Dragon age.История наследника

 — Фенрис! Я не могу так! Все бросить…это… — А нас значит, ты бросить можешь? — Но это же ради… — Не надо говорить, что это во благо нас! Даже твой обыкновенный визит до Варрика однажды обернулся западней собачников! — Вспомнил тоже! Это совершенно не имеет ничего общего с нынешним разговором! На улице ночью всегда были мошенники, хулиганы и разбойники! Особенно в то время. — Да, я вспомнил. И если ты забыла, то сейчас мы прячемся тоже из-за того времени! — Хоук застыла со стеклянными глазами, словно ее проткнули кинжалом. Нет, ей надорвали рану. Тогда Фенрис понял, что сморозил непростительную глупость. «Она уже точно не остановится». — Я…Мириам, слушай… — Нет, Фенрис. Мы поступим так, как ты сказал ранее. Мне, конечно, было бы лучше знать, что ты останешься с ним, не смотря на опасность. Но, чтобы полностью исключить наихудший вариант, я согласна. Я напишу знакомой в Редклиф. Сначала заеду туда, а потом к Варрику, — эльф остался стоять не подвижно. Только напряженная челюсть и кулаки говорили о его чувствах. Хоук подошла к нему и обняла. — Милый, мне тоже страшно. Я тоже так не хочу расставаться. Но я должна обрубить все хвосты и убедиться, что они не превратятся снова в головы. Ты же меня понимаешь? — она чуть отстранилась, но только чтобы заглянуть в зеленые глаза. Они говорили о тревоге. — …Да, я понимаю, — Мириам улыбнулась. — Вот увидишь. Совсем скоро я тебе напишу, и мы все снова будем вместе. Старик, вздрогнув от тяжести воспоминаний, открыл глаза. Услышав с боку потрескивание костра, он повернул голову, но не смог привыкнуть к свету солнечных лучей и сфокусировать взгляд даже через пару долгих мгновений и снова закрыл глаза. — Вам плохо? — услышал он голос парня. Не ответив на вопрос, он протер глаза и посмотрел снова. Наконец, картинка стала четкой, и он увидел, как на костре жарятся яйца, рядом стоит котелок, из которого струятся клубы горячего пара, а на него смотрят взволнованный взгляд. — У тебя горит, — пробубнил старик, потирая глаза. — Ой! — Брей отскребав пригоревшую часть, стал раскладывать еду по тарелкам. — Я был очень удивлен, когда в углу за кухонным столиком увидел запыленную сковородку. И мне вот еще интересно, откуда у вас яйца, хлеб? Вы говорили, что к вам боятся приходить деревенские жители. — Не все настолько глупы. Некоторые благодарны. — А эти люди сами навещают вас или вы приходите к ним? — К чему эти вопрос? — Просто мне интересно как вы живете. Для меня это огромный опыт, что поможет мне в дальнейшем по службе. Если вы сами ходите к ним, то это, наверное, происходит не часто, так как вы постоянно сдерживаете угрозу мертвецов. А если они к вам, то в таком случае, вы не так сильно одиноки. — Парень, ты волнуешься за меня что ли? — не смотря на то, что Фенрис произнес это с саркастическим тоном, Брей ответил серьезно: — А разве это хорошо когда ты одинок? Без друзей, семьи, поддержки и опоры как-то…тяжело и грустно. Особенно после того, как у вас появилось столько друзей. — Ты о чем? — голос эльфа снова стал грубым и низким, что неприятным скрежетом отразилось где-то внутри парня. Но Брей не понимал причины, столь резкой обороны, и стал напирать еще больше любопытством: — Ну, в Киркволле, ваша группа была не разлей вода, рассказывал Варрик. Он говорил, что вы собирались почти каждый вечер, а после войны вы один раз в год, в течение десяти лет, исключая последние, приезжали к нему в гости. Как и многие другие. — Парень, если ты думаешь, что для меня было сильным ударом снова остаться одному, то ты ошибаешься. Черт, да я был рад возможности не ездить туда! — мистер Фенрис чуть завысил тон, но он еще не был похож на рык, который парень слышал в первый день встречи, поэтому он решил не отступать: — Тогда, почему вы ездили? — Эльф горько выдохнул: Потому что след Мириам всегда оставался в таких встречах. Она, очень дорожила своими друзьями, которые прошли с ней огонь и воду в Киркволле. Словно, для нее они были второй семьей. Когда мы собирались вместе, она в течение праздника подходила ко всем. Расспрашивала об их жизни, трудностях, давала советы, если они были необходимы. Когда кто-то вспоминал печальные моменты, вытворяла шалости и отвлекала их от печали. Она была не только моим светом. Варрик ее всегда поддерживал и помогал, Изабелла вытворяла глупости вместе с ней. Мерриль всегда была на стороже, хоть Хоук ее и спасла от разъяренного клана. Глупая девчонка. Себастьян был всегда самым трезвым на таких праздниках, поэтому был потенциальной жертвой Мириам и Беллы. Авелин она скармливала, на пару с Варриком какие-то смешные байки и анекдоты. Особенно про способы охмурения. Чаще всего при Доннике. В эти моменты она мне нравилась больше всего. Она переставала нести свою ношу, словно забывала, что у нее вообще есть плечи. Она становилась собой. Просто человеком, желающим счастья и покоя. — А Андерс был на таких посиделках? — Не в последние года. До его полной разрухи он в такие моменты находился возле барной стойки и иногда рассказывал анекдоты всем кому не лень. Или байки о путешествия. Смотря, какое настроение у него было. — А с вами она как себя вела в Киркволле на таких посиделках? Вы ведь тогда еще не встречались. — Она танцевала со мной. Хихикала и танцевала. Помню, мне пришлось многое вытерпеть, чтобы уговорить Изабеллу научить меня танцевать. — Вы специально учились танцу? — от удивления и восторга Брей подсел ближе. На что эльф неоднозначно отреагировал, став рассказывать историю так, как будто рассказывает сокровенный секрет маленькому ребенку: — Когда, она подошла ко мне в первый раз, я грубо отказал и она пошла с этим чокнутым. Я подумал, что терпеть такое представление каждый раз будет выше моих сил. И поэтому на следующий раз я знал хотя бы в какую сторону и в какой очередности ноги двигать. Она тогда лишь снова хихикнула, и вскоре уже я кружил ее, — Фенрис произнес эту часть полушепотом, а в конце опрокинулся на спинку стула и с довольной усмешкой погрузился ненадолго в воспоминания. — А что изменилось спустя десять лет? Люди перестали приезжать? Или не было больше такого ощущения как при ней? — эльф не сразу ответил на этот вопрос. Но услышал он его однозначно, так как улыбка мимолетом сползла с лица. Оно больше ничего не выражало, кроме как тяжесть преклонных лет: — Ты знаешь, есть просто привычки, которые связывают тебя. Нет, след остался. Но со временем, мне перестало этого хватать. Это приносило лишь боль. Я вдохнул свободно, осознав, что уже не способен на длительные путешествия. После этих слов нависла тишина. Завтрак был давно съеден, травяная заварка выпита. Костер почти потух. Было уже довольно солнечно, но это не приносило радости или светлых чувств. Нет. Скорее солнце больше отягощало мысли. Эльф заметил, что Брей витает в совсем не веселых мыслях: — О чем таком задумался, парень? Не знаешь, что еще можно спросить? — Нет. Просто…я тоже бы хотел однажды вздохнуть свободно. — Такой молодой, а уже камень на сердце? — произнес Фенрис саркастическим тоном, начав поднимать кухонные принадлежности с земли. — А что, по вашему у молодых только ветер в голове? — вскочил Брей, с возмущением покосившись на старика. — Парень, следи за языком. Я тебе не твой отец, чтобы ты мог со мной огрызаться. — Да, черт, вы не мой отец. Слава Создателю, что у меня его вообще никогда не было! — После чего, Брей вскочил на ноги, пнул затухающие угли и большими шагами пошел через опушку. «Ну и славно! Может, наконец, отвяжется!» подумал эльф и продолжил убираться. Но уже на кухне, Фенрис понял, что так или иначе ему не хватало общения.