Сколько раз я спасал тебе жизнь?

      В крупнейшей больнице Лос-Анджелеса почти не было людей. Даже странно. Я нервно потирала огромный синяк на лбу, дожидаясь, когда врач закончит накладывать Оуэну швы. Ему диагностировали тяжелейшее сотрясение, а у меня же был только этот жуткий синяк и сорванные нервы.       Сегодня я видела слишком много смертей и чувствую себя совершенно не в порядке. К тому же, несколько раз меня вводили в состояние гипноза. И тогда я думала, что схожу с ума сама, без чьей-либо помощи. И… это было жутко.       И сегодня человек спас меня, пожертвовав собственной жизнью. Почему?.. Я снова и снова повторяла себе, что это — лучший выход из ситуации. Хотя, может, у меня получилось бы спасти Робин от тюрьмы, но… Она убила трёх человек, а четвёртого довела до самоубийства. Было бы сложно, но я бы добилась суда присяжных и давила бы на жалость. Это могло сработать.       Но не сработает, потому что Робин мертва. Её убил Зед Расков, человек, страдающий пироманией. Жаль, что дело не дойдёт до смертной казни, он ведь болен. Я бы с радостью присутствовала на этом приговоре. Весь путь до больницы я не могла даже сосредоточиться на дороге, потому что воображала, как его сажают на электрический стул.       Он ведь виновен. Джинджер, профессор Кроу, Гордон, доктор Креуз, медбрат Пиггс, Робин… так много людей, в чьей смерти виновен лишь он.       Это дело было даже хуже, чем случай в Змеиной Бухте. А случай в Змеиной Бухте я окрестила самым жутким за всё моё время работы. Хотя трупов там было не очень много. Но… тогда в деле были замешаны неестественные силы. Иные Боги.       После этого я стала читать о Кукумаце буквально всё, что попадалось под руку. У Пернатого Змея было так много имён… Но о Цизине не было ничего. Словно и не существовало у Кукумаца завистливого брата-близнеца. Впрочем… Цизин ведь принял облик брата, верно?       На самом деле я давно уже хотела отправиться в Тулу, посетить Пирамиду Утренней Звезды или же, как её ещё называют, Храм Кецалькоатля. По вполне понятным причинам. Но свободного времени не было совсем. Редко когда частные детективы находят время на отдых. И уж тем более нелегко быть самым популярным детективом Лос-Анджелеса. К тебе обращается куча людей. Слежка, раскрытие измен, поиски пропавших… А в свободное от этих дел время я пыталась раскопать хоть что-то про Браминуса.       Вот так я и пропадала на работе, пока ко мне не пришёл Оуэн. Он больше не носил на шее бандаж, как в день нашей последней встречи, хотя на нём была надета куртка с высоким воротником. Наверное, шрамы были просто ужасными. Впрочем, достаточно странно и то, что тогда он выжил.       Хотя Оуэн тогда говорил, что ничего странного в этом как раз и нет. И пригласил меня на ужин в один из самых дорогих ресторанов города. В знак благодарности.       В тот вечер я рассказала ему всю правду о том, кем является Браминус на самом деле. Кажется, это поразило его так сильно, что в ближайшую неделю он уволился и захотел стать моим напарником. На самом деле, тогда помощь мне бы не помешала.       А долгими зимними вечерами, когда на улице шел сильный ливень и совсем не было клиентов, мы разбирались с делом Змеиной Бухты. Пробковая доска обрастала всё новыми и новыми заметками.       И сегодня вечером я добавлю ещё одну. Когда-то, ещё до появления Раскова в Мнемозине, оттуда сбежал старик, утверждающий, что он змея. Это след. Ведь никто ничего не мог сказать о прошлом Алистера Браминуса. Он появился в Змеиной Бухте из ниоткуда в 1948 году. И именно в этом направлении надо копать дальше.       — О чём задумалась?       Голос Оуэна прозвучал так внезапно, что я нервно вздрогнула.       — Однажды из Мнемозины сбежал человек, думающий, что он змея.       Сначала Оуэн выглядел слегка растеряно, но потом всё понял. Он присел рядом и крепко сжал мою руку.       — Лучше тебе отдохнуть сегодня.       — Нет! Я не могу! Столько людей…       Отчего-то хотелось разбежаться и с силой врезаться в стену. Насмерть. Но так я больше не смогу помогать людям. Тем, кто ещё жив.       — Мы поедем к тебе домой, — настойчиво сказал Оуэн.       Всю дорогу я пыталась отбиваться, но ничего не вышло. Я даже до последнего не хотела выходить из машины — за руль он меня не пустил — и Оуэн не придумал ничего лучше, как взять меня на руки и донести до квартиры. Чёртов секретный агент! Даже будучи уволенными, эти секретные агенты вытворяют невесть что.       — Мне почта пришла! — возмутилась я, когда Оуэн опустил меня на диван.       — Я видел. И сам за ней схожу. Тебе ведь только повод дай, тут же на работу сбежишь.       — У кого тут вообще сотрясение?! Тебе, не мне, прописали постельный режим!       — Со мной случались вещи похуже банального сотрясения. Но спасибо, что заботишься.       Оуэн ушёл за почтой, а я даже спросить не успела, что с ним случилось. Может, он всё ещё не отошел от гипноза? Ведёт себя странно.       Почему-то в голове всплыло то досье, которое коррумпированный шериф Уилсон собирал на Оуэна. Мысли зацепились за строчку «Род деятельности». Верно, Оуэн участвовал во Второй Мировой. Сколько же ему было? В 1942 году исполнилось 18 лет… правильно мыслишь, детектив. Так, что дальше?       Он никогда не рассказывал о родителях. И я никогда не видела их фотографий, когда посещала его квартиру.       В июле 1940 года началась «Битва за Британию». Мог ли он тогда… всех потерять?       Раздались тихие шаги. Похоже, Оуэн вернулся с письмами.       — Приглашение на встречу выпускников… надо же! — я вскрыла конверт и удивленно стала разглядывать забавно раскрашенную картонку.       А ведь прошло десять лет с тех пор, как я закончила школу. Круглая дата. Надо бы сходить. Интересно, как там дела у моих бывших одноклассников?.. Надо сказать, что с ними я не очень-то хорошо ладила. Вот в университете — другое дело.       Хм, ещё один пригласительный. Ах, да, мне ведь уже двадцать восемь. Нормальные люди к этому времени уже семьи заводят, а не шарятся по психбольницам в поисках убийц. Тц. Я бы пригласила Хелен, но она в командировке. Интересно, у Оуэна есть какие-нибудь дела в эти выходные?       О, а вот и письмо от Хелен. Она выбила у своего издательства командировку по всяким жутким и мистическим местам Америки. Наверное, там куча фотографий.       И верно. На этот раз на них изображен жуткий плантаторский домик. Луизиана. Культ вуду. О, эти глупые суеверия! После происшествия в Змеиной Бухте Хелен так и тянет на всё сверхъестественное.       Раздался телефонный звонок. Оуэн, который стоял гораздо ближе к телефону, чем я, снял трубку. Выйдя в коридор, я уже хотела попросить его отдать трубку, но он с абсолютно бледным лицом положил её на место.       — Твоя подруга звонила. Кажется, она попала в беду.       — Хелен? — в горле встал противный комок.       — Да. Я… плохо разобрал слова, но понял, что случилось что-то жуткое. У неё был очень испуганный голос.       — Она не сказала, где находится?       Оуэн отрицательно мотнул головой.       Странно. Не очень-то похоже на Хелен. Если ей нужна моя помощь, то она первым делом называет своё местоположение. Почти год назад, в Змеиной Бухте, она тоже очень сильно испугалась, но всё же продиктовала мне по телефону точные координаты. Ох, Хелен, во что же ты попала в этот раз?       Ну что ж, детектив я или нет? Сколько там до Луизианы на самолёте? Кажется, часа четыре. Мельком прочитав письмо Хелен, я узнала и название этого жуткого дома — плантация Миртлс. Отлично. Долечу до Нового Орлеана и спрошу у местных, как туда можно добраться.       Схватив сумку, я быстро сказала Оуэну, чтобы он присматривал за моей квартирой. Ну что же, пора отправляться. Чем раньше я выеду, тем быстрее узнаю, что же случилось с Хелен.