Двор Чудес

      Повернув ключ в замке, Мария зашла внутрь своего скоромного жилища. Её глаза тут же упали на пустующую кровать и опрокинутую плошку с водой. Девушка кинулась в умывальню и на миг застыла в проходе: Клод Фролло покоился на полу, а рядом с ним разбросаны осколки кувшина.       Мария приложила два пальца к сонной артерии мужчины, и почувствовав пульс, облегчённо выдохнула. Девушка убрала осколки в сторону и перевернула судью на спину. Затем, подхватив его подмышки, Мария потянула Фролло обратно на кровать. Его тело хоть и казалось худощавым, но оно было довольно тяжёлым. Иногда девушка останавливалась, чтобы отдышаться, а после снова принималась тащить его к кровати.       Наконец, Мария уложила судью на кровать, смахнула пот со лба и достала из тумбы ещё одну плошку, только теперь она предусмотрительно поставила её на пол.       Фролло тихонько застонал. Его веки дрогнули и он очнулся.       — Доброе утро, — язвительно поприветствовала Мария, откидывая приподнявшегося мужчину на подушку.       От такого холодного приветствия и резкого столкновения с кроватью, Клод болезненно сморщился.       — Я понимаю, что вы вовсе не должны прислушиваться к моим советам, но они помогут вам быстрее поправится, — девушка говорила быстро, твёрдо, чётко выговаривая каждое слово — Если вы хотите остаться калекой на всю жизнь, что ж, это ваше право. Я всего лишь пытаюсь помочь, а вы.       — А с чего вы взяли, ах, — Клод почувствовал жжение от мази, которую Мария бережно намазывала на рану. — Что я нуждаюсь в вашей помощи?       — Кажется мы уже говорили об этом, судья Фролло. Перевернитесь на спину.       — Не понимаю, как люди доверяют вам свои жизни, — пробормотал мужчина.       Лицо Марии стало каменным. Она наклонилась к лицу Клода и проговорила:       — А с чего вы взяли, что у них есть выбор? Они не доверяют мне, я заставляю их поверить мне во имя их же блага. Во имя блага их родных и близких. Я делаю всё, что в моих силах и пытаюсь обмануть смерть.       — Смерть невозможно обмануть. — Буркнул Фролло.       — Но вы всё ещё живы, — коварно улыбнулась Мария, — Значит возможно.       Фролло смотрел на неё молча, изучая её как тогда, в соборе. Смотря на неё, мужчина вспоминал цыганку. Ту своевольную, свободолюбивую девушку. Голова Марии была покрыта платком и всё её тело было укрыто от чужих глаз.       — Вам незнакомо слово забота, судья Фролло и я это знаю. Особенно женская забота, не так ли?       — К чему нам говорить об этом, мадемуазель? — Клод Фролло приподнял бровь.       — Мы здесь с вами надолго и нам есть о чём поговорить. — Мария скрестила руки на груди.       — Я бы не хотел говорить о том, что я из себя представляю.       — Вы действительно верите в Господа? — продолжала Мария.       — Да.       — Верите в то, что он искупит ваши грехи?       — Да.       — Верите, что защитит и обережёт вас от всего и всех?       — Да.       Мария вытащила из кармана длинной юбки маленький, острый ножик и накинулась на судью словно львица. Она приставила ножик к его горлу и проговорила:       — И где же ваш господь?       — Вы этого не сделаете.       — Вы так уверены? — Мария сделала маленький надрез у основания шеи.       Клод хотел перехватить руку девушки, но та перехватила его запястье.       — Не стоит играть со смертью. Её надо обманывать.       — Чего вы хотите? — мужчина продолжал лежать неподвижно, чувствуя, как нож скользит по коже.       — Я лишь хочу, чтобы вы усвоили мой урок. Господь никогда не убережёт вас. Возможно он искупит ваши грехи, но смерть даже он обмануть не в силах. Мы все дети смерти и природная хитрость у нас от неё. Будь мы детьми господа, мы бы все вымерли, уважаемый судья.       Мария убрала нож в карман и достав из плошки тряпочку, приложила её кровоточащей ранке на шее.       — Я смогу уберечь вас, укрыть вас от смерти и церкви, но только если вы готовы на это пойти.       Фролло дышал ровно, но глаза его испуганно блестели. Выходка этой странной девушки его удивила и заставила задуматься. Всей его жизнью руководила церковь и он не может сбиться с предначертанного пути.       — У вас есть время на обдумывание. Поспите. Завтра на рассвете, мы идём в церковь.