You'll break me down

Воспоминания последних лет не перестают мелькать пёстрыми бабочками во снах. Стоит только прикоснуться — и ты уже за гранью фантазий, где-то между незабытым прошлым и несбыточным будущим. В то время, когда тёплый свет солнца щекотал щёки сильнее, чем секущиеся концы непослушных волос. Когда не было серьёзных проблем и трудностей, чтобы в один миг перепрыгнуть ограду дома и беспардонно ворваться в новую жизнь. Но едва ты открывал глаза, как светлые образы блекли и растворялись в беспросветной тьме. Теперь нет ничего, кроме тебя и пугающей пустоты в твоём сердце. Единственное, что ты можешь сделать — очнуться, начав жить реальностью. Могами с трудом проснулась. Сладкий сон, затянувший её в самые дальние отголоски прошлого, был столь приятен, что девушке не хотелось просыпаться и покидать чудесное место. Чувство эйфории растекалось приятным теплом и излечивало раны на сердце. Быть той Могами Кёко, что не знала одну из самых тёмных тайн мира, продолжала верить в фей и не унывала, следуя за своей мечтой — было одним из самых беззаботно-прекрасным временем. Нет, конечно, она любила себя сегодняшнюю. Ценила каждый миг, в который дышала и созерцала красоты этого мира. Но жить стало гораздо труднее. А что будет потом, через месяц или два? Станет ещё хуже? Или же всё обойдётся? Чужое дыхание над головой заставило слегка съёжиться. Кёко посмотрела на возлюбленного, подняв голову с его широкого плеча, и улыбнулась. Рен впервые за долгое время смог крепко заснуть. «Значит, ему лучше...» — обрадовалась актриса, поправив на мужчине одеяло и сунув ладони под свою подушку. Плохие мысли носились в голове, как лабораторные крысы в клетке. То туда, то сюда. Шипят, визжат, шуршат опилками, стирают мягкую шерстку об пластиковый поддон. Сбиваясь в кучу, от испуга они впивались друг в друга острыми передними зубами, оставляя на белых шкурках кровавые пятна. Страх становился всё больше, делая глаза крохотных существ алыми. Они продолжали сталкиваться в центре и кидаться друг на друга, с каждым разом всё сильнее и кровожаднее, пока в конечном итоге одна из них не загрызла другую. Став из безобидного грызуна хищником. Вампиры существуют. Вампиры среди нас. Вампиры стали частью нашей жизни. Девушка всячески старалась отдалять неприятные мысли, считая, что потом без посторонних пронзительных взглядов разберётся со всем, что так неожиданно свалилось ей на голову. Потом, не сейчас, когда под боком тихо посапывает столетний вампир. «Не представляю, как он может работать с такой нагрузкой,» — Кёко аккуратно дотронулась до его скулы и осторожно очертила большим пальцем линию щеки. — «Я неделю поработала в таком графике, из-за чего вчера свалилась прямо ему в руки. А ему хоть бы что… Может, это из-за того, что он пил мою кровь?..» На тело накатило радостное волнение. Рана от клыков давно перестала ныть, но стоило ей только вспомнить, как он прокусывал её тонкую кожу, как неизведанное чувство огня накатывало на неё бушующими волнами, содрогая запрятанное от чужих глаз естество… Позволять делать с собой такое — правильно ли? Переступать через себя ради него и его потребностей. Будто перепрыгивая через огненное кольцо, падать в бездну. Ты не знаешь, что там, что будет потом, и будет ли — ты просто летишь во тьму с широко распахнутыми глазами, ожидая своего конца. Хотелось сжаться в комочек, тихонечко запищав, и так бы она и сделала, если бы не резко сжала ладонь, которой ласково гладила лицо мужчины. — Ай… — прокряхтел Цуруга и, поморщившись, проснулся. — Прости-прости! — ойкнула Могами. — Я не специально, правда! Я не поцарапала тебя? — Нет, но это было больно, — Рен проморгал последние остатки сна, и, потрогав свою щёку, взглянул на рыжеволосую. — Никогда меня так не будили. — Прости… — она приподнялась и дотронулась до его прижатой руки. — Я углубилась в свои мысли, забыв, что моя ладонь была на твоём лице. — А что она там делала, можно узнать? — Ну… — Ну? — Кёко нутром чувствовала, как сэмпай издевается над ней, а в душе точно смеётся. — Т-ты выспался?.. — Не переводи тему. Актриса покраснела от стыда ещё гуще, чем от собственных мыслей. И ведь деться-то некуда! Он в любом случае поймает на полуслове и вернётся к нужной теме, да ещё и ехидничать будет! — Мне просто хотелось… — она громко вздохнула и, спрятав пунцовое лицо в своих руках, передернулась, понимая, чего на самом деле она хотела. — Мне обязательно произносить это вслух? — Нет, — неожиданно ответил мужчина. — Тогда выпусти меня, пожалуйста. — Куда? — На кухню. — Зачем? — Я пить хочу… — Я тоже, — рыжеволосая сначала не восприняла эту фразу всерьёз, пока до неё не дошёл смысл сказанного. Румянец на её щеках стал ещё ярче. — Я пошутил, Кёко. Могами с размаху ударила его по груди. — Ай, — он шикнул. — Недавно извинения за щипки просила, а теперь беспардонно бьёшь. — Да ну тебя! — фыркнула актриса и попыталась вылезти из-под него. — Пусти… Вампир проигнорировал её просьбу и, слегка навалившись, показательно передразнил её фырканье. В воздухе витало хорошее настроение. Хотелось хихикать и по-дурацки улыбаться, что и делала девушка, получая довольный взгляд от Рена. — Я выспался, ты так мелодично сопела, что я и не заметил, как заснул. — Со-сопела?! — шокировано повторила за ним Кёко. — Я соплю? — Да, как котёнок, — кивнул он. — Ещё когти пускаешь и не отпускаешь. «Какой кошмар!» — кохай вся раскраснелась и залезла под одеяло, желая скрыть свой стыд. — Разве это плохо? — Это ужасно… — приглушенно ответила рыжеволосая. — А мне нравится, — стянув с девушки одеяло, оставляя её полностью обнажённой, Рен обнял рыжеволосую за талию и нежно поцеловал. — Рен, верни одеяло, я же!.. — И что? — он ехидно улыбнулся и нагнулся к тонкой шее, притрагиваясь губами к ране от клыков. — Кёко, мы вместе почти два года, как минимум вместе спим в одной постели три месяца, а ты продолжаешь смущаться в моём присутствии. — Я не могу привыкнуть… — чувствуя горячее дыхание на месте укуса, актриса невольно выгнулась, стараясь отстраниться. — Рен, пожалуйста… — Всё-всё, прекращаю, — сэмпай вернул одеяло обратно, зная, что, если продолжит ещё чуть-чуть, Кёко расплачется. — Я принесу витамины, полежи пока. — Рен… — сунув голову под одеяло, позвала его возлюбленная. — Что? — Штаны… — Ах, да.— Могами могла поклясться, что вампиру до одури нравилось её смущать таким образом. Он точно создал себе список того, что должен попробовать, чтобы увидеть её реакцию. А иначе, как объяснить это игриво-смеющейся настроение, которое настигает его не в самый нужный момент? — Куда я вчера кинул их? «Боже, просто возьми другие из шкафа!» — пыхтела девушка. — «Ну почему, каждый раз, когда это происходит, он постоянно их теряет?!» — Солнышко, ты не?.. — Я не знаю, куда ты их кинул! — Точно? Злая Могами скинув с себя одеяло, фыркнула ему прямо в лицо: — Не знаю! — Родная... — Что?! — Халат... Кохай не могла понять о чём он, пока не почувствовала, что вампир снова накинул на неё одеяло. Она была голая. Снова. Говорят, что чем старше человек, тем умнее и спокойнее он становиться. Могами хотела посмеяться в лицо тому кто придумал эту философскую мысль. Рену в феврале должно было исполниться пятьсот шесть лет, а он всё также прикидывался дурачком и обожал смущать свою девушку, и часто попадал в совершенно странные и абсурдные ситуации.

Или, что, данная мысль ни коим образом не касалась вампиров?