— Вы знаете эти сплетни? — Очень хорошо знаю. Я сам их распустил. Изабелла (Isabel)
Гермиона Грейнджер поспешно вошла в гостиную факультета, она еле успела вернуться до отбоя младшекурсников. Первые два курса должны были быть в гостиных не позднее десяти часов вечера, старшекурсники могли гулять до одиннадцати. Дальнейшие послабления касались только старост факультета и школы, у которых были свои обязанности. Прошёл почти месяц после начала учебного года и на факультете Гриффиндор начались первые изменения. Старшекурсники, с помощью основателя, нашли недалеко от входа в гостиную тренировочный зал, скрытый за рыцарскими доспехами с огромным щитом. Теперь каждое утро гриффиндорцев начиналось с разминки и зарядки, под неустанным надзором Основателя. С четвертого по шестой курс это действо было строго обязательным, и избежать этого можно было только по серьезным причинам и на время экзаменов. В идеале, посещаемость должна быть полной, но Поттер с Основателем думали, что постепенно мотивация у студентов упадёт. И потому встаёт вопрос с поощрением студентов внутри факультета. Годрик с каждым днем становился все более мрачен. Он прекрасно знал, как помочь лидеру, но был связан магией с Уставом, который так и не удавалось найти. Зато для женской половины факультета был найден портрет молодой ведьмочки, которая поселилась в «девичьем уголке». Портрет волшебницы перенесли с её разрешения из малопосещаемой части замка. Она была искренне рада переселению и общению с факультетом, а также его великим Основателем. - Я и сама училась в Гриффиндоре, я буду рада помочь советом или поддержкой. По мере своих сил, - скромно делая книксен, произнесла Элена Кейт. На картине она была изображена в своем личном уголке с книгами, рукоделием и принадлежностями для рисования. Девочки нашли свободную картину с беседкой, накрытым к чаю столом и перенесли её к себе. Элена при жизни была воспитательницей юных Леди и примером для подражания, эталоном девушки Гриффиндорки. Скромный внешний вид и манеры скрывали стальной стержень, готовой в любой момент встать на защиту плечом к плечу с магами воинственной фурией. Женская часть невольно сравнивала леди Кейт с профессором МакГонагал. У обеих был стержень, но вот последняя была далека от своего факультета и занята делами заместителя директора. Обратиться к ней с личным вопросом или за советом, особенно для юных девушек, было невозможно. Казалось, декана не интересовало ничего, кроме своего предмета, а на мелочи и «остальные глупости» своего времени она тратить не желала. - В идеале Деканами Гриффиндора и Слизерина должны быть волшебницы, когда как Хаффлпаффа и Ревенкло – волшебники. Для того, чтобы уравновесить факультет. Но это при условии открытия портретов, - обронил как-то вечером Основатель, довольно поглядывающий на картину волшебницы, что демонстрировала отменные манеры и воспитание. Гермиона осмотрела гостиную, тут стало немного просторнее и значительно чище. Убраны со стен пыльные гобелены и тяжелые портьеры. В стороне от входа появилась принесённая магическая доска небольшого размера. На ней сейчас висело расписание всех курсов, на тот случай если кто-то потеряет своё или забудет. Также доску украшали последние фотографии первокурсника Колина Криви с небольшими приписками, отражающие жизнь факультета. Девочка припомнила, как Гарри, закатывая глаза, снимал свои фотографии, которыми первокурсник намеревался завесить всю доску. После этого он и запретил Колину переводить на него плёнку. Но видя, как расстроился мальчик, пообещал смилостивиться, если тот успешно сдаст экзамены перед Йолём. Основатель подробно рассказывал о праздниках первокурсникам и заинтересованным старшекурсникам. Гермиона рылась в книгах, всё больше и больше открывая для себя всю сложность и многогранность Магического Мира. Девочка направилась к себе в комнату переодеваться ко сну и уже в кровати почитать что-то перед сном, если соседки не увлекут разговором. В углу лидера было небольшое собрание. Фред и Джордж Уизли сидели рядом с Поттером, который под присмотром Гриффиндора что-то втолковывал парням. Грейнджер помимо воли замедлила свой стремительный шаг. Тот стол был явно заколдован, услышать, о чём за ним говорили, было просто невозможно, если этого не захочет сам Поттер. Гермиона насупилась, смотря на лица близнецов, которые с прошлого года значительно присмирели и подтянулись в учёбе, вдруг взявшись за ум. Да и по ощущениям девочки, что-то существенно изменилось в них, гораздо сильнее, чем в Роне или Перси. О самой младшенькой из семейства – Джинни и говорить нечего. Девочка хвостом ходила за Гарри, который деликатно не делал ей замечаний, но никак не выделял среди остальной массы учеников. Хотя и Джинни в последнее время взялась за учёбу. Миона часто видела, как она строчит что-то в тетрадке, иногда хмуря брови и прикусив нижнюю губу, явно очень увлеченная каким-то предметом. Герми улыбнулась задумчиво и не сразу заметила, что Гарри смотрит на нее. Грейнджер немного встрепенулась, выныривая из своих мыслей и улыбнувшись, пожелала парням доброй ночи. Знать бы, отчего близнецы так преданно составляют свиту Поттеру, вроде же старше него, а прислушиваются к его мнению. Даже с учётом того, что он лидер факультета. Но поверить, что этот статус повлиял на парочку Уизли, она не могла. Девочка, зайдя в комнату поздоровалась с соседками, и оставив сумку на стуле, начала расплетать косу. Взгляд скользнул по подарку Поттера на ее день рожденья - привезённая им из Франции книга по Истории традиций Магического Мира. Было очень приятно получить поздравления, а еще немного стыдно, она-то его не поздравила летом. Утешением было то, что подарка на рождество никто не отменял. - «На Йоль», - улыбаясь, поправила себя девочка и прыгнула в кровать, довольно устраиваясь в подушках и открывая книгу на закладке.***
Гермиона поднялась по лестнице, ведущей в спальни девочек, а Майрон повернулся к близнецам. - В целом, хорошо потрудились, шпионов и соглядатаев мы выявили и отметили. Заставить молчать или подчиняться мне я их пока не могу, но мы, по крайней мере знаем, кто они, - Поттер размял пальцы и отложил перо, близнецы так же стали собирать свои вещи и книги. Гриффиндор зря время не терял и вскоре те портреты, что шпионили и отчитывались директору, были выявлены. Их родные картины было решено не убирать, никак не сковывать их перемещение. Подобное действие могло привлечь внимание, проще было просто пока отметить их. Для этого Майрон наложил на их пустые, и основные портреты заклинание, показанное Основателем. Теперь посвященные могли сразу увидеть шпиона, на любом полотне, даже если тот стоит в группе среди обитателей картины. Фигура шпиона подсвечивалась красным контуром и сразу бросалась в глаза, не оставляя возможность соглядатаю узнать что-то серьезное. Майрон знал, что его сила позволяла запечатать портрет мага-шпиона, но решил, что такой поступок будет опрометчивым с его стороны. Флешбек - Что представляют собой волшебные портреты? – Гриффиндор сидел на картине с креслом и камином. Вокруг собрались студенты. Такие лекции, разговоры с Основателем, здорово сплотили факультет. Любопытные дети задавали самые разнообразные вопросы. – Интересный вопрос. Итак, все вы наверняка видели волшебные краски и кисти, - основатель кивнул на Дина Томаса, который и задал свой вопрос. Именно этот парень, ещё на первом курсе, отличился ярким плакатом для квиддчиной команды факультета и явно интересовался своим увлечением. – Насколько я помню, краски сделаны из магических компонентов и красителей. Картины при должном уходе и заботе не просто долговечны, а на самом деле вечны. Они, в отличие от картин простецов, не облупливаются и не покрываются трещинами, они не боятся прямого солнечного света, яркость их красок не блекнет. Конечно, если картина изначально не была задумана в темных тонах. Как мне сказали, в данный момент в бывшей Богемии, ныне Чехии, до сих пор действует Университет Магического Искусства. Под началом нескольких гильдий. Да, не стоит удивляться, дети. Неужели вы думали, что все статуи, фрески, витражи и другие предметы искусства, сделаны вручную? Магия и только магия. Трансфигурация, которая изучается вами – это лишь основы. Фундамент вашего образования. То, на что вы сможете опираться в дальнейшем. А что у вас получится: крепкий дом, хижина или прекрасный дворец, зависит только от вас, - Основатель обвел взглядом притихшую гостиную и задумавшихся детей. – Но вернемся к картинам. Как так получается, что картины движутся, а портреты могут перемещаться и использовать нарисованные места, предметы интерьера и даже еду. Помимо художника-мага, помимо волшебных красок, есть ещё холст. Специальное художественное полотно, зачарованное некромантом. - Некромантом? – ахнул кто-то из студентов. В гостиной тут же раздалось множество шепотков со всех уголков. Основатель хмыкнул и дождался, пока студенты притихнут. – Совершенно верно, благодаря некросам, согласившимся поработать с тканью для рисунка, и появилась возможность оживить портрет после смерти изображенного на нем мага. Конечно, есть условия, которые должен соблюдать художник при изображении человека. И самым главным является согласие изображаемого и позирование с натуры. Это делается для того, чтобы холст впитал в себя часть личности, сопоставив изображение и мага, который находится рядом. - Вы хотите сказать, что мы находимся в окружении картин с магией некромантов? – изумился магглорождённый парнишка. - Конечно, как же иначе? – мужчина на картине хмыкнул, довольный произведённым на студентов эффектом. – Стал я от этого страшнее? Или готовы вы от этого знания прекратить общаться со мной? – спросил он, внимательно смотря на детей, каждого из присутствующих. Кто-то неуверенно покачал головой, другие были более категоричны и не видели в картинах ничего дурного. За столько лет они просто привыкли и не задумывались о том, что заставляет портреты жить на холстах. Конец флешбека После этого разговора Основатель и поведал Майрону о его возможностях разорвать связь слепка мага и его изображения, оставив просто рисунок, но не живой портрет. Своим преимуществом Поттер решил не пользоваться и нашёл другой выход, как обозначить соглядатаев директора, среди остальных беспристрастных жителей стен Хогвартса. Закончив с близнецами, Поттер проводил их одобрительным взглядом. Именно Уизли обнаружили основные картины шпионов, помогая найти их. Ульфрик Рыжий и Рагнар Буревестник были соперниками и, стремясь выслужиться перед Дамблдором, особо усердствовали, чем и выдали себя. Ещё около пяти портретов-шпионов выявили со временем. Именно кто-то из портретов донёс про происшествие на первом курсе, заметив, как близнецы тянут Поттера после стычки с троллем. Дела на факультете продвигались не так хорошо, как Поттеру хотелось бы. Пока мотивация внутри башни держалась только на авторитете Основателя. Майрон устало откинулся на спинку своего кресла и развернул свиток с пергаментом. Домашние задания никто не отменял. Локхард поумерил пыл после провального первого занятия. Больше никаких волшебных созданий на уроках представлено не было. Сами занятия и задания на самостоятельную работу кружили вокруг его книг и описаний мест и редких существ, с которыми он якобы сражался. Потеря времени крайне раздражала и пагубно сказывалась на настроении Саурона. Все шло немного медленнее, чем ему хотелось. - Гарри? - Гриффиндор тихо позвал углубившегося в домашнее задание подростка. Конечно, можно было запереться в своей комнате и заниматься там, но необходимо было мелькать и быть на виду факультета. - Да, Годрик? – Майрон высушил чернила и, скатав свиток, подписал его край своими инициалами. - Уже поздно, но прежде чем ты отправишься отдыхать, я хотел поговорить и представить кое-кого, - маг внимательно окинул взглядом полупустую гостиную. Старшекурсники корпели над заданиями и выглядели сосредоточенными. Поттер понимающе кивнул. Немного подумав, он вызвал домового, и вскоре на столе старшекурсников и у него самого появились чашки с чаем. Девушки и парни вздрогнули от неожиданности. Поттер, размешивая сахар в чашке, только улыбнулся на благодарные кивки. Теперь можно, не привлекая внимания, говорить с Основателем. Заглушив свой угол, Майрон посмотрел на мужчину. - Скоро Самайн, какие у тебя планы на него? – поинтересовался Гриффиндор, начиная, видимо, издалека. - Проведу ритуал благодарения. Не думаю, что у меня будет возможность выйти в лес и разжечь костёр, преподнося полноценные дары. Так что ограничусь ритуальным залом с близнецами. Прошлогодний инцидент с троллем наверняка заставит учителей наложить охранные чары и быть более внимательными в этот раз, - Поттер правда уже приготовил самодельные «дары» для подношения в ритуале и серьезно поговорил с близнецами, которые высказали желание присоединиться ночью к нему в ритуальном зале. - Неплохо, - кивнул мужчина и глубоко вздохнул. – Я хочу поделиться с тобой своим беспокойством. Порой я ощущаю в башне всплески темной магии. Исковерканной некро, - Саурон вскинул голову и внимательно посмотрел на мужчину. – Раньше всплески были небольшими и краткими, но в последнее время они стали больше, продолжительнее. В основном по вечерам, после уроков или после отбоя, всегда в разное время. Это как мельтешение на периферии зрения, определить источник я не могу. - Хм, ты сказал, и я понял, что меня беспокоит в последнее время, - Поттер с задумчивым видом погладил края чашки с чаем. – Могу сразу сказать, это не человек. Возможно какой-то артефакт или ещё один одержимый? Я присмотрюсь к студентам факультета и попробую определить источник. Основатель удовлетворенно кивнул: - Опасный артефакт должен быть у знающего мага или некроса, который сможет обуздать его, а не у студента. Можно присмотреться к старшекурсникам, вдруг кто-то решил показать свою браваду, или просто не знает опасности привезённого предмета, - рассуждал маг, расхаживая по своей картине. Майрон подумал над словами мужчины и был склонен согласиться с его выводами. Придётся присматриваться к студентам, и начать лучше со старшекурсников. - И ещё, я думаю, не стоит затягивать с открытием портретов моих друзей, - заявил Гриффиндор, резко останавливаясь. – С самого начала года была начата осторожная работа. Распускались слухи, обмолвки, фразы. На всех факультетах, словно упоминание вскользь. Я не говорил тебе об этом, так как результатов ещё не было, мало кто обращал внимание. А если и обращал, не воспринимали всерьез. Сам понимаешь, студенты моего факультета не могут этим похвастаться, из-за моего запрета. Пришлось работать намного тоньше и аккуратнее. Поттер кивнул, попивая чай и слушая Годрика. Он сам думал о том, что пора посетить другие гостиные факультетов и поискать загадки Основателей. - Так или иначе, на Хаффлпаффе недавно обнаружили загадку, но пока разгадать её не смогли, - Гриффиндор опустился в кресло и переплел свои пальцы в замок. – В слухах фигурировало твоё имя, что именно ты разгадал загадку. Я хотел предупредить тебя, вдруг дети захотят пригласить тебя к себе, если они решатся, конечно. - Это меня вполне устраивает, лучше разгадывать задание Основателя, чем самому ощупывать стены в поисках того, что придумал их гений для сокрытия своего портрета, - Майрон оценивающе осмотрел Гриффиндора. Тот и правда не сидел без дела, по его оценке портрет Основателя несказанно помогал после своего открытия. – Но расскажи, как ты запустил эти слухи? Ведь непросто повлиять на умы детей, так, чтобы те заинтересовались. - Да, это так, - мужчина кивнул. – Но скажу, твоё пробуждение силы этим летом сыграло свою ключевую роль, а потому позволь представить тебе кое-кого. Прошу вас, Сэр Николас. Поттер кивнул, подозревая, что основатель впустит кого-то из портретов в свою картину. Но ошибся. Из стены начал выплывать молочно-белый, частично прозрачный призрак мужчины в гофрированном воротнике. Призрак, переполненный достоинством, отвесил поклон в сторону Поттера. - Владыка, приятно познакомиться. Меня зовут сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, и я привидение башни Гриффиндор, - мужчина выпрямился и с явной осторожностью посмотрел на ребёнка. - Приятно наконец познакомиться с представителем призраков Хогвартса, - произнес Майрон, задумчиво изучая приведение. – Думаю, нам есть что обсудить. - Премного благодарен за аудиенцию, - призрак завис у стола. Он явно нервничал в присутствии Майрона и в поисках поддержки постоянно кидал взгляд в сторону Годрика. Основатель покровительственно кивнул призраку. - Признаюсь, мне говорили, что в Хогвартсе довольно много привидений. Некоторых я видел на празднование Хэллоуина в прошлом году. Но не сталкивался в коридорах ни с кем, даже полтергейст, насколько я знаю, довольно вредный и доставляющий хлопоты моим сокурсникам, мне не попадался. - О, в этом нет ничего удивительного. Ощутив необученного некроса, призраки просто испугались. Многие не хотят быть развеянными, а детская магия с всплесками из-за бушующих эмоций довольно агрессивна в защите носителя, - призрак был крайне вежлив. – Пивз же не такой дурак, как может показаться, он просто не нарывается на Ваш гнев. Майрон хмыкнул и какое-то время молчал. - Значит сейчас, когда я осознаю и контролирую свою силу, вы решили показаться и выйти на контакт? - Это не совсем так, Гарри, - Годрик взял слово, жестом останавливая собиравшегося ответить Ника. – Именно сэр Николас, с другими факультетскими привидениями, распространил осторожные слухи среди детей. Всё выглядело как хвастовство призрака учениками своего факультета. Ну и некоторые другие слухи об Основателях и картинах. - Я вас понял, и подозреваю, за эту услугу вы хотели бы ответную? – Майрон недовольно сверкнул взглядом на портрет Основателя, тот смущённо отвёл взгляд. - Нет, я не имею права требовать, тем более у Вас, - быстро вступился за портрет призрак. – Я верен Хогвартсу, а также своему факультету. Но я смею ПРОСИТЬ Вас о милости. Слишком долго на землях Британии не было некромантов, а если были приезжие, то не было возможности связаться с ними. Всего полсотни лет назад такая проблема не стояла, даже несмотря на то, что некросов всегда было мало. Гильдия, если она сохранилась, сейчас преобразовалась в закрытый ковен. Большего я, к сожалению, не знаю. Именно это возвращает меня к моей просьбе, Владыка. В вечер Самайна, я буду праздновать день смерти, как раз пятьсот лет с моей казни, - бесстрастно произнес призрак. – Это официальное мероприятие, да и сам праздник позволяет принять в Хогвартсе призраков со всего острова. Среди них есть те, которые уже завершили свои дела и их тяготит земное существование. Они хотели бы уйти за грань, и я прошу Вас, помочь им в этом. Майрон задумался, просьба призрака не противоречит ему и его силе. Наоборот, это опыт, развитие магии и контроля. Игнотус говорил, что ему нужна практика, так почему не на призраках? Работа с духами была третьей ступенью. Работа с костями, работа с телом, работа с духом. Вне категории было то, что делал Лорд Волдеморт - это сознательно оставленный соблазн Адептов Смерти. На него попадались многие, но Лорд перещеголял их всех. Пропуская все ступени и разрывая душу на несколько частей, не изучая основ и законов, не имея покровительства и наставника. Не имея силы, но желая её. Очевидным плюсом, от выполнения просьбы было то, что он запустит некий слух о появлении на территории Англии некроса. - «Стоит ли игра свеч? Хм, возможно это заставит директора поторопиться или понервничать. Исчезновение призраков станет заметным, вряд ли подозрение падёт на школу, как на место проведения ритуала перехода. Да и праздник с его потусторонней энергией не оставит следов. Не будут знать личность некроса, но станет ясно, что появился специалист с континента или из Америки. А значит, проблема Волдеморта может решиться не так, как ему хочется. Думаю, будет не лишним пощекотать нервы Светочу Британии. Меньше будет обращать внимание на школу и конкретно на меня, встав на защиту своих планов». - Хорошо, сэр Николас, я принимаю ваше предложение о посещении празднования дня вашей смерти. На праздничный пир я всё равно не собирался, – Поттер усмехнулся и поднялся, призрак почтительно склонил голову. - Это честь для меня, Владыка. Я предупрежу заинтересованных. Празднование будет проходить в подземельях, вас встретят на входе и проведут «тропой». Саурон кивнул, принимая ответ призрака. Он знал, что такое «тропа». - «Видимо о празднестве известно школьной администрации, как же иначе. Но вот живых на нём не будет», - Поттер усмехнулся, собирая книги, призрак просочился сквозь специально выделенный участок стены – «Только условно живые» - и последней мыслью Майрон имел в виду себя.