, а к горлу подошёл ком.