Неприкосновенное сердце

Пролог — Эмили, черт возьми, — вошла я в номер. — У тебя девичник, а ты оставила нас. — Милая, — улыбнулась подруга. — Мне нужно доделать возможно последний договор в жизни, и я приду. Если что-то случится, зовите полицейского. Если он начнет раздеваться, значит, он не настоящий. — Все, — забрала бумаги Эбби. — Я забираю это. Хочешь забрать — догони. — Эмили, иди уже за ней, — смеялись все. — Куда? — хохотала невеста. — В шкаф? Из нас шестерых нет никого, кто бы смотрел, что делает другая. Но мы всегда присматриваем друг за другом. Мы есть друг у друга, и эту дружбу нужно оберегать. Благодаря красоте и характеру всегда есть страх потерять семью. Этим пользуются, и понимание, что все эти девушки — моя слабость, может однажды погубить жизнь. — Эмили, — сняла с себя платье Стейси. — Там обалденный стриптиз, и тебе нужно это увидеть перед тем, как выйти замуж. — Вообще-то я замужем, дорогая, — все еще смеялась подруга. — И у тебя как бы есть парень. — Нет, — отмахнулась та. — Я сейчас как в юности. — Спишь со всеми подряд? — спросила Долорес. — Эй, какой вы представляете меня? — Доступной, — ответила Эбби, снова появившись на горизонте. — Похотливой, — добавила я, наливая шампанское. — Грустной, — улыбнулась Эмили. — Ну да, и слегка шлюховатой. — Вообще-то правильно — желанной, — включила музыку Стейси. — Потрясающе красивой, веселой и сексуальной. Жизнь мчит птицей, и этой ночью я размыла границы. Мы пили коктейли, танцевали, смеялись и проигрывали деньги на ставках в казино. В этом дне была написана еще одна часть истории. «История» — интересное слово. Когда я умру, хочу, чтобы именно его высекли на моем надгробии. В этом месте меня больше не будет, и оно также сохранит свою историю. Каждый день, каждая улыбка и сердце хранит свою другую жизнь. Даже цепляясь за пустоту, мы и в ней оставляем свой след. Я до сих пор не могла поверить, что Эмили выходит замуж. Это сейчас по-настоящему. Она всегда была со мной, а с появлением Брайана мне пришлось делиться. Пусть звучит глупо, но по большому счету, у меня больше никого нет. Я смотрела на бассейн во дворе нашего номера и слушала музыку в наушниках, сидя на шезлонге уже под утро. Я люблю черный цвет. Книги. Кофе. Путешествия и семью. Я люблю все то, что живет в моем сердце, и то, что является частью меня. И больше всего я люблю Эмили, и только сейчас я осознала в полной мере то, что она больше не «моя». Я увидела тень рядом, и, когда повернула голову, улыбнулась Стейси. — Почему не спишь? — сняла я наушники. — Могу задать тебе тот же вопрос. — Кажется, что теперь все изменится. — Так и будет, Ди, — закрыла она глаза, откинувшись на спинку шезлонга. — Хоть я давно перестала делить пару Прайсонов на Эмили и Брайана, это чувство, что внутри — странно. Но Эмили светится, и я рада, что она счастлива. — Я видела твои глаза сегодня, Эс, — посмотрела я на нее. — Ты любишь его? — Мне жаль, что ты это увидела. — А мне жаль, что у меня не было видеокамеры. Стейси засмеялась, и я взяла ее за руку, сжимая. Она не совсем обычная девушка. Она никогда не говорит, что любит, но, когда берет твою ладонь, такое чувство, что над тобой появляется купол, и ты становишься защищеннее и счастливее. — Ты храбрая, Эс, — не сводила я с нее глаз. — Ты очень храбрая, особенно если дело касается любви. — Я боюсь, — прошептала она. — В какое-то время страх парализовал меня. — Да, но ты все равно храбрая. Больше всего на свете ты боишься впустить кого-то еще в свою жизнь, но сделала это. — Я не хотела. Просто так вышло само собой. Но как насчет тебя, Донна? — А я умерла очень быстро. В один момент я улыбалась, а в следующий больше не смогла этого делать. Глава 1 — Боже, мне страшно, — прошептала Эмили. — Ты потрясающе выглядишь, — сказала Ева. — Ты такая красивая, очень красивая, — обняла я подругу. — Он обалдеет, когда увидит тебя. — Тебе нужно выпить, — открыла бутылку шампанского Стейси. — Нам всем нужно выпить. — Не переживайте. Все под контролем, — вошла в комнату Эбби, читая что-то в своем блокноте. — Кто бы сомневался, — усмехнулась я. — Не умничай. Десять минут до начала церемонии. Мы остановились в отеле Sirenis Punta Cana Resort Casino&Aquagames. Это шикарнейший отель в зоне Уверо Альто. Свадьбу готовили три месяца, так как Брайан подключил все связи, и все пытались облегчить Эмили жизнь в это время. Эбби была главной. Она сурова, строга и любительница контроля, но это также делает её уникальной и незаменимой. Эмили не хотела свадьбу в Нью-Йорке и выбрала Доминикану, райский остров Саона, который омывается Карибским морем. Здесь было чудесно. Песчаный пляж, красочная природа, много разной тропической флоры и любви. Да, тут было на удивление много любви. С тех пор, как мы приземлились на самолете Адама, вся наша семья отдыхала и проводила время с удовольствием. Мы словно жили тут всю жизнь. Все забыли о работе и отдались ощущениям и счастью. Я наблюдала за проявлением чувств Стейси к Майклу, любви Брайана и Эмили и весельем подруг. Я тоже улыбалась, но что-то было не так. И у этого «что-то» было имя. — Раз и навсегда, Эм, — улыбалась я. — Я желаю тебе счастья. Ты как принцесса из волшебной сказки. Ты потрясающая, и фата тебе к лицу. Роберт повел её к алтарю, и я вытерла слезу со щеки. Выглядела Эмили изумительно. Платье было аристократичным и сексуальным в то же время. Шифоновое белое, которое покрывало тоненькое кружево со шлейфом. Бретельки средней толщины, с открытой спиной до поясницы, и цепочки из белого золота свисали на обнаженной спине. Эмили брала в плен всех, кто ее встречал. После всего пережитого она изменилась, и доброта была ей к лицу. Она расцветала цветами, и каждый, кто смотрел, ловил ее смех. Нежные слова и потрясающая улыбка, которая всегда затрагивала глаза. Невеста предпочла в украшения жемчуг. Также из жемчуга были сделаны босые сандалии, которые держали её ножку и соединялись на указательном пальце. Макияж был легким, идеально подходящим. Букет складывался из лиловых орхидей, нежно-розовых пион и красных калл. Она светилась, и не только благодаря освещению. — Итак, — начал священник. — Сегодня важный день для всех вас. С любовью очень трудно, но без нее невозможно. Ваша жизнь — череда компромиссов, ссор, но в то же время любви, радости и счастья. Пока мы не испытаем потери, никогда не поймем, насколько нужно ценить то, что имеем. Брайан смотрел на нее с вожделением, и Эмили отвечала ему тем же. Они многое пережили, но Эмили сказала мне однажды: «Он научил меня любить, и за это я перед ним в долгу на всю жизнь». — Вы будете произносить свои клятвы? — спросил священник. — Да, — ответили они в унисон. Все засмеялись. Это было красиво и даже чуть-чуть волшебно. Я совсем не сентиментальна, но все, что я видела сейчас, заставляло сжаться мое сердце. Взглянув на маму Эмили, я взяла её за руку. Она улыбалась сквозь слезы. Слезы счастья. — Эмили. Любовь моя. Я полюбил тебе с того дня, когда впервые увидел. Я никогда не рассказывал тебе, где мы встретились. Но я понял, что хочу жениться на тебе, после вечера, когда сел на мотоцикл после длительного застоя. Был ужасный ливень, и когда я остановился на выезде из города, увидел тебя. Ты вышла из своего мустанга и подняла голову к небу. Дождь стекал по твоему лицу, и ты определенно была чем-то расстроена, а я смотрел на тебя, не имея возможности отвести взгляд. Уже тогда ты покорила меня. Ты была властная, строгая и даже немного агрессивная, но в то же время податливая, нежная и добрая. День изо дня ты заставляешь меня меняться и менять все стереотипы. Ты не знаешь, как много для меня значит каждый проблеск твоей улыбки. Я сделаю все ради тебя. Я хочу прожить с тобой каждую секунду, неважно, в ссоре или согласии, но всегда в любви. Я обещаю, что буду ставить твои желания и интересы всегда на первое место, и что бы не случилось, буду рядом. Ты единственная, с кем я вижу свое будущее. С кем я вижу свою жизнь. Он любил её, и день изо дня доказывал это. Брайан притянул к себе Эмили за талию и воткнулся носом в ее шею. Она засмеялась, и он сказал, что не хочет даже шевелиться. У меня всегда складывалось такое впечатление, что им нужно было друг к другу хоть как-то прикасаться. Их лица светились счастьем, и они всегда были рады видеть друг друга. У Брайана чаще всего исключительно легкомысленный вид, в отличии от Эмили, но теперь даже я поняла, что эти люди созданы друг для друга. — Брайан. Ты также изменил меня. Ты научил меня любить, и за это я всегда буду у тебя в долгу. Каждую минуту нашей жизни ты бросаешь мне вызов, но в то же время подхватываешь, когда думаешь, что я не выдержу. Хоть ты и знаешь, что выдержу, ты не оставляешь меня одну. И я обещаю, что не оставлю тебя. Я буду рядом, каким бы несносным ты не был, как бы сильно не опекал, я буду заботиться о тебе. Если бы мне пришлось измерять нашу любовь, это было бы невозможно. Вечности не хватит, чтобы сделать это. — Если кто-то против этого брака, пусть скажет сейчас или замолчит навеки, — никто не сказал ни слова, и священник продолжил: — Скрепите ваш союз обручальными кольцами. Когда они делали это снова, я невольно взглянула на Адама. Он наблюдал за нашими друзьями и улыбался. Со временем во мне просто умер человек, но спустя все эти события, которые произошли, я и дальше очаровательно вру, что меня совершенно не привлекает этот мужчина. — А теперь можете поцеловать невесту. Руки Брайана сжали талию Эмили, и он притянул ее для поцелуя. После был фуршет, танцы, музыканты, песни и много веселья. Мне захотелось пройтись. Я смотрела на море, слушая смех и крики моих близких, и искренне радовалась. Я устала все время быть чудовищем. Быть той, кто ничего не чувствует, отталкивая от себя всех, кому я могу стать небезразличной. — Милая, ты ошиблась местом. Конкурс «Мисс Вселенная» уже был, — сказал мужской голос позади меня. Я знала, чей он. Этот голос я узнаю из миллиона других, даже будучи глухой. — Правда в том, что ты думаешь, что все женщины ведутся на твои дешевые фразы и дорогой костюм, — ответила я, не поворачиваясь. — Но я не одна из твоих воздыхательниц. Пончики, которыми я завтракаю, стоят дороже. — Почему ты ушла? — спросил Адам, игнорируя мое хамство. — Захотелось побыть одной. И это значит без тебя. — Тебе не надоело быть одной? — Ужасней быть не с теми. — А с кем ты хочешь быть? Что этому человеку должно быть присуще, чего нет у меня? — Ум, например. Слушай, у меня есть все, что мне нужно для счастья: моя семья, шикарная квартира, любимая работа и машина. — Нет, — вздохнул он. — Что нет? — спросила я в замешательстве. — У тебя нет человека, от которого у тебя дрожали бы коленки, чаще билось сердце, и к которому ты хотела бы прикасаться, а значит, ты несчастна. — Так что же ты прохода не даешь этой несчастной? — Какого черта ты ненавидишь меня? Мы еще даже не трахались, а я тебе уже противен. Ты меня не хочешь и не пытаешься привлечь моё внимание, понял, — качнул головой Адам. — Но что я сделал не так, что ты бесишься от одного моего присутствия? — Просто ты не единственный мужик на этой планете. И если бывает любовь с первого взгляда, то почему не может быть неприязни? — Ты сводишь меня с ума, — видела я раздражение в его глазах. — Можно, я просто пройдусь с тобой? В тишине? — Нет. — Пошли. — Куда? Он взял меня за руку и повел по пляжу. Мне были приятны его прикосновение. Адам был бабником, какого в мире больше не существовало, и я просто оберегала свое сердце, не впуская никого. Мужчина привел меня на мост, который был также украшен, и единственные звуки — наше дыхание и шум моря. Все в этом дне было волшебно и легко. Все время тут я была счастлива. Адам стал позади и положил руки мне на талию. — Что ты чувствуешь? — Убери руки, — попыталась я вырваться, хоть сделать это с его хваткой на бедрах было нелегко. — Просто помолчи десять минут, а потом иди. Что ты чувствуешь? — Свободу, — прошептала я, закрывая глаза. — Я чувствую свободу. — Нет, что ты чувствуешь стоя тут, без друзей? Представь, что меня нет, и ты слышишь только звуки моря. Ага, представь тут, когда он стоит позади, прижимаясь всем телом, и его потрясающий аромат витает будто повсюду. — Что ты чувствуешь, Донна? — снова спросил Адам. — Одиночество, — прошептала я. — Ты способна любить, просто не хочешь. Меня как током ударило. Я не могла терпеть вранье и фальшь мужчины. Я не нужна была Адаму. Он просто на какое-то время хотел того, кто бы слушал его и любил со всеми недостатками. А после своих последних отношений в моих глазах ни один мужчина не стоит того, чтобы я мучилась обувая туфли. — Знаешь, порой тебе нужно просто заткнуться, — вырвалась я, отходя от него. — Не прикасайся ко мне. Не ходи за мной, не заигрывай и не говори комплименты. Я не хочу иметь с тобой ничего общего, кроме друзей. Я подобрала подол своего красного платья и направилась в номер. Мое сердце стучало как сумасшедшее, почти выскакивая из груди. Адам не пошел за мной, судя по всему, понимая хоть что-то. Войдя в номер, я почти разорвала на себе платье, вцепившись в подоконник. Я смотрела через окно, видя, как Брайан обнимал Эмили, кружась с ней в танце, и они над чем-то смеялись. Я понимала, почему Эмили так быстро сдалась ему. Эмили Харисон любила объятья. Она получала сумасшедшую энергетику, обнимая тех, кто ей был дорог, в отличии от меня. Я же делала это, чувствуя практически физическую боль. Но я никогда не смогу рассказать об этом ни одному мужчине. Никто не узнает, что произошло и что я скрываю. Я расстегнула бюстгальтер и сняла бикини, собираясь в душ, когда дверь распахнулась, и я смотрела, как взгляд Адама остановился на моей груди. — И родила королева вскоре дочку. И была она бела, как снег, как кровь румяна, и такая черноволосая, как черное дерево, и прозвали ее поэтому Белоснежкой. — Ты что тут делаешь? — вскрикнула я, беря первую попавшую футболку из кровати, прикрываясь. — И зачем ты цитируешь мне Белоснежку? Или это последняя книга, которую ты прочел? — У меня есть к тебе предложение, — сказал Адам, не сводя с меня глаз. — Сразу нет, — ответила я со злостью. — Вали от сюда. — Никто не узнает, что мы скроем, — направился он ко мне, выхватив футболку. — Никогда. Я не хочу иметь единственную возможность оказаться между твоих бедер — подстроить трагедию, посадить к себе на мотоцикл и ехать, не останавливаясь. Он схватил мою ногу, закидывая себе на бедро, и когда я пошатнулась, Адам другой прижал к себе за талию. Его горячие ладони прожигали мое тело, и я молчала, не говоря ни слова. — Ты говорила, что я туп и бабник, но я хочу тебя. Я хочу тебя самым примитивным способом. Я знаю, что, если ты будешь выбирать между любым мужчиной и возможностью заработать, ты всегда выберешь второе. Но, Донна, мне нужна одна ночь, и я уйду из твоей жизни. — Какова твоя философия? — прошептала я, держась за его бицепсы. — Главное — не волноваться. Ведь волнение только добавляет боли, убирая иллюзию, которая осталась от беззаботности. У меня пересохло во рту, и я с трудом сглотнула. Его слова сопровождались таким желанием и страстью в глазах. Каждая женщина ценит что-то определенное в мужчине, и для меня это был смех, глаза и страсть. Слово «желание» было слишком просто для химии между нами. Реакция моего тела на его слова была поразительной, но теперь по-другому на Адама Майколсона я и не реагировала. В этот момент я поняла, что он мне нравится, но я не признаюсь, даже если мне будут угрожать. — Хорошо, — потянула я его за волосы. — Одна ночь, и мы больше никогда не останемся наедине. Я закрыла глаза и положила ладони на его грудь. Адам обхватил руками мое лицо и прикоснулся к моим губам. Он смотрел на меня со страстью и тоской в глазах, словно я уйду, и он почувствует что-либо, кроме удивления. — Поцелуй меня, — прошептала я. — Сейчас. Теперь я заметила страх. Я не хотела видеть это в глазах Адама и двинулась вперед, коснувшись его губ. Адам на секунду замер, но вскоре ответил с таким рвением. — Ты был прав, — сказала я, снимая его рубашку. — Ты слишком хорош. Он выгнул бровь, и уголки его губ дернулись вверх. — И что я должен сделать, чтобы ты не смотрела на меня так? — Забить мне гвозди в глаза. — И чем это сделать? — Подушкой Адам, — улыбнулась я. — Молоток возьми. — Ты улыбаешься, — не отводил он взгляд. — Я смог рассмешить тебя. — Но ты все равно болван. Наши глаза встретились. Они умели бить и ласкать в одно и то же время. В этот момент они казались почти черными. Я вздрогнула, задаваясь вопросом, не совершаю ли ошибку? Но отогнала эту мысль спустя секунду, напоминая, что это всего одна ночь. Я потянула руки к его молнии на брюках, и Адам схватил меня за запястье. — Это мое условие, — сказала я.— Рискни, Адам Майколсон. Пусти в себя кого-то другого, кроме своего эго. Он забрал руку, и я стянула с него брюки, доставая горячий член. Проведя ладонью по всей длине, немного сжала, облизывая губы в предвкушении. — Черт бы тебя побрал, Донна. Я умом тронусь. — Я на это и рассчитываю, — усмехнулась я, опускаясь на колени. Адам втянул воздух, когда я облизала головку члена, проталкивая его глубже с каждым движением бедер мужчины. Пальцы Адама скользнули к моим волосам, мягко их сжимая. — Ты дурно на меня влияешь, — прорычал он. Я ощущала власть, которую имела над его телом. И каждый раз поднимая глаза, сильнее возбуждалась от его реакции. Его глаза говорили гораздо ярче, и я с ума сходила от осознания власти. Адам резко поднял меня на руки, впиваясь поцелуем в мои губы. Он сжимал мою попку, а я вцепилась ногтями в его руки. Я спала с мужчинами, но большинство из них не могли сделать и половины при помощи языка и пальцев, в отличии от Адама, который мастерски владел и тем и другим. Адам опустил мои ноги, и я широко распахнула глаза, когда он достал презерватив из лежащих на полу брюк и разорвал зубами обертку. Я тяжело дышала, и его мужской аромат был таким сильным. — Я хочу тебя, — прорычал он. — Я хочу попробовать тебя. Каждую частичку тебя, а затем трахать, пока ты не упадешь на кровать от невозможности двигаться. Это все усугубило, и желание быть с ним стало почти невыносимым. Я отвела взгляд, стараясь смотреть куда угодно, но только не на него. Я ненавидела свое тело за реакцию на Адама. Он стал передо мной на колени и провел языком по моим складочкам. Я вцепилась в его волосы, чтобы хоть как-то удержаться на ногах. Я почти не могла дышать. Дрожь и агония прошли сквозь мое тело, и только руки Адама удержали меня от падения. Я опустила взгляд на него и хотела посмотреть в глаза, но меня ослепили слезы. Он предупреждал, что будет делать со мной, и я согласилась. И я знаю, что потом будет только хуже, но, черт возьми, он был богом. Его тело заставляло девушек просить добавки даже после унижения, а язык дарил необычайное наслаждение. — Адам, — почти задыхалась я. — Еще. Он всосал в рот клитор и стал трахать меня языком. Боль превращалась в удовольствие, и я практически инстинктивно зажала его волосы между пальцами. Агония, которая преследовала меня, после каждого прикосновения растворялась в сексуальной потребности. В этот момент меня не заботило ничего, кроме Адама. Громкие стоны вырвались из моей груди, и он резко поднял меня на руки, легко бросив на кровать. Адам надел презерватив, нависая надо мной, и раздвинув мои ноги, одну из них закидывая себе на плечо. Я не отводила от него глаз, находясь до сих пор в оцепенении. Не знаю, это было оттого, что я забыла ощущение «тело к телу» или из-за самого Адама, но я словно стала сумасшедшей. Я вцепилась в его волосы, притягивая к себе для поцелуя. Меня не заботило ничего, кроме ощущений, которые я сейчас испытывала. Он за несколько мгновений практически стал моим спасением. Адам просто пришел и делал то, что мне было нужно. Когда он схватил меня за талию, я смогла вдохнуть воздух в легкие и почувствовала, как головка его члена медленно проникает в мое лоно. Я вскрикнула и услышала вздох Адама, который проник мне в разум, затронув самые темные уголки моей сущности. Он делал это так медленно, проходя дюйм за дюймом, и теперь был целиком во мне. — Адам... — Я понял, детка. Он массировал мой клитор, и я ощутила реакцию каждой клеточкой тела только от его прикосновений. Он улыбнулся, держа весь свой вес на руках, и смотрел на меня с напряжением, сверкая голубыми глазами. Я не покорялась ему, но желала того же, чего и он. Адам был таким красивым и нежным. Порой диким и необузданным. Он нуждался во мне, как и я в нем в этот момент. Адам увеличивал темп, и я сжала его член внутри себя. Спустя мгновение он перевернул нас, и я оказалась верхом на нем. Он взял мое лицо в руки и жадно впился поцелуем в губы. Несмотря на то, что я хотела чувствовать к нему, точнее, не чувствовать, мое тело думало по-другому. Он помогал мне, поднимая за талию, и я обвила ноги вокруг его бедер. — Донна, — зарычал он. — Помедленней. — Нет, — задыхалась я. — Ты мне нужен. Адам укусил мою шею, и после того, как я почувствовала боль, провел языком по болючему месту. — Проклятье, — закричала я, когда волна удовольствия прошла сквозь мое тело. Я была почти в отчаянии, и мое сердце спустя, наверное, целую вечность снова начало нормально биться. Я не была впервые сосредоточена на удовольствии мужчины, а только на своем. Такого интенсивного оргазма я не испытывала никогда ранее. Я открыла глаза и встретилась с глазами Адама. Я обнимала его руками за шею и ногами за талию. Он держал мое тело и смотрел, словно пытался прочесть. Я почувствовала неловкость, и реальность происходящего свалилась мне на голову. Адам положил меня на кровать и лег рядом, накрывая шелковой простыней. — Кто ты? — спросил он, смотря на луну в окне. — Я — человек, которому жизненно необходимо одиночество, — ответила я шепотом. — Луна будоражит, правда? — Да, — слышала я улыбку. — Люди всегда считали ее чем-то таинственным и непостижимым. — Она такая и сейчас. Пусть на данным момент многое известно, но она все такая же таинственная, как и много веков назад. — Чарльз Буковски сказал: «Я — человек, для которого уединение жизненно необходимо. Я не могу без него, как и другие не могут без воды и пищи. Каждый день без одиночества отнимает у меня силу. Я не гордился своим одиночеством, но я от него зависим». Я вздохнула и, повернув голову к нему, напомнила себе, почему именно мне следует держаться от него подальше. То, что произошло, совсем на меня непохоже, и мне захотелось самой на себя накричать за то, что я разрешила произойти тому, что теперь будет преследовать меня несколько недель. — Ты не убегаешь от меня. — Вообще-то это мой номер. — Точно, — улыбнулся он. — Какие были твои прошлые отношения? — Тебе нужно поспешить, Адам, — поднялась я с кровати. — Мы куда-то идем? — Нет, ты куда-то идешь. А я приму душ и лягу спать. Ты знаешь, где дверь. Я прикрывалась напыщенным безразличием, делая вид, что он не единственный мужчина, который заставил меня чувствовать что-либо за столько лет. Прошлые мои отношения закончились не лучшим образом, и после я убежала в другую страну, только чтобы уйти от боли. Боли и страха. — Нет, я останусь тут, — схватил он меня за руку. — И буду заниматься с тобой сексом до тех пор, пока Брайан не скажет, что аренда номеров закончилась. Адам прижал меня к стене, опуская руки вниз и сжимая мои бедра. Наши глаза встретились, и я мгновенно почувствовала притяжение. Я провела пальцами по его волосам, и он вздохнул, прикрыв глаза. Затем взял мою вторую руку и положил себе на грудь. — Завтра тебе будет тяжело ходить. — Убери руки, Адам, — попыталась я оттолкнуть его. — Одна ночь, и больше не будет ничего. — Неужели ты думаешь, что я сделаю тебе больно, Донна? Думаешь, я смог бы? — Да, — не отводила я взгляд. — Все могут. Почему ты просто не можешь игнорировать меня? — Не знаю, — ответил он чуть слышно. Адам прижался губами к моей шее, и я почти сдалась. Его голос был таким уязвимым, и он практически вдавил меня в стену. — Мне просто нужно тебя разгадать, — прошептал он после нескольких вздохов. — Дай мне шанс. Закрыв глаза, я лихорадочно стала искать выход. Именно Адам должен был уйти после секса, ведь он именно тот тип мужчины. Найдя своими губами мои, он оставил самый нежный поцелуй. — Я хочу попробовать, — сказал он прежде чем уйти. — Меня интересует твоя история, а не твоя сила. Моей хватит на нас двоих, а шрамы все умеют залечивать, если дать другому человеку эту возможность. Я сходила в душ, освежив не только тело, а затем залезла в постель, укрываясь одеялом в надежде уснуть. В любой непонятной ситуации я просто ложусь спать. Когда на диете, или злая, или занялась сексом с Адамом Майколсоном, и мне понравилось, да и хотелось еще — просто нужно лечь спать и все пройдет само собой. На завтрак я не пошла, и когда был уже пятый час, в дверь постучали. — Ди, ты в порядке? — спросила Эмили, когда я открыла. — В полном, — натянуто улыбнулась я, надевая футболку поверх нижнего белья. — Что случилось? — не унималась она. — Ничего, я просто устала. — Я не о тебе, Донна, а о тебе и Адаме. Что между вами происходит? — Ничего. — Ага, и поэтому сексуальное напряжение витало в воздухе на фоне сексуального раздражения, да? — Почему ты не со своим мужем? — открыла я бутылку текилы. — Не переводи тему, Донна Картер, — покачала она головой, улыбаясь. — Согласись, что он сексуален, — услышала я Стейси, которая вошла в номер. — Кто? — Адам. — Ты с ума сошла. — Ты знаешь, что я права. — Может быть, — смотрела я на Эмили. — Но это не меняет того факта, что он — Адам Майколсон. — Ты так говоришь, словно это диагноз. — Так и есть. — Переспи с ним, — сказала Стейси. — Звучит, как тост, — бросила я дольку лайма в рот. — Серьезно, — улыбалась Стейси, а Эмили наблюдала за мной. — Секс решает проблему. — Так, как решаешь её ты? Нет уже, спасибо. Без обид. — Я не вижу ничего плохого в сексе, если он не угнетает и приносит удовольствие. — Эс, ты так долго не протянешь, — покачала я головой. — И ты не решаешь проблему, ты убегаешь от нее, пытаясь скрыть правду от самой себя. — Не начинай! Я не хочу об этом говорить. — Когда ты поняла, что не выносишь Адама? — спросила Эмили спустя какое-то время молчания. — В тот день, когда увидела. — Иронично, не так ли? — наполнила она еще одну стопку текилой. — В тот же день он потерялся в тебе. Спустя всего несколько часов я что-то чувствовала. Мне не хватало ощущений, которые я испытала, и я хотела снова его увидеть. Я прокручивала в голове ночь, и меня разрывали противоречивые чувства. Черт, я хотела, чтобы он делал это со мной снова и снова, но никогда не оставался на утренней кофе. Он зажег меня, и теперь я боялась сгореть. Меня раздражало, когда Адам смотрел на других женщин, хоть и четко осознавала, что мы никогда не будем вместе. С того момента прошло три дня. Мы отдыхали, и выпивка с музыкой почти не давали мне времени думать о чем-то еще. Адам вернулся к тому, что умеет лучше всего — соблазнять и трахаться. Мне было жаль горничных, которым приходилось убирать его номер, так что я предпочла полностью игнорировать его и злость, которую чувствовала. «Я не перестаю думать о тебе». Я удивилась, прочитав сообщение от Адама, но пальцы словно сами набрали текст в ответ. «Чего ты ждешь от меня?» «Ты сводишь меня с ума даже одетая». «Если я свожу тебя с ума в одежде, что будет, если я останусь снова без нее?» «Я погибну». «Я не верю ни одному твоему слову». Я собирала вещи, смотря на море, и думала о том, что в Нью-Йорке сейчас холодно. Эмили любила холод, в отличии от меня, хоть я и была гораздо холоднее внутри. Если ты однажды обжегся, то всю жизнь будешь опасаться. Я не та, кто будет жить в страхе. Я переступлю и пойду дальше, но уже без людей и этой боязни. В дверь постучали, и я улыбалась, ожидая Еву. Но открыв, скрестила руки на груди, показывая все презрение во взгляде. — Адам, — покачала я головой. — Не время. — Время. — Уйди, — поставила я ногу, преградив ему путь. — Почему ты всегда ведешь себя со мной, как стерва? — О чем ты? Я стараюсь показать свои лучшее качества. — Стервозность? — Это то лучшее, что есть во мне. — Донна, — притянул он меня к себе за талию. — Никогда не понижай планку и желание достичь цели только из-за того, что ты увидела красный свет. В моих глазах азарт охотника, и я выбираю тебя, как свою самую желанную добычу.