рабство

Girugamesh — Kowarete iku sekai

Мне стало холодно. Я нахмурил брови, придя в себя ото сна. Я не мог пошевелиться, так как всё тело просто ломило от боли. Я осмотрелся по сторонам и понял, что уснул прямо в ванной на полу, причём абсолютно голым. Из обрывков прошлой ночи я помню только то, что был слишком слаб. Я хотел есть, но в тот же момент меня просто выворачивало наизнанку. Голодный, изнасилованный и опустошённый я пролил вчера слишком много слёз и уснул, не дойдя до кровати. Я захотел сесть, но в области таза меня пронзила такая жуткая боль, что я чуть ли не вскрикнул. Дверь открылась, и моё сердце облилось кровью. Я услышал чей-то вздох, и через минуту на меня кто-то положил чёрную рубашку без рукавов, чтобы прикрыть мою наготу. Я нахмурил брови, стыдясь себя самого, но я был слишком беспомощен. Черт, как же отвратительно… Рядом со мной кто-то присел на корточки, и я поднял глаза, увидев перед собой Юнги. — Как ты? — тихо спросил он, а я ухмыльнулся. Юнги, что за тупой вопрос, а? Почему-то захотелось придушить его в этот момент. Ну что он так смотрит на меня? Я не нуждаюсь в его жалости ко мне! — Как я? Ты издеваешься? Да я сесть нормально не могу! Меня вчера так отодрали, как будто я шлюха бездушная! Да меня купили, как вещь на распродаже! У меня так называемый хозяин чёртов псих, который плевал на всех и вся! Я не чувствую своего тела, мало того, я нихера не чувствую свою душу! Её втоптали в грязь и смеются над ней! С каждым грёбанным днём меня будут по кусочкам ломать, ломать, ломать, пока от меня ничего не останется, и я не поверю в то, что я никчёмная и созданная для траха тварь! А так, всё прекрасно! Жизнь великолепная штука! — я кипел внутри и, видимо, был на грани. Я не мог об этом молчать. Я же дикий, мне надо выплёскивать эмоции. Я не умею себя сдерживать. Я снова забылся… Снова сказал сгоряча, не подумав, что передо мной слуга Чонгука… Юнги же молча смотрел на меня, тихо вздохнув. Я с трудом сдержал слёзы, пытаясь ровно дышать. Какого чёрта он молчит?! — Всё? Приступ прошёл? — совсем спокойно спросил он, а я снова взбесился из-за его мирного тона. Да чтоб его! — Съебись… — ядовито прошептал я, и Юнги чуть скривил свою недобрую улыбку.  Почему всё всегда именно так? Я попытался сесть, но боль снова дала о себе знать. Юнги же встал и взял меня за руки, одним рывком подняв меня на ноги. Я сначала опешил, не понимая, откуда в нём такая сила. Я неуверенно проморгался, а Юнги лишь сильнее прищурил глаза в улыбке. — Какого черта, Юнги? — Что? — Почему за их ошибки должен отдуваться я? Я не виноват в том, что Чонгука бросила его мать. Я не виноват в том, что его первая любовь бросила его ради девушки. Я не виноват в том, что его мачеха его домогалась. Я не виноват в том, что он подсел на иглу, стал пить и запутался в своей жизни. Однако за все это буду платить я. Шикарно, не так ли? А, Юнги? Меня ежедневно будут иметь в очко, а я ничего не смогу с этим поделать. Я не игрушка! Я… Я столько вытерпел для того, чтобы оказаться на сцене! Я так об этом мечтал, я жил этим! Пение и сцена — для меня это всё! И в один миг я всего лишился… Только потому что какой-то мудак не может решить свои проблемы! Скажи мне, я заслужил это? Ради этой жизни я столько потел и работал? Ради этой жизни? — по моим щекам полились слёзы, потому что я просто больше не мог… Да, это только начало. Но если я не выскажусь сейчас, потом всем будет только хуже из-за моего характера.  Юнги просто смотрел на меня и снова молчал. А может это и правильно? Ведь что он может мне на это всё сказать… Я заметил движение возле двери и сразу перевёл туда взгляд, встретившись глазами с Чонгуком, который стоял за дверью. Нет, моё сердце даже не дрогнуло. Мне не было страшно, хотя я понимал, что теперь покоя мне не будет. Ну и пусть. Я уже жить не хочу. Все мои мечты разбиты. Пусть просто закопает меня живым в могилу, и дело с концом. Юнги знал, что Чонгук был за дверью всё это время. Может, поэтому он и молчал, не хотел сказать лишнего? — Умывайся и спускайся завтракать, — спокойно сказал Юнги и вышел из ванной комнаты. Чонгука в коридоре уже не было. Я не спустился к завтраку. Да, я хотел есть, но не желал завтракать с этими двумя людьми. Меня бы только стошнило. Где-то через час в комнату зашел Юнги. Я лежал на его кровати, уставившись в потолок. Юнги прилёг рядом, и я чуть нахмурил брови. Мы примерно минут двадцать лежали так молча и смотрели в потолок. Юнги все же заговорил первым. — Чонгук ушёл в школу.  — Он ещё школьник? — Оставался неоднократно на второй год. — Откуда у него вообще были деньги купить меня? — Эти деньги были предназначены для его учёбы в Лондоне. — Но он же их потратил на меня. — Он и не собирается учиться. — Сколько я… — я поджал губы, но всё же произнёс, — стоил? Юнги молчал. Ну вот почему он всегда так делает, когда мне нужно, чтобы он со мной говорил! Вот зараза… — Юнги, скажи мне. Я имею право знать. — Почти два миллиона. Я повернул голову в его сторону, нервно сглотнув. Мои руки вспотели oт волнения и я тихо уточнил. — Долларов? — Евро. — Оу… — вырвалось у меня, и Юнги слегка рассмеялся. Я покосился на него. Иногда я не видел логики в его действиях, честно… — Просто делай всё, что он тебе прикажет. Показывай, что тебе это нравится. Он таким образом быстрее успокоится и начнёт тебе доверять. Ты привыкнешь, надо просто смириться. — Нет. Я не могу с этим смириться и никогда не смогу. Я не буду его подстилкой. И спать я с ним тоже больше не буду. — Вот об этом он тебя вряд ли спросит. — Да плевал я на него, Юнги. Я хотел ему помочь… Я хотел вернуть его к жизни, а он просто поимел меня. — Но для этого он тебя и купил, Тэхён, — промолвил Юнги, повернув голову в мою сторону, и я тоже посмотрел на него. — Ты хочешь всё и сразу. Он не может просто взять и доверять тебе, открыться тебе. Для этого нужно время. Вы привыкнете друг к другу и все наладится. — Ты же прекрасно знаешь, что ничего не наладится. Я буду продолжать его ненавидеть, а он будет это чувствовать. Это безнадёжно. — Из любой ситуации есть выход, надо просто найти правильный. А ты не хочешь искать. Встал в позу и упрямишься. Но этим ты точно ничего не изменишь. — Ну извини, я до этого был вроде как звездой, я не приучен быть рабом. Как я ещё должен себя вести? Быть покорным? Да ни за что! — А что тебе остаётся? — Юнги очень серьёзно смотрел на меня. — Смирись. Ты ничего не изменишь. Он тебя не отпустит. А когда придет время, уехать в Лондон, ты уедешь с ним. — Что? — Что слышал. За тебя он отдал не все деньги. На остаток он собирается уйти из дома и жить без отца, но с тобой. Тэхён, ты же старше его, мудрее. Неужели ты не видишь, что мальчик просто одинок? Да протяни ты ему руку помощи, и он изменится. Просто нет стимула, понимаешь? Нет какой-то цели. А если вы сможете друг друга полюбить, всё изменится. Надо просто друг друга узнать. — Ты это серьёзно? — тихо, но с явным испугом спросил я, и Юнги вновь скривил улыбку. Черт, опять разводит, мать его! — Конечно нет. Это все бред, Тэхён. Ты не сможешь его спасти и помочь. Но, как бы банально это ни звучало, вытащит его из всей этой ситуации только любовь. Эта его фобия просто убивает его, а он сам это не видит. Он вбил себе в голову, что ненавидит женщин и что он гей. Но так ли это, Тэхён? Чонгук не гей, он просто слишком сильно в это верит. Возможно, он со временем стал бисексуалом. Но он точно не гей. — Значит, ему нужно полюбить девушку? — А ты как думал? Тебя, что ли, ему надо полюбить? У него же психическое расстройство на уровне всех женских предательств в его жизни. Он прогнул всех девушек под этот свой выдуманный стереотип и теперь сам от этого страдает. И пока он не встретит девушку, которая изменит его предубеждения, его жизнь не улучшится. Тебе лишь остается ждать, когда он будет готов принять своё положение. Тебя никто не заставляет его любить. Ты же артист. Сыграй роль. Все мы актёры в театре жизни. И каждый играет не свою роль в нём.  — А ты? — Что я? — Ты играешь свою роль или чужую? — спросил я, прищурив глаза. Мы долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем он ответил. — Я свой среди чужих.