Вкус мёда

      Медицинским сестрам Королевского госпиталя строго-настрого запрещалось покидать рабочие места и высматривать в окна подъезжающие телеги с раненными разведчиками. Однако стоило лишь одной сестричке заикнуться, что из надежного источника она узнала о приближении солдат, все, за исключением парочки тщательно соблюдающих правила зануд, бросались к запотевшим стеклам и прижимались к ним, силясь разглядеть, сколько новых пациентов к ним привезут на этот раз.       Криста Ренц исключением не была. Более того, она изо всех сил старалась походить на прочих медсестер, чтобы не выбиваться из их числа. Поэтому она самой первой достигла огромного окна в холле и взобралась на подоконник, ободрав при этом коленку. Небольшой рост не позволил ей с легкостью преодолеть преграду, поэтому девушке пришлось потрудиться. — Ну что там, Криста? — задыхаясь, прокричала хорошенькая сестричка, на ходу поправляя сбившуюся шапочку. За девушкой бежали еще трое, остальные, видимо, облюбовали другие окна. — Из-за дождя почти ничего не видно, — разочаровано проговорила Криста, почти что расплющив нос о стекло. — Одна грязь кругом. Ливень действительно затруднял видимость, мешая медсестрам заняться любимым хобби, хоть как-то отвлекавшем их от страшной и тяжелой рутинной работы. Криста со злостью ударила стекло кулаком, на что окно ответило протяжным всхлипом. — Слезай, коли не хочешь смотреть, — потребовала одна из сестер. — Там на двоих места не хватит, а залезла, так давай хоть что-нибудь говори.       Криста сощурилась так, что со стороны казалось, будто она прикрыла глаза. Ей впервые выпала честь быть своеобразным связующим звеном между девушками и внешним миром, так что она собралась с духом и принялась вещать: — Капитан Аккерман впереди, у нее рука на привязи. Слава королю, она жива, хотя, наверное, проведет у нас парочку дней.       Медсестра, воевавшая с шапочкой, залилась румянцем. Криста не сомневалась, что именно Саша вызовется лечить храброго капитана, поскольку она сохла по неприступной Аккерман с того самого момента, когда ей поручили командовать отрядом. — Три телеги за ней. На них, кажется… — Криста замолчала, пытаясь не ошибиться в подсчетах. Крупные капли, стекавшие по стеклу, раздваивали изображение, и от того девушке казалось, будто солдат намного больше, чем обычно. — Кажется, человек двадцать.       Телеги с трудом передвигались по свежей грязи. Уставшие лошади никак не могли вытащить застрявшие возы, а солдаты, ничем не укрытые, дрожали от ледяных капель, бередивших раны. — А ну, что это такое! — рев главного врача эхом прокатился по коридору. Криста покачнулась и, если бы не Саша, вовремя ее подхватившая, наверное бы упала прямо о каменный пол и присоединилась к сегодняшним пациентам. — Марш по палатам! Ваша удача, что я забыл очки в кабинете, но вот погодите, дайте-ка мне подойти…       Прежде чем спрыгнуть с подоконника, Криста бросила в окно последний взгляд. Как раз в этот момент сверкнула молния, ярко осветившая бледное лицо разведчицы, лежавшей на груде тел товарищей и слабо шевелившей губами.       У девушки не было обеих ног.

***

      Криста пришла в госпиталь, когда ей было тринадцать. Сперва над девочкой посмеялись и предложили вернуться домой, к книжкам и куклам, но затем произошел инцидент со стеной Мария, и больше половины медицинского персонала погибло или пропало без вести. Врачи и медсестры сбегали, бросая дома и семьи, едва им случалось получить назначение в пострадавшие районы.       Тогда на маленькую настойчивую девочку обратили внимание. Она заняла место младшей санитарки и даже стала получать кое-какую зарплату, которой хватало на хлеб и фрукты. Узнав, что Криста — сирота, главный врач взял ее под свою опеку, и, хотя он не мог уделить ей достаточно внимания, он постарался дать ей образование. К семнадцати годам девушка с отличием закончила высшие курсы медицинских сестер и, вероятно, могла бы стать хорошим врачом, однако почему-то остановилась. Весь госпиталь дивился тому, что она сознательно предпочла замереть на достаточно низкой для ее способностей ступени, но Кристу это не беспокоило. Она давно мечтала покинуть это место, а решимости набраться не могла. Получение высшего медицинского образования загасило бы последние искры смелости в душе, и она навсегда застряла бы в госпитале.       Никто не должен был знать о сомнениях, которые одолевали ее, поэтому Криста всегда безупречно и с деланным удовольствием выполняла свои обязанности. Только Саша, с которой Криста делила комнату, могла иногда слышать, как соседка хнычет по ночам или проводит долгое время в туалете, извергая из себя всю употребленную за день пищу, а потом выходит бледная и шатающаяся, падает на свою кровать и так засыпает, даже не потрудившись переодеться или расправить постель. Саша винила в этом их тяжелую работу, потому что сама порой взвывала от ужаса и боли после целого дня, проведенного рядом со вспоротыми животами и отсутствующими конечностями. Ей и в голову не могло прийти, что Кристу угнетает совершенно другое.       Девушка вернулась в сестринскую и присела на краюшек большого вытертого дивана, где дремал, положив на лицо чью-то шапочку, Марко Ботт. Один из самых прилежных санитаров, вечно выходивший на работу не только в свою смену, но и в чужую, Марко жил прямо в госпитале, как и Криста с Сашей. Остальные расходились по домам, как только звучал колокол, оповещавший об окончании рабочего дня, и Криста отчаянно им завидовала. Она покидала госпиталь очень редко, в основном для того, чтобы сходить на рынок или к портному, и корила себя за то, что не могла придумать повод выбираться в город почаще. Порой ей казалось, что госпиталь приковал ее к себе и пробрался в голову и сердце, пустил там корни, и никогда, ни за что ее не отпустит.       Марко всхрапнул и тут же вскочил на ноги, словно кто-то ударил его по голове. — А? Что? — он беспомощно озирался вокруг. — Криста, это ты… Я так испугался, думал, это Брженска. Она меня уже два раза спящим поймала. Сказала, увидит еще раз — отправит на корм титанам, — парень нервно хихикнул. — Ты бы осторожнее, там сейчас как раз суета поднялась, — предупредила Криста. — Новеньких привезли, наверняка тебя вызовут носилки таскать. Девушка словно в воду глядела. Стоило ей договорить, как в дверь заглянула как всегда растрепанная и раскрасневшаяся Брженска. Криста и Марко вытянулись по струночке, ожидая распоряжений и надеясь, что им не влетит. — Чего это мы тут прохлаждаемся, а? — Рико поправила очки и вгляделась в ребят. — Ренц и Ботт, шагом марш к главному входу. Сегодня почти три десятка удальцов к нам прибыло, ума не приложу, что с ними делать.       Не дожидаясь дальнейших распоряжений, Марко и Криста наперегонки бросились к двери. Они едва не врезались в другую группу работников госпиталя, которым Рико Брженска наверняка успела устроить знатную головомойку. — Говорят, там сегодня просто месиво, — охотно поделилась информацией высокая медсестра, имя которой Криста никак не могла запомнить. — Чуть ли не по кускам их собирать придется. — Это еще что, — хмыкнул второй санитар, увидев, как побледнел Марко. — Капитан Аккерман своих бережет. В мою смену как-то приехал отряд Йегера, вот где мы зашивали до одури. Я бы на месте Смита давно уже пристрелил этого юродивого. — Я их видела, — тихо проговорила Криста. — Выглядят довольно целыми.       Все, кроме Марко, сдавленно захихикали. Воцарилось неловкое молчание, и все предпочли прибавить шаг, чтобы поскорее оказаться в центральном коридоре и приняться за работу.       Капитан Аккерман, бледная и едва стоящая на ногах, опиралась на стену. Криста отдала воинское приветствие, на что капитан слабо улыбнулась и прижала здоровую руку к груди. Вторая рука, наспех обернутая в какую-то едва ли чистую тряпицу, выглядела неважно. — Им помощь больше нужна, — Микаса указала на солдат, которых затаскивали на носилках вымокшие до ниток санитары. — Я подожду, пока всех занесут.       Криста только пожала плечами. Она понимала благородство капитана, но ужасно раздражалась этому безграничному желанию страдать за других людей. Если бы кто-нибудь сейчас подслушал ее мысли, то очень удивился бы и решил, что девушку подменили, ведь внешне Криста была образцом самоотверженности и альтруизма.       Следующие носилки несли не санитары, а двое разведчиков, пострадавших не так сильно, как их товарищи. Кристе показалось, что она с ними знакома, и один из них, коренастый блондин, приветственно махнул рукой, подтверждая подозрения девушки. Она коротко кивнула и хотела было отвернуться, чтобы найти кого-нибудь из врачей и получить наконец четкие указания, но ее внимание привлекла девушка на носилках. Это была та самая бедолага, ноги которой ниже колена отсутствовали. Кто-то заботливо прикрыл ее ватным одеялом, но она металась из стороны в сторону, громко клацая зубами и бормоча проклятия пожирающему ее холоду.       Она бросила на Кристу полный ярости и боли взгляд, от которого все внутри девушки перевернулось, и она отпрянула. — Испугалась, малышка? — прохрипела разведчица и растянула тонкие губы в страшной ухмылке. Криста, сама не зная, по какой причине, последовала за носилками. — Не бойся, эта угрюмая тетушка не кусается. Разве что когда она голодна, но нынче ей так хреново, что кусок в горло не полезет. — Нам сказали отнести ее в южное крыло, — проговорил угрюмый черноволосый парень, ростом напоминавший маленькой Кристе титана. Кажется, его звали Бертольд или что-то в этом роде. Криста вспомнила, когда она видела этих двоих: как-то раз она встретила их на рынке, где они втроем разговорились в очереди за яблоками. Точнее, говорил в основном блондин, Райнер, и его словоохотливость под конец начала раздражать Кристу, но она продолжала ослепительно улыбаться и кивать. — Я как раз там работаю, — с долей удивления в голосе ответила Криста. — Проведу вас.       В этот раз Райнер помалкивал, что было неудивительно: лицо его уродовала глубокая рана, протянувшаяся от уголка глаза до нижней губы. Каждый вдох давался парню с трудом, причиняя ему нестерпимую боль. Бертольд же прихрамывал на левую ногу, на которой не было сапога, а болталась только грязная портянка.       Девушка на носилках прикрыла глаза и какое-то время казалось, будто она потеряла сознание. Бертольд и Райнер вздохнули с облегчением, поскольку она перестала ворочаться и затруднять им движение. — Сюда, пожалуйста, — Криста провела парней в приемный покой Южного крыла, где пациентку приняла хирург. Райнера и Бертольда, нерешительно топтавшихся возле двери, отправили в кабинет по соседству. — А ты не уходи, — попросила врач, взглянув на Кристу из-под круглых очков. — Ты ведь здесь работаешь, Криста Ренц, верно? Вздумала отлынивать? — Нет, что вы, мэм, — пробормотала Криста. — Я просто думала помочь внизу. — Ты нужна мне здесь, погляди, — врач устало махнула рукой. На койках лежали пятеро. Конечно, раны ни одного из них не могли сравниться с ранами девушки, но все они требовали срочного внимания и помощи. Из персонала здесь находились всего лишь трое: глава Южного крыла — Петра Рал, пожилая санитарка и сама Криста. — В остальных отделениях уже вовсю работа кипит, — объяснила Петра, споласкивая руки в тазу. Санитарка меняла воду уже трижды, но та продолжала окрашиваться в красный.       Разведчицей пришлось заняться в первую очередь, ибо ее состояние не обещало ничего хорошего. Петра осторожно размотала лоскуты, которыми товарищи заботливо прикрыли все, что осталось от ног девушки, и на мгновение прикрыла глаза, стараясь справиться с накатившим отвращением. За несколько лет работы в госпитале она каких только повреждений не повидала, но привыкнуть к ним по-прежнему не получалось. До перевода сюда Петра трудилась в обычной больнице в пределах Сины, и, признаться честно, она скучала по спокойным будням без откушенных конечностей.       Но долг есть долг, и вот Петра, немного побледневшая, взяла тампон, вымоченный в перекиси водорода и приложила к правой культе девушке. Разведчица моментально пришла в себя и заорала благим матом. Криста с силой надавила ей на плечи, чтобы она не вздумала подняться, но девушка отчаянно сопротивлялась. — Лежи же ты! — прикрикнула Криста. Девушка посмотрела на нее безумным взглядом и вдруг утихла, перестав сопротивляться. — Как тебя зовут, красавица? — спросила Петра, снова ополаскивая руки. С обеззараживанием ран было покончено, теперь оставалось набрать в шприц немного антибиотика. — Имя свое помнишь? — И-имя? — разведчица будто сильно удивилась. — Мое имя? — Имя, где живешь, хоть что-нибудь, солнышко, — Петра завязала жгут на бледной руке девушки и, с трудом нащупав вену, сделала инъекцию. — Поговори с нами еще немного, а потом сможешь отдохнуть. — Меня зовут Имир, — разведчица закатила глаза, когда игла вошла в вену, но дергаться и противиться сил уже не хватило. Криста ослабила хватку, а вскоре и совсем отпустила. На плечах Имир виднелись красные отпечатки ладоней медсестры, и Криста подумала, что следовало бы извиниться, когда она будет делать обход. — Эфир, — скомандовала Петра, и Криста протянула трубку с маской врачу, однако Петра отвернулась, чтобы приготовить новый препарат, и взвалила всю ответственность проведения анестезии на хрупкие плечи медсестры.       Криста сделала глубокий вдох и прижала маску к лицу Имир. Девушка сжала кулаки и выгнулась, она словно отчаянно не хотела засыпать. Криста поддалась секундному порыву жалости, которых у нее не случалось уже очень давно и погладила девушку по мокрым и слипшимся от пота и дождя волосам. — Не бойся, — прошептала она. — Делай вдох и все будет хорошо.       Имир послушалась и вдохнула в легкие порядочную дозу эфира. Через пятнадцать минут она уже мирно спала, полностью готовая к дальнейшей операции.