Цепи

Йошивара Шангри-Ла… Город бесстыдства и порока, погрязший в похоти и удовольствии, город исполнения мужских желаний и непролитых женских слез, город необретенного счастья. До недавних пор – Город Вечной Ночи. Тсукуйо курила свою трубку, сидя на крыше и любуясь полной луной, заглядывающей сквозь открытые ворота. Теперь ночь в Йошиваре закончилась, независимо от времени суток городу светило прекрасное солнце с красивым именем Хинова. Женщина позволила куртизанкам изменить свою жизнь, уйти домой, если такое возможно, однако подавляющее большинство девушек осталось. Они не знали семьи, не знали другой жизни, а потому продолжили свой путь в этом городе с одной лишь разницей: теперь это был их выбор. Кому-то подобное покажется мелочью, но Тсукуйо знала, что в этом и скрывается сама суть. Именно этому и научила ее Хинова. Гейша Смерти сидела на крыше, любовалась на луну, зорко наблюдала за городом. Это ее работа, ее обязанность, она должна помочь Хинове, защитить ее от любой напасти, и до конца своих дней она останется здесь, в этом городе. Шрамы на лице – символ клятвы, данной однажды вовсе не Хосену, и девушка верила в то, что клятву свою она сдержит несмотря ни на что. Верные Хьякка рыскали по городу, отсеивая мошенников и маньяков, продавцов наркотиков и просто озлобленных мужчин, вздумавших выместить свою слабость и ничтожность на женщинах. Йошивара Шангри-Ла… Город распущенности и вседозволенности, что живет по строжайшим законам, город, где мужчинам позволено все, и вопрос встает лишь в цене. За что-то приходится отдать немало звонких монет, за что-то – отдать и собственную жизнь. Закон одинаков для всех, и лишь одному человеку в истории удалось уйти от наказания. Впрочем, исключение лишь подтвердило правило. Немало преступников навсегда остались здесь, забытые и униженные, и Тсукуйо гордилась тем, что именно она отправила их в иной мир. И все же несмотря на ужасающую славу слишком многие поддавались соблазну проверить Йошивару на прочность. Мир женщин, в котором они же и правили, несмотря на всю внешнюю сторону, вызывал раздражение. Этот город притягивал к себе жадные взгляды тех, кто желал взять власть над ним в свои руки и подчинить девушек своей воле. Такова уж человеческая природа: всякий из них желает получить лакомый кусочек, кажущийся беззащитным, не желая добиваться чего-то самостоятельно. Как бы ни старалась Тсукуйо, она не могла уничтожить эту заразу, прогнать ее вон из города, расправиться с ней раз и навсегда. Йошивара был слишком притягательным, Хинова – слишком прекрасной, сама Тсукуйо казалась слишком хрупкой для того, чтобы выглядеть надежной защитой. На солнце Йошивары в который раз объявили охоту. Тсукуйо не знала имен и количества, она не знала, где скрываются враги, но чувствовала их жадные взгляд поблизости. Было слишком стыдно признавать свое бессилие, было сложно говорить о том, что, несмотря на все свои слова и клятвы, она не справится. Принимать чужую помощь, особенно такую помощь, было чуть ли не унизительно, однако Тсукуйо не имела права предаваться своей гордости, не имела права на ошибку. - Что госпожа Тсукуйо делает там? – неуверенно спросила молоденькая Хьякка-охранница у недвижной Хиновы, которая с улыбкой наблюдала за неподвижной подругой. - Думает о Гин-сане, - нежно улыбнулась женщина, вспоминая еще одного своего друга. – Судя по всему, он скоро будет здесь. - Гин-сан? – протянула охранница. Она слышала о защитнике Йошивары, но не верила в его силу, поскольку ни разу не видела в действии. Что мог сделать один-единственный мужчина, когда в распоряжении Хиновы целая гвардия Хъякка? И почему госпоже Тсукуйо думать о нем? Как Гейша Смерти могла думать о ком-то кроме города и его защиты?! - Ты все увидишь, - мягко сказала Хинова, наблюдая за сомнениями охранницы.