Двор Чудес

      Двор Чудес известен всему Парижу, но мало кто знал о его местонахождении, а те кто был посвящён в эту тайну хранили молчание. Сегодня здесь был большой праздник! Грандиозный! Женщины, мужчины, дети веселились, пили, танцевали, пели, хохотали и плакали от счастья. Это великий день подарил им свободу и надежду на новую жизнь. Не смотря на то, что охота за ними не прекращалась, радоваться было чему: человек, который нашёл их убежище вот-вот будет повешен за свои грехи, вместе с теми, кто посягнул на их свободу.       — Давайте заглянем на площадь после полуночи и полюбуемся на его бренное тело!!! — во всю глотку прокричал Клопен.       Не смотря на столь громкое восклицание на него обратило внимание человек десять и то это были дети. Гвалт стоял слишком сильный, чтобы можно было хоть что-то расслышать. Но Клопена, казалось, это совсем не тревожило. Он продолжал рвать себе глотку, периодически умолкая для того, чтобы отпить из бутылки крепкого спиртного.       В середине Двора танцевали девушки-цыганки, держа в руках бубенцы. Они весело подскакивали словно козочки и мило улыбались при всяком столкновении с глазами присвистывающих мужчин.       — Эй! Эсмерадьда! Покажи этим плясуньям, как надо танцевать! — крикнул полный мужчина, подняв руку вверх и щёлкнув пальцами в сторону смеющийся цыганки.       Эсмеральда украдкой переглянулась с мужем — мужчиной высокого роста, обладателем светлой шевелюры и широко распахнутых глаз. Феб кивнул, отпуская руку возлюбленной. Не успел он этого сделать, как Эсмеральда ловко прошмыгнула в круг образованной молодыми цыганками, и принялась весело плясать своеобразный, быстрый, страстный, завораживающий танец. Свист стал ещё громче и помимо мужских возгласов, теперь были слышны женские и детские. Приятные слова ласкали слух и даже льстили цыганке. Она соблазнительно улыбалась каждому, кто кричал ей, а это был весь Двор Чудес!       Танец Эсмеральды был прерван новым, уже возмущённым голосом Клопена, который полупьяный подошёл к цыганке и крепко сомкнул свои руки на её талии.       — Эсмеральдушка! Солнце среди нашего сброда! Ты наше спасение! Наша воительница! Наша любовь! Да здравствует Эсмеральда!!!       — Да здравствует Эсмеральда! — вторили ему жители Двора Чудес.       — Поаккуратней, Клопен, я ведь могу и заревновать! — усмехнулся Феб, скрестив руки на груди.       — Да я ведь ничего дурного не помышлял, доблестный рыцарь! Обнять такую прекрасную даму не каждому позволено, ведь так, Эсмеральда?       Девушка лишь улыбалась, не спуская глаз с Феба. Хотя, Клопен был прав: Эсмеральда далеко не каждому разрешала притрагиваться к своей талии, да и к себе вообще. Клопен был её близким другом и тем, кто не оставил бедняжку в трудную минуту. Её лицо на миг помрачнело, когда она вспомнила, кому ещё позволила притронуться к своему телу — Клоду Фролло над которым сейчас вершилось правосудие.       Эсмеральда, не взирая на то, что этот человек причинил ей столько боли, всё же испытывала к нему каплю жалости. Но лишь каплю. Архидьякон сумел доказать невиновность цыганки, Феба и всех тех, кто был пойман во Дворце Чудес. И вместо них на костёр должен взойти судья Клод Фролло. Судья не стал отнекиваться и согласился на добровольную пытку. Эсмеральда хорошо запомнила его последний взгляд — полный скорби, сожаления, ненависти и отчаяния. Единственный человек, который мог бы его спасти был Квазимодо, но и он не пожелал вступиться за отца. Звонарь так же отказался от присутствия на суде в качестве защитника. Фролло остался совсем один.       Конь Клода Фролло был взят под стражу вместе с хозяином. Его поставили в стоило и приставили к нему немалое количество стражников. Снежок неистово ржал и бил копытами о землю, каждый раз лягаясь и не подпуская к себе стражу и других посторонних для него людей. У него был один друг — Клод Фролло, а остальные враги.       Эсмеральда знала, что народ Двора Чудес непременно захочет поглазеть на повешенное тело судьи и конечно поиздеваться и вдоволь нахохотаться над тем, кто исковеркал им жизнь. Девушка не хотела этого делать. От одного вида убитого человека она впадала в ступор не зная, как поступить. Особенно, если человек умирает прямо у неё на глазах, а она как беспомощный младенец не в силах что-то сделать, плачет над телом. Конечно, она не будет рыдать над телом судьи, но и смеяться тоже.