***
Таня уже раз пятнадцатый повернулась с одного бока на другой. Полежала две минуты – нет, бои в животе не прекращались. «Ну что же тебе не спится» и «Как угомонить это чудо» были единственными вопросами в голове за последние полтора часа. Ночь глубокая на дворе, а дочка ей решила устроить ночной марафон по «животному» пиханию. Наконец, не выдержав этой руконогой пытки, Танюша встала и пошла на кухню погреть молока с медом. Может, это угомонит маленького монстрика. Выпив молока, девушке показалось, что ее будущее чадо немного успокоилось, и даже впереди забрезжила надежда уснуть сегодня ночью. Но как только Таня начала подниматься по лестнице в спальню, дочка возобновила свои ночные забавы, и Тане ничего не оставалось, как только испустить громкий страдальческий вздох. Макс проснулся от того, что понял, что его жены рядом нет. Он знал, что она периодически мучилась бессонницей, вернее, дочка не давала ей спать, и сейчас просто ждал, когда Таня вернется в спальню. Когда Таня забралась под одеяло, он придвинулся к ней поближе: - Ты чего не спишь? – носом он уткнулся ей в шею и мимолетно коснулся губами нежной кожи. - Ты у дочки своей спроси, чего она мне там танцы в животе устраивает, - Таня глубоко вздохнула и попыталась мысленно отрешиться от ходящего ходуном живота. Макс посмотрел на это выпирающее во все стороны безобразие и поморщился, в очередной представив, как это, наверное, больно. - Если ребенку несколько раз в месяц устраивать упражнения на центрифуге, там и не такие танцы будут. Или она сейчас, наоборот, просит продолжения банкета, - молодой человек хитро подмигнул. - Маааакс, - Таня жалобно пропищала и бессильно откинулась на подушки. - Родная, что мне сделать? – шутки шутками, но видеть мучения Тани ему было невыносимо. - Сказку ей почитай, иногда помогает. Но у меня просто уже сил нет, я сейчас ни одной сказки не вспомню. - А какую сказку читать? – удивленно спросил Макс. - Из Пушкина чего-нибудь, ей нравится. - Из Пушкина, ладно, давай, - Макс положил руку на ходящий ходуном живот и начал гладить круговыми успокаивающими движениями, приговаривая, - маленькая, давай мы дадим спать маме, а как только ты подрастешь, мы тебе купим коньки, приведем на каток, и поедешь ты быстро-быстро, и закружишься сильно-сильно, а сейчас тебе надо дать маме выспаться, чтоб ты у нас родилась сильной и смелой. Так что давай спать… У Лукоморья дуб зеленый, Златая цепь на дубе том. И днем, и ночью кот ученый Всё ходит по цепи кругом. Идет направо – песнь заводит, Налево – сказку говорит… Через двадцать минут, после прочтения солянки сборной из всех произведений Пушкина, которые он помнил, Макс с удивлением понял, что его родная тихонько сопит, а живот уже не ходит ходуном, значит, и доча уснула. Он накрыл Танюшу одеялом, сам лег поближе, прижался щекой к ее затылку и положил руку на живот. А то вдруг, если дочка проснется, так он опять сказки готов читать. Главное, чтоб его Солнышко отдохнула.***
Чем отчетливее Макс понимал, что скоро уже все закончится, тем сильнее на него накатывала паника, полностью перехватывая дыхание. И он огромным усилием воли заставлял себя этой панике не поддаваться и мыслить критически. Роды – естественный процесс, а Танюша у него умница, она знает, что и как делать, ведь недаром она ходила на все эти курсы для беременных, и вообще, это она в их паре сильное звено и никогда не теряла самообладания. Да и врачи здесь опытные, Таня его уверяла. Макс уже больше часа метался из угла в угол под дверью родильной палаты и был похож на огромную черную пантеру в клетке. Именно в таком состоянии увидела его акушерка. Она снисходительно улыбнулась с высоты своего опыта, глядя на этого великовозрастного дядю, который сейчас в душе наверняка чувствовал себя маленьким испуганным ребенком. Все-таки для мужчин рождение новой жизни это недостижимое таинство, а все неизведанное всегда страшит. И только акушерка собралась по привычке сказать «папочка…», как вспомнила, что перед не кто-нибудь, а все ж таки двукратный олимпийский чемпион. - Максим Леонидович, поздравляю! Вы стали отцом, у вас прелестная дочка, надеюсь, тоже будущая чемпионка. Мужчина остановился, и в огромных бирюзовых глазах женщина заметила сначала недоверие, потом понимание и облегчение. - Можете пройти и познакомиться с малышкой. Макс зашел в палату и кинулся к жене. Взгляд Тани был уставшим, а улыбка счастливой. - Макс, посмотри какое она чудо. Медсестра поднесла кряхтящий сверток и передала его Максу. Мужчина с опаской и очень осторожно взял на руки малышку и сел рядом с Таней на кушетку. Первое, что поразило его в самое сердце – на него смотрели ее глаза, бездонные, цвета неба, его собственные глаза. Они проникали в самую душу, и сейчас он понял, что эти глаза знают про него больше, чем он сам. И еще пришло осознание того, что вот это маленькое чудо ему дороже всех наград и медалей, и точно намного дороже олимпийского золота. И его самая главная победа в этой жизни не победа на домашней Олимпиаде, как он думал раньше, а вот этот маленький кряхтящий сверток, человечек, которому он дал жизнь, его дочь. Он повернулся к Тане и прикоснулся к ее губам поцелуем, в который вложил всю свою благодарность и восхищение этой маленькой, но великой женщиной. - Спасибо, родная! Она похожа на маленького ангелочка, - Макс посмотрел в шоколадные глаза любимой. – Спасибо. Таня прильнула к нему и закрыла глаза. Наконец она поняла, что все трудности позади, и почувствовала себя безмятежно счастливой. - Ангелочек… Она действительно ангелочек, с такими-то глазищами, - Макс тихо фыркнул. – А давай ее и будут так звать – Анжеликой, - Таня подняла голову и вопросительно посмотрела на мужа. Тот опустил голову и еще раз посмотрел на свое чадо. - Анжелика Максимовна Волосожар-Транькова, - он повернулся к Тане, - ей подходит. Таня довольно улыбнулась в ответ и опять ощутила на губах благодарный поцелуй мужа.***
С момента посещения роддома Настей Задорожной и ее знакомства с дочерью олимпийских чемпионов, с ее легкой руки малышку кроме как Анжелялькой уже никто не называл. Приехали и бабушки Наталья Андреевна и Валентина Ивановна. Обе на седьмом небе от счастья. Уж сколько было Анжеляльке внимания, кто ее только не тискал, но чемпионский ребенок с честью все выдержал и наконец приехал домой. Оценить все достоинства дома и всю его шикарность у маленькой Анжелики Максимовны еще не было возможности. Зато она сразу же оценила мягкость и удобство совей детской кроватки. И пока взрослые отмечали появление в доме нового члена семьи, Дексик забрался на пеленальный столик и наблюдал за маленьким черноволосым комочком. Он смутно помнил, что у мамы-Тани в последнее время был большой живот, который очень активно шевелился, из чего Дексик заключил, что там кто-то живет. А теперь у мамы-Тани живота нет, но они принесли в дом вот этот копошащийся сверток. Дексик вспомнил наказ мамы охранять малышку, и теперь сидел и думал, что малышка – вот она, такая маленькая, черноволосая, как папа и беззащитная. Да, теперь ему придется ее охранять, потому что она точно сама себя защитить не может и даже гавкать не умеет. Ну и раз мама-Таня просила, он не может ей отказать. Макс зашел в детскую проведать свою дочурку. Ему теперь ни за что не хотелось отпускать ее от себя ни на минуту, ни на шаг, хотелось все время держать на руках. Тут он заметил внимательно наблюдавшего за кроваткой Декса. - Ну что, Декс, давай знакомиться. Это твоя сестренка, Анжелика.