Мост

-------------------------------------- Кристальная Империя, Архивы -------------------------------------- Сомбра скользил по земле; его кристальная броня искрилась по хрустальному полю битвы. Когда он отпрыгнул, он как раз вовремя увидел как Ксенилла надвигается на проломленную стену, в которую как раз был отброшен тёмный единорог. Кайдзю не обращал внимания на то, что его плечо всё ещё дымилось от полученных повреждений адским огнём. Губы обнажили острые клыки, и Сомбра метнулся к нападавшему; поверхность дрожала и трещала под ударами их копыт. Шум, производимый при столкновении, больше всего походил на удары гонга. Копыта ударили по кристальному полю битвы, как кварц и аэрэнты начали возвышаться с обеих противоположных сторон. Изумрудная тёмная магия и багровая энергия потрескивали, переливаясь из одного места тела в другое, отпугивая оппонента от отступления. После продолжительной борьбы ситуация изменилась. Ксенилла и Сомбра были примерно равны по размеру, оба были гораздо больше среднестатистического жеребца. Но было одно важное различие между ними в плане их боевой стратегии. Сомбра, возможно, высоко возвысил себя над физическими способностями обычных единорогов, однако всё же предпочитал сражаться на расстоянии, когда предоставлялась возможность. Ксенилла же комфортно чувствовал себя в борьбе как в ближнем бою, так и дальнем на протяжении уже десятков лет. Даже с Сомброй, на котором были надеты доспехи, у кайдзю было весовое преимущество над тираном; и этим весом были мускулы. И Ксенилла не чуждался того, чтобы прибавить это преимущество к своему телекинезу. Тёмный единорог отпрыгнул назад, прорезая копытами траншеи в полу. Увернувшись от атаки, Сомбра собрал всю силу в своём копыте и ударил по лицу Ксениллы, но лишь для того, чтобы получить в ответ ещё более сильный, помявший его шлем. Оглушённый, он не среагировал на выпад Ксениллы, когда тот укусил его за спину. Используя смесь грубой силы и психические способности, Ксенилла поднял Сомбру над землёй. Бросившись вперёд, кайдзю оскалился и ударил противника головой об окно в рывке. Сомбра дёрнулся, чтобы попытаться высвободиться, но ему пришлось прикрыть свою голову, когда кайдзю потащил его через всё окно, бьющиеся стёкла поливали единорога, словно душ из мечей. Ксенилла как раз собирался посмотреть насколько глубокую траншею он сможет проделать лицом Сомбры, как вдруг последний буквально растворился из его копыт. Частично окутанный тёмной плащаницей, Ксенилла отпрыгнул назад при помощи телекинеза. Тёмное облако всё росло, окутывая комнату и водворяя в жизнь адский фасад Сомбры. Не теряя ни минуты, Ксенилла открыл огонь. Пока рог светился и грива искрилась, красные тепловые лучи и кварцевые копья были брошены в Сомбру. Однако всё было в пустую, так как тёмный король огибал и уворачивался от них, а некоторые просто проходили сквозь него, словно через туман. Жуткий смех Сомбры раздался в зале, пряди энергии свободно отлетали от него, порождая всё больше аэрэнтов. Он маниакально хохотал и рванулся вперёд в своём чёрном цунами. Ксенилла усмехнулся, закрепляя две кварцевые башни у его ног, после чего образовав защитный экран. Тем не менее, физическая сила растоптала его щит, едва ли задержав противника, который отправил его в обратный полёт. -------------------------------------------------------------- Замок Кристальной Империи, Королевское крыло -------------------------------------------------------------- Воздух был сродни грому, пока принцесса Каденс пробиралась сквозь залы, зачарованная кристальная броня практически полностью покрывала её с головы до ног. Решимость на её лице была сильнее стали. Она была не столь могущественна, как Селестия или Луна, и, возможно, в каком-то закоулке её разума таилась мысль о том, что она поступает несправедливо с теми, кто, как она могла слышать, бились в другой зале. Эти доспехи могут дать ей даже кое-какой перевес, но это было не доказано. Однако, это имело мало значения. Она была аликорном и принцессой. Кристальные пони смотрели на неё как на лидера и защитника империи, возможно, на символ всех тех чувств, которые подпитывали жизненную силу их империи. Она не могла колебаться, и уж точно не могла сбежать, оставив народ на произвол судьбы; если бой выйдет на улицы. Она должна была предотвратить эту возможную катастрофу или, по крайней мере, сделать всё, что было в её силах. Каденс только что вылетела за угол, когда два знакомых охранника повернули за тот же угол на перекрёстке и едва не столкнулись лбами с принцессой. Жеребец земной пони и кобыла пегаска быстро поприветствовали своего монарха, несмотря на слишком заметную панику в их голосе. — Принцесса, здесь небезопасно! — Посол сбежал и борется с Королём Сомброй! Они устраивают дебош в архивах! Принцесса Каденс подняла копыто, чтобы успокоить их, и направилась вниз по коридору. — Полковник Локдаун, лейтенант Даск Шифт, вы нужны мне, чтобы вы собрали как можно больше оставшихся обитателей замка, которые ещё могут быть внутри; и выпроводили их отсюда! Локдаун направился вперёд, пытаясь схватить Каденс за копыто, чтобы увести с собой. — Что насчёт вас?! Мы вас здесь не оставим! Каденс оттолкнула копыто мягкой пеленой магии, расправив большие крылья и несколько раз взмахнув ими, чтобы снова подняться в воздух. — Я останусь, чтобы сдержать бой и прикрыть ваш отход. — Нет, вы не можете! Мы говорим о Короле Сомбре! Он убьёт вас! Даск Шифт поддержала старшего по званию, зависшего чуть ниже уровня глаз Каденс. Бедная кобыла выглядела так, будто едва сдерживала слёзы. Если разговор пойдёт не в их пользу, то это может быть последний раз, когда она видела своего горячо любимого лидера; и это суждение было не безосновательно. — Мы не можем потерять… ещё одну Кристальную Принцессу… Не для него. Каденс прекрасно знала причину, она знала её историю. Именно поэтому во время первого возвращения Сомбры она так отчаянно защищала империю. Она не собиралась впускать жестокое чудовище в город. Аликорн на мгновение закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Грохот в отдалённом месте замка отвлёк её внимание от первичной цели. — Теперь Сомбра в городе… И я не подпущу его к кому-либо… Принцесса Каденс посмотрела на Даск Шифт, положив копыто на плечо с улыбкой на лице и открыв глаза. Она кивнула кобыле, говоря обычным мягким тоном. — И не потеряете. Обещаю. Но есть невинные, которые могут пострадать, так что мне нужно, чтобы вы двое и остальные доставили их в безопасное место. Найдите моего мужа и приведите сюда стражу. Но всё это может не сработать, если Сомбра будет атаковать вас всех. Кто-то ведь должен держать бой под контролем. — Но! Короткая вспышка синего блеска полилась из рога принцессы Каденс, прогнав часть темноты и пройдя по стенам и потолку мерцающим пульсом. Принцесса любви сейчас была упорна и решительна, так что разговор с ней напоминал беседу со статуей. — Я была ученицей величайшего аликорна нашего времени. Она даровала мне мой рог, и я прекрасно знаю, как им пользоваться. Вы не сможете защитить щитом кого-то, стоя позади него, вам нужно встать перед ним. И настоящий лидер должен сделать именно это. Мне нужно, чтобы вы доверились мне… Я буду в порядке. Некоторое время стояла тишина, после чего стражи подняли свои копыта. Они отдали честь с торжественным взглядом, на которых виднелись проблески надежды. Каденс умела вызывать эти чувства даже в таких тяжёлых ситуациях. — Как пожелаете… Принцесса… Каденс кивнула им с улыбкой, взлетая над ними. — Берегите себя, хорошо? Вы сказали, что Сомбра и Ксенилла сражаются в архивах? Громкий грохот эхом разнёсся по стенам и тёмным залам, оглушительный гул последовал за ними, доносясь со стен и потолка. Основываясь на шуме, приблизительно было ясно где они находились. Не колеблясь, Каденс пронеслась по длинному коридору, её доспехи и светящийся рог излучали свечение, когда она приближалась к пропускающим лунный свет окнам. Не отступаясь, она направилась к недрам замка, пробормотав себе. — Чёрт, мне кажется, что они ворвались в катакомбы. --------------------------------------------------- Замок Кристальной Империи, Катакомбы --------------------------------------------------- Ксенилла проломился сквозь книжную полку и спустился по ступенькам. Рыча, он скинул с его лица первый выпуск какого-то романа и поднял себя телекинезом обратно на копыта. Перед ним открылась огромная каверна, похожая на естественную пещеру, чья площадь была несколько расширена искусственным путём. Кругом было темно, единственный свет исходил лишь от пульсирующих самоцветов, выступавших из стен. В чертежах замка были указаны катакомбы и ему действительно будто бы показалось, что он почувствовал что-то под хрустальным полом во время своеобразного сканирования. Похоже, он нашёл именно то, что почувствовал. Согласно тем же чертежам, это было личное святилище короля Сомбры, отличное от верхней части башни; в основном, сюда никто не мог войти. Отбросив теорию о том, что, возможно, единорог намеренно перенёс поле битвы сюда, Ксенилла искал глазами тирана, когда кварцевые шпили пробили землю вокруг него. Он уловил струю тёмного, онемевшего аромата чёрной магии, как только услышал стук закованных в металл копыт. Переметнув взгляд на источник звука, Ксенилла заметил короля Сомбру на вершине аэрэнтного столпа. Он был на другом конце длинного коридора, рядом с гигантскими статуями кланяющихся, закованных в броню солдат по обе стороны. Голос Сомбры был столь же злобным, сколь и гордым, он практически плевался ядом. — Ты не знаешь с чем столкнулся здесь, зверёныш! Я — чистейшее порождение; единорог, что превыше всех единорогов! У могущественного кристального короля нет ровни здесь или где-либо ещё! С топотом копыта тёмная энергия пронеслась сквозь пол прямо к статуям. Послышался оборот часового механизма, прежде чем весь батальон поднялись от поклона и отдали честь своему создателю. Сомбра рассмеялся и тёмный туман вихрем закружился вокруг него. — Ты посмел помешать моему гневу! Я стою выше, чем… Его монолог был преждевременно прерван вспышкой красного света, за которым последовал луч, пробивавшийся сквозь несколько голов скульптур и мчащийся прямо на диктатора. Быстро заметив это, Сомбра обратился в свою теневую форму и переместился на безопасное расстояние, когда поток энергии ударил по его аэрэнтному пьедесталу и взорвался. Ксенилла медленно шёл вперёд, игнорируя осколки огромного кристалла моросящие по полу. Его грива всё ещё светилась огненным цветом, как алый дым вздымался из краёв его пасти. На лице красовалось самое скучное и раздражённое выражение, какое вообще можно себе представить; интересно, все злодеи в этом мире любят выставлять напоказ такие речи. — Продолжать взращивать это эго, я гарантирую, что однажды ты кого-нибудь да впечатлишь. — Скотина! Разве ты не развил в себе способность решать вещи лучшим путём?! Рог Сомбры окутался чёрно-зелёной энергией, колючая волна аэрэнтов, словно приливная волна, полетела в Ксениллу. Кайдзю топнул ногой, подняв свою собственную волну кварца, чтобы ударить по аэрэнтам так, чтобы они ушли в другом направлении. Повсюду полетели искры и осколки разбитых кристаллов. Ксенилла был совершенно невозмутим. — Не нужно слов. У меня для тебя кое-какой человеческий жест для тебя, но сейчас пальцев у меня нет. Глаза Сомбры сузились, наполнившись изумрудным свечением. Земля грохотала под залой, как будто что-то под полом тащили сквозь горные породы на высокой скорости. Это была зала короля Сомбры и он бы был тем ещё дураком, если бы не припас тут немного игрушек. Благодаря сладостным воспоминаниям обнажился злобный оскал. Он не пользовался этой вещицей целую вечность. Земля рядом с Сомброй разверзлась, обнажив ларец, словно коробка, чья крышка открылась. Рог был сродни изумруду, когда тёмная аура Сомбры обвила косу, освободив её от креплений. Однако коса казалось далеко не обычной. Ручка орудия выглядела лишь отчасти выкованной из металла, а лезвие, которое парило рядом с тем местом, где оно должно было быть закреплено, казалось будто состоит из аэрэнтов. Она выглядела столь же устрашающе, сколь и её владелец, пока у её краёв струилась зелёная энергия. Сомбра усмехнулся, тёмная энергия выстроилась вокруг него, словно теневой занавес. Ксенилла попытался поднять кварцевый шпиль из земли, чтобы защититься от того, что должно было произойти. Однако он не успел. Движимый энергией Сомбры понёсся вперёд и, размахнувшись, скосил тонким лезвием растущий кварцевый столб, после чего удар пришёлся на кайдзю. Единственная причина по которой, вероятно, Ксенилла не был выпотрошен на месте, так это то, что прорезавшемуся столбу удалось замедлить косу настолько, чтобы она не достала до органов. Если бы он был обычным единорогом, то сейчас его бы разрезало пополам. Вместо этого он только закричал, когда аэрэнтное лезвие впилось ему в бок и прорезалось до грудной клетки, когда режущая боль отдалась в позвоночнике. Продолжая пользоваться моментом, Сомбра начал поворачивать косу. Подняв Ксениллу, он отбросил его, освободив своё оружие. Ксенилла пролетел небольшое расстояние в воздухе, после чего врезался и опрокинул доспехи с оружием, оставив за собой багровый след. Скатившись со стеллажа, Ксенилла поморщился, пытаясь встать на ноги. Разрез был весьма глубок, а тело было всё ещё опалено тёмной магией косы, его регенерация замедлилась. Потребовалось несколько минут, чтобы новая мышца и ткань связались друг с другом, а голая кожа затянула рану, как парша. Не было времени для полного восстановления. Когда кайдзю посмотрел на приближающегося, Сомбра уже бросился на него, как бешеный зверь. Ксенилла быстро зарядил корональную вспышку, в пасти появился красный свет, когда Сомбра вновь замахнулся косой, на этот раз нацелившись в шею кайдзю. Но перед тем, как лезвие смогло бы коснуться меха, что-то жёсткое и неподдающееся встало на его пути. Древко копья. Перед ним пронеслось что-то сине-розовое, потому Ксенилла не преминул воспользоваться случаем и высвободить его фирменное огненное дыхание. Корональный гнев врезался в грудь короля Сомбры, прежде чем тот успел бы превратиться в свою теневую форму, отбросив его взрывом. Когда он пролетел несколько десятков ярдов, можно было видеть, что его нагрудник и правое плечо было прожженно до самых нижних слоёв кожи. Король Сомбра коротко вздохнул, чтобы перевести дыхание, глядя на новоприбывшего соперника. Сапфировое копьё было обёрнуто голубой аурой, а его стальной наконечник был вырван из земли. Принцесса Каденс прикрыла глаза, её сверкающий шлем и доспехи ярко блестели. Выражение лица тирана переменилось с ярости до небольшого шока, когда она приблизилась. Он думал, будто пред ним предстал призрак. — А-Аморе? Нет… Нет, я выгнал тебя! Крылья Каденс сверкнули, когда она нацелила своё сверкающее копьё на врага, переменяя свет и тень на древке. Для символа любви, у неё лицо было слишком железное. — Я принцесса Ми Аморе Каденса, и я верю, что ты только что пытался убить меня. Шок Сомбры прервался, когда он увидел крылья, не обращая внимания на слова своего невольного преемника. Вспыхнули воспоминания, которые были похоронены 1015 лет и 15 минут назад. Его губы растянулись, клыки блеснули, а свет в глазах лишь усилился. Он не мог даже смотреть на эти крылья. В его словах чувствовался гнев при осознании того, что он видел преемника в доспехах предшественника. — Значит, я был прав. Ребёнок действительно выжил… — О чём ты говоришь? Сомбра зарычал и с воплем понёсся вперёд, ударив косой по Каденции. Она едва успела заблокировать и остановить удар своим копьём. Оружие заискрилось, столкнувшись друг с другом в металлическом лязге, шатаясь, пока их носители пытались толкнуть их на соперника. Каденс стиснула зубы, после чего расправила крылья, чтобы подтолкнуть себя вперёд и заставить Сомбру отступить. Глаза Сомбры налились зелёным светом, его тёмная сила охладила воздух. — Она стояла над ними всеми, благородный, чистокровный единорог, чьим сильным наследником мог быть я… А потом она осквернила себя жалким пегасом?! Как только Сомбра начал немного побеждать в соревновании по силе, рог Каденс вспыхнул. Две одинаковые пелены синей и белой энергии появились рядом с ней и метнулись вперёд волной. Сомбра взревел, когда он был отброшен заряженной стеной магии, разрубив эту ограду косой. Зачарованный клинок разрезал магический барьер, словно масло, отправив две половины в стену позади него. Король Сомбра фыркнул, аэрэнты и тени всё больше окружали его с каждым неровным вздохом. — На этот раз некому будет тебя спасать. Никаких дворняг здесь нет… Каденс понятия не имела о чём он сейчас говорил, но решила не давать замешательству овладеть ей. В этом мире было довольно мало вещей, которые она по-настоящему ненавидела. И прямо сейчас голос Сомбры быстро поднимался эту десятку. Черно сердце, чёрен язык. — ДОВОЛЬНО! Каденс первая рванулась вперёд, взмахнув крыльями и топая копытами по земле. Она направила копьё вперёд, целясь в грудь Сомбры, доспехи были уничтожены лучом Ксениллы. Сомбра поднял косу и махнул ею прямо на пути рывка, отбросив аликорна и воткнув копьё в землю. Всплеск тёмной магии вылетел из пасти так, что Каденс едва успела закрыться щитом от потока зелёно-чёрной энергии, летящего в неё. Сомбра прекратил свою магическую атаку и растаял в тени, кружась вокруг молодого аликорна со всё возрастающей скоростью, образуя теневой вихрь. Окружённый тенями, он начал обходить её, ударяя косой по Кристальной Принцессе с каждым новым заходом. Некоторые блокировались. Другие, хоть и частично отклонялись, всё равно причиняли урон. Её ноги были изрезаны, а от крыльев каждые несколько секунд отрывались перья. Её зачарованная броня — единственная причина, по которой она ещё не лишилась конечности или не была выпотрошена. Ей едва удалось отделаться от удара по шее лишь частично отрубленной гривой, вовремя отскочив. — Аликорн ты или нет, но ты позоришь правителя. Я освоил искусство скверны, созданное самим Грогаром! Каденс закрылась магическим щитом слишком поздно, когда Сомбра накинулся на неё из тумана, сверкая клыками, направленными на её лицо. Отведя голову в сторону, она смогла избежать укуса, но Сомбра ударился о её шлем. Хрустальный, богато украшенный шлем покатился по земле, когда Сомбра выплюнул его. Вращающийся смерч начал рассеиваться, когда единорог ударил копытом Каденс в грудь. Кристальный нагрудник треснул да так, что чуть не разлетелся вдребезги, а аликорна была отброшена назад, скользя на копытах. Её голова была низко опущена, когда Сомбра занёс над ней косу. — Кто научил тебя этому?! Он как раз собирался опустить её вниз, когда дрожащая боль захлестнула его тело. Сомбра прикрыл глаза, когда почувствовал, как по его ноге бежит жидкий холод. Бросив взгляд вниз, он увидел как копьё Каденс вонзилось в его плечо. Молодая аликорн усмехнулась, дёрнув магией за оружие и с багровыми брызгами вырвав его. — Моя тётя… Каденс закричала, её глаза загорелись, и расклад боя переменился. Теперь Сомбра был обороняющейся стороной, больше придавая значения блокированию и уклонению от быстрых выпадов, чтобы избежать пронзания, нежели контратакам. Воздух шипел и щелкал от летящих искр, Каденс продолжала давить атаками, заставляя Сомбру отступать всё дальше и дальше. Верхний взмах и широкая косая черта пересеклись, и копьё с косой оказались в клинче. Каденс поморщилась, когда сверху посыпалось несколько искр и отскочили от её лица, она вкладывала всю свою силу, чтобы толчком вперёд разбить образовавшийся замок. Король Сомбра, однако, толкал сильнее и прилив начал сходить. Но даже когда его грубая сила начала побеждать, прожорливая гордость тирана тоже вспыхнула, и он не заметил растущую на лице аликорна ухмылку. Более изобретательный противник, который также обладал непомерной магической силой, забрал цену надменности. Голубая энергия быстро собралась в роге Каденс, растя вместе со скрученными спиралью кольцами до тех пора, пока она не затронула кончик и не рванулась в виде массивной блестящей искры, осветив всю пещеру, моментально ослепив Сомбру и уничтожив его тени. Переместив свой взор, Каденс повернула своё копьё, позволив силе Сомбры осушить наконечник и отшвырнуть другой конец. Рукоять копья качнулась, сломав клинч и врезавшись в лицо Сомбры. Судя по громкому треску и копанию, чёрно-красному ихору, который сочился из его носа, она сломала не только клинч. Сомбра хрипло дышал, отпрыгнув на безопасное расстояние. Поднеся копыто, чтобы утереть нос, он пришёл в бешенство при виде его собственной крови, после чего метнул на Каденс взгляд, который мог бы раздробить алмаз. Аэрэнты вырывались из земли, фланкируя своего создателя с обеих сторон. Ненависть и гнев исходили дымом из его глазниц, у него на губах практически выступила пена, когда он взревел. Вся элегантность и загадочность, которую можно было ожидать от члена королевского рода, исчезла. — Ты… Ты ПАДЛА! Он швырнул в принцессу кусок заточенного кристалла размером с мантикора. Каденс вздохнула, после чего у неё вспыхнули рог и нагрудник. Магический барьер, который она поставила, едва сдержал натиск кристалла, тут же обратившегося в тысячу кинжалов, которые воткнулись в противоположную стену. Сомбра поднял вверх другие аэрэнты, пуская слюни из-под своих клыков. — ТЫ СЛОМАЛА МНЕ НОС! Красная вспышка пронеслась мимо Каденс и рванулась к первому аэрэнту, раскинув дым и осколки повсюду после взрыва. Синие расплывшиеся очертания набросились на Сомбру, которая никак не соответствовала массе. Показался серебряный отблеск, когда бородатый топор, покрытый красными искрами, рассёк второй кристалл пополам. Мощные копыта приземлились на пол, а их владелец запустил волну телекинеза вниз; появившийся кварц просто-напросто задушил оставшиеся аэрэнты. Ксенилла усмехнулся, положив топор за спину. — Честно говоря, мне кажется, что кое-кто другой опередил её. Каденс инстинктивно приготовила своё копьё, медленно приближаясь к кайдзю. Ранее ей казалось, что у неё идёт война на два фронта и в первую очередь пыталась уничтожить более сильную угрозу и не дать ей попасть в город. Конечно, было ещё предположение, что это было преднамеренное спасение, однако всегда был тот страх, что повторятся события басни о лягушке и скорпионе, в которой она лягушка. Но потом произошло что-то изощрённое. Сиамские огненные глаза, окружённые золотом, смотрели вдаль в десять ярдов от приходящего в себя Сомбры, и вновь взглянули на лилового аликорна. Можно было заметить тихий кивок, прежде чем нападавший вновь посмотрел вперёд. Каденс выдвинулась, кристальные принцесса и кайдзю прикрывали друг друга, когда на стенах начал мерцать свет. Она собралась с духом и приготовила своё копьё, сверкая рогом. — Так ты спас меня нарочно… Кварцевые кристаллы выросли из-под земли, захватывая подвластную аэрэнтам площадь. — Данных обещаний я не нарушаю… Хотя мне придётся просить прощения, когда всё закончиться. Ксенилла приготовил свой топор, украв его с оружейной стойки, в которую его забросили ранее. Кварцевые кристаллы, что были у него на рукояти и задней части изголовья, потрескивали красной энергией. Сомбра зарычал, когда тени вокруг него поглощали воздух, его рог вспыхнул от бесконтрольной тёмной магии. Он выстрелил магическим зарядом. Каденс тихо говорила, пока рог её искрился. — Просьба удовлетворена… Вращая копьё, она установила волшебный щит, чтобы заблокировать приближающийся магический заряд. Ксенилла взревел, вскочив, после чего топор и коса столкнулись в клинче. -------------- Понивиль -------------- Бутик «Карусель» задумывался его владелицей как дворец комфорта и спокойствия — заманчивый и очаровательный. Да и вышло неплохо. За исключением одного кондитерского магазина, бутик, вероятно, был одним из красивейших зданий в городе. Сочетание из организованного хаоса и компонентов её таланта было тем, что помогало голове молодого предпринимателя работать. Только что уехав от своей семьи в другой город, чтобы открыть магазин, ей нужно было держаться без близкой поддержки родственников. Долгие годы это оставался её любимым домом. Прибежище, в котором никто не сможет причинить ей боль. Сегодня, однако, эта защита рухнула. Спящая единорожка пребывала в неспокойном настроении, и не по своей вине. Лицо Рэрити дрожало и морщилось, когда она ворочалась в постели, несмотря на завесу сна. Её реакции следовало ожидать. Она видела, как её мир убивают. Мэйнхэттен, население триста тысяч. Сейчас, однако, она была настолько же шокирована, насколько и напугана, если бы у неё была хотя бы десятая часть всего этого, судя по крикам. Небо потемнело, задыхаясь от дыма. Единственные огоньки исходили от уличных фонарей и костров, некогда бывшими домами и предприятиями. Окна разбиты, улицы выпотрошены; дома превратились в гробы. Карнейи-Холл был обращён в дымящийся кратер, искалеченный настолько сильно, что его можно было признать только по половине его уничтоженного входа. Фаррьер Хилл был в огне, тёмно-зелёная фигура нависала над жилыми комплексами, после чего своими руками разрушала их. Рэрити не хотела и думать, что оно клало себе в рот после облавы, но это были явно не стройматериалы. Пыльный, сырой воздух колол ей нос и грудь каждым вздохом, пока она бежала по наполненным обломками улицам. Она только что прошла первый этаж монолитного трона Империал Стэйт Билдинг, когда большая тень с синим свечением пролетела над зданием, словно огромная птица. Взмахнув длинным хвостом, оно оторвало верхнюю часть конструкции от основания, послав волну падающего стекла, бетона и металла, падающего прямо на кобылу. Из шероховатого горла Рэрити донёсся крик, когда она поднесла свои копыто к верху, которые будто бы её защитили, как вспышка света изменила её точку зрения. Теперь она была в Кристальной Империи. Или, по крайней мере в её останках. Кристальный Дворец всё ещё вздымался высоко вверх, но он был не более, чем тенью его светлого, славного прошлого. У маяка любви и надежды расплодились хищные аэрэнты, пробивающие свой путь из стен и крыши кривыми путями, сделав башню похожей на рогатое, рычащее чудовище больше, чем на какой бы то ни было замок. Остальная часть империи стала практически неузнаваема. Различные районы подверглись нападению со всех сторон, стадион Эквестрийских Игр был немногим больше, чем воспламенённый кратер. Рэрити запаниковала и помчалась по улицам, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Вокруг неё весь пейзаж был обезображен. Тёмная чума разрывала дома, освободив от фундамента группой камней, прежде чем здание полностью поглощалось тьмой. Вокруг единорожки мелькали неестественные фигуры, мигающие между зданиями, но они были далеки от всего, что Рэрити когда-либо видела в своей жизни. Несколько пар мечей, словно когти, вонзались в стены хрустальных зданий, пожирая их хозяев в останках. Но не взбесившиеся демоны или режущий холод, который пронизывал весь её мех, оставил Рэрити в ужасе. Помимо беснующихся паразитов и вирусного обсидиана, сломанная жемчужина города полностью затихла. — К-куда делись все кристальные пони?.. Она ненавидела себя за то, что размышляла над ответом, когда обстановка сменилась в очередной раз, и сначала она почти подумала, что кошмар наконец закончился. Это была спокойная, прохладная, нежная ночь на вершине травянистого холма. Звёзды мерцали, луна бросала серебряное одеяло на землю, пока Кантерлот гордо вздымался ввысь. Облегчение, которое она почувствовала, когда увидела что-то спокойное и приятное, было неописуемо. Вопросы разрывали её голову, когда она закрыла глаза и потёрла себе висок. Почему она видела это? У неё почти не было кошмаров в жизни, за исключением таких — графических. За последние несколько дней у неё были страшные головные боли, возможно, эти видения были связаны с чем-то, с чем она сталкивалась недавно. Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание, пытаясь замедлить скачущий пульс в груди и нервах. Она едва не задохнулась от своего же воздуха, когда мощная вспышка света ослепила её глаза. Прозвучал низкий гул, который гремел под землёй прямо под копытами. Пелена воздуха, врезавшаяся в неё, была настолько холодной, что даже обжигала. Глаза единорожки были открыты и то, что она увидела, вызвало у неё судороги в лёгких. Когда же она хотела высвободить воздух из груди посредством крика, ударная волна не позволила ей этого сделать, отправив крик обратно в горло. Рэрити упала наземь, кашляя и задыхаясь. Окружение изменилось. Пока она пыталась подняться на свои копыта, Рэрити поняла, что вернулась в то место, которое ей было отлично знакомо. И это было ужасно. Она видела Мэйнхэттен, Империю и Кантерлот; теперь она смотрела на свой дом. Он едва отличался от самого Тартара. Рэрити прохромала вперёд на своих дрожащих ногах, её губы и веки дрожали. Она прошла мимо гробниц и моргов, едва успев взглянуть на то, что видела. Там не было никого; по крайней мере, никого живого. Ранящая мысль проскользнула в её мозг, отчего её нос начал переменно затыкать сам себя. Как это могло случиться?.. Взрослый, женский голос в тенях ответил на её вопрос, отражаясь эхом вокруг единорожки. — ОН сделал это… Вспышка ослепила её глаза, прежде чем Рэрити могла хотя бы предположить кто это говорит. Она взглянула на свой собственный Тартар, теперь её взгляд был устремлён на Кронос. Он возвышался над пейзажем, словно гора. Длинный толстый хвост со множеством шипов ударил по разваливающимся руинам на уровне колен. Когтистые ноги впились в землю под тысячами тонн. Корона-трезубец на голове скребла небосвод. — Ч-что… во имя… — Если он придёт сюда, то случится это… И ничего более… Полосы светящихся шаров устремились вниз сквозь Элемент Щедрости. Затем она увидела, над чем он стоял. Словно лев над мошкой. Небольшая, едва заметная фигура лежала рядом с разбитой дверью. Частота сердцебиения Рэрити взлетела до опасного уровня. Она бросилась вперёд, отметая развалившиеся дома и пробираясь сквозь пылающий ад; ей было плевать, как она вообще совершает такие подвиги. Не важно, что за чудовище было перед ней. Важно было то, что было перед ним. — Нет… Рэрити стиснула зубы, когда аура её магии обернулось вокруг того, что раньше было полым дубом, после чего отшвырнув его в сторону. Глаза захлёбывались в слезах, а грудь будто бы давили изнутри. — НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ! Её ноги подкашивались перед ним, но всё же она не отводила глаз от своего завета. Голос теперь будто бы шептал ей на ухо. — Если он сделает это с Эквестрией… Никто не выживет… Этот тон. Если бы сердце Рэрити не разрывалось, она наверняка бы признала его. — К-кто ты?! Покажись!.. Она едва не поперхнулась, когда увидела того, кто говорил. Однако сквозь слёзы, размывшие её зрение, она узнала своё отражение в неподвижном, глянцевом глазу. Полуночно-серая шёрстка, сверкающая, развевающаяся грива; и глаза голубого звёздного света. Рэрити вернулась в мир яви. Не придавая значения сжимающейся груди или даже размытым, утопленным глазам; она вылетела из постели и, практически оторвав, раскрыла дверь своей спальни. Пробежав по коридору так быстро, что чуть не задев Опалессенс, она распахнула дверь во вторую наиболее часто используемую дверь спальни. Рэрити вытерла слёзы и стиснула дрожащие зубы, заглянув в темноту. Несмотря на шум, маленькая пони крепко спала в своей кровати спиной к двери. Рэрити долго наблюдала, недвижимо стоя, пока она не увидела, как грудь Свити Белль равномерно расширяется и опускается во время сна; это подтвердило, что малышка в добром здравии. Элемент Щедрости медленно обернула дверную ручку магией и опустилась на копыта. Она медленно повернулась и отошла, закрыв за собой дверь без единого звука, дабы не разбудить свою младшую сестру. Неторопливое возвращение в свою комнату, казалось, заняло около часа, несмотря на довольно короткое расстояние. Однако, как только её тело приволокло себя к кровати, Рэрити рухнула. Она зарылась в простыню и дала волю чувствам. Её приглушённые рыдания были слышны только двум обывателям Понивилля. Первой была Опалессенс, которая в редкий момент нежности подкралась к своей хозяйке и потёрлась о неё. А второй была тень за окном, глядевшая внутрь со светящимися жёлтыми глазами. Она несколько секунд смотрела на рыдающего единорога, после чего исчезла во мраке. --------------------------------------------------- Замок Кристальной Империи, Катакомбы --------------------------------------------------- Наголовник секиры и лезвие копья врезались в ручку косы, осветив залу искрами, пока Сомбра тщетно пытался удержать сразу двух нападавших, которые быстро начали толкать его назад, пока он просто пытался сдержать их натиск. Рога светились зелёным, синим и красным цветами, пока всплески страшной силы питали каждое оружие, после чего столкнулись вместе, как сталь и аэрэнт. Но даже скверна, подпитываемая бесконечной ненавистью, не может сравниться с силами, рождёнными умирающей звездой и ученицей солнца; и Сомбра отлетел назад от мощной ударной волны, рассёкшей воздух. Отброшенный к краю святилища, Сомбра медленно поднялся, теперь он выглядел весьма потрёпанным. Его разрушенные аэрэнты окружили его, покатившись по полу. Королевский плащ был разодран, изрезан в нескольких местах, обожжён, и сейчас тлел. Вся его мрачная красота слетела с него, словно маска, и теперь только чудовищная душа была на его лице. Ксенилла и Каденс осторожно подошли, держа оружие наготове, а также заряд энергии. Бывший кайдзю просто подошёл и наступил на косу Сомбры, когда зелёная аура вдруг обвила рог последнего. Тёмный туман вылетел из тирана, когда тот испустил рёв с пеной у рта, после чего волна чёрной энергии полетела в дуэт. Каденс подняла магический щит, но это было бесполезно. Это вовсе была не атака, но эмоция, получившая физическое воплощение. Страх, достаточный, чтобы подавить целую империю; поглотить всех. Дверь с магической печатью была просто тлеющим угольком по сравнению с этой преисподней, которая сжигала души стражей. Ксенилла и Каденс выронили оружие, корчась. Ксенилла взвыл от боли, когда картина перед ним менялась сама по себе, независимо от того, как он старательно мотал головой, чтобы нормально видеть. Не было катакомб, не было замка, не было Эквестрии. Только пустая пелена, что темнее самой тьмы. Он снова почувствовал пальцы, что предвещало возвращение его старого тела. Но как только он увидел единство своего соседа по измерению, это уже не имело значения. Пороки, зажатые в его душе были похожи на то, как тысячи штыков проткнули его. Он не мог сосредоточиться на телекинезе, он мог только бежать. И когда он уже больше не мог бежать, он подкрался к этому. Он схватил за плечо и потряс его. Когда ответа не последовало, он перевернул фигуру на бок и тут же почувствовал на руках что-то тёплое и мокрое. В груди была зияющая дыра прямо там, где должны быть сердце и позвоночник. Ихор умершего хлынул из неё, скатываясь по лапам Ксениллы. Кристальный кайдзю запаниковал, отбросив всё своё обычное спокойствие. Он прижал лапы к ране, пытаясь заставить её закрыться, но безуспешно. Красная энергия потрескивала вдоль его спины и плеч, ядерный импульс прошёл через его руки в недвижимое тело в отчаянной попытке заставить сердце биться. Не справившись с этим, Ксенилла сам достал ближайший источник высокоэнергетических кристаллов. Он потянул свою лапу назад и, не обращая внимания на боль, вырвал один из своих маленьких шипов. Кристалл сдвинулся и заискрился, кварцевый самоцвет стал синим, превратившись в исцеляющий камень. Ксенилла воткнул его в рану и ударил ядерным импульсом, всё ещё держась за него. Кристалл разлетелся в уже знакомый синий туман, покрыв рану. Это не может быть конец, оно должно сработать… Но синий туман исчез, как и кристалл. Оно не сработало… Дыхание участилось, он проглотил собственную и вырвал ещё один шип. Ещё одно обращение, ещё один шок, ещё одна неудача. Сейчас он вырывал кристаллы на хвосте и практически закрывал рану, после чего ударял её импульсом, отдавая всё, что у него было. Но ничего не менялось, хоть он и постоянно подпитывал тело. Все ускорители регенерации в мире живых не могли оживить мёртвого. То же чувство сдавленности в груди вернулось к кайдзю с удвоенной силой, боль была почти физической. И мир на мгновение вернулся к реальности. На долю секунды обволакивающая тьма исчезла, и он снова оказался в хрустальной пещере. Его руки исчезли, их заменили копыта. В темноте мелькнуло ухмыляющееся лицо поднимающегося Короля Сомбры. Рог тёмного короля засветился ярко-зелёным светом, когда луч вошёл в грудь Ксениллы. Затем кошмар вернулся, осознание царапало его разум. Магия, магия Сомбры. То, что он увидел, было обманом, больной иллюзией. Его ненависть кипела. Частота дыхания и сердцебиения Ксенилла взлетели до небес, но теперь в равной степени от горя и ярости. Кошмар вновь исчез, после чего Ксенилла поднялся и сделал шаг вперёд. Каждый удар сердца всё больше приводил его в реальность. Кварцевые кристаллы вырвались из-под земли, нити энергии воссоединили их с плечами, тем самым подняв его в воздух. Но даже воздух начал дрожать, когда сила телекинеза обрушилась на всё в округе. Кошмар, реальность. Труп, Сомбра. Сокрушающий страх, испепеляющая ненависть. Всё менялось в мгновение ока, пока грива и глаза Ксениллы наполнялись красным светом. Улыбка Сомбры исчезла, когда губы Ксениллы обратились в грубый оскал. Стоицизм уж давно исчез. Тень синего жеребца тянулась по задней стене, но не походила ни на одного пони или даже лошадь. Ксенилла вскричал. Гулкий крик, даже скорее рёв, сотряс воздух, ровно как и фундамент замка. — СООООООМММБРАААААА! Кристальный кайдзю метнулся вперёд слишком быстро, чтобы Сомбра успел увернуться или хотя бы заблокировать грядущий удар, после чего кайдзю, схватив тирана, пробил крышу. Зелёный дым и тёмная пелена у глаз Каденс исчезли вместе с влиянием Сомбры. Её кошмар прекратился, и глаза немного осушились. Уроки тёмной магии у Селестии дали свои плоды, когда рог принцессы засиял. Она, сосредоточившись на многом, наполняла свой разум любовью. Старая пара, которую она звала отцом и матерью. Добрая принцесса, что взяла её под своё крыло. Скромная одноклассница, которая так преобразилась. Мгла рассеялась, рог перестал светиться, и она вернулась к реальности. Ей потребовалась всего секунда, чтобы заметить огромную зияющую в потолке дыру и громкий грохот, доносящийся оттуда, чтобы понять, куда переместилось место действия битвы. Стараясь замедлить своё сердцебиение, она расправила крылья и, оттолкнувшись, полетела вверх по лестнице в другую залу. Судя по звукам, они только что проломили крышу рядом с ракой. Сомбра был одним из сильнейших тёмных магов в истории. А лучшее оружие против тёмной магии — светлая магия. В отчаянной ситуации она не знала, может ли она рисковать своим последним средством. Но, похоже, её запасной план был лучше. Тем временем Сомбра проскользил по полу, часть его доспехов сорвалась после удара о землю. Ксенилла всё ещё с пылающими глазами, пребывающими в аду, подошёл к нему. Красная энергия искрилась, проходя чрез всё его тело, и с каждым шагом расходясь по земле под его копытами. Сомбра попытался парировать косой, но яростный удар топором первый настиг его. Обезумевший кайдзю принялся размахивать топором, Сомбра попытался прервать его атаки косой. Но вместо того, чтобы войти в клинч и давить вниз, Ксенилла наступил на обнажённую ногу Сомбры, размахивая оружием всё с большим рвением после каждого раза. Каждый раз, когда Сомбра старался оттолкнуть его, он терпел неудачу. Пока, наконец, сталь не покорила аэрэнт. Древняя коса разлетелась на неузнаваемые куски, осколки попадали во все стороны, а вдоль корпуса показались трещины. Боевой топор, едва ли замедлившись, продолжал опускаться, уничтожая древнюю реликвию. Едва не задев голову Сомбры, он ударил с такой силой, что зарыл оружие в пол по самую рукоять. Не то, чтобы Ксенилле уже требовалось какое-либо было оружие. Нити телекинеза взяли древнего тирана за горло, приподняв его, после чего разъярённый Ксенилла проревел ему прямо перед лицом. — Ты хоть представляешь, ЧТО ты сделал со мной?! Глаза и рог Сомбры загорелись зелёным, огненный шар тёмной магии вылетел, поглотив большую верхнюю часть Ксениллы. Но психическая хватка никогда не отказывала, и Ксенилла стоял, как ни в чём не бывало, хоть и половина его тела была ужасно обожжена. Кайдзю откинул голову назад, после чего ударил своего соперника достаточно сильно, чтобы повторно сломать тому нос. Сомбра сопротивлялся и корчился, пытаясь выстрелить; но второй удар по лицу нарушил его концентрацию. Ксенилла шипел, борясь с кошмарами, которые всё ещё являлись к нему с каждым ударом сердца. — Знаешь, что я потерял?! Сильный удар копытом в щёку отозвался во лбу Сомбры. Корона бывшего монарха слетела с его головы и покатилась по полу, Ксенилла вздымался над ним. Шальная конечность вырвалась из-под контроля и нанесла ответный удар, обагрив кровью нос кайдзю. Возмездие было далеко не достойным. Ксенилла погнул своим укусом металлические поножи, кожа рвалась под его клыками. Громкий треск оповестил о раздробленном копыте и сломанной кости. Потрясённый собственной болью, Сомбра вспыхнул зелёным, вложив столько силы, сколько он мог, в ещё один взрыв. Воспользовавшись тем, что Ксенилла был ослеплён на долю секунды, Сомбра наклонил свою голову и тут же резко поднял её. Изогнутый рог вонзился в ключицу Ксениллы, и почти вся ударная волна, вылетевшая из него, попала в тело кайдзю. Психическая связка была разорвана, и Ксенилла пролетел через всю комнату, оставляя за собой дымовой след. Врезавшись в стул, Ксенилла поднялся немного медленнее, чем Сомбра, и тут же упал. Тиран с заметной хромотой встал на копыта, держа одно из них над землёй. — Я создал тюрьму, в которой никто не сможет жить, не испытывая своего самого худшего кошмара! Ксенилла изо всех сил пытался встать, его рана искрилась, пока его регенеративные способности пытались залатать её как можно скорее в меру нынешних возможностей. Сомбра грубо пыхтел, стараясь восстановить темп дыхания, подняв в воздух острое лезвие косы, пока он шёл вперёд, прихрамывая. Он нацелился на горло Ксениллы. — Положительно, для тебя это было всё равно, что твою собственную руку оторвали бы… Но всё закончится здесь, зверь умрёт один… Третий голос, донёсшийся из дверного проёма, вклинился в разговор. — Он не один! Без предупреждения волна синей магии вырвалась из дверного проёма и врезалась в Сомбру, откинув того назад на пол. Принцесса Каденс ворвалась в залу с голубым блеском, парящим перед ней. Новая магия наводнила комнату, практически обжигая Сомбру, и наконец изгнала кошмары Ксениллы. Кайдзю чуть было не задохнулся, когда новая энергия прошла по его телу, ликвидируя немощь, вызванную магией Сомбры. Сам Сомбра, уже дымясь, попытался контратаковать. Но со вспышкой рога и любовью к мужу, питающую её магию, Каденс послала мощный импульс в Кристальное Сердце. Артефакт любви и надежды дал ей силы, колебания превратились в ударную волну, которая отбросила Сомбру и уничтожила его аэрэнты. Втягивать Сердце было очень рискованно. Если бы она пала, то у Империи осталось бы хотя бы одно оружие, чтобы остановить угрозу прежде, чем она распространится на всю Эквестрию. И пока она не была полностью уверена в намерениях кайдзю, это был бы ещё больший риск. Но теперь всё или ничего. Ещё одна ударная волна была заряжена, когда Сомбра попыталась атаковать тёмной магией, но луч красной энергии пошёл на перехват, не дав ему сделать этого. Ксенилла поднялся, продвигаясь вместе с Каденс, пока Сомбра вынужденно отступал. Как бы он ни старался, он был слишком ослаблен и подавлен, чтобы сдерживать двух нападавших одновременно. Когда он начинал новую атаку, кристальный кайдзю и принцесса противопоставляли ему свои собственные. Чередующиеся взрывные волны и корональные вспышки отталкивали Сомбру всё дальше и дальше. — Я — Принцесса Эквестрии! Селестия дала мне задачу защищать! Каденс отбросила слабеющий адский огонь барьером, ударив Сомбру энергетическим щитом, как рубиново-красная вспышка Ксениллы прошла через землю и попала прямо в тирана. — И я не позволю тебе убивать… Ещё одна взрывная волна обрушилась на Сомбру, после чего он был выброшен в окно, разбив стену и витражи. Его глаза не горели уж дымящейся яростью. Его гнев, гордость, жадность покинули его; источник силы исчез. Впервые за много веков один из самых известных убийц в истории Эквестрии был поистине напуган. Он тщетно пытался слиться с тенью, провалиться в пол и убежать, чтобы однажды попробовать снова. — НИКОГО! Два солнца — красное и голубое — старались сделать так, чтобы этот день никогда не наступил. Сила сгустилась и направилась вперёд, ослепительную лучи звёздной короны и чистой магии вращались друг у друга, окружив тирана и взорвав стену позади него. Лучи света были видны за несколько миль, а их цель была поглощена последним криком, что эхом разнёсся в ночи. После почти десяти секунд непрерывного огня, лучи исчезли. Каденс и Ксенилла стояли молча, пыхтя и стараясь замедлить их сердцебиение. Свечение Кристального Сердца сменилось мягким блеском. Короля Сомбры больше не было, на полу не осталось ничего, кроме разорванного шлема и сломанного рога. Стена позади того места, где он был секунду назад, была обожжена, окружность всё ещё светилась и тлела. Кроваво-красный рог рассыпался, словно пыль, обратившись в пустоту. Двое подошли к новому окну, Ксенилла подмял шлем Сомбры под свою здоровую ногу. — Думаешь… Мы победили его? Далеко за пределами города, в горах, была выжжена большая дыра. Ксенилла видел дым, исходящий от неё. — Вероятно, но, исходя из опыта, было бы лучше в этом убедиться… Каденс вздохнула, солнечный свет Селестии начал просачиваться из-за горизонта и целовать её лицо. Она посмотрела на символ своей тёти, еле слышно прошептав. — Когда я привела тебя сюда, я думала, что ты сможешь пробить мой щит. — Как так? — Ты немного переиграл свою роль, и… думаю, всё ещё надеялся, что Кий Рин и мисс Дэнсер говорили правду. Но ты же хотел попасть в тюрьму, не так ли? Ксенилла посмотрел на мировую звезду, чувствуя, как её лучи начинают по кусочкам восстанавливать его практически истощённую силу. У него было слишком мало энергии, чтобы полностью залечить раны, только залатать их. И, судя по тому, насколько испещрено было ими его тело, это может занять некоторое время. Тем не менее, кайдзю не повышал голоса и бесстрастно ответил. — Да, я позволил заключить себя в тюрьму, чтобы почувствовать приближение Сомбры, и он подумал, что я не помешаю ему. Я знал, что он придёт за вами… — Откуда ты знал, что он придёт за мной? Почему ты не ска… Глаза Каденс расширились при осознании. Это знакомое чувство двусмысленности вновь вернулось к «послу». Она не любила, когда её использовали в качестве лакомства в ловушке. Ответ Ксениллы был почти роботическим. — Ты использовал меня как приманку… — Да-а… Сработало, не так ли? Теперь у вас осталась только одна заноза в боку, императрица. С этими словами странный единорог повернулся и вышел из комнаты. Но среди всей неопределённости, окружающей кайдзю, Каденс показалось на мгновение, что что-то мелькнуло на его лице. Когда он повернулся, мокрая линия блеснула при солнечном свете у его глаза. Что бы он ни увидел под заклинанием, но Ксенилла плакал. Каденс пожала плечами, опустив крылья. Она опустила голову, глядя на свой город, когда Ксенилла вышел за дверь. — Принцесса. ----------------- Зенит, Храм ----------------- Монстр Икс сидел, скрестив ноги, его кисти лежали на голенях, а руки висели над краями. Его раздвоенный хвост медленно покачивался за спиной, как у кошки, размахивая психической энергией, словно бы это был бриз. Он левитировал на относительно небольшой высоте, хотя с точки зрения это было почти пятьдесят метров. Зал был в абсолютной темноте, единственный свет исходил от пары драконьих статуй, стоящих у входа по обе его стороны; пламя, вырывавшееся из их пастей, действовало как фонарь. Мерцающее пламя слабо освещало Икса, их свет едва ли доходил до краёв его чудовищного тела. Похоже, что вокруг никого не было, и Ксилиенский Авангардец медитировал в одиночестве. Это означало, что никто не мог удержать его от спячки. Лицо Икса сморщилось под шлемом, почерневшие клыки блестели при свете фонарей, пока он спал. Он был больше не на Зените. Или где-нибудь знакомом, раз уж на то пошло. Тем не менее, идя по тёмному городу, который теперь окружал его, жуткая форма воспоминания о чём-то знакомом омыла его. Конечно, слово «город» было едва ли тут применимо; ибо мегаполис, который расстилался на мили вокруг него, был уж давно мёртв. Это было всё словно ненастоящее. Здесь не было ни бегающего транспорта, ни огней, ничего здесь нельзя было найти, кроме скелетов и трупов небоскрёбов. При жизни некоторые из них, возможно, вздымались над кайдзю, но всё, что имело это прежнее величие, было разрушено. Дым всё ещё поднимался с огромного кладбища. Он попытался посмотреть на небо, чтобы узнать где он и сколько сейчас времени, но всё оно было затянуто облаками и смогом, поднимающимся с руин. Он попытался взглянуть на оболочку небоскрёба, но его отличное зрение покинуло его. Было похоже, будто он смотрел на старую размытую фотографию. Он мог видеть форму и основные черты, но детали — нет. И всё же, всё казалось таким знакомым. — Был ли я здесь раньше?.. Где его глаза не давали ничего, шло в ход осязание. К примеру, на ладони было что-то тёплое и влажное. В недоумении он поднял руку и посмотрел на неё. Развернув когтистые пальцы, он смог разглядеть маленькую фигурку, лежащую на ладони. Как и все здания, она казалась очень размытой и сильно искажённой в цвете и на большей части поверхности. Но изображение стало достаточно ясным, когда он поднёс её поближе. Это было тело, формой напоминающее ксилиенов и терранов. Две руки, две ноги, одна голова. И чем больше он вглядывался, тем больше черт проявлялось в тёмных пятнах. Пара пустых, фиолетовых глаз смотрели вверх, в пустоту; укороченные по плечу, волосы рассыпались на его ладони, как кровь текла от них. Одинокая, почти чужая для него мысль пассивно мелькнула в голове кайдзю, когда он осмотрел тело. — Она мертва… Потребовалось одно мгновение, чтобы мысль полностью влезла к нему в мозг, в результате чего его голова немного дёрнулась и наклонилась. Он едва мог разобрать кое-какие детали этого тела, не говоря уже о его точной принадлежности. Но каким-то образом он знал, и знание это было неопровержимо. — Но откуда я знаю, что это она?.. Теперь он почувствовал тепло на обеих его руках. Глядя на них, Икс был шокирован и даже несколько испуган, увидев, что обе его конечности покрыты в красном ихоре до самых локтей. Кровь, можно сказать, материализовывалась из ниоткуда и, несмотря на все его усилия, отказывалась стираться или стряхиваться. Повсюду была чёрная и красная кровь. Лилась она из окон здания, булькала на улицах; выливалась из переулков. Сейчас Икс уже был по колено в основе жизни. В замешательстве, отвращении и омерзении, кайдзю поднял ноги, чтобы освободиться. Но кровь отказывалась уходить, прилипая к нему, словно смола. И, как зверь, застрявший в смоляной яме, он начал тонуть. Сначала потихоньку, но океан крови всё более прожорливее начинал его поглощать. Икс делал всё возможное, чтобы освободиться. Телекинез, борьба за свободу, взрыв бассейна гравитационными вспышками, но ничто не помогло. Теперь он был по грудь в крови, она расползалась по его рукам и плечам, словно вирус. Его страх и шок взяли вверх над обычными чувствами кайдзю, он старался держать голову над кровью. После этого пришла волна боли. Каждая погружённая конечность, каждый клочок кожи, каждая мышца под нею загорелась. Икс взревел и закричал в агонии, когда кровь достигла уровня рта и начала просачиваться к нему внутрь, душа его. Море приближалось к его глазам, когда он чувствовал, что его кости ломаются и вновь соединяются множеством различных способов, как будто его разрывают изнутри снова и снова, а потом соединяют по-другому. Кровь залила его глаза, когда, наконец у него появилась компания в темноте. Голос. Больше похожий на рык, он был тёмным, чёрствым, низким; и угрожающим. Источник его был невидим, казалось, он кружит и отражается эхом в тёмной пустоте. Он был удивительно похож и в то же время удивительно отличался от его собственного. — Ужасные вещи, Икс… Мы сделали много ужасного… Голос радостно засмеялся. Мучительные боли в теле Икса становились всё хуже и хуже, особо огромное количество скапливалось у его неоднократно сломанных лопаток. Затем он увидел хозяина голоса. Три пары светящихся красных огней появились в темноте над ним. К тому моменту, когда он понял, что это были сверкающие глаза, которые возвышались над ним, они уже накинулись на него. Глаза встали достаточно близко, чтобы Икс смог увидеть три клыкастые пасти под ними; когда он почувствовал, что что-то из спины у него вырвалось, боль заглушила крик. Монстру Икс проснулся в то же время, когда дал ментальную команду «Огонь». Он ударился о пол храма, выпустив поток золотых гравитационных лучей из глаз, которые ударили и уничтожили драконий фонарь. Светящиеся фиолетовые угли и обломки рассыпались по полу, когда Икс упал навзничь. Тяжело дыша, он попытался поднять ноги. Агония остановила его попытку, после чего он замер. На его спине было два пятнышка, словно его проткнули. Он ощупал заднюю часть своих доспехов. У источника боли, как раз между костяным саваном, который находился поверх его лопаток; он почувствовал, что его броня была сломана. Осколки отпали, и сначала Икс действительно подумал, что на него напали, пока он спал. Но чем больше он ощупывал, тем больше он убеждался, что пролом был выпуклым, а не вогнутым, как можно было ожидать от удара. Удар был нанесён изнутри. И осколки костей — не единственное, что он почувствовал. Отведя руку назад, он увидел на его пальцах мерцание, отражающее свет от оставшегося фонаря. Тёмная жидкость стекала с его пальцев. Он был совершенно один и, тем не менее, истёк кровью. -------------------------------------- Кристальный Дворец, Тюрьма -------------------------------------- Ксенилла поплёлся вниз по тёмной лестнице, сильно замедленный хромотой и отсутствие энергии для полёта. У него всё болело, но ещё оставалась работа. Кайдзю слегка покачивал головой, когда его копыта цокали по полу, пытаясь заставить мир перестать так сильно кружиться. — Мне стоит вернуть библиотечные привилегии… Он проходил одну пустую камеру за другой, и его приближение было прекрасно замечено единственным обитателем этой тюрьмы. Блэйд Дэнсер вскочила и прижалась к решётке с барьером, заметив тёмный силуэт Ксениллы, приближающийся к камере. — Ксенилла, это ты? Единорог добрался до двери камеры, подняв ключ, который он подобрал по дороге туда дрожащей прядью психической энергии. — А, здрасьте, мисс Дэнсер. Он только успел открыть дверь, когда стражница хорошо осмотрела его. Мгновенно выражение её лица сменилось от раздражённого до обеспокоенного. Её лицо всё больше и больше ёжилось, когда она замечала всё новый ожог, порез, синяк; и колотую рану, покрывавшие всё тело Ксениллы. Под одним из его глаз стоял синяк. — О, добрая Фауст, Ксен… Дверь открылась, как Ксенилла прервал свой телекинез, валясь с копытом. Вероятно, он упал бы, если Блэйд Дэнсер буквально не бросилась под него, чтобы поддержать его. Не колеблясь ни секунды, она мягко, но твёрдо схватила его хромое копыто и положила себе на плечи. Если бы до этого она не занималась силовыми упражнениями, то, вероятно, свалилась бы, заставив опереться на неё. Ксенилла был мускулист и, возможно, весил вдвое больше, чем она. Тем не менее, её удалось удержаться на копытах, взглянув на его морщащееся лицо. — Эй, не падай на меня сейчас! С тобой всё будет хорошо? Где Сомбра?! Ксенилла сдвинулся, начиная хромать к выходу, а Блэйд Дэнсер потащилась за ним, дабы поддержать его. — Я… победил, я буду в порядке… Я сдержал обещание и был помилован, Императрица всё ещё жива… Красная глаза посмотрели на багровую гриву рядом с ним. Ксенилла попытался хихикнуть, но не выдержал пронзительной боли в груди. Иногда такие вещи, как сломанные рёбра, не приходили к нему в голову. — Как и вы, к счастью. Что случилось с двумя другими охранниками? Он пробормотал, всё ещё немного прихрамывая. Блэйд Дэнсер протянула крыло над его спиной, стараясь избегать парш, пока она оборачивала, чтобы лучше держать его. — Ш-ш, не говори слишком много, если болит. Они проснулись около получаса назад, поднявшись наверх, и сказали мне, что здесь будет всё будет хорошо. С тех пор я их не видела. А теперь пошли, нам нужно отвести тебя к врачу. — Гм… Ещё больше пустого сочувствия к монстру? Нет нужды в медицинском персонале, однако. Всё будет хорошо, я быстро поправлюсь. Хотя, видя то, что вы волнуетесь, по моему признанию… На его губах появилась ухмылка, когда боль подступила к плечу, сделав первый шаг на лестнице; клыки сверкнули при слабом свете. С его выдохом на мгновение вырвалось скользящее шипение. -…очаровательно. Блэйд Дэнсер слегка сузила глаза, игриво похлопав кайдзю перьями по затылку, пока помогала ему подняться по лестнице. — О, даже не начинай, паренёк! Я всё ещё не простила тебя за этот трюк с камерой. Губы Ксенилла слабо улыбнулись, после чего снова сомкнулись. Он прекрасно знал, почему запер её. В дополнение к нежеланию работать с кем-либо, он был, в некотором смысле, такой же, как и все, нравится ему это или нет. Он не любил терять то, что, так или иначе, ему нравилось. К сожалению, это мысль наводила его на более тёмные её стороны; о том, о чём он предпочёл бы не думать. Он уже чувствовал, как грудь его сжималась всё больше и больше, когда он говорил мрачным тоном. — Прошу прощения, но я не мог рисковать тем, что вы попадёте под перекрёстный огонь. Вы были достаточно упрямы, чтобы встать у меня на пути, а я не хотел ссориться с кем-либо. Замку и так неслабо досталось… Глядя в потолок, Блэйд Дэнсер, когда они завершили подъём по лестнице. — Ну, полагаю, это мило с твоей стороны… Несколько мгновений прошли в тишине, пока они тащились по длинному коридору, ведущему в гостевые покои. Почувствовав, что жеребец повернулся к её плечу, Блэйд Дэнсер взглянула на своего спутника, и её улыбка исчезла. Лицо Ксениллы побледнело, и, очевидно, он прилагал большие усилия, чтобы сохранять его холодность. Края губ слегка дрожали, как и его глаза. Это был не тот жеребец, которого она видела эти последние несколько дней. Она остановилась перед его комнатой, посмотрела ему в глаза и положила копыто ему на грудь. — Что-то не так? Ксенилла собрал остатки его прежней силы, как солнечный свет струился из окна и танцевал на его гриве. Ему удалось освободить копыто со спины Блэйд Дэнсер, и он встал во весь рост, чтобы попытаться вернуться к своему обычному виду. Грудь слегка надулась, шея приподнялась, голова высоко поднята, глаза устремлены вперёд, сильные мускулы проступали сквозь кожу. Но, как он ни старался, он не мог избавиться от потрясения, запечатлённом на его лице, так же как и от ужасной давки в груди. Он пытался что-то забыть, и ему это удавалось в течение нескольких минут. Но он потерпел неудачу. Кристальный кайдзю одержал победу над кристальным королём. Так почему же он не чувствовал себя победителем?.. — Я буду в порядке, мисс Дэнсер… Он вошёл в открытую дверь и закрыл её за собой. Ответ на его вопрос был слишком очевиден, а слова противника эхом отдавались в его голове, когда холод охватил его. — «Я создал тюрьму, в которой никто не сможет жить, не испытывая своего самого худшего кошмара!» Он был Ксениллой, незаконнорожденный клон сына старого короля. В один день он сделал выбор, а в другой принял решение, но так и не понял, в чём была его ужасная ошибка. Его ошибка была написана во времени. Теперь уже слишком поздно что-либо менять, ему придётся жить со своей гордыней и тем, кого она породила. И, возможно, это был самый большой его страх. Он ненавидел чувствовать себя таким слабым, но некоторых врагов просто нельзя было победить. Ощущение холода в груди было столь сильным, что онемение практически переселило жжение некоторых ран. — Я буду в порядке, я лечусь быс… Ксенилла закрыл за собой дверь и запер её, более не способный врать. -------------------------------------- Зенит, Внутренние помещения -------------------------------------- В тёмных залах обсидианового храма бушевал праздный морозный ветер. Фиолетовые огни архаичных фонарей мерцали, пока штормовые ветры просеивались через главную залу. Воздух шипел, окружая единственную различимую фигуру в центре комнаты. Массивный, невыразительный шар. Правда, через несколько мгновений он уже перестал быть невыразительным. Следы тусклого фиолетового свечения растянулись по поверхности шара, слабо зажигая древние руны, покрывавшие всю его поверхность. Руны пульсировали энергией, затухая на несколько секунд, прежде чем вновь зажечься. Ритм был ровный, живой. Это был пульс крови, сердцебиение. Шар чистой тьмы, трон Зенита, перемешанный с сознательной мыслью. Это узурпатор, тот, которого за его силу зовут «Хозяин», обратившийся в потусторонний кокон. Глаза, давно закрытые в медитации, видели всё, что происходило вокруг. Он видел, как собираются его силы. Он видел монстра без имени, который склонился пред ним и преподнёс Амулет Аликорна. Он видел, как Гайган осторожно преподнёс электрический шар, прежде чем последний из гяосов предложил своего близнеца. Три артефакта теперь парили в воздухе перед ним в извилистой пустоте кокона: серые, потрескавшиеся и хрупкие. Он опустошил их полностью. Их сила была теперь его, пучки энергии в бездонном двигателе. Он знал, что там, откуда это пришло, было ещё больше, но некоторые из более поздних попыток потерпели неудачу. Древо Гармонии по-прежнему стояло в Вечнозелёном лесу, а бессмертные аликорны были живы. Глубокий, медленный рёв отозвалось эхом из сферы, когда её владелец вглядывался в область, с которой соединился Зенит. Эта страна, эта Эквестрия, у неё было больше источников энергии, чем где бы то ни было. Но для места с такими, казалось бы, слабыми формами жизни сопротивление оказалось гораздо сильнее, чем ожидалось. Он не ожидал, что Элемент Магии и Страж Смертных встанут на защиту Древа от первой стаи. И перспектива того, что Король Монстров встал на защиту Кантерлота по приказу аликорна была самой неожиданной. В противном случае, оба аликорна были бы сейчас в таком же состоянии, как и их амулет. Постарелые, осушенные, умершие оболочки. Изогнутые клыки сверкнули в пустоте при мысли о зазубренных шипах и разноцветных крыльях. Невидимые усики тёмной энергии обвили некоторые стены, раскололи обсидиан, словно опытный кулак. Безмолвная ярость сотрясала саму основу храма. Современный Годзилла был столь же назойливый, как и его отец; и новая Мотра имела тенденцию появляться в самое неподходящее время, как и её бабушка. Тряска храма увеличилась практически до уровня землетрясения всё с возрастающей энергией некоторое время. Со спокойным вздохом напряжение ослабло. Правда, всё шло не так, как планировалось, но если что-то и было у него в запасе, так это терпение. Он ждал 77 000 лет, чтобы начать своё пробуждение, он мог ждать и подходящей возможности. В конце концов, зачем вспылить, когда не все усилия были потрачены понапрасну? Миссии Монстра Икс, Гайгана, гяоса-альбиноски завершились успешно, и отправка на окраину Кристальной Империи была в процессе. Король Сомбра жил и видел всё, что сделал новый монарх. Заговор с целью убийства был многообещающей возможностью поймать Кристальное Сердце в ловушку и удалить его оттуда. Сомбра справился практически на отлично, хотя бастард старого Короля Монстров встал у него на пути, что он не предвидел. Аликорн и кайдзю убили его пешку. Второй раз за год Сомбра был разорван на куски… Ещё не всё потеряно. Эквестрийцы только что видели, как тиран восстал из могилы, и будут искать ответ на вопрос, почему. Чем больше ресурсов потрачено за хвостом и чем меньше за ним, тем лучше. — Кроме того… Злобный лорд щёлкнул когтем в своём тёмном царстве, вращая им, чтобы вызвать тонкий туман теней. Из пустоты появился знакомый красный рог. Он медленно перевёл взгляд на оставшуюся частичку павшего короля, поднял его перед собой, чтобы осмотреть пару секунд, а затем вывел из сферу на стену своей камеры. — Я использовал мою силу, чтобы вернуть его. Я делал это уже однажды, и я всегда смогу сделать снова, когда возникнет такая возможность. Он жил, потому что я хотел, он погиб, когда я так сказал. Он очень хорошо себя зарекомендовал при столь низкой стоимости энергии. Меньше десятой, необходимой для отправки кайдзю… Мысли закружились в голове демона. Родные силы могли быть так полезны, может, стоит поискать ещё? Казалось, было много обид, над которыми можно поэкспериментировать, и было менее обременительно манипулировать кем-то уже в эквестрийской реалии, чем отправлять все свои силы разом. В конце концов, накопленная энергия была использована, и с тем, который был столь же вероломен, как и Гидора, он мог использовать все резервные силы, которые мог, и в то же время держать под пристальным наблюдением. Тихий смешок отразился эхом, когда он откинулся на спинку трона. Ему нужно было сохранить свою власть. Нет смысла посылать всех кайдзю сразу. Это не обойдётся без истощения в его нынешнем ослабленном состоянии и, несомненно, вызовет разрушение перспективных источников артефактов. Артефактов, которые в противном случае можно будет использовать. Он будет держать Гидору на коротком поводке, пока не придёт время. Время, когда короли и принцессы увидят, насколько они слабы перед богом, однажды придёт. Тот день всё приближался и приближался. Спустя каждый найденный артефакт, спустя каждую жизнь, погасшую по обе стороны конфликта, спустя каждый день и ночь; он становился всё сильнее. Было время, когда он испепелял и разрушал города по своей прихоти. Если бы он оставался терпеливым, эта Эквестрия могла бы заставить его превзойти даже ту мощь. Если он подождёт, это неизбежно. Однажды он заставит миры содрогаться и раскалываться при одном его приближении. Он скрестил руки на груди, и обвил себя шипастым хвостом, левитируя в своей обители, в то время как тёмная энергия бурлила вокруг его тела. Да… однажды он вернётся. И когда это случится, он освободит их всех. Жалкая, злобная, мимолётная связь, которая поработила всех жителей этого мира, будет разорвана. Цепь жизненной силы, которая удерживала душу в этих презренных мешках мяса, его ненавистный враг; он разорвал бы её на части. Жизнь была мимолётной, тленной, хрупкой; ошибкой. Смерть — это конец, смерть равна; смерть — это стазис вечного. Можно раздавить тело, но не душу. Он понял это давным-давно, и они заставят увидеть их истину, даже если придётся применить силу. Грянет день вымирания. Сначала в Эквестрии, потом на Терре, а потом и за её пределами… «Вымирание» — вершина смерти, даже древние так описывали старые миры, словно давно забытым языком, он кричал мирам чрез ораторов. Они призывали к вымиранию, что называлось Баган. ------------------------- Вечнозелёный Лес ------------------------- Из чащи древнего леса было видно мягкое сияние. Ночной воздух нежно согревался проходящим свечением, окутывая лес тёплыми объятиями, пока половина его обитателей спала и дремала. Источник, извечное Древо Гармонии, ослепляющий энергетическим блеском, пока импульсы вытекали в Вечнозелёный лес и обратно к нему в корни. Это и было источником всего этого. Источником к элементам, естественной магии, что была повсюду в лесу и за его пределами; и к силами неизвестным. В некотором смысле, это дерево было сердцем Вечнозеленья, как и Эквестрии в целом. И как все деревья и сердца, оно жило. И она улыбалась. Пульс становился всё сильнее, превращаясь во вспышку света, которая рождала призрачную форму. Сияя серебряными и аметистовыми оттенками, она вышла из своей реалии в мир смертных. Она безмятежно шла вперёд, не сгибая ни единой травинки. Астральная проекция молча вышла из своей каверны и направилась в лес, тусклый светящийся туман следовал за ней. Мир вокруг её сияния оживал. Ночные существа переключили своё внимание со своих постов, смотря с благоговейным трепетом. Цветы распускались, листья оживали, когда она проходила мимо них. Лунные лучи стекали сверху, освещая путь. Это было прекрасное зрелище в прекрасную ночь, и у неё были все основания улыбаться. Атака гяосов навела здесь шороху, но ужас уже ушёл. Её лес и невинный город рядом были в безопасности. И она должна была благодарить не только послушную отвагу своих пони, но и двух кайдзю за спокойствие. — Похоже, что сэр Сизар не был единственным из своего рода. Она подняла голову, вглядываясь в свод леса в далёкий замок Кантерлот. Отбросив старые желания, чтобы её аликорны вернулись в свою прежнюю обитель, она задумалась о двух пришельцах. Тот, кто помог спасти её дом и тот, кто спас город аликорнов. Правда, их методы были немного более смертоносными, чем ей, возможно, нравилось; но на кону были жизни. Жизнь включала смерть, потому что смерть может дать начало новой жизни. Если можно спасти десять тысяч невинных, дав им жить так, как они хотят, при этом убив одно неисправимое зло, пусть будет так. Редко можно было найти души, готовые рисковать жизнью ради совершенно чужих во имя самоотверженной защиты. Казалось, что этот мир Терры, из которого они родом, может иметь столько же навыков для порождения героев, сколько и для порождения монстров. Тем не менее, их приём был весьма неоднозначным. Каждый эквестриец, который аплодировал их героизму, в то же время и чего-то боялся. Это было естественно, реагировать на что-то неизвестное и мощное с настороженностью. Селестия и Луна получили подобный приём во время своего первого прибытия, а вторая и после событий, связанных с Найтмер Мун. Она глубокого вздохнула и выдохнула, на призрачном лице появилась улыбка; добрые, прекрасные глаза, мерцали. Те, кто боялся, придут и увидят в своих сердцах то, что видела она. Случилось с Селестией, случилось с Луной; это может случиться снова, если они дадут им шанс. Эти кайдзю прошли через много боли, но их способность к доброте была столь же огромна, как и они, равная любому эквестрийцу. Теперь они были ей дороги, как новорожденный жеребёнок. Со временем, пока луна светила на небосводе, её настроение улучшалось. Её улыбка расползлась и исчезла в пустоте, когда она ушла через поляну, её разум дрейфовал в раздумьях о тёмной магии, которую она всё ещё помнила, найдя некоторые скелеты гяосов после битвы в Вечнозеленье. Как будто они были покрыты ядовитой энергией. Ту же самую энергию она почувствовала в двух пришельцах из людской реалии на днях. Тьма была кусающейся и враждебной, ограничивая её способность время от времени следить за вторженцами и следовать за ними в любую дыру, из которой они выползли. Что-то подобное подтвердило её подозрения. Что-то или кто-то направлял злых кайдзю, направив гяосов на Кантерлот, словно свору голодных собак; и держал ещё больше в запасе. Теперь у неё был настоящий враг, с мощными силами. Это было хуже, чем Дискорд или Тирек. Расслабленный вздох снял напряжение. Какими бы могущественными ни были истребители и охотники её врага, она видела в их сердцах то же самое, что у Годзиллы и Мотры. И там она увидела проблески надежды. Что-то демонстрировало ценность в дружбе, бескорыстии и товариществе. Она ненадолго замолчала, вспоминая своё послание к той, которая теперь называет себя Айрис. Чтобы кайдзю проявил заботу об Эквестрии, она должна была что-то сказать. Присутствие тьмы, её врага, как бы она ни была ограничена, как долго она сможет остаться незамеченной. Но, судя по действиям юной леди Айрис, она сказала именно то, что хотела. Так или иначе, эта группа дала обещание. — Кто знает, может, я смогу подтолкнуть их на правильный путь?.. Она повернулась, тусклый туман следовал за ней, как её ночная прогулка подошла к своему завершению. Её проекция не могла оставаться в этом мире так долго, как ей хотелось, и время истекло. Тем не менее, её мягкая улыбка вернулась, когда она посмотрела на лес и на далёкий Кантерлот, словно мать. А пока, благодаря героиням и героям из двух миров, в её реалии воцарились жизнь и мир. И не было ничего более драгоценного, чем это. Жизнь — это время делать выбор, заводить друзей и любить. Это бесценный дар, который, безусловно, стоит защищать. Это было то, что Элемент Магии и Страж Смертных дали друг другу. Это был тот же дар, который небесные аватары и Король Монстров подарили Кантерлоту. Это был один из её даров этому миру, жизнью можно наслаждаться и поддерживать. И именно этот дар она чувствовала, как никакой другой, она чувствовала, что её враг пытается погасить его. Сейчас было всё спокойно, но всё могло измениться к худшему. На данный момент, однако, он был в надёжных руках и копытах. Астральная форма подошла к Древу Гармонии, оно светилось жизнью, пока она подходила к нему. Мир вокруг неё превратился в звёздное, величественное царство. Раздвоенные копыта ступали по стеклянному пути, все освещённые окна в Эквестрии открывались вокруг неё. Видом и звуками её реалии приветствовали её, люди и пони. Она видела дома, школы, океанские глубины, города, дебри и всё, что между ними. Это то, чему её враг призывал положить конец, они и их силы. Ветвистый рог замерцал, панели видения сместились к пятнадцати конкретным существам. Она посмотрела на них с понимающим кивком и обнадёживающей улыбкой. Если враг вздумает развернуть свою кампанию, она будет начеку, чтобы сохранить этот мир любым доступным ей способом. И герои из двух миров могут быть просто тем, чтобы остановить всё это, даже если потребуются большие усилия. Мир и жизнь должны поддерживаться… И имя ей было Хармони.