Отравленная роза

— Мистер Забини, вы ставите под удар свою миссию, — сказал Северус, впиваясь злобным взглядом в студента. Тот сидел в кресле и безучастно смотрел на тлеющие угли камина. В разговоре, который, на самом деле был монологом Северуса, Блейз не участвовал, однако руки его были напряжены, а пальцы неистово сжимали подлокотники. Костяшки побелели, не составило труда понять, о чем он думает. Все мысли в той, которую юный Пожиратель Смерти не имел права любить. — Лорда не обрадует ваше ребячество. Будьте благоразумны, будьте выше инстинктов! — продолжал Снейп разговаривать с глухой стеной. — Мистер Забини… Блейз, настоятельно рекомендую вам забыть о мисс Грейнджер… Только сейчас произошла хоть какая-то реакция. В глазах появилась отчетливая ярость, черные брови слизеринца сдвинулись. Он сжал кулаки до отчетливого хруста и озлобленно поджал губы. — Это вас не касается, — прошипел он. — Касается, — ровно произнес Снейп. — Если вы не перестанете вести себя как влюбленный мальчишка, то попадет не только вам, но и мне, за то что не уследил. Я смотрю, вы просто жаждете Круциатуса, хотя, возможно, Тёмный Лорд изберет куда более изощренные пытки, а вашей матери придется краснеть за вас. Забудьте о грязнокровке! Ни в коей мере Северус не собирался ввязываться в их с Драко задание и как можно дальше обходил эту тему, чтобы не вызвать подозрений. Он вел себя так, будто совершенно точно всё знает, но как истинный слуга своего господина якобы не вмешивается. А мальчик действительно зол на самого себя за эту недостойную чистокровного мага глупость. — Не смейте называть её так! — выпалил Забини на одном дыхании, и, наверное, против своей воли. Северус не поверил своим ушам, опешил, ведь совершенно не ожидал подобного от человека, который сам полчаса произнес то же ругательство, только в лицо Грейнджер. — И вы говорите об этом мне? — скептически произнес Снейп. — Позвольте узнать, что вы собираетесь делать дальше? Северус сел за письменный стол, сложил руки замком и внимательно посмотрел на Забини, что сидел вполоборота и всё так же изучал огонь, ища в нём успокоения. Дрожь коснулась губ молодого человека, он не знал ответа на вопрос. Собирается играть в молчанку, что ж, посмотрим, до чего доведет его глупая юношеская влюбленность. — Я уже сказал, профессор, — выплевывая каждое слово, произнес Блейз, — вас это ни коим образом не касается. Он резко встал и пошел к двери, но, подергав ручку, понял, что не выберется без помощи хозяина помещения. — Я вас ещё не отпускал, — равнодушно изрек декан. — Вам стоит пересмотреть свой эгоизм и прийти к правильному выводу. Если не хотите навлечь на себя и на свою мать беду, советую больше не приближаться к мисс Грейнджер. Не поворачиваясь, Блейз опустил голову и вздохнул с новым приливом ярости, желая как можно быстрее покинуть сцену этого бессмысленного для него разговора, который в сущности ничего не изменил. Северус знал как никто другой, что любовь — не банальный недуг, и так просто не пройдет, конечно, если эта «болезнь» настоящая. Понимая, что ничего толком не добьется, что слизеринцу нужно разобраться в себе, и никакие лекции его не наставят на путь истинный, Снейп небрежно взмахнул волшебной палочкой и дверь открылась. Не задержавшись ни секунды, Блейз гордо вышел в коридор. Ситуация могла бы быть забавной, если бы Северусу не пришлось строить из себя полководца чистокровного факультета. Было бы неплохо, в самом деле, сверни мальчик с заданного пути благодаря невинной любви к магглорожденной студентке. Грейнджер весьма интересный экземпляр для изучения. Подозрения всё равно мешались в голове, угнетающая интуиция, которая редко подводила, подсказывала, что здесь не всё чисто… * * * Глупость, любовь так глупа. Блейз инстинктивно чувствует, что в теле Гермионы находится другой человек, но у него и в мыслях нет, что так оно и есть на самом деле. Удивительно, но он влюбился в характер, который я немного изменила. Правду же говорят — любовь слепа. Представляю как ему сейчас тяжело и какой нагоняй он мог получить от Северуса, который исправно играет роль мамаши-наседки инкубатора Пожирателей Смерти. Снейп так ловко скрывает свои эмоции, но я почти уверена, что его всё же коснулся некий шок, когда он обнаружил целующуюся парочку в коридоре. Было предположение, что он грел уши, стоя за поворотом, тогда он знает, что я вышла из Выручай-комнаты. Блейз, конечно, строит логичные предположения по поводу того, что я влезаю в их с Драко дела, но скорее всего эта мысль скоро покинет его голову. Мало ли что я могла делать в помещении забытых вещей? Северус тоже не должен ничего заподозрить, он знал прекрасно, что Поттер использовал Выручай-комнату под тренировки Отряда Дамблдора в прошлом году. А в моём «состоянии» не нужно придумывать оправданий, ускользать от ответов. Обычный затравленный вид и все тебя жалеют, однако… В последнее время я стала замечать к себе повышенный интерес со стороны Снейпа. Едва ощутимый, мимолетный, но я слишком хорошо знала этого человека, чтобы не понять, что он следит за мной. Его подозрения небеспочвенны, но он никогда не догадается, к чему ведет его интуиция, всего лишь предчувствие, иначе бы давно перешел к действиям и попытался нейтрализовать меня. Но когда конкретно это началось? Бесконтрольные слезы там в коридоре, они дали возможность уйти, выкрутиться, но самое главное, теперь я знала как вызвать эти эмоции, словно прошла курс актерского мастерства. Ища в себе рычаг переключения грустных эмоций, я нашла его в Северусе… И ещё поняла, что в Хогвартсе всё это время я боялась не того человека. Вовсе не Дамблдор был угрозой моей конспирации… Я искренне переживала, что Снейп ощутит Темную магию, исходящую из кармана моей мантии, ведь я чувствовала диадему не только физически: синяки, полученные из-за действий Блейза — ничто, по сравнению с маленьким бьющимся сердечком в холодной платине. Удивительное волшебство, красивое и притягательное. Диадема лежала рядом со мной на подушке, и лунный свет, пробивавшийся сквозь окно, играл серебристыми бликами в её миниатюрных камешках. Я видела в ней корысть, но артефакт не пытался затуманить мой разум, словно понимал, что вскоре попадет в руки к своему владельцу. Косолапус этой вещице был не очень рад, поэтому улизнул из комнаты, как только я вошла. Животные инстинктивно пугаются Темной магии, но ведь она такая привлекательная, необычная и сильная. Частичка души хозяина в моих руках… Это не фетишизм, это привилегия лучшей слуги Лорда… * * * Я вошла в кабинет МакГонагалл, глядя вперед себя красными глазами, дар здесь не причем. Я не спала всю ночь из-за диадемы, возможно, мнение, что она никак не действует на меня, было ошибочным. В кабинете, подключенном к Дырявому Котлу, находилась не только профессор трансфигурации… — Мисс Грейнджер, позвольте проверить вашу сумочку, — проскрипел назойливый старый Филч, держащий в руках детектор Темной магии. — Аргус, это вовсе не обязательно, — видимо, повторяя это не в первый раз, произнесла МакГонагалл, осторожно кладя мне руку на плечо, словно поручаясь за любимую студентку. Я смотрела на школьного завхоза, стараясь скрыть отвращение от его жидких сальных волос и неприятной щетины. Он мог все мне испортить. Нет, мои глаза не выразили ужас — и эти эмоции удалось взять под контроль. Диадема находилась в чертовой сумке в подкладке, в мантию класть опасно, заметят. Заклинания не должны действовать на вещь такого статуса, поэтому я не пробовала. Предположить не могла, что всё так круто обернётся. С самым своим скулящим взглядом посмотрела на декана и показала ей глаза, наливающиеся слезами. — Это обязательная процедура! — прокряхтел старик, подходя ближе, — Директор приказал досматривать всех и даже его на случай опасности, вы же помните случай с отравлением мистера Уизли, Минерва! — Но нельзя же подозревать всех и каждого! — во взгляде той появилась ожесточенность. — Правила, — игнорируя мой жалобный взгляд, сказал Филч. И только сейчас я почувствовала, что опасность подкрадывается, как зверь, охотящийся за жертвой. В голове звенели предупреждения, а рука незаметно потянулась к карману, где лежала волшебная палочка. Несмотря на то, что слезы застилали мои глаза, противный старикашка был неумолим. Шансы улизнуть без проверки развеялись по ветру. Что делать? Обливиейт? Империус? Со сквибом-то я справлюсь, но МакГонагалл — довольно сильная волшебница, а мои познания в боевой магии не столь хороши, всё ещё не хватает опыта. Что касается заклятий, работающих с мозгом — я была практически профессионалом, но всё же, я не боевой маг. Я шпион, но не палач, мне не хватает реакции. Связываться с МакГонагалл? Да я потом в Азкабане буду сидеть в образе табуретки, а Авада Кедавра в стенах школы — слишком опасно. — Мисс Грейнджер, ну же, давайте вашу сумочку, — словно уже что-то подозревая своим маленьким вонючим сквибским мозгом, произнес завхоз. — Гермиона, это всего лишь обычная процедура, — «понимая» мое нежелание, сказала декан. Древко волшебной палочки уже было зажато руке… Опустив голову, я протянула сумку Филчу, который стал исследовать её металлическим прибором с вытянутой пикой, на конце которой как раз и находился сверхчувствительный детектор. Диадема лежала в днище сумки, но пока индикатор-маячок не загорелся красным, оповещая о наличии Темной магии. Наблюдение за действиями мерзкого Филча дались мне нелегко. Нервы расшатывались, а пальцы все крепче сжимали палочку. Зеленый огонек, оповещающий об отсутствии опасности, внезапно замерцал… Сквиб вынул его из сумки и внимательно оглядел, пока индикатор совсем не потух, затряс им с остервенением и неприятным оскалом из стороны в сторону, но ничего не произошло. — Пойду схожу за другим, этот в последнее время барахлит, — недовольно пробурчал старикашка, пока я пыталась успокоить неровный пульс, заставляющий сердце выпрыгивать из груди. — Но похороны в девять, профессор, я не успею, — тихо произнесла я, как маленькая подергав декана за рукав. — Аргус, Гермиону уже ждут родители, — строго сказала она. — Подождут, безопасность и бдительность прежде всего! Ждите здесь. Филч вышел за дверь, оставив нас наедине. МакГонагалл любила Гермиону, осталось сделать еще одну гримасу боли и пустить слезу, чтобы она понимающе вздохнула и отошла от меня. — Аргус немного перебарщивает, но всё же вы должны понять, он действует по приказу директора, — она в нерешительности посмотрела на меня, — Идём, Гермиона, вы не можете опаздывать. — Профессор, но Филч сказал… — Я сама с ним разберусь, он перегибает палку, — деканским тоном изрекла она. — Вы же не пытаетесь вынести из школы что-то ценное. Попытка вставить шутку… — Но это же невозможно, профессор, я вообще не понимаю зачем проверять студентов на выходе, на входе еще понятно, — немного сдавленным голосом произнесла я, словно сдерживая тяжесть в груди. Я не знала как скрыть эмоции, нахлынувшие буйной стихией. Торжествующая улыбка просилась наружу, но самодовольство стоит спрятать, нужно идти, пока есть возможность. Я просто кивнула и мы подошли к камину, каждая зачерпнула по горстке дымолетного порошка и по очереди мы унеслись прочь из Хогвартса в центр Лондона… * * * Северус как раз проходил мимо кабинета МакГонагалл, когда услышал кряхтение и ругань с другой стороны коридора. Филч уже был у лестницы, костеря «этот дурацкий прибор, сломавшийся прямо во время проверки». Снейп посмотрел на часы и понял, что примерно в это время Грейнджер отбывает на похороны. Не на ней ли сломался прибор? Вспоминая вчерашний вечер, он понял, что, возможно, девчонка что-то вынесла из Выручай-комнаты. Сломался детектор, его могут сломать только очень сильные чары или настолько Темная Магия, что сверхчувствительные индикаторы просто не справляются. И снова подозрения и беспокойство… Ничего, стоит дождаться её индивидуального экзамена, тогда он всё узнает. Странное поведение могло стать следствием Империуса, но если заклятие наложено на девочку опытным магом или даже самим Темным Лордом, заметить его будет не так то просто. В голове тут же всплыли мысли о том, как Грейнджер встретилась с Крамом. Быть может, именно тогда её подчинили заклинанием? И всё равно, слишком правдоподобный Империус… * * * Только в поместье Кэрроу я смогла вздохнуть спокойно. Все эти месяцы я безумно скучала по дому. Единственным раздражающим фактором были бордовые шторы моего кабинета. Взмах палочки изменил цвет на зеленый, успокаивающий. И в мыслях не было уподобляться расцветки Слизерина, но это первое о чем я подумала; невзначай иду вслед за чистокровными предрассудками. В камине полыхнуло опять же зеленое пламя, что неплохо контрастировало с новой обстановкой. Осталось поменять… — Смена интерьера? — послышался насмешливый голос. — Мне кажется, зеленый не подходит к красному дереву мебели. — Не беда, я как раз собиралась изменить, — улыбнулась я, еще раз взмахнула волшебной палочкой, и красное дорогое дерево кабинета стало приятного шоколадного цвета. — Как же я ненавижу Гриффиндор… Портьеры разъехались в разные стороны, впуская в помещение мягкие лучи солнца. В груди защемило, а улыбка не сползала с лица. Холодные серые глаза Люциуса вмиг потеплели. Мы встретились на середине кабинета, и я вновь ощутила идеальность нашего союза. Слишком сильное влечение. Я потянулась к его губам, но наткнулась на преграду в виде его ладони. — Что? — непонимающе спросила я, вытаращив глаза. — Будь добра, прими свой вид, — с усмешкой произнёс он. Я оглядела свои плечи, чтобы обнаружить на них ворох кудряшек каштанового цвета. Момент был испорчен. Скорчив недовольную рожицу, я отстранилась. Немного неприятно, когда тебя отвергают, даже если причина не столь болезненна. — Да, прости… — неловко сказала я и стала перевоплощаться, на этот раз Люциус сам сделал шаг вперед и заключив в ладонь мой подбородок. — Мелочи… — с лукавой улыбкой сказал он, задрав мою голову вверх, и скептически изогнул бровь. Он изучал каждую черту моего лица, водя подбородком из стороны в сторону, словно ища неточности, убеждаясь в том, что перед ним я. Удивительно, но Люциус Малфой пытался пошутить таким образом. — Ну же! — недовольно надула губки я, ввязываясь в мимолетную игру. — Хм… — задумчиво протянул он, продолжая изучение. — Ты ещё зубы посмотри, — закатила глаза я. — Я и так вижу что ты породистая, — по-лисьи улыбнулся он. — Вас устраивает моя родословная, лорд Малфой? — наигранно аристократичным тоном произнесла я. — Хм… — снова ушел он в раздумья и попытался посмотреть мои зубы. — Прекрати, — засмеялась я, вывернувшись, но не отстранилась. — Что? — как ни в чем не бывало продолжил он, не глядя мне в глаза, продолжая осматривать лицо. — Поцелуй меня немедленно, Люциус! — Ах, это… Дважды повторять не пришлось, он ждал именно этих слов. Искренний… Люциус больше не будет таким, каким был, когда мы только начали тесное сотрудничество. Вся напыщенность была для других. По коже прошел приятный холодок, не знаю какой магией пользуется этот волшебник, но он заставляет себя хотеть. Невероятная слабость в ногах, я оступилась, но он подхватил… — Что с тобой? — наигранно прищурив глаза, спросил он, прикладывая ладонь к моему лбу. — Ты не заболела? — Ничего, доктор, продолжайте, — отозвалась я, вставая ровно, даже не пытаясь отогнать пьянящее наваждение, и Люциус притянул меня к себе и провел рукой по волосам. — Боюсь, тебя ждет Тёмный Лорд, — с тенью недовольства сказал он вдруг. — Обязательно было говорить об этом сейчас? — Ты же знаешь, что он далеко не мастер ожидания. Я простонала что-то невнятное и скривила губы, плечи опустились в приступе апатии. Не хочется разрывать контакт, но я обязана отчитаться, да и потом, крестраж… — Я буду в библиотеке Малфой-мэнора, — спокойно сказал Люциус и, нежно поцеловав меня в щеку, отправился по каминной сети к себе домой. Тяжело вздохнув, я вызвала домового эльфа, чтобы тот подготовил одежду отца. Не было времени на проволочки, быстро накинув рубашку, брюки и жилетку, я отправилась в кабинет Люциуса… * * * — Как Хогвартс? — протянул Тёмный Лорд, словно я была его дочерью, приехавшей на каникулы. — Как обычно, Гриффиндор, Дамблдор, Поттер… — сказала я, ставя перед хозяином зеленую бархатную коробку. Волан-де-Морт не обрадовался, если бы я достала столь драгоценную вещь из кармана, как какой-то рождественский брелок. Осторожные движения; он придвинул к себе бархатную упаковку и открыл. Казалось, что свет вырвется оттуда и озарит бледное лицо, несколько бликов все же попало на его кожу, отчего вещь показалась еще более волшебной, невероятной, притягательной. С каким-то неприступным обожанием Лорд смотрел на крестраж, и мне показалось, что частички души, находящиеся в этот момент в комнате, сплелись в незримом для обычного человека контакте. Несколько секунд продолжалось это действие, потом коробка была снова закрыта и убрана в один из ящиков стола, но не думаю, что там диадеме место. Крестраж будет перепрятан. — Мой Лорд, Дамблдор рассказал Поттеру о крестражах, — осторожно начала я. — Старик ищет их и знает, что они из себя представляют. Рефлекторно я посмотрела на змею, спящую около дивана. Тёмный Лорд заглядывал мне прямо в душу, изучал, пытался найти страх от познания его тайны. — Благодаря тебе им не удастся отыскать остальные, они перепрятаны, — спокойно произнес он, но прищуренные глаза выдавали нежелание обсуждать это с кем бы то ни было; это слишком сокровенное, личное. — Что ещё ты можешь сказать, Аллегра? — Кольцо Марволо и дневник уничтожены, — мне хотелось закрыться, убежать, я уже видела, как близко подступает его раздражение. Но со стороны могло показаться, что Тёмный Лорд невозмутим. — Это всё? Всё это не было новостью, очевидно, он уже недосчитался этого кольца, а про дневник ему уже давно известно. — Да, мой Лорд, — собирая в себе всю смелость, произнесла я, действительно опасаясь гнева красных глаз. И вот настал тот момент, которого я ждала и боялась, прозвучал вопрос, ответить на который, даже с большой моральной подготовкой оказалось не так-то просто: — Что ты думаешь по поводу моей тайны? Аллегра, готова ли ты хранить её? Я чувствовала, как потеют ладони, как начинает разгоняться пульс, лишая возможности двигаться и говорить. Вот оно — испытание верностью. — Непреложный Обет? — осторожно спросила я, всеми силами стараясь не сглатывать от напряжения. Ухмылка на безгубом рте. Я готова была поручиться собственной жизнью за эту тайну, благоговела перед секретом крестражей, с ними мне, возможно, открылась истинная мощь хозяина. — Нет, это невозможно в связи с твоим положением в Хогвартсе. Я верю тебе, наверное, как никому другому, но ты должна понимать, какая информация находится в твоих руках. — А как же Дамблдор, Поттер и Уизли? Они ведь знают слишком много, не пора ли уничтожить их? Отдайте приказ, и я… — Нет, Поттер нужен мне живым. Весь этот фарс, который разводит вокруг крестражей Дамблдор — ерунда, по крайней мере, теперь, когда я знаю чего от них ждать. Аллегра, просто продолжай следить за ними. Расскажи мне, как старик уничтожил кольцо? — Он рассек его мечом Гриффиндора, мой Лорд. Задумчивость, кажется его раздражительность отступала. Я отвела взгляд, якобы изучая картину сражения рыцарей, висевшую на стене. Я боюсь Тёмного Лорда, его нужно бояться, лишь глупец посмеет проявлять храбрость перед этим волшебником. Но стоит быть сдержанной, перед глазами был пример Люциуса: хладнокровность, уверенность, достоинство… Установка. — Можешь идти, и да, сегодня в полночь состоится один ритуал, в котором ты будешь принимать участие, — отведя взгляд к настенным часам, которые показывали всего лишь без пяти десять утра, произнес он. Я почувствовала прилив жара и неуверенности. В груди вспыхнуло ощущение, что я не буду просто гостем на этом спектакле. — Что я должна буду делать, мой Лорд? — Аллегра, ты будешь вести его… Выбирать слова, преподнося своё любопытство… — Это честь для меня, мой Лорд, но в чем будут состоять обязанности? Моя кровь… — Твоя кровь больше не понадобится, только в дальнейших исследованиях. Я выбрал тебя для самую важную роль, Аллегра, ты неоднократно доказывала свою верность, — едва ли не воодушевленно произнёс он, навевая в душу гордость, он точно знал за какие ниточки дергать. — Люциус всё тебе объяснит, ступай… * * * Почему мне оказано такое доверие, и что это будет за ритуал? Словно в тумане я плелась по коридорам Малфой-мэнора, пытаясь понять решение Волан-де-Морта. Действительно, оказанная честь заставляла гордиться собой. Самая верная — да, я была такой… Душа уходила в пятки. Очередное клеймо от хозяина, воистину он великий манипулятор, но это приятно. Казалось, что я не просто иду, я парю, обутая в сандалии Гермеса. Внезапно из фехтовального зала, что был на пути к библиотеке, вышла фигура в черном одеянии. Мелкий бес в волосах, хозяйское выражение лица. В этом была вся Беллатрисса; она скрестила руки на груди и облокотилась на стену, специально дожидаясь меня. Презрение… Чем я заслужила подобное отношение? — Амикус, давно не виделись! — елейным голосом произнесла ведьма. Её глаза, преисполненные яростью, буквально горели ненавистью. И когда я успела перейти дорогу этой маньячке? — Белла, рад тебя видеть, — в той же манере вернула я, а Лестрендж не собиралась подавать ручку для приветствия. — Извини, вынужден покинуть тебя, дела, знаешь ли… Но она была иного мнения. — С каких это пор ты числишься в любимчиках у Тёмного Лорда? — прошипела стерва, сузив глаза, когда я уже собиралась уходить. Так вот в чем дело. Всего лишь низшие человеческие качества, которые терпеть не может хозяин… — Не ревнуй, Белла, у нас с ним чисто деловые отношения, — саркастично ответила я, кинув на нее высокомерный взгляд в стиле Малфоя. Если бы не принадлежность одной стороне, от меня не осталось бы и горстки пепла за такие насмешки. Погорячилась я, когда решила, что эта ведьма не так уж плоха… — Ритуал должна вести я! — вскипела Белла. — Ты никогда не был верен Лорду, как я, пока я сидела в тюрьме, вы с Люциусом жили припеваючи, открещиваясь от веры! С чего вдруг тебе оказана такая честь? — Дорогая Белла, думаю, этот вопрос ты должна задавать не мне, — со снисходительной улыбкой произнесла я. — Знаешь, я был удивлен не меньше тебя… — Что ты такого делаешь для него? Где ты всё время пропадаешь? Все мускулы на её лице напряглись, еще немного и я увижу совершенно звериный оскал. — Мне кажется, тебя это ни коим образом не касается, — растягивая слова, продолжила я. — Твои претензии совершенно неуместны, и… держи себя в руках, Белла, — последние слова были реакцией на медленно поднимающуюся изогнутую палочку. От Беллы разило смертью, совершенно чокнутая, помешанная на своем хозяине сучка. Азкабан — самое место для таких как она. — Убери волшебную палочку, — внезапно донесся холодный жесткий голос. Мы обернулись в сторону приближающегося мужчины. — А, Люциус, встаешь на защиту друга? — насмешливо сказала она.— Может быть Ты знаешь ответ на мой вопрос, почему это Кэрроу внезапно стал фаворитом? Палочка, которой было совершено превеликое множество убийств, раскачивалась из стороны в сторону привлекая к себе внимание. Картины предков рода Малфой внимательно наблюдали за сценой, практически у каждого персонажа присутствовала хмурая вертикальная морщинка меж бровей. Но они молчали, понимая, что женщина, находящаяся перед ними подобна заклятию адского пламени, сносящему всё на своем пути. — Думаю, ты не была бы счастлива видеть в этом амплуа и меня, — совершенно спокойно ответил Люциус. — Выбор Тёмного Лорда не обсуждается, его не интересуют твои амбиции, Белла, — мужчина посмотрел на меня. — Если ему угодно назначить на эту роль Амикуса, ты ничего не сможешь изменить. — Ну почему же, — вставила я. — Попытка не пытка, иди переубеди его. Люциус уничтожающе посмотрел на меня, да, наверное не стоит злить Лестрендж. Это опасно для жизни… Еще немного и из её ноздрей вырвется пламя, потому что стадию дыма она уже прошла. — Ты всего лишь жалкий прихвостень, шестерка! — проскрежетала она. — Ты никогда не был ему верным слугой. — Зато я был полезным, — равнодушно изрекла я отцовским голосом, унижая достоинство оппонентки. — Нам пора, — коротко сказал Малфой; готова поклясться, еще секунда и он потащит меня прочь за рукав. — Рад был видеть, — холодно сказала я, ухмыляясь собственной значимости, и пошла вдоль коридора, не боясь занесенной в спину волшебной палочки. Мы ушли от Беллатриссы на безопасное расстояние, и только тогда Люциус позволил себе гневную речь: — Тебе смерти захотелось? — процедил он, проходя мимо библиотеки, но я не стала спрашивать куда мы идем. — Белла совершенно неадекватная, не уподобляйся ей! Она не та, с кем можно играть и просто тешить своё самолюбие! — Люциус, я не собиралась вообще вступать с ней в диалог, — произнесла я. Хотелось показать ему язык… да… школа совсем меня испортила, деградирую… — Тебя гриффиндорцы научили нарываться на неприятности? — Люциус был в бешенстве. Мы вышли в сад, окруженный аккуратно подстриженными деревьями и фигурными кустами. На каменных скамьях кое-где лежали листья, сорванные ветром с деревьев. На симметричных клумбах обосновались строгие цветы. Белые и красные розы, а в серых вырезанных горшках пушились бледно-розовые азалии. Идеальный сад, красивый и выдержанный. Люциус, всё больше ускоряя шаг, шел впереди, словно куда-то опаздывал, но на самом деле просто пытался унять ярость. — Ты знаешь, на выпады Лестрендж не так-то просто промолчать, она всегда заявляет напрямую, провоцирует… — попыталась сосредоточиться на серьезном разговоре я, хотя мысли скакали в одном направлении; гордыня… и не унять её бесстрастными речами… — Её глупая ревность может сломать тебе пару костей, или ты давно не проверяла свои бойцовые навыки? Не забывай, она думает, что перед ней мужчина и не станет растрачиваться на мелочи, стразу перейдет к тяжелой артиллерии. — Если бы она знала, что перед ней женщина, то я бы получила куда больше. Боюсь, она напала бы без прелюдий, — без особого страха сказала я. Он шел впереди, не оборачиваясь. Если не ошибаюсь, то путь лежал к конюшням. Небо было безоблачным, погода стояла дивная, но ветер все равно нещадно трепал розовые кусты и вишневые деревья, заставляя молодую листву шелестеть. А Люциус просто шел, злясь на меня, но отчего-то его гнев не приносил мне неудобств. — Аллегра, она убийца. — Я тоже, — совершенно равнодушно ответила я. — Ты просто не понимаешь, Белла — профессиональный палач, сумасшедший инквизитор. Жестокая безнравственная дрянь, убивающая ради забавы, в крови она видит удовлетворение, а своих жертв считает, пытаясь набрать как можно больше… Его голос затихал, отдалялся… Я не помнила как остановилась, а главное, откуда взялась эта рассеянность и равнодушие к его словам и своим собственным. Голубое небо смотрело на меня сверху, а солнце приятно щипало глаза мягким светом. Потрясающей красоты бабочка вспорхнула с цветка и пролетела мимо, навстречу ветру, свободе. Иллюзия, совершенное убранство сада и великолепие каменных изваяний, копирующих Стоунхендж в миниатюрном размере. Сколько ароматов свежести парило в воздухе. С упоением я вдохнула запах поздней весны, стремящийся от всего живого, всех чайных роз, собранных вместе. Где-то пели цикады, дополняя живопись природы идеальным пассажем из фантастической трели. Птицы же, наоборот, смолкли, но словно всё это было запланировано. Безупречное состояние души, даже гордость отступила, увела куда-то вдаль приятная мелодия окружающего мира, где не нужен был Люциус, Северус и Тёмный Лорд. Гармония ложилась на кожу приятным холодком в тёплый день. — С тобой всё в порядке? — послышался отвратительно-ненужный голос, нарушающий альтернативную реальность моей души. — А что со мной может быть не так? — раздраженно бросила я, видя перед собой человека, решившего нарушить мою идиллию. На лице Люциуса отразилось непонимание, легкий ступор. Я просто пошла вперед, пытаясь унять агрессию, внезапно вспыхнувшую в сознании. Почему обычный вопрос вызвал такой эффект? Кровь закипала, жжение в груди, ненормальная реакция… Сзади послышались шаги, Люциус шел следом, больше не говоря не слова. Вскоре показалась конюшня, а у забора манежа было привязано два гнедых коня, абсолютно одинаковых на вид, если бы не разность форм звезд на мордах. Погладив одного по холке, я со странной новой волной трепета приласкала животное, ответившее довольным фырканьем. Конь помотал головой вверх вниз. Не раздумывая больше не секунды, я поставила ногу в стремя и с легкостью запрыгнула на скакуна, который тотчас забил копытом по земле и затоптался на месте. — Тише, тише мальчик, — ласково прошептала я, натягивая поводья. Люциус с такой же легкой грациозностью оседлал своего коня, и, не сговариваясь, мы тронулись с места и вывернули на дорогу, ведущую к лесу вокруг Малфой-мэнора, простирающемуся на несколько гектаров. Конь оказался послушным, выдрессированным, слушался каждого движения, мимолётного приказа. Захотелось мчаться быстрее ветра, бежать сквозь время и пространство, сквозь утопическую природу этого чудесного места. Я вдарила под бока… Свобода впитывалась в кожу вместе с встречными потоками ветра. Хотелось закрыть глаза и устремиться в будущее, где нет шпионских игр и болезненных взглядов в сторону Северуса, где мир существует в гармонии, а воздух чист. Люциус быстро нагнал меня, он вполглаза наблюдал за тем, как отрастают и чернеют мои волосы, как черты становятся женственными, а на лице превосходствует блаженная улыбка. Зачарованный лес, он влиял на меня пьянящим спокойствием, духовным единением с природой. Кроны деревьев пропускали мелькающий свет, не позволяя насытиться теплым солнцем, но этого и не нужно было. Хотелось отпустить поводья и просто лететь, пока верный скакун нес меня в самую чащу… Я не пыталась обогнать Люциуса, мы шли на равных, не хотелось открывать рот и произносить лишние реплики, я просто наслаждалась шелестом листьев. Реальность забыта, она не нужна, слишком много оков и предрассудков, злых умыслов и заданий. Кругом еловые, лиственные деревья и редкие поляны, поросшие вереском. Но словно наваждение, среди стволов на долю секунды появился мужской силуэт. Призрак, ненастоящий… Я стала вглядываться в окружающий пейзаж, списывая все на галлюцинации. Не найдя логического объяснения видению, я повернула голову в другую сторону и снова мельком увидела фигуру среди деревьев, отчего внутри всё похолодело. Я резко потянула поводья на себя. Люциус затормозил немного дальше, развернул коня и приблизился. — Аллегра? Ты выглядишь так, словно увидела привидение, — обеспокоенно сказал Люциус, хлопая коня по шее, пока тот громко дышал в такт моему скакуну. — Ничего, всё в порядке, — неуверенно произнесла я. — Просто я не спала сегодня ночью. — Хочешь, позову эльфа, он принесет бодрящей настойки? — Да нет, всё нормально, просто… Неважно. Я немного сжала бока, призывая коня к движению. И вот мы уже медленно шли по тропе, а мои глаза искали намек на присутствие незваного гостя, но кругом была тишина, размеренная, невесомая. Где-то поодаль раздавался деревянный стук, наверное, дятел облюбовал дерево. — Ты странная сегодня, — констатировал спутник и указал на приближающийся берег лесного озера. — Сделаем остановку. Я лишь кивнула и послушно последовала за Люциусом. Привязав лошадей к дереву, мы спустились к берегу, где плескались задуваемые ветром волны... ...Что-то происходило с ней. Аллегра выпадала из реальности, сосредотачивалась на чем-то, понятном только ей, её тёмные волосы развевались в потоках нескончаемого ветра. Но сильные порывы вовсе не раздражали, а, наоборот, успокаивали подогретую солнцем землю. Столько проблем, надуманных предрассудков… А Люциусу просто хотелось сбежать из имения, ставшего обителью Тёмного Лорда, подальше к лесному озеру, куда в детстве он приходил по той же причине — чтобы скрыться ото всех и просто подумать. Сегодня он был не одинок в этом живописном месте и искренне желал разделить свой укромный уголок душевного равновесия с ней, но Аллегра вела себя странно, складывалось ощущение, что её здесь вовсе не было. Юная, замечательная, смелая, родная, она хрупкой фигуркой стояла у самого берега, вглядываясь в рябь беспокойной воды. Шлейф черных волос и аккуратный профиль. В серых глазах не было грусти, в них была пустота, отстраненность, её заволокло невидимым туманом. Мужская одежда уже привычным мешком висела на худых плечах и бедрах. Аллегра даже не заметила, как он отошел и сел неподалеку на мягкую траву и стал просто смотреть на нее. Ни одной попытки смены положения, застыла, забылась, ушла в себя, не замечая ничего вокруг. Ассоль, ждущая алых парусов у кромки моря… ...Она больше не появлялась, фигура среди деревьев, скорее всего, была плодом моего воображения. Стоило просто нормально выспаться этой ночью, чтобы не получать добрую порцию галлюцинаций во время бодрствования. С ощущением потерянности я повернула голову влево, но Люциуса там не оказалось. Я заозиралась по сторонам и обнаружила его лежащим на траве немного поодаль. Руки были подложены под голову, во рту — закушенная травинка. Он напоминал мыслителя, странника, совершающего привал в центре пути. Белоснежные волосы распластались по зеленому ковру, глаза закрыты, на лице умиротворение. Он дал мне пространство и время для размышлений. Позволил что-то обдумать, не вмешиваясь, но я ведь ни о чем не думала, просто наслаждалась уютной природой, девственной, чистой и какой-то до боли родной. Никогда не испытывала ничего подобного от простого созерцания. Бесшумно подойдя к нему, я примостилась с краю и стала смотреть на его спокойное лицо. Словно почувствовав взгляд, он открыл глаза и посмотрел на меня. Почему мне кажется, что мы мальчишка и девчонка на прогулке? Свободные и счастливые дети этого зачарованного леса, а не потерянные в череде будней взрослые, запутавшиеся в своих «хочу», утонувшие в семьях и неразделенных чувствах люди… Вот именно, мы просто люди, имеющие право на отдых. Поражают эти серые глаза, вглядывающиеся в самую душу, теплые и отзывчивые, нежные; удивляет его молчание, терпение. Всего лишь раз он срывался при мне, там — в Хогсмиде, когда рассказал о задании Драко, он был в отчаянии, но больше подобного не происходило. Словно он не хочет загружать меня своими проблемами, намеренно не вмешивает в свои дела, но слушает все мои речи, принимая на себя удар психолога. Он необыкновенный человек, а я всего лишь глупая эгоистка. Тёплая ладонь на моей скуле… — Я скучала, — осторожно прижимаюсь к его руке и закрываю глаза; мне стыдно. — Люциус, я не знаю, как помочь Драко, я пыталась, но эта руна никак не стирается… — Я знаю, что ты стараешься, — он не хочет разговаривать на эту тему, но больше поговорить об этом не с кем. Люциус тяжело вздохнул и потер лицо ладонью. — Я боюсь, что исчезательный шкаф починить невозможно и уже смирился с невыполнимостью этого задания. — Чем тебе и Драко это грозит? — Кто знает… — Книга, ты больше ничего не слышал о ней? — Напал на след месяц назад, но точно так же как и в прошлый раз утерял его. Сложилось впечатление, что «Магические руны Кроноса» просто стерты с лица земли. Он говорил абсолютно наплевательским тоном. Просто устал, устал от заданий и постоянного напряжения в виде присутствия Тёмного Лорда. — Что за ритуал? Лорд сказал, что ты объяснишь его суть. — Ты можешь просто помолчать? Давай немного позже? — устало сказал он прижимая меня к себе. Время близилось к полудню. Майское солнце приятно ложилось на лицо, а ветер сдувал зной, осторожно лаская и спутывая между собой черные и белые волосы. Сказалось недосыпание и нервы. Где-то недалеко негромко фыркали, жуя траву, два коня, дополняющие тихий пейзаж звуков зачарованного леса, успокаивающий, сонный… …Странная нега продолжала быть со мной, сквозь сон я ощущала тихое размеренное биение сердца Люциуса. Благодать… Хорошо, идеально, словно несбыточно, но почему бы не пожить в этой иллюзии, лучше ощутить временную свободу, чем травить себя кучей проблем. Внезапно я почувствовала аккуратное прохладное прикосновение, улыбка помимо моей воли напросилась на лицо, но вскоре пришло осознание, что это вовсе не тот о ком я думаю… Практически ледяное, неприятное ощущение, кто-то тянул меня за руку вверх. Я немедленно распахнула глаза, чтобы различить перед собой того, кого меньше всего хотелось видеть. Синие глаза и черные волосы, гнусавая улыбка на лице, а раньше она казалась обворожительной. Солнце всё ещё пекло, и, несмотря на тень дерева, которая переползла на нас с Люциусом, видеть его здесь днем было просто немыслимо. — Как ты тут… Лорьен приложил палец к моим губам, пресекая попытку что-либо сказать. — Идем… — шепотом произнёс он. — Я никуда… Зачем отпираться, если он всё равно начнет манипулировать моим сознанием? Как этому вампиру удается быть на солнце? Вот чья фигура преследовала меня в лесу, вот откуда странные наваждения свободы и наслаждение природой. Мерзавец… Вглянув на Люциуса, я покорно встала. — Умница. Моментально внутри зародилась ярость, Люцифер в обличии ангела, Лорьен использовал зов, чтобы усмирить мою агрессию. Кони притихли, завидев опасного хищника. Вампир всего лишь на секунду взглянул на животных, как они мгновенно попятились назад и заржали, а в больших добрых глазах отразился ужас. Люциус, оставшийся дремать на поляне, не проснулся, а Лорьен уводил меня вглубь леса, тянул за руку, которая начала замерзать от его прикосновений. Сейчас не было в голове наваждения, было любопытство и понимание, что никуда я от этого зова не денусь, лишь могу подставить Люциуса, если подниму шум. Но сдается мне, он спит слишком крепким магическим сном, навеянным вампиром…