Лед слишком тонкий

Ранняя весна. На улице ужасное месиво под ногами и низкое беспросветное небо над головой. Машины еле ползли, так, что можно идти по самому краю тротуара, не боясь быть облитым грязью. Хочется идти как можно медленнее, смотреть на людей, спешащих по своим делам, придумывать о них короткие истории. Вон парнишка, улыбаясь говорит по телефону, в его руках огромный пакет с логотипом кондитерской. Если добавить грамм фантазии, то можно представить, как он спешит к своему любимому человеку. А он уже смотрит из окна, ожидая его, изредка бросая взгляд на закипающий чайник. А вот мальчишка - вместе с родителями выходит из дверей магазина, прижимая к себе большую коробку. Он тоже улыбается и ему нет дела до взрослой жизни и ее проблем. Что-то теплое внутри Рена будило старые воспоминания, и он улыбался собственным мыслям. До дома еще три квартала и то, что через каких-то полчаса он переступит порог, неизбежно. Нет, новый дом ему нравился, отношения с его обитателями тоже были вполне доброжелательными, но продлить моменты свободы хотелось как можно дольше, хотя эту самую свободу ему никто совершенно не ограничивал, всё же легкий привкус слова "должен" оставался. Люди вокруг все так же спешили по своим делам, звонили на ходу, делали покупки, наполняли свои жизни воспоминаниями. Сколько омега себя помнил, он очень трепетно относился к памятным вещам и датам. Уже с двенадцати лет в его обязанности входило поздравлять многочисленных родственников и друзей семьи, с чем он прекрасно справлялся целых десять лет. Торопиться домой сегодня и вовсе не имело смысла, муж еще не вернулся из рабочей поездки, а потому даже поговорить о событиях дня было не с кем. Придется снова сесть за учебники. Уже давно пора было это сделать, до экзаменов осталось всего ничего. Он закусил губу, понимая, что пустить коту под хвост несколько лет учёбы совсем не входило в его планы, несмотря на уже состоявшееся замужество, после которого омеги обычно забрасывали всё кроме семьи, погружаясь в неё так глубоко, что со стороны порой казались пришельцами. Быть таким не очень хотелось. Хотя, если учесть специфику работы супруга, то возможности окунуться во все прелести замужней жизни не было никакой. Ив почти не жил дома, а его приезды больше напоминали визит дорогих гостей, которых кормят, расспрашивают о делах, а потом снова провожают в аэропорт. Он носился со своими контрактами, кучей бумаг и постоянными звонками как ужаленный, что-то бесконечно говоря, от чего создавалось впечатление, что его излишне много, и когда альфа срывался в очередную поездку, в дома все облегчённо вздыхали и наслаждались тишиной. Хоть и недолгой. Поправив съезжающий с плеча рюкзак, Рен ещё раз мысленно подсчитал время до приезда мужа. Выходило около восьми часов. В этот раз время пролетело как-то слишком быстро. Получается, что в эти выходные, как раз накануне семинара в университете, Ив будет дома, завалит комнату своими документами и не даст никакой возможности всласть поучить перед важным днём. Впрочем, помимо мужа в доме существовал целый ряд персонажей, которые отвлекали от дел, давали советы, о которых не просили или просто молчаливо пялились, что бесило ничуть не меньше. Особых дел помимо учёбы у омеги тут не было. Домом в основном занимался младший брат Ива Шарль, он был таким же вездесущим, постоянно говорил и успевал везде, куда только можно успеть за двадцать четыре часа. Из трёх братьев он был единственным омегой, хотя определить это вот так, сходу, получалось не у всех. С Реном они были ровесниками, потому прочие обитатели дома недоумевали, порой даже вслух, почему им до сих пор не удалось подружиться. Для обоих ответ был настолько очевиден, что оставалось только поражаться глупости окружающих. Интересы и жизненные ритмы молодых людей различались столь сильно, что ни о каком общении не могло быть и речи. Чиркнув ключом по замку, омега нырнул в открывшуюся дверь, пересёк двор дома и нырнул в тепло. Посмотрев на часы он понял, что успел как раз к ужину, что было вполне неплохо. За столом обычно сообщали какие-то новости из жизни семьи, подходить же к кому-то с расспросами Рен стеснялся. За три месяца своей жизни тут он до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке и "лезть в глаза" не очень хотел. За что его, скорее всего, считали или занудой или слишком скромным. Поэтому он, ускорив шаг, почти взбежал по лестнице на второй этаж, бросил в угол рюкзак и выдернул из шкафа футболку, уже чувствуя себя в тёплом свитере полярным медведем. Из коридора послышались торопливые шаги, опередившие даже хлопок соседней двери. С таким "сопровождением" ходил только Шарль, он был карманным торнадо этого дома, хоть и стоило признать, что в самом лучшем смысле этих слов. В то время как Рен и в этих стенах был пристроен только открытки подписывать да за рыбками в гостиной следить, этот омега в полной мере жил заботами дома и никогда ни на что не жаловался, хотя его каждый день ждала учёба и занятия живописью. Не считая укатившего в неведомые дали Ива, за столом собрались все. Редко, когда кто-то пропускал ужин, и обычно это был Рен, поздно возвращающийся с дополнительных занятий. Сегодня же семья предстала во всём своём великолепии. Омега посматривал на старшего и младшего братьев мужа, гадая, как их вообще можно даже в шутку называть родственниками: один - невысокий крепыш, другой - его полная противоположность. От мужа он уже знал, что три брата рождены в разных браках, а миниатюрный супруг главы семьи - папа Шарля, единственный, с кем Рен мог разговаривать и кому мог безбоязненно задавать вопросы. Отец мужа что-то воодушевлённо рассказывал, сыпал какими-то фамилиями и датами, но омега его не слушал. Мужчина рассказывал о работе, о новых клиентах и контрактах, отчего у Рена начинался зуд раздражения. Порой у него складывалось впечатление, что в этой семье могли говорить лишь о делах. Где-то на особо эмоциональной ноте встрял Шарль, объявляя о выставке какого-то художника, чьё имя было совершенно незнакомым, упоминая, впрочем, что на выставку попали три его картины. Домочадцы загудели поздравления на разные лады, и разговор сам собой затух. Вдоволь насладившись и ужином и подслушиванием сопровождающей его болтовни, Рен прихватив с собой яблоко ретировался в спальню. Грядущие экзамены никак не выходили из его головы, и ему огромного труда стоило каждый раз заставлять себя заниматься, обкладываться книгами и бесконечно что-то учить. Оставив в комнате гореть только торшер, омега, с ногами забравшись в единственное имеющееся тут кресло, пытался шепотом пересказывать содержимое книги, которую держал в руках, чтобы в случае чего подсмотреть. Получалось не очень, но он упорно продолжал это занятие. За дверью раздались шаги, и после короткого стука на пороге возник некто, заслонивший собой льющийся из коридора свет, поэтому Рен не сразу понял, кто же к нему пожаловал. Визитер сделал несколько шагов вперед и тут же был узнан. Старший брат мужа, от которого не стоило ждать чего-либо хорошего в принципе. От его вида у юноши по позвоночнику пробежал холодок, а от знания того, что этот далеко не молодой мужчина обзавелся пятнадцатилетним муженьком привычно подташнивало. Впрочем, отец часто говорил, что лезть в чужую жизнь бывает наказуемо. И хотя Рен старался делать вид, что ему все равно, но сталкиваясь с несчастным подростком, попавшим в эту семью, шарахался от него как от зачумленного. Невежливо, да, но что поделать... - Я заметил свет из-под двери и уже подумал, что брат вернулся так рано. - Пока еще нет, - покачал головой омега. - Сам жду. Альфа усмехнулся и скрылся за дверью. - Неприятный тип... - поежился Рен, опуская взгляд в книгу, снова напоминая себе, что скоро экзамены, и у него не так много времени на разную чепуху. От бесконечной зубрёжки его отвлёк шум, доносящийся из коридора, и голоса. Первым был узнан звонкий голос Шарля, что-то бесконечно щебетавшего. На губах появилась лёгкая улыбка - Ив приехал. Даже на несколько часов раньше, чем ожидалось. За окном была темень непроглядная, и горящие цифры на часах подтвердили, что "раньше" совсем на немного. Альфа распахнул дверь в спальню, затормозил ещё на пороге идущих за ним братьев и с лукавой улыбкой закрыл перед ними дверь. Постоял задумавшись несколько секунд, дважды повернул ключ в замке и вздохнул. - Доброй ночи, не спишь ещё? Рен потянулся в кресле, только сейчас понимая, что отсидел себе ноги, и спина ужасно болит от позы, в которой он просидел несколько часов. - Доброй. Не до сна ещё. - Учишь? - Пытаюсь, хотя это не так просто, как я ожидал. Кивнув, словно говоря мужу, что понимает о чём он, Ив взъерошил его волосы и скрылся за дверью в ванную. Омега посмотрел на дверь, перебирая в голове различные сцены, но так и не поднялся со своего места, снова погрузившись в чтение, будто никакие мирские соблазны не могли отвлечь его от учёбы. В глубине души осознавая, что всё это ужасающая показуха, ибо книжка в его руках нервно тряслась. Муж выбрался из ванной только через тридцать страниц. Сказал лишь, что приехал на неполные сутки. Рассказал что-то о новой поездке, сменил вещи в чемодане и уснул. Рен смотрел на спящего мужчину и гадал, неужели всю жизнь они проведут так - в постоянных встречах и прощаниях. Нельзя сказать, что это его крайне расстраивало или радовало, он сам еще не определился, как относиться к супругу. Ив был привлекателен, богат и обладал здоровым чувством юмора, что делало его, если не идеалом, то кем-то весьма к нему приближенным. Заполучить такого мужа - выдернуть счастливый билет. Несколько смущали обстоятельства свадьбы и вся эта подозрительная поспешность, но понимая, что никто и ничего ему не объяснит, омега не стал забивать себе этим голову. И старых проблем хватало. Когда он вернулся из университета, Ив уже был в аэропорту. Если бы прямо после окончания лекций омега поторопился бы туда, то успел бы и попрощаться и помахать рукой, что было бы довольно мило, но... Он не хотел никуда торопиться, и когда в голову пришла мысль "А не прогулять ли последний час, чтобы попрощаться с мужем перед его отъездом" омега отмёл её, отчаянно ругая себя за глупость и излишние "сопли". После ужина, ставшего дублем вчерашнего, он снова залез с ногами в кресло и принялся за чтение. Прервавшись лишь один раз, чтобы запереть дверь на ключ. Его чудовищно смущало, что в дни, когда Ива нет дома кто-то в темноте бродил по коридору, иногда останавливаясь у двери комнаты. Он уверен, что это ему не показалось. Эти шаги, ночные шорохи и шепчущие голоса пугали до дрожи. Дом был огромным, а оттого в тишине ночи все воспринималось иначе, чем в гомоне дня. Отложив книгу, Рен потянулся и, плюнув на учёбу, отправился в постель. Но даже сейчас, забравшись под одеяло, оставив включенным ночник на прикроватной тумбочке, он чувствовал себя неуютно, чувство безопасности, такое необходимое каждому человеку для душевного равновесия, покидало его каждую ночь, когда он оставался один в спальне. В коридоре раздались шаги, и страх внутри неприятно кольнул, кто-то остановился у двери и тихо нажал на ручку. Послышался вздох и звон ключей. От страха в горле омеги все пересохло, а в голове оглушительно застучало, он весь подобрался в постели, готовый в любой момент сорваться с места и бежать. - Еще с ножом на меня бросься. Что ты как дитя малое... - знакомый низкий голос вошедшего заполнил комнату, обволакивая все, будто создавая туман. - Но, впрочем, то, что ты не спишь, хорошо. У меня к тебе есть одно дело. Ив тихо поставил чемодан у стены и посмотрел на мужа. - Ты не уехал? - недоуменно смотрел на него Рен. - Рейс отменили из - за тумана, а лететь завтра уже слишком поздно, поэтому всю неделю я буду дома. Не хочешь сходить куда-нибудь? - Сходить? - Ну да, - кивнул альфа. - Театр, кино, выставки... Что тебя интересует? - Можно подумать или ответ надо дать сейчас? - Подумай, конечно. - Ты что-то хотел сказать? Посмотрев куда-то в сторону, альфа глубоко вдохнул. - Я хотел бы, чтобы в следующую поездку мы отправились вместе. - Вместе? Зачем? - Меня не будет слишком долго, а мы и так не очень часто видимся. Так мне будет спокойнее... да и тебе, как я понял, тоже. - Можно подумать или ответ надо дать сейчас? - Подумай, конечно, - улыбнулся Ив, выключая свет и забираясь под одеяло, мимолётно целуя мужа в щёку и поворачиваясь на другой бок. В комнате было тихо. Даже часы не тикали, так как были электронными. Рен прикрыл глаза, обдумывая услышанное. Всё бы ничего, но экзамены... Экзамены нельзя было просто взять и вырвать из жизненного расписания. Несколько лет учёбы, причем весьма успешной, и всё для того, чтобы выскочив замуж всё обнулить? - Поездки подождут, - прошептал он еле слышно, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза. Утром он проснулся в одиночестве. Мобильный мужа и его наручные часы лежали на тумбочке у кровати, из чего омега сделал вывод - Ив действительно дома, а не приснился вчера с перепуга. Завтрак напоминал торги на бирже: альфы гомонили о делах. Даже Шарль был вынужден молчать, потому как ему и слова не давали вставить. Из-за этого к концу трапезы он выглядел по-настоящему грустным. Рен даже не успел выйти из-за стола, когда ему сообщили, что приехал его отец. Сам факт того, что родитель не сообщил о визите заранее несколько удивил, потому как обычно он звонил несколько раз. - Доброе утро, сынок. Не отвлёк тебя от чего-то важного? - немолодой, но всё ещё не лишённый привлекательности омега сложив руки на груди окинул оценивающим взглядом своего, хоть и взрослого, а всё-таки ребёнка. - Нет. Фактически спас от необходимости выслушивать рассуждения об очень важных делах очень серьёзных людей. Усмехнувшись выражению лица сына, мужчина покачал головой. - Ты только вслух это поменьше транслируй. Целее будешь. Как жизнь семейная? - Отец, ты о какой семейной жизни говоришь? Покупает билеты и собирает себе чемодан мой муж самостоятельно. А поскольку в его жизни больше нет никаких событий, то и мне не в чем участвовать. Уж извини, даже рассказать нечего. - Тогда расскажи хоть, какие у тебя впечатления от собственной свадьбы? - Ничего не помню, - пожал плечами омега. - Думал, что ты расскажешь, так сказать, взгляд со стороны. - Замечательная свадьба: в меру роскошно, но без излишеств. Друзья семьи до сих пор звонят мне, чтобы поздравить. Вы и правда очень красивая пара. - Я видел несколько фотографий, но, честно говоря, мне было как-то не до того. Экзамены ведь... - Как подготовка? Успешно? - Я стараюсь, но пока не могу обрести уверенности в успехе. Под пристальным взглядом отца Рен поёжился. - Что-то не так? - Я надеюсь, ты понимаешь, что сейчас у вас нет времени на детей? Твой муж много работает и дома ему нужен отдых, а не пищащие младенцы. Омега кивнул, хотя даже не думал ни о чем подобном. Какие ещё младенцы?! У Ива - поездки, у него - учёба. А дети... для этого нужно хотя бы в одной кровати встречаться, не вырубаясь как обесточенные. - Шарль! - громкий окрик заставил Рена вздрогнуть и со вздохом покачать головой. - Чёрт бы тебя побрал! Что это за дрянь тут?! Отец омеги посмотрел вопросительно с трудом скрывая улыбку. - Скорее всего, Шарль опять разложил свои краски на столе, а потом забыл, отвлекшись на дела. На этой неделе уже в третий раз... - И хорошо рисует? - Недурно. Насколько я помню, он и на свадьбу брату презентовал одну из своих картин, вроде бы именно она висит у нас над кроватью. В комнате вдруг стало тихо, мимо сидящих на диване почти беззвучно прошёл худой бледный юноша, коротко поклонившись, но не сказав ни слова. От его вида, будто от сквозняка, подкравшегося совершенно внезапно, собеседники вздрогнули. - Я тоже до сих пор привыкнуть не могу, - поморщился омега. - И кажется, он это понял. Наверное, жалость и отвращение с моего лица считались слишком просто. - Это тот самый? - Да. У которого семнадцать лет разницы. - Это действительно отвратительно.