***
Через час дождь не переставал лить, капли уже вымыли все окна дома и машины — чистота, ах! Глаз радуется. Но вот тело — нет. Слишком холодно было, дрова сырые, и камин растопить просто не получалось. Отопление отключили, конец апреля ведь. Люси расстелила на огромном диване и кожаных креслах (на которых помещалось по два человека) одеяла, тёплые пледы. На мягкий ковёр раскидала подушки, раздвинула шторы, чтобы был хоть какой-то свет, а то электричество включать надо, а идти в холодный, сырой и тёмный подвал не хотелось совсем. Хартфелия и МакГарден поставили на плиту два чайника и налили туда по два литра воды, достали заварку имбирного чая, печенье, конфеты, разные сладости из разных стран, мармелад и так далее. Когда чайники закипели, девушки сняли их с плиты и налили пятнадцать кружек вкусного чая. Люси попросила Нацу сходить в подвал и включить рубильник с электричеством, потому что решила, что больше не вытерпит такой холодины в пледе и колготках в сетку. Драгнил согласился, не зная, что в подвале сыро, темно и намного холоднее, чем в доме. Он спустился по винтовой лестнице на нулевой этаж и посветил фонариком. В груди сразу затрепетало: было немного страшно и очень прохладно. Парень посветил в другой угол, пытаясь найти хоть что-то похожее на рубильник или рычаг. В итоге он пощёлкал выключатель, дабы включить свет, но ничего не вышло. Нацу стукнул себя по лбу, видимо, вспомнил, что он должен сначала рубильник включить, а потом электричество и котёл заработают. Минут через десять вернулся в гостиную на первом этаже. Сначала он не замечал всего дизайна, но потом решил рассмотреть огромную гостиную: красные портьеры на окнах, кожаный красный диван и кресла, чёрный дубовый пол, тёмный дубовый шкаф, в котором стояли декоративные ароматизированные свечи, шкатулки, декоративные фотографии, статуэтки, хрустальные фигурки, фарфоровые куколки и драгоценные камни и минералы. На стенах висели портреты выдающихся русских царей и князей… Как выяснилось позже, самые дальние предки Люси были русскими, просто переехали в Японию. С тех пор последующие дети, внуки, правнуки и потомки изучали с рвением русский язык, историю России и русскую литературу. Им очень нравилась русская культура. Вот именно поэтому Люси стала учителем гуманитарных наук. Её родители были исключением из всего рода Хартфелиев: мама работает химиком в университете, а отец — нефтяной магнат. Они стали очень редким исключением. Судя по истории их рода, лишь раз в двадцать поколений Хартфелии выбирали другую профессию, но имели склонность к русской литературе и истории. Люси занималась изучением своих корней еще с пяти лет, поэтому в восемь уже чётко знала, кем хочет стать. Вот и стала. Работает в академии, в которой училась, будучи школьницей. Всё это светловолосая рассказывала с жутким энтузиазмом, где-то впихивая знания из российской истории и литературы. Она говорила очень увлечённо, будто это достижения всего государства, но пока это было лишь традицией её рода.***
Буквально спустя полчаса в доме стало тепло, и блондинка распределила всех по комнатам. Сама же она решила лечь одна в светлой спальне, вовсе не выглядевшей, как роскошный замок: сиреневые стены, светлый пол, белая кровать с сиреневой спинкой, подушками и одеялом, белая тумбочка стояла возле кровати, белая дверь, гардероб-купе, напротив кровати висел белый телевизор. Переодевшись в синюю пижаму, она выключила свет и легла в кровать.