Лед слишком тонкий

— Все хорошие истории обычно начинаются плохо, — обратился молодой омега к сидящему слева от него человеку. — Ту же Золушку помнишь? Вечные тычки и подзатрещины, злющая мачеха… Вот уже час слушавший его мужчина только усмехнулся. — Рен, это все ужасно похоже на обыкновенный мандраж. Ты пытаешься уговорить меня, что дело выгорит, потому что паршивее уже некуда? Омега поправил галстук и посмотрел в зеркало, стоящее перед ним. — Тебя? Дай я для начала себя уговорю, ладно? — О, ты даже шутить начал! - усмехнулся собеседник, запуская руку в волосы и делая из своей причёски художественный беспорядок. — Если ты помнишь, то последние пять лет я только тем и занимался, что шутил не переставая. Я мог бы сделать карьеру клоуна, Билл. — Угу. Так или иначе, но через два часа у нас судьбоносная встреча. — Я должен трепетать от восторга? — улыбнулся Рен. — Ты хотя бы в штаны не наложи. А с трепетом и восторгами давай уже по ситуации разберемся. Хмыкнув, омега кивнул. Несмотря на то, что его до сих пор передергивало даже от случайных касаний, а толпы народу выводили из душевного равновесия, выпускать из рук собственную жизнь, какой бы она ни была, не хотелось. В прошлом году, когда они с Биллом познакомились, он чувствовал себя куда хуже - более несчастным, побитым коварными обстоятельствами, и лишь этот безумный альфа отчего-то повлиял на него столь сильно, как до него не удавалось никому. — Выдохни уже, это всего лишь очередная ступенька к… — Мне иногда кажется, что моя жизнь - сплошные ступеньки, - раздражённо поднимая взгляд к потолку, перебил омега. — А ты хочешь вознестись к мечте на скоростном лифте? - не удержавшись, съязвил Билл. — Не отказался бы. — Ой, Рен, никто бы не отказался. Я же рассказывал тебе, да? Мой лифт оказался таким стремительным, что меня выбросило на вершину, но, увы, совершенно одного. И тогда я понял, что оказался на пустыре наедине со своими достижениями. Спустя год мы с тобой встретились. Помнишь как? В ответ омега кивнул и раскрыл папку с документами, проверяя все ли на месте. — Ты спал на скамейке в парке, укрывшись газетой, подложив под голову книгу Ремарка. Именно тогда я понял, что ты - это что-то из особых сортов. — Та книга — одна из тех немногих вещей, которые остались мне после разгромного развода, но я рад, что она со мной. Множество раз, когда опускались руки, я гадал по ней о будущем, читал вслух. Могу даже утверждать, что в паре случаев она спасла мне жизнь. Иногда я подумывал продать ее, ведь издание-то коллекционное, но рад, что мы с ней до сих пор вместе. Думаю, это моя единственная настоящая любовь. — Давай не будем о любви, иначе наша беседа снова превратится в битву, а я не хочу никакого напряжения накануне этой чертовой встречи. Альфа кивнул и поднялся на ноги. — Пора, если не хотим опоздать, - постучал он пальцем по наручным часам. Не говоря ни слова, Рен кивает, соглашаясь. Да что тут сказать? Надо, значит, надо. Набросив пальто, он заспешил на улицу. Подальше от всех разговоров, которые порой возвращали слишком глубоко, во тьму прошлого. Остановившись у подъезда, омега вдохнул холодный осенний воздух. Ничего хорошего в багаже своих предчувствий он, как обычно,  найти не мог, но так было всегда, вот уже пять лет как, пора бы уж и привыкнуть. Сегодня же внутренний советчик вещал исключительно мерзким голосом. — Земля вызывает... — недовольно забухтел Билл. — Время не ждет, так что собери себя в кучку и поехали. И повнимательней за рулем, я очень дорожу своей чертовой жизнью. — Угомонись, доставлю твою тушку в целости и сохранности. По-царски практически. — Практически? — ухмыльнулся альфа. — Ты — само очарование. — Особенно не очаровывайся. Это вредно для здоровья. Билл распахнул перед мужчиной дверь машины и, посмотрев в сторону, все же сказал: — Ты ничего не написал о своём приезде Шарлю? — Не вижу в этом смысла. Зачем? — Я думал, вы с ним друзья… — Билл, не мели ерунды. Какие еще друзья? Он просто делал свою работу. То, что мы близки с ним по возрасту, не проложило между нами каких-либо связей, кроме тех, о которых и помнить не хочется. Покачав головой, альфа всё же озвучил вопрос, рвущийся с языка. — Тебя всё ещё это цепляет? — Да. — Настолько глубоко, что… — Что я бы с удовольствием сбросился c крыши отцовского офиса, если бы у меня был туда доступ. Так достаточно понятно? — Да, — сник Билл, — вопрос закрыт.