Сокровенные мысли

Я была на работе и просматривала с Тиффани документы для очередного суда, когда в кабинет вошел Брайан. Долгое время я не знала усталости, продолжая идти вперед. После волнительных дней возвращение к обычным трудовым будням вызывало во мне странные ощущения. Я сидела практически на иголках, ожидая, что что-то должно случиться, и история примет неожиданный поворот. — Здравствуйте, девушки, — улыбнулся он. — Мне нужно поговорить. — Хорошо, — посмотрела на меня помощница. — Я уйду. — Нет, нет, мисс, я подожду, а вы продолжайте. Я улыбнулась, а Брайан сел на диван. Я какое-то время не отводила взгляд от него. Ежедневно все меняется, покуда стоит белый свет. Но единственное остается неизменным — стремление к счастью. Мужчины. Без них наша жизнь была бы невыносимой. Без них нашей жизни не было бы вообще. Они говорят: «Доверься мне», и мы доверяемся. «Я уберегу тебя», и они правда берегут. Мужчины не притворяются. Не делают вид, что есть другие. Для него существует лишь единственная женщина. Его женщина. Они замечают новый маникюр и прическу. Носят на руках, когда мы пытаемся вырваться со словами: «Я тяжелая». Они дарят цветы без повода и рассказывают о гольфе и футболе, когда становятся не просто мужчиной ее жизни, а другом, который заботится о той единственной. Мы, женщины, и сами никогда не поймем, когда влюбились в него. Видение идеала и красоты меняется, когда ты встречаешь такого мужчину. Мелочи, которые раньше приносили радость, кажутся скучными, но зато его восхищенный взгляд не имеет цены. С ним просыпаешься — и мир идеален. — Тифф, — посмотрела я на подругу. — Дело не в доказательствах, и даже не в противнике, а в твоем умении быть лучше. — Эмили, не может такого быть. Тут явно виновен. Доказательства идут против него. — Нет, они против тебя. Твое первое дело об изнасиловании не может быть проигранным. Кроме того, ты его адвокат, и это не просто твои деньги, это твоя репутация. Моих клиентов от этого дела не убавится, но вот прибавится ли твоих, зависит только от того, что ты можешь доказать. Он виновен? — Мне кажется, нет, — покачала головой девушка. — Просто его экс подставляет. — Он под стражей? — Да. — Так разберись с этим. Продумай перекрестный допрос, хороший монолог и приведи доказательства, чтобы спасти этого парня. Его жизнь только в твоих руках, понимаешь? Ты сможешь. Ты умница, Тифф. Ты лучше остальных. И только когда сама в это поверишь, никто против тебя не сможет выиграть. Она собрала документы и благодарно мне улыбнулась. Тиффани нравится мне своей невозмутимостью. Когда она начала учиться, раздулась от гордости, потом я начала вводить ее в высшие круги, знакомить с важными людьми, и она поняла, сколько еще не знает. А со временем я видела в ней себя. И как мне ранее помогали родители, так я буду помогать ей. Она превзойдет меня. Хороший ученик всегда превосходит своего учителя, а Тиффани Джейсон лучшая ученица. Остановившись у двери прежде чем выйти, она сказала: — Теперь я начинаю понимать, почему именно ты выбираешь небо, под которым ходят твои родные. Я смотрела в окно, и Брайан подошел ко мне, обнимая за плечи. Я улыбнулась, смотря на него. Раньше я и не думала, что можно испытывать такие чувства к другому человеку. Сколько бы мы не пытались убежать, наша тень все равно нас догонит. Я не могла убежать от своих мыслей и чувств, но порой люди заставляют нас меняться. — Эмили, ты обычный человек. Тебе нужно отдохнуть. — Не говори никому, что я обычный человек, — прошептала я, усмехнувшись. — Ты все так же прекрасна, как и в первый день нашей встречи. Ночью под дождем, — я пыталась спросить, а он лишь усмехнулся. — Однажды я тебе все расскажу. Я укуталась в его объятья, удивлялась власти мужчины над моим сердцем. Я ждала зимы. Холода снаружи и тепла внутри. Я ждала горящих фонарей, музыки и украшенного двора. Я стала замечать, что хочу порой готовить и провести день за просмотром фильмов. Сколько всего в жизни я пропускаю, пытаясь заработать и стать лучше. Но какой смысл? Суть жизни именно в самой жизни, в ее ярких моментах, и не все они зависят от карты Gold в кошельке и новой машины в гараже. Ведь приготовленная чашка кофе любимым мужчиной гораздо лучше. — Кофе? — спросил он меня спустя несколько минут. — Кому нужен кофе после таких слов? — Ты знала, что люди, предпочитавшие эспрессо — лидеры? Любители латте испытывают трудности с принятием решений, а ценители фраппучино склонны к авантюрам. — А какой предпочитаешь ты? — Американо, — поцеловал Брайан меня в висок. — У меня простой подход к жизни, и я редко совершаю эпатажные поступки. — Я бы с этим поспорила. Он засмеялся, поцеловав меня в висок. Остались только мы. Брайан спросил, что за дело мы обсуждали с Тиффани, и я рассказала. Я сказала, что это не «очередная папка с фото», но вполне реально для решения, и Брайан смотрел на меня в замешательстве. Я не собираюсь давать этой девушке что-то легкое и слишком банальное. Таким я могу и сама заниматься. Но если я когда-нибудь уйду, хочу, чтобы она была достойной. Чтобы она была той, кем я буду гордиться. — Всегда одни женщины лучше других. Для меня нет лучше, чем ты. И кого бы я не встречал, я во всех вижу тебя. Всех сравниваю с тобой. — Знаешь, я не верила в судьбу. Но нас определенно связывает красная нить. — Все в жизни не случайно. А если случайности случаются, то они самые неслучайные. — Ты уверен, что экономист по профессии? — засмеялась я. — Я приготовлю черный со сливками и корицей, — поцеловал он меня в плечо. — Ты меня подкупаешь, да? — Да. Я хочу поговорить с тобой, — улыбнулся он. В кабинет вошла Тиффани, улыбнулась, увидев нас в такой позе, и сказала, что пришел новый клиент. Я села за стол, а Брайан колдовал над кофемашиной, после чего вернулся на диван, не сводя с меня взгляда. — Мисс Харисон, — сказал мужчина. — Здравствуйте, приятно с вами познакомиться. — Это ненадолго, присаживайтесь, — показала я на стул. — Чем могу помочь? — Мне нужен адвокат по разводу. Мы поговорили определенное время и, узнав то, что меня интересовало, я отказалась представлять этого человека. Он выглядел как обычный бизнесмен с дорогими часами, ароматом и костюмом, но не мужчиной. В нем не было ничего поистине мужского, и теперь я дошла до того уровня, чтобы выбирать клиентов. Могу выбирать, кто выйдет победителем, и какой ни была бы его жена, вскоре бывшая, я лучше буду представлять ее. — Почему, когда он сказал, что разведен, ты изменила о нем свое мнение? — С чего ты взял? — обратила я взор к Брайану. — Я видел это в твоих глазах, хоть на твоем лице не дернул ни один мускул. Почему ты презираешь людей, которые разводятся? — Я не презираю людей, которые разводятся, просто редко уважаю мужчин, которые подают на развод. Когда человек женится, он должен понимать, что это как татуировка: с обязательствами, всегда и надолго, и что в любом случае эта женщина, которая рядом, как вторая кожа. Ее, возможно, не всегда замечаешь, но все равно понимаешь, что она — часть тебя и всегда ею будет, несмотря ни на что. И как бы не хотелось порой избавиться от нее, ты понимаешь, что, когда делал этот рисунок, руководился чем-то в тот момент. Когда увидел впервые — был счастлив. А мужчины, которые разводятся, по-моему, слабы. Они не держат своего слова, и, да, я презираю таких людей. Ведь только мужчина может спасти брак. — Ты пыталась когда-либо при помощи клиентов разобраться в собственной жизни? — Да, и нихрена не разобралась. — Эмили, — ворвалась в кабинет Тиффани. — Это же было выигранное дело с самого начала. — Если хочешь, забирай себе, — пожала я плечами. — Ты серьезно? — Вполне. Я не хочу работать с кретинами, у меня и так их больше, чем жизни. — Твое мужское высокомерие погубит твою карьеру, если ты не будешь исправлять ошибки людей, пытаясь вынудить все, рассказывая в ответ чуточку о себе. — Для экономии времени, Тифф, если я умалчиваю о деталях, то делаю это осознанно. Если тебе нужен разведенный малыш на Bentley, дерзай. Считай, что ты получила мое благословение. — Как вы ее терпите, мистер Прайсон? — обратилась девушка к Брайану. — Это самая невыносимая заноза в заднице, которую я встречала. — Тогда почему вы с ней работаете, мисс? — спросил он с улыбкой. — Это лучшая заноза в заднице, которую я встречала. Она вышла за дверь, и я улыбнулась, закрывая ноутбук. — Поехали, — посмотрела я на Брайана. — Пока Макс у Адама, у нас есть время поговорить. Мы приехали домой, и я бросила вещи на диван, пройдя к холодильнику. Я захотела что-то приготовить. Открыла бутылку вина и стала нарезать овощи для жарки на гриле. Брайан резал мясо, и песня The Afters — Say it now делала это время практически идеальным. Нежность украшает нас, а любовь придает силы. Послевкусие моментов с этим человеком было незабываемым, а ведь именно оно и определяет счастье самого момента. Мы говорили о наших семьях, о недавнем аресте политика и о том, что я добавляю слишком мало специй в блюда, над чем я смеялась еще больше. — О чем ты хотел поговорить? — Я пойму, если ты почувствуешь, что не можешь поддержать меня, — видела я впервые страх в его глазах. — Что случилось? — Ты спрашивала меня, знаю ли я что-то о смерти своего отца, —посмотрел он на меня. — Знаю. Я убил его. Вокруг тишина. Стук моего сердца сейчас отбивался в ушах, и я просто надеялась, что это сон. Я не могла поверить в то, что человек, которому я говорю, что люблю, человек, которому я верю, может убить отца, каким бы тот ни был. Его жизнь ранее приносила ему мало счастья, но не может же он быть без сердца. На все есть причина. Должна быть. Сломать можно кого угодно, но как потом восстановить этого человека? Как сделать его целым и собрать все осколки его души воедино? Мне нужно было сознание Брайана. Он выпустил ситуацию из-под контроля, и я хотела помочь ему. Я хотела, чтобы он знал, что ему есть на кого положиться. Брайан справлялся всегда со всем в одиночку, и я восхищалась этим, но я противник ничуть не хуже, чем человек, за которого я однажды выйду замуж. — Почему? — Он заслужил этого. Из-за него я убивал в себе все, что чувствовал. Он бросил мать, и она умерла. Она умерла потому, что я не смог ее защитить, и он не смог. Он сидел на диване, держа голову в ладонях, пытаясь убежать от чего-то. Теперь я понимала его молчание, понимала реакцию, и даже лучше его самого. Я подошла к нему и обняла за талию, прижимая к себе. Этого было достаточно, и мы оба об этом знали. Я не тот человек, который влюбляется в улыбку, идеальные кубики на животе или ямочку на левой щеке. Я влюбляюсь в душу. В стремление жить. В возможность любить и желание быть счастливым. Я провела носом по его подбородку и дотронулась губами к вене на шее. — Эмили, я сказал тебе, что убил отца, а ты обнимаешь меня? — удивленно спросил Брайан. — Тебя не подозревают, остальное не важно, — прошептала я, поднимая на него глаза. Он все еще в замешательстве смотрел на меня. — Брайан, у тебя есть недостатки, так же, как и у меня извилины. — Ты жалеешь меня, черт возьми, — взорвался он с места, ударяя кулаком об стену. Он оставил вмятину, и я поднялась с дивана, смотря на него со злостью. — Где-то в глубине души я думаю, что ты любишь своего отца, но ведешь себя так, чтобы никто не узнал об этом. — Оставь меня, — рявкнул он. — Я пытаюсь помочь! — повысила я голос. — Не веди себя как мальчишка. Чего ты ожидал от меня? И не трогай мои стены, они и без того уже не первого сорта. Я словно жила в мире иллюзий, выдуманных кем-то другим. Он посмотрел на меня, а я ушла в спальню, хлопнув дверью. Я укрылась одеялом и долго думала, уснув в конечном итоге. Я думала о том, что не знаю, чему верить. Не знаю, как теперь доверять словам. Мне так часто и так много говорили, но я верила Брайану. Верила, что он сохранил доброту, несмотря на трудности и жесткость пройденного. Но также мою голову посещали мысли о том, как я должна исправить ситуацию. Что я должна сделать, чтобы уберечь этого человека от тех, кто пытается сломить его? Я не позволю этого сделать никому. Я любила ночи с Брайаном. Нет, не из-за секса. Просто это время предоставлено лишь нам, и мы больше никому не нужны. Ни мы, ни наши мысли. Проснувшись спустя некоторое время, я открыла глаза, а Брайан лежал рядом и смотрел на меня, обнимая. В этот момент я поняла, что выбрала правильного человека. Он был истинным мужчиной, который вел себя именно как мужчина даже во время ссоры, в крайнем случае, после нее. Я смотрела на Брайана некоторое время, и слеза скатилась по моей щеке. Он поцеловал меня в щеку и убрал прядь волос. Скользнув своим взглядом к моим губам, он поцеловал меня, смотря мне в глаза. — Я не хотел оставлять тебя надолго. Ты бы подумала о том, какой я кретин, и я больше никогда не смог бы к тебе притронутся, — прошептал он. — Я никого не смогу полюбить так, как тебя. Я ничего не ответила, лишь нежно прикоснулась своими губами к его. Он прижал меня к себе, успокаивающе шепча на ухо: — Я здесь, малыш. Я рядом. Прости меня. Я хотел как лучше. Хотел рассказать тебе правду. — А я хотела отвлечь тебя. Я провела языком по его губам, и Брайан углубил поцелуй. Сегодня я впервые поняла, что значит защищать и любить, несмотря ни на что. Верить в человека больше, чем в то, что тебе говорили о правильном всю жизнь. Мы сходили в душ и замерли вместе в любовном покое. Мы впивались губами друг в друга, не переставая утопать в воде и наших душах. Вскоре собирались в ресторан, чтобы немного отдохнуть. Я выпрямила волосы и сделала совсем легкий макияж. Надела короткие синие джинсовые шорты и свободную белую футболку. Наверх накинула синий пиджак, и в маленький черный клатч положила телефон и ключи. Черные босоножки на шпильке и очки Ray-Ban завершали мой внешний вид. Мы сели в машину, направляясь в ресторан. Несколько пар сидели за столиками и разговаривали. Брайан держал меня за руку, и я сильнее прижалась к нему. — Я хочу пиццу, — сказала я, когда Брайан помог мне сесть. — Нужно было ехать в другой конец города, чтобы заказать пиццу, — улыбнулся он. — Я того стою. — Тебя так легко и в то же время так трудно любить, Эмили Харисон. Я видела в нем всех, кого любила. Я не могу надышаться им. На моих губах всегда его имя. Вдох, выдох, руки, касания, небо падает, но он стоит, не шевелясь, чтобы оно не тронуло меня. Мы рассматривали меню и карту вин, а когда я подняла на него глаза, его взгляд говорил мне, что он счастлив. Я улыбнулась, молча давая ему понять, что чувствую то же самое. Мои глаза часто могли ничего не выражать. Я словно смотрела в пустоту. Но в большинстве случаев сканировала каждую деталь человека, мысленно отмечая как достоинства, так и недостатки. Смотря на него, я прожила бы вечность за несколько дней. Он — моя целая планета. Сила любви самая несовершенная. Сила априори должна делать человека сильнее, но любовь часто разрушает. Любовь — самое нестабильное чувство в мире. Злиться на человека легче, ненавидеть — дольше, а вот любовь, как слабая нить. Мгновение — и она разорвана. Или, если, трепетно храня ее, мы обретаем то, что успокаивает нас, когда мы держим её в своих ладонях. — Меня пригласили на лекции в Йель, — выпалила я. — Когда? — исчезла улыбка с его лица. — Завтра мне нужно поехать. — Как давно ты знала? — Парочку недель, но не была уверена, стоит ли ехать. — А сейчас? — А сейчас я не уверена, что ты хочешь, чтобы я ехала. — Знаешь, я помню, когда узнал твое имя и читал о тебе. — Где? — удивилась я. — Взломал сайт Юстиции Нью-Йорка, — я смотрела на него, и Брайан засмеялся. — Я шучу, просто забил в гугле. О тебе писали многое, но одно я запомнил слишком хорошо: «Она мстительна и никогда ничего не забывает. Конкуренция — жизнь Эмили Харисон. Ее нельзя раздражать и давить на что-либо связанное с семьей, иначе след ее ненависти будет преследовать вас на каждом шагу». — Слушая это, я сама себя ненавижу, — улыбнулась я, делая глоток вина. — Но я смог завоевать тебя, и ты полюбила меня. Разве я не чудо? — Для меня, тебя и твоего эго тут слишком мало места. — Я так тебя люблю, — улыбнулся Брайан. —Адам просил, чтобы я устроил двойное свидание. — Двойное свидание или наше свидание, счастливый вечер Адама, и мою смерть от рук Донны после? — Ты так уверена, что она сможет устоять перед ним? Это же то же самое, что устоять передо мной. — Все, дай мне поесть, — смеялась я. — Вообще-то я уже пригласил их, — сказал он осторожно. — И надеюсь... Брайан не успел договорить, когда я увидела входящих в ресторан Донну и Адама, который шел за ней, не сводя глаз, и улыбался. — Милая, не переживай, я сделаю тебе хорошо, — услышали мы голос друга. — Ты себе-то хорошо сделать не можешь, — ответила Донна, смотря на меня со злостью. Мы переглянулись с Брайаном, а Адам улыбался. — Я тут не при чем, Ди, — покачала я головой. — Это все он, — показала я на Брайана. — Давайте мы просто поговорим, — улыбнулся мой мужчина. — Кроме того, Эмили завтра уезжает. — Не поняла, — села Донна напротив меня. — О чем я не знаю? — Ну вот и все, — развел руками Адам. — Я отошел на второй план. — Ты никогда не был на первом, — съязвила подруга. — Детка, ты потрясающе выглядишь, — приобнял за плечи Адам Донну. — Где Адам? — отпихнула она его и снова обратила свой взор ко мне. — Ты видишь его, Эм? В уборной, наверное, снова поправляет макияж. — Нет, он… — Выпендрежник, — закатила Донна глаза. — Я исполню любое твое желание, — сказал он, подмигивая мне. — Тоже мне Джин, — хмыкнула подруга. — Может мы не будем… — я снова не договорила, как Адам перебил. — Милая, я не Джин, но могу слишком многое. Особенно говорить и делать приятно женщине, и первое стоит на втором месте. — Тогда просто отвали от меня. Это мое единственное желание, — сказала Донна, пронзая его взглядом. — Кажется, ты меня хочешь, — улыбался Адам. — Определенно, — засмеялась я. — Куда ты, Эм? — Меня пригласили преподавать в Йеле курс практической криминологии, — ответила я, пожав плечами. — Но я все еще думаю, ехать или нет. — Ехать, — сказал Брайан. — Нужно попробовать. Ты сама так всегда говоришь. — Чего не хватает мне до идеала? — спросил Адам, смотря на Донну и полностью игнорируя наш разговор. — Мозгов, — ответила она. — Возможно, для многих ты уже идеал, поскольку говоришь с ними, но у меня яйца побольше твоих. — Вообще-то нужно, чтобы мужчина был немного наивен, — улыбнулась я. — Лично мне нужен дебил, — со злостью ответила Донна, выпивая стопку синей жидкости в рюмке. — У меня в этой жизни все через жопу. — Ну так снимайся в порно, — обнял ее Адам. — Будешь самым ценным работником. Мы с Брайаном смеялись, чувствуя себя расковано и свободно. Он сжимал мою руку и целовал костяшки пальцев. Я обняла его за талию, смотря ему прямо в глаза. Сейчас бы звуки песни — John Legend — All of Me, и все было бы как в фильме. Я улыбнулась, понимая, что нет ничего лучше, чем мужчина, который искренне любит тебя и всем своим видом и действиями доказывает это. — Я должна быть там, где сейчас. — Итак, играем в игру «Жизнь без секса», — снова отпихнула Адама подруга, привлекая к себе внимание. — С нами мужчины, — засмеялась я. — Нет, мужчина есть только у тебя, Эм. — Аргументов больше нет. — Секс — фитнес, — все не унималась Донна. — Без любви. — Иногда нужно им заниматься, иначе жизнь сожрет тебя. — Когда это ты занималась им? — спросил Адам. — Сегодня утром по пути в туалет. — Слушай, ты хоть когда-нибудь плачешь? — исчезла улыбка с лица друга. — Это не ее стиль, Адам, — посмотрела я на него. — Донна Картер не плачет, она пьет. — Слушай, ты правда настолько уверен в себе? — посмотрела на него подруга. — Порой даже больше, чем хотелось бы, — ответил тот. — А ты и правда такая недотрога? — Если твоя рука будет еще хотя бы раз на моем колене, как сейчас, это будет последний раз, когда у тебя будет рука. Этот вечер, мягко говоря, не удался. Домой мы шли с Брайаном, держась за руки и разговаривая о том, что было. Мы не переставали смеяться. Мир казался сейчас совершенно другим. То ли от алкоголя, то ли от свободы, которую я почувствовала. Никто не скажет тебе, какой должна быть жизнь. Мир никогда не будет идеален, но мы должны сделать наш собственный мирок хотя бы приближенным к желаемому. — Брайан, я не могу уехать вот так просто. Расскажи мне о Скотте. — Милая, у меня есть план, — сильнее стиснул он мою руку. — В плане не должно быть убийства. — Значит, у меня нет плана. — Прочти мне что-нибудь. Он взял меня за руки и нежно прикоснулся к губам с улыбкой на лице. — Скажи, откуда ты приходишь, Красота? Твой взор — лазурь небес иль порождение ада? Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста Равно ты радости и козни сеять рада Заря и гаснущий закат в твоих глазах Ты аромат струишь, как будто вечер бурный Героем отрок стал, великий пал во прах Упившись губ твоих чарующею урной Прислал ли ад тебя иль звездные края? Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно Всегда таинственна, безмолвна власть твоя И все в тебе — восторг, и все в тебе преступно С усмешкой гордою идешь по трупам ты Алмазы ужаса струят свой блеск жестокий Ты носишь с гордостью преступные мечты На животе своем, как звонкие брелоки. Вот мотылек, тобой мгновенно ослеплен Летит к тебе — горит, тебя благословляя Любовник трепетный, с возлюбленной сплетен Как с гробом бледный труп сливается, сгнивая. Будь ты дитя небес иль порожденье ада, Будь ты чудовище иль чистая мечта, В тебе безвестная, ужасная отрада! Ты отверзаешь нам к безбрежности врата. Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена? Не все ль равно: лишь ты, царица Красота, Освобождаешь мир от тягостного плена Шлешь благовония и звуки и цвета! — Все? — спросила я, все еще находясь в изумлении. — Ты думала, я буду всего Шарля Бодлера читать? Я не переставала улыбаться. Мужчины, которые ранее встречались мне в жизни, были эгоистами до мозга костей. Брайан же готов был пойти со мной в три часа ночи, если я захочу, как в постель, так и пешком в другую страну. Пока вы думаете, что не в силах что-то изменить, пережить или сделать — так и будет. Ваши возможности безграничны. Каждый из нас способен на очень многое. Сделайте то, о чем мечтаете не потому, что хотите доказать другим, а потому, что хотите доказать себе. — Эмили, давай потанцуем, — сказал Брайан, прижимая меня к себе, держа за талию. — Мы будем танцевать тут? — в изумлении спросила я. — А кому мы мешаем? — Но у нас нет музыки. — Мы придумаем свою, — поцеловал он меня в лоб. — У меня слабость к цвету твоих глаз. Я улыбнулась и сильнее прижалась к своему мужчине. Он сильно сжимал меня в объятьях, и очередной момент счастья отложился в моей памяти. Наша жизнь, словно мозаика, которую мы складываем и откладываем, вспоминая в определенный момент нужный паззл. Мы танцевали под музыку, которую слышали только мы у себя в воображении. Как же я любила его. Он стал центром моей вселенной, моим сердцем. Не всегда тот, кого мы встречаем в шестнадцать, является нашей судьбой. Мы можем познакомиться в тридцать, сидя в кафе за чашкой кофе или выгуливанием собаки, но этот момент может стать самым нужным в жизни. Ты встречаешь человека именно тогда, когда он тебе нужен больше, чем воздух, даже когда ты сама не осознаешь этого. Внезапно пошел ливень. Поднимая голову к небу, я засмеялась. — Я люблю непрошеный дождь, — прошептала я. Брайан целовал меня снова и снова. Все осколки моей души развалились, если бы этот человек ушел из моей жизни. И я верю в судьбу, сколько бы нам не пришлось пройти, она предназначила нас друг для друга. Я всегда думала, что нет ничего хуже, чем недоверие, но теперь понимаю, что нет ничего хуже, чем отсутствие любимых людей. Такси привезло нас в квартиру Брайана, и, войдя внутрь, он отпихнул меня, закрыв собой. Все было перевернуто, вещи лежали на полу, и простреленная подушка выглядела жутковато. Записка на ней напугала меня, при том, что я привыкла находиться не в самых романтических ситуациях. — Брайан, нужно вызвать полицию! — закричала я, подходя к листу бумаги, который валялся на полу. «Ад ждет тебя. Следующий раз это будет твоя голова». — Эмили, не надо! — ответил он со злостью, осматривая дом. — Где, черт возьми, моя сестра? — Я тут, — сказала Лидия, войдя в дом, и остановилась как вкопанная. — Убери ее, Эмили! Я взяла девочку за руку, и мы вышли из дома. Сильно сжимая руку, я видела, что слезы текут с ее глаз. Все-таки мужчины — странные существа, но, какими бы мы не были самостоятельными и независимыми, они нам нужны. Мы нуждаемся в их поддержке, нежности, страсти, любви, шутках и иногда даже жестокости. Брайан спустя несколько минут был рядом, и мы садились в машину, отправляясь в мой пентхаус. Всю дорогу никто не проронил ни слова, а я сильно сжимала Лидию в объятьях. Брайан позвонил Адаму, и он приехал через несколько минут после нас. Быть сильным человеком — в крови. Если Скотт делает это так открыто, не боясь, что его накажут, значит есть что-то сильнее нас в этом. Адам задал Брайану несколько вопросов, а я налила бокал виски и выпила залпом. — Макс, забери Лидию, и не выходите. Я решила вернуться в дом. Преступники всегда возвращаются. Но без Брайана. Я доверяла ему, но мне нужно было поговорить с Адамом. Он не будет пытаться уберечь и защитить меня. На лице моего любимого мужчины была целая палитра эмоций. И самая последняя — понимание собственного поражения. В этот момент я поняла, что мы не просто пара, мы команда. Что бы не случилось, Брайан будет рядом защищать меня, а я его. Куда бы я не пошла, он прикроет меня, и что бы он не сделал, я его защищу. Мы с Адамом сели на мотоцикл и отправились в дом. — Ты в порядке, Эмили? — спросил друг, когда мы вошли. — В полном. Я направилась в спальню и, когда дверь захлопнулась, увидела Скотта. — Вот и виновник торжества. Преступники всегда возвращаются на место преступления. Чего ты хочешь? — Я хочу того же, что он сделал со мной — желание жить. Я хочу сделать ему то, после чего он никогда не сможет двигаться дальше. Я хочу тебя. — Что? — засмеялась я. — Ты или его жизнь, выбор за тобой. — Ты же понимаешь, что сейчас может везде стоять прослушка. — А ты понимаешь, что Прайсон может зайти в уборную очередного ресторана и больше не выйти? — Что ты, черт возьми, тут делаешь? — ворвался Адам в спальню и направился к Скотту, начиная избивать его, повалив на землю. — Адам, оставь его! — кричала я. — Адам, черт возьми, оставь его! Я оттолкнула друга, а Скотт улыбался нахальной улыбкой, и прежде чем выйти, сказал: — Ты умница. — Что ты, черт возьми, творишь, Эмили? — со злостью спросил Майколсон. — Дай ему уйти, — прошептала я. — Нам надо поговорить. Приехав домой, я застала Брайана за документами. Казалось бы, что все уже было идеально и только начиналось, но на самом деле это был конец. Слезы полились из моих глаз. Обычно женщины плачут из-за потраченного времени и надежд, но я плакала именно из-за Брайана. — Я забыл, как дышать за это время, — направился он ко мне, сильно сжимая в объятьях. — Мне приятно. — Что я не дышал? — Что причиной того была я. У меня жутко болела голова, и все, чего я хотела — это убить этого чертового невидимого человечка, который забивал гвозди в мои виски. Мой план был самоубийственным. Я была словно садистка и мазохистка в одном лице. — Я верю в нас и в тебя. Ты тоже должен мне верить, ладно? — Эмили, что случилось? — Ничего, просто хочу, чтобы ты понимал. Ты должен знать, что я с тобой. — Мы двое против всех, Эмили, — взял он в руки мое лицо. — Поняла меня? Не смей думать и решать что-либо в одиночку. Я поцеловала его в уголок рта, затем направилась в спальню. Как бы я не любила Брайана, он не в силах изменить меня. Изменить мою природу — защищать тех, кто мне дорог, и я сделаю все без лишних слов. Возле моего рояля находилась гитара Брайана. Я улыбнулась и села на фортепианный стул. Лидия лежала на кровати, и я включила настольную лампу. — Ты играешь? — спросила я. — Да, — прошептала она. — Брайан тоже играет. — Я знаю. Мы играли несколько раз вместе. Я направилась к гардеробному шкафу, открывая его. Вытащила свежую одежду, пока разговаривала с девочкой. — Я слышала, вы с Брайаном нашли общий язык? — спросила я, снимая обувь. — Мамочки, — вздохнула она, на что я улыбнулась. — Зачем тебе столько туфель? — взяла она в руки пару синих лодочек. — Плоская подошва для домохозяек и олигархов, — ответила я. — Если ты не одно и не другое, то обязана носить каблук. Возьми их себе. — Я хотела извиниться. — За что? — удивленно спросила я, поворачиваясь к ней. — За то, что вела себя, как стерва. — Лидия, я не хотела этого говорить. — Но ты так считаешь и правильно делаешь. Мне правда жаль. Я не знала, почему он меня бросил. Он спас жизнь нашей маме, — она замолчала на секунду, закрыв глаза. — Тогда спас, возможно, и мне тоже, ведь я не знаю, что бы делал со мной этот козел. Он счастлив с тобой, Эмили. Мой брат действительно любит тебя. Не обижай его, пожалуйста. — Не могу тебе обещать, что не обижу, но я могу обещать, что ни при каких обстоятельствах не перестану любить, — ответила я, беря ее личико в свои ладони. — Он действительно замечательный человек, любящий мужчина, и мне очень повезло. С самого начала я думала, что ты хороший человек, немного озлобленный, но хороший. Ты можешь положиться на меня. Когда тебе нужна будет помощь или совет, ты всегда можешь мне позвонить или прийти. Ведь на самом деле есть вещи, которые мужчины не поймут, но я всегда выслушаю. Просто дай возможность любить себя. Он хочет дарить эту любовь, и этим меня удивляет. У человека, который годами ходит по тонкому канату жизни и смерти, столько любви в душе, и ты на первом месте, кому он всегда хотел её дарить. — Нет, ты, — покачала она головой. — Он уже любил тебя тогда, когда ты еще не родилась. Ты — счастье, ради которого он сорвется с места, даже если ты просто захочешь обнять его. Я знаю, что это за любовь, Лидия, у меня ведь есть Макс. Она сжала меня в объятьях, и я улыбнулась, обнимая ее в ответ. Она беззащитная, по большому счету, и просто ребенок, которому нужна семья и забота. Каждому из нас нужно понимание и тот, кто бы нас любил за то, что мы есть, без привилегий, но и с готовностью принять нас, когда мы совершаем ошибку. — Эмили, что произошло сегодня? Я взглянула на девушку сверху вниз, и по её щекам текли слезы. Я сильнее прижала её к себе, поглаживая по волосам. — Я боюсь, и мне так не хватает мамы. Она мало говорила в последние годы со мной, но была рядом, а теперь её нет. — Она всегда будет в твоем сердце. И вернуть что-либо не в наших силах, но мы можем помнить. Мы должны помнить. — Там был человек, который хотел убить Брайана? — Я скажу тебе правду, думаю, на твоих юных ушках и так много вранья. Твой брат однажды сказал, что любая женщина хочет, чтобы её спасали, позволь себе иногда быть слабой, это не легко, я знаю, но ведь разнообразие нужно в жизни, даже в проявлении чувств. Макс вошел в мою комнату и улыбнулся, держа руки в карманах. — Рад, что ты в порядке, Эм. — Иди ко мне, — улыбнулась я, обнимая брата. — Что ты делаешь? — засмеялась Лидия. — Обнимаю вас. Говорят, именно объятья снимают стресс, придают сил и способны залечить раны. — Я так долго была одна, что теперь мне трудно привыкнуть к мысли о том, что нужно жить и идти дальше, — сказала Лидия, убирая с лица выбившую прядь. — Знаешь, малышка, — улыбнулся Макс. — Эмили всегда мне говорит: «Работай и делай все для того, чтобы те, кем ты восхищаешься, со временем стали твоими соперниками». — У тебя умная сестра, — ответила девочка. — А теперь идем есть, — сказала я, открывая дверь и выходя из комнаты. — Живо. Брайан нарезал салат, а я положила мясо и овощи на гриль. Макс делал соус, а Лидия сервировала стол. Я улыбалась ему, и мы молча разговаривали глазами. «Спасибо» «Всегда рада» «Все хорошо?» «Конечно» — Что это вы делаете? — смотрела Лидия на нас с Брайаном. — Они так разговаривают, — ответил мой брат. — Вскоре ты привыкнешь к этому безумию. Мы с ним улыбнулись, и Брайан поцеловал меня в щеку, обнимая за талию. — Ты была капризной, Эм, — смеялся Макс. — Но папа всегда говорил: «Моя дочь уехала и мой мир исчез». — А ты как скучал по сестре? — спросила Лидия. — Я искал ее черты. Я обняла своего брата, целуя в волосы, и улыбалась. Адам позвал своих ребят, и охрана сейчас занимала коридор, крышу и вход в пентхаус. У меня есть план, и, если он будет успешно выполнен, всему придет конец. Лидия подошла к Брайану и также обняла его. Я видела в его глазах столько счастья. Пускай мы порой забываем о наших чувствах, но наши братья и сестры — это мы. И больше никого не надо. Все, что есть, мы отдадим, чтобы только они были счастливы. — Говорят, дети — отражение их родителей, — подошла ко мне Лидия, и взяла мою ладонь. — Но твои дети будут именно твоим отражением. Они будут слишком упрямы и властны. Но также любовь к прекрасному будет течь по их жилам. Их будет много, и ты будешь любить их больше, чем что-либо в этой жизни. Один из них будет лидером, другой — чувственным. Еще один слишком умным и сосредоточенным на жизни. Четвертый будет защитником, а пятый молчаливым. И еще одна линия есть, но я не знаю, что это значит. — Это конечно круто, Лидия, — улыбнулась я, когда мы сели за стол. — Но у меня точно не будет шестеро детей, максимум двое. — Если я сказала неправду, то впервые ошибусь. Вскоре все забыли об этих словах, но не я. Брайан на меня еще какое-то время поглядывал, но все-таки он мужчина. И даже если я скажу, что просто летала, он бы схватил меня, сказав, что падала с высоты. — Я не знаю, как попрощаться. Я не умею, — сказала я на следующий день Брайану, стоя в аэропорту. — Тогда не прощайся. Скучать — значит ждать. И как только я села в самолет, поняла, что скучаю по нему. Мы простились. Не на вечный срок, но факт прощания им и остается. Сейчас, пролетая километры и смотря на землю с высоты полета, я поняла истину — каждый поступок, который случался, вел меня к чему-то хорошему, и только к этому. Пока мы не теряем что-то действительно стоящее, не перестаем искать. Брайан взял верх надо мной. Он, как наркотик, и мне все время нужна доза. Где бы я ни была и с кем бы не обедала, сердцем я всегда остаюсь с ним. Я всегда вернусь к Брайану по причине того, что моя душа принадлежит ему. Нью-Хейвен. Волшебная архитектура и живописная природа. Музеи — коллекция филантропа Поля Meллона. Картины Пикассо, Ван Гога, Мане и Моне. Прекрасная коллекция динозавров демонстрируется в Музее естественной истории Пибоди. Так что я решила насладиться тем временем, что предстоит мне провести тут. После прибытия я поехала в гостиницу Omni New Haven Hotel at Yale. Этот отель напоминал мне архитектуру Нью-Йорка, так что именно там я забронировала номер, пока летела. Я приняла душ, надела желтое платье-солнце до колен, обула босоножки и пошла на встречу с Брендоном Кэмбелом. Брендон был красивым статным мужчиной со светлыми волосами. Он профессор и преподает в Йеле курс английской литературы. Ему тридцать три года, и мы знакомы ровно на шесть дней меньше, чем с Эбби. Договорившись встретиться в «Union League Cafe», я с нетерпением ожидала встречи. Это был милый ресторанчик, который подходил для всего, начиная с завтрака и ланча, заканчивая романтическим ужином с любимым. Я пришла раньше, но мужчина уже ждал меня. Самое трудное в жизни — сделать выбор. Жизнь — поле боя. Чем больше я пыталась изменить его, тем сильнее менялась сама. Защищая Брайана, я защищала себя. В конце концов, все будет в порядке. Не сегодня. Не завтра. Но будет. Даже если сейчас я застряла, то выберусь. Я всегда выберусь. Я и есть огонь, опасность и разрушение. Я ведь женщина, а что может быть сильнее? Джаспер сжал меня в объятьях и поцеловал в щеку. — Ты с каждым годом все красивей. — А ты все умнее, — улыбнулась я. По глазам можно прочитать многое, и не только эмоции человека, но понимает ли он тебя, заинтересован в тебе, а уж врет или нет, так, по-моему, глаза первыми и выдают. Он был одет в серые брюки, белую рубашку, черный блейзер и очки в черной оправе. Зеленые глаза, светлые волосы и милая улыбка. Доброта и наличие ума читались в его взгляде. Семья у Эбби и ее брата не была идеальной, но она была. Эбби нашла себя в Нью-Йорке, а Джаспер так и не смог этого сделать. — Ты квартиру нашла? — спросил Джаспер. — Нет, но я займусь этим завтра. Наверное. — Можешь пожить у меня это время. — Не думаю, что это хорошая идея, — покачала я головой. — У меня никого нет. Я живу один, — я промолчала, а Джаспер покачал головой, улыбаясь. — Твои жизненные принципы в твоих венах, и ты им не изменяешь. — Да, — улыбнулась я. — А у тебя их нет? — Нет, — ответил он без доли улыбки в глаза. — Зачем? — Брайан. — Ревнует? — спросил Джаспер, снимая очки. — Ужасно, — откинулась я на спинку кресла, когда нам принесли кофе. — Значит любит. — Я не считаю ревность проявлением любви. — А чем ты считаешь ревность? — Чувством собственности. — Ты его ревнуешь? — спросил он, делая глоток кофе. — Нет, — ответила я, как само собой разумеющееся. — Ни к кому? — Он никогда не давал повода. — А это тогда проявление чего? Я улыбнулась и, когда нам принесли вишневый пирог, взялась за еду. Приятно поговорить с умным человеком, особенно если этот человек мужчина, и вы не хотите секса друг с другом. Уведомление поступило мне на телефон и, взглянув на экран, увидела фото Брайана. «Квартира готова. Тебе понравится. Машина приедет за тобой через два часа к отелю. Люблю тебя. Перезвоню попозже, сейчас на совещании». — Мои апартаменты готовы, — сказала я с улыбкой, но в то же время начиная чувствовать тревогу. — Что-то случилось? — спросил Джаспер. — Ничего не меняется, Джаспер, — ответила я. — Проходит время, и человек наступает на те же грабли, начиная с исходящей точки, — он молчал, и я продолжила. — В начале наших отношений Брайан пытался узнать меня, а я просто хотела заглянуть внутрь его сердца. Я думала о нем немного, а потом забывала. Но вскоре случилось то, что я не смогла больше контролировать — я перестала забывать. — Ты боишься будущего, не так ли? — Я думаю рано говорить о чем-то большем, чем любовь, — ответила я, смотря ему в глаза. — Не важно сколько вы вместе, главное именно это слово «вместе», понимаешь? — Ты мне больше нравился, когда не читал нотации, — улыбнулась я. — Ты разбила мне сердце, — засмеялся Джаспер. — Становись в очередь. — За сердцем? — За тем, чтобы оно было разбито мной. — Теперь я понимаю, что Брайан увидел в тебе, Эмили, — усмехнулся Джаспер. — Ты ненормальная, но в то же время нереально мила. —А что на счет тебя? —У меня сегодня новая девушка, — улыбнулся он. — Ты что, влюбился? — Влюбился я утром. Сейчас я по уши влюблен. — Я хохотала, а легкий ветерок ложился мне на плечи. — Но эти отношения не будут долгими. — У тебя есть уже новая партия? — спросила я, все еще улыбаясь. — Нет, еще эти отношения не прекращены. — Милый, ты же не идешь без нижнего белья за новым, — подмигнула я. — Ты коварно меня соблазняешь, — улыбнулся мой друг, расплачиваясь. — Я посажу тебя в такси. Джаспер уходил от отношений по своим собственным причинам, но все же у него были чистые глаза и нежная душа. Он поцеловал меня в щеку, а я помахала ему рукой на прощание. — Твое фото украшает мой стол, и когда я очень сильно начинаю скучать, поднимаю глаза и смотрю на него. В последние часы я смотрю на него постоянно, — сказал Брайан, когда я набрала его номер. — Я рада тебя слышать. — Я тебя тоже, родная. Чем ты занималась? — Встречалась с Джаспером, пили кофе. — Джаспер? — Это брат Эбби, — улыбалась я. — Он предложил пожить у него, и спустя несколько минут ты прислал мне смс-ку, что нашел жилье. — Я надеюсь, ты шутишь? — сказал он со злостью. – Эмили, я приеду и разнесу нахрен этот Йель с этим Джаспером. — Я не сказала «да», чего ты завелся? — Но ты и не сказала нет. — Я сказала, что не пойду! — У меня нет желания ссориться с тобой, — сказал он уже более спокойно. — Я люблю тебя, Эмили. — И я люблю тебя. — На меня в суд хотят подать. — Это плохо? — Это дорого, — засмеялся Брайан. — Хладнокровная интеллектуалка. — Юрист. — А я что сказал? — Брайан, ты ведь соображаешь, что делаешь? — Периодически. — Позаботься о Лидии и Максе. — Обязательно. Мы помолчали несколько секунд, а затем я отключила звонок. Выйдя из такси, направилась в гостиницу. Войдя в номер, я сняла туфли и заказала порцию «Космо». Я начала собирать вещи, как мой телефон показал фото Стивена Максфилда. — Привет, Стивен, — сказала я. — Эмили, ты где? — На данный момент собираю вещи. — Когда будешь в Нью-Йорке? — Через парочку дней. — Ты уехала? — Стивен, я даю тебе конкретность и стабильность. Я анализирую, классифицирую и создаю фундамент для безопасности твоей жизни. Тебе не кажется, что я могу уехать? — Прости, — вздохнул он. — Просто сейчас так много дел и... — Сядь и подумай, что можно перенести на потом. — Стивен засмеялся, и я улыбнулась. — Мне нравится, что ты больна своей работой, Эмили. — И верностью, — ответила я, улыбаясь. — И верностью, — прошептал он, а затем я отключила вызов. Ровно через час машина ждала у входа в гостиницу. Когда я приехала, мне занесли вещи, оставляя еще дополнительную доставку от Брайана. Квартира действительно была красива. Три спальни, просторная гостиная с камином и большая ванна. Стены были светлые, и темная мебель. Я открыла коробку, которую передал мне Брайан, и улыбнулась. Она была наполнена конфетами, сладостями и лепестками пионов. Еще было письмо. Брайан знал, что я люблю письма, и устроившись рядом с камином, улыбалась, читая его. Я вспомнила свою жизнь до этого мужчины. Какой я была. Я распоряжалась ею и ни за что не отчитывалась. Я уходила без лишних слов, понимая еще в начале любых отношений о предсказуемом финале. Я не жалею ни о чем, но все же как расставить акценты в собственной жизни, когда ты осознаешь, что до конца она тебе больше не принадлежит? Вечером я поговорила с подругами и Брайаном. Затем Джаспер заказал домой китайскую еду, и мы просидели в такой обстановке почти до двух часов. После он взял такси, поцеловав меня в щеку на прощание, и отправился домой. Проснувшись утром, я выпила кофе из Старбакса и позвонила Максу. Он сказал, что собирается очередной день ничего не делать, а я хотела забрать его, поместить в коробочку рядом. Знаю, это глупо, но я так люблю его. Я люблю его больше, чем способна любить. Направляясь на первую пробную лекцию в своей жизни, я не признавала этот город. Он был тихим и неуютным. Мы были несочетаемы и слишком разные. Я была одета в синюю шелковую блузу, белый брючный костюм и белые туфли на десятисантиметровой шпильке. Сам Йель был не просто красив, а походил на сказочный замок. Множество архитектуры, большие библиотеки и практически сплошная готика поражала своей привлекательностью. Когда вошла в аудиторию, студенты уже сидели на своих местах, и меня охватила паника. «Ты профессионал. Ты справишься». Я проговорила еще много ободряющих фраз самой себе, прежде чем сделать последний шаг. — Всем здравствуйте. Я — Эмили Харисон. Буду вести в этом семестре у вас курс адвокатской этики и практической адвокатуры. Я скучная и заносчивая, так что вам будет нелегко. — Я услышала смешки и немного расслабилась. — Но к концу семестра вы будете знать по этому предмету все, что вам пригодится в реальной жизни. Конспекты обязательны, учебники тоже. Строго по учебному плану идти не будем, но проходить обязательно. Я говорю много, поэтому все интересующие вас вопросы вы можете задавать мне на протяжении семестра за исключением сдачи семинаров. И еще, когда будете отвечать на мои вопросы, помните о моей заносчивости. Правоведение — точная наука, а значит, если не можете доказать, значит не знаете. Вопросы? — Вы замужем? — спросил парень, сидящий в дальнем ряду. — Нет. Но за такие вопросы в дальнейшем у вас будет плюс одна тема на самостоятельное изучение. — Понял. Больше не буду, — поставил он руки в защитном жесте. — Отлично. Значит мы поладим, — потерла я ладони, улыбаясь. После лекции в мою аудиторию вошел Джаспер. — Как ваш первый день, мисс Харисон? — спросил он с улыбкой. — Ты не поверишь, но хорошо, — вздохнула я. — Они хорошие ребята. — Да, так и есть, — сказал Джаспер, садясь за стол. — Тут не берут кого попало, ты ведь знаешь? — Я качнула головой в знаке согласия. — Поэтому они редко создают проблемы. Ты слушаешь меня, Эмили? — Иногда. — Пойдем пообедаем, — подавая мне руку. Прежде чем выйти, я погасила свет и улыбнулась пустой аудитории. Хотела бы я всегда быть такой спокойной, как сейчас, но один умный человек сказал: «Если бы желания были лошадьми, нищие бы ездили верхом». — Ты скучаешь по своей учебе? — спросила я Джаспера по пути в кофейню. — Я не успеваю. Я учусь всю жизнь. — Почему ты не живешь в Нью-Йорке? — Это не мой город, — ответил он немного грустно. — Я скучаю по маме и сестре, но там я скучаю по себе, понимаешь? — Немного, — ответила я. — Я так же чувствую себя тут. Но там можно купить себе как работу и хобби, так и настроении и смысл жизни. — Такое можно купить? — засмеялся Джаспер. — Это Нью-Йорк, — ответила я, разводя руки. — Там можно купить все. Мы сели за столик и сделали заказ на салат, стейк и латте. — Сегодня в бар вечером? — спросил он, когда ушел официант. — Давай, — расплылась я в улыбке. — Ты кажешься такой правильной, Эмили, но на самом деле ты дикая, не так ли? — Я отрицательно покачала головой, а Джаспер расстегнул пиджак, опираясь на спинку стула. — Мне нравится, как ты лжешь. — Я не могу ошибиться, Джаспер. У него тяжелое прошлое, и он становится лучше рядом со мной. — Нет, Эмили. Он не становится лучше с тобой. Он просто видит в тебе себя, поэтому он любит это состояние. Ты предана своей семье, друзьям, работе, а Брайан предан всему, что связано именно с тобой. — Ты не можешь быть в этом уверен, — сглотнула я. — Ты не знаешь его. — Нет, — хмыкнул мужчина, сидящий напротив. — Но я знаю мужскую натуру. Я дотронулась до цепочки на шее, начиная теребить ее между пальцами. Я так делаю всегда, когда нервничаю. — Я не могу избавиться от жесткости, которая является частью меня. Но у него есть ключ от моего тела. — Я тебя больше скажу, Эмили, — улыбнулся Джаспер. — Наблюдая за тобой, я понял, что у него есть ключ от твоей души. Такими темпами прошла неделя. Каждый день я посещала пары, идя домой после этого, покупала букет цветов, делала кофе и открывала книгу, наслаждаясь последними лучами солнца. Мы говорили с Брайаном часами о политике, футболе, наших младших и о новом договоре, который он не готов поручить Тиффани. Я улыбнулась, ответив, что на днях займусь этим сама. Кстати говоря, все бумаги я сбросила ему на факс следующим вечером, понимая, что это последняя наша переписка на какое-то время. Я сидела в самолете по пути в Нью-Йорк и вспоминала наш разговор с Адамом: — Ты разобьешь его сердце. — Зато сохраню жизнь. Макс находился в доме, и как только я вошла, прильнула к нему, сжимая в объятьях. — Ты в порядке, сестренка? — Где Лидия? — спросила я. — На учебе. — Собираем вещи и выходим от сюда. — Эмили, что случилось? — удивленно смотрел на меня брат. — Доверься мне. Я забрала самые необходимые вещи и загрузила их в багажник машины. Макс также собрал чемодан, и я убедила его, что все необходимое мы купим на месте. Написав подругам свой новый адрес почты и забирая несколько рамок с фотографиями, я закрыла дверь, попросив Томми ничего не говорить. На столе оставила письмо, в котором не было и слова правды, и чтобы сохранить хоть чуточку достоинства, позвонила Брайану. — Привет, милая, — от его голоса по моим щекам потекли слезы, и я завела мотор мустанга, когда Макс все еще не мог понять происходящие. — Брайан, нам нужно расстаться, — прошептала я. — Я уезжаю. — Куда? — Еще не решила. Но я не прошу тебя ждать меня. — Эмили, не уходи, не бросай. Если ты не готова, я буду ждать столько, сколько потребуется. Ты — единственное постоянное, что есть в моей жизни. Ты — то лучшее, что есть во мне, понимаешь? — Дело не в этом, Брайан, — перебила я его, уже не сдерживая слезы. — Ты начал пробивать мои стены после первого нашего поцелуя, и уже тогда я не понимала, что со мной происходит. Но мы ведь понимали, чем это закончится. Мое сердце стучало как ненормальное, и душа была натянутой струной. Если ты хочешь любить, то должен уметь прощать, но также идти против собственных желаний ради другого человека. — Черт! Черт! Черт! Эмили, я не смогу без тебя! Это глупо, — кричал он. — Тебя невозможно разлюбить! Давай мы вместе со всем разберемся. — Брайан, не делай жизнь сложнее, чем она есть. — Когда ты вернешься? — спросил он шепотом. — Я не знаю, вернусь ли. Я отключила звонок срывая последнюю нить. Я все время любила его и все время это отрицала, и это не проходило. А когда призналась в этом ему, себе и всему миру, случился конец. Случилось то, чего вернуть нельзя. Оборвалась нить, и мне пришлось его отпустить. При моем стремлении оставлять частичку себя себе, я буду защищать его, пусть даже наши мысли не совпадают, и это будет умножать боль в моем сердце. Вернуть ничего нельзя, и я попрощалась с ним навеки. Я открыла ноутбук, пока Макс держал его на коленях, и на старой почте нашла десятки сообщений от Брайана: «Я люблю тебя, Эмили, вернись ко мне», «Куда мне приехать и забрать тебя?», «Зачем ты это делаешь? Ты убиваешь меня!», «Прости меня». И самое ужасное, что он не виноват. Не в том, что я ушла. Просто я его табу. Каждому приходится платить. Я понимала, что мы двигаемся в определенную сторону, и в конце этого пути всегда кольца, узы брака, создание семьи, дети. Это нормально, такова жизнь, только я не думала, что это останется лишь в моих мечтах. Включив Adelitas Way — Scream в сабвуфере, мы ехали по дороге, где единственным светом были мои фары. Музыка гремела в ушах, и я плакала из-за мужчины. Мы направлялись в Новый Орлеан, и это было самое долгое молчание между мной и Максом. В письме нужно было быть более убедительной. Поэтому я ранила его насколько могла. «Я ухожу. Не хочу быть в тисках. Не хочу, чтобы ты разрушил мой мир. Я чувствую себя неуютно в твоем. Ты не вернешь меня. Не жди. Изменяй реальность своей жизни. «Двое против всех» звучит глупо, и я больше не верю в нас. Ты не в силах приручить меня. Никто не в силах. Надеюсь, ты сможешь понять мою душу без слов «Слишком сложный характер». Это финал предсказуем, не так ли? И твой рай для меня чужой».