- - -
До экзаменов было далеко, но я уже чувствовал – они надвигались. В своем родном мире я все откладывал до последней недели и редко, но мне улыбалась удача. Здесь я вновь наступаю на старые грабли. Да, я учусь, стараюсь, но при этом так часто страдаю синдромом аля «моя-задница-создана-для-приключений». Уроки Снейпа для меня были мукой и там я всегда охватывал по полной. Был вариант прогуливать, но стало бы еще хуже. Профессор по зельям отрывался на мне прямо как на Гарри. Мне оставалось лишь тихо бурчать ругательства под нос и не дай Бог он услышит. Ибо так случилось сегодня и теперь я наказан на полмесяца. — Честно признать, я так и не понял, что ты тогда сказал, — немного смущенно признал Эрни. Еще бы. Я сам услышал это от матери, когда она обожгла руку на кухне. Мне было тринадцать и это уже тогда стало для меня потрясением и душевной травмой. — Тебе и не стоит знать, Эрн, — фыркнул я, оставаясь грустным и поникшим. Получается, наше занятие с Седриком отменяется. Черт, а я так хотел вывести его на чистую воду! Дураку понятно, он хотел мне что-то сказать. Но почему мне? Неужели подслушивал наши разговоры с золотым трио? Он достаточно часто ошивался в библиотеке, когда там были мы… Может, он что-то знает, но боится сказать? Я упускаю такой шанс! Неожиданно мимо демонстративно прошла Ханна, под руку со Сьюзен и высоко поднятой головой. Она задела мое плечо и я чуть не выронил конспекты. — Чего это она? — спросил я, смотря канарейке вслед. — Женщины, — вздохнул Эрни. — Серьезно? Я не настолько тупой, чтобы не понимать женщин. Эрни смутился и отмахнулся от меня. Я взвыл. Теперь еще Ханна на меня обижена! И что я успел сделать?! Не день, а кошмар. — Сейчас бы виски, да с колой…, — забормотал я. — А? — Эрни заинтересованно дернулся. Боже. Мне ведь и пить получается нельзя еще лет шесть. Боже, Боже. Теперь печаль остается запить только тыквенным соком. — О, Норман. Я обернулся, встретив в коридоре Гарри и Рона. Гарри выглядел уставшим – тренировки совсем его сведут до гроба. Зато Рон цветет и пахнет. Казалось, даже его волосы стали ярче. То ли солнце так падает, то ли рыжий был чему-то рад. Как оказалось, он просто, подобно Гарри, в мандраже перед игрой. Но он все-таки болельщик, а не игрок. Совсем разные ощущения. Мы разговорились, меня знатно пожалели, узнав об отработках у Снейпа. Особенно жалел Гарри, он ведь меня понимал, как никто другой. Когда мы почти дошли до развилки, где гриффиндорцы должны были отправиться в теплицы, я ухватил Гарри за рукав. Раз уж день сегодня не задался, то можно и рискнуть. — Отойдем, на пару слов? — попросил я. Рон и Эрни пожали плечами, но было видно – им это не нравится. Эх, два претендента в лучшие друзья! Не бойся, рыжий, Гарри не отниму, если только немного.… А вот Эрни не о чем беспокоится – он мне нравится, и если хочет быть лучшим другом, то пусть будет. Мы с Гарри отошли к скамейкам, где обычно сидят старшекурсники, но сейчас их не было. — Я тут хотел поговорить… — Ты давно уже хочешь, — улыбнулся сжато Гарри. Зеленые глаза его приятно блестели, как камни. — Я замечал, что ты… недоговариваешь. Но не хотел навязываться. — Просто я… прости, что долго умалчивал. Мы все же друзья, не хочу иметь секретов. Гарри ожидающе смотрел на меня. Это не так-то просто, нарушить обещание данное мудрому волшебнику, да и директору, в конце-то концов! — Тогда, на матче, я… Горло сжали тиски, голова закружилась, и я резко закашлялся. — Норман?! — Гарри засуетился, причем весьма панически. Даже палочку достал, герой херов. — Квиррел… это был… Я упал на землю, к нам резко сорвались когтевранцы постарше, с той милой азиаткой. Кто-то начал хлопать меня по спине. Глаза слезились, мне было чертовски не по себе. Прозвенел звонок. — Потом…, — кашляя, говорил я Гарри. — Сейчас я… — Ничего. Может, тебе сходить к мадам Помфри? — Мне уже пора… абонемент… выписывать. Прости, Гарри. — Я провожу тебя. Мерлинова борода, почему я не мог даже слова сказать? Стоило поднять эту тему, как горло чесалось изнутри… Боль прошла сразу же, как я заговорил о другом. Это ненормально.- - -
Наказания Снейпа шли, Ханна меня игнорировала, приближалась финальная игра Гриффиндора против Пуффендуя. Ах, а еще и Седрик проходил мимо меня, будто мы незнакомы. Неужели и он обиделся, как Ханна? Гарри все время убивал на тренировки и мне не удавалось отловить его, чтобы поговорить о том, что случилось. На моей последней отработке, когда руки были все в слизи, но котлы блистали, Снейп неожиданно заговорил со мной: — Ты говорил с Поттером о Квирреле? — Нет, — мои уши покраснели. Но я ведь не врал! Черные глаза проедали меня, как старое пальто моль. Неожиданно я понял и чуть не уронил котел на пол. — Это вы! Вы, ведь так?! — воскликнул я, гневно смотря на профессора. — Минус десять очков Пуффендую. Как ты смеешь повышать на меня голос? Меня осенило. Лампочка зажглась над головой. — То зелье, что давал мне Дамблдор, якобы от кошмаров и для сна… Оно ведь не от этого, да? Я понял! — Ми… — Как вы могли?! Оно мне чуть голосовые связки не порвало! Директор сошел с ума?! Уверен, это вы эту гадость сварили, теперь я ничего не могу… — Потому что нельзя, — сказал, как отрезал, Снейп, вставая. — Тебе ясно сказали, но ты не оправдал доверия. — И вы тоже. Как преподаватель, что должен защищать учеников, вы лишь крутите интриги с директором. Я разочарован, если вам интересно. Снейп ушел, хлопнув дверью. Прекрасно. Не удивлюсь, если мое наказание продлится еще на месяц. Теперь мозаика начинает складываться. Дамблдор дал мне зелье, чтобы я не смог ничего рассказать Гарри. Но почему? Разве не в его интересах, чтобы Гарри знал правду и мог себя защитить? А сейчас он просто идет по ложному следу, а я не могу ничего сделать! Надо попробовать написать ему, но почему-то руки дрожали от мысли об этом. Уверен, риску я это сделать, пальцы перестанут слушаться. Что же задумал этот старик? Я хотел избавиться от тайн, поэтому вернувшись в гостиную, решил найти Седрика. Но в спальне старших курсов его не оказалось. Мне сказали, что он снова у нашего декана и цветов, и я решил его подождать. Голова болела, но терпимо. Вливаться в неизвестную историю было трудно. Я её явно подпортил, ибо что-то идет не так. Где-то в районе трех ночи дверь гостиной отворилась, а я, весь в своих думах, заметил не сразу. Я подскочил, завидев знакомый силуэт. — Наконец-то, Седрик! Я все хотел поговорить… Я замер, когда теплое пламя камина осветило серое лицо красавчика школы. На его щеке красовался свежий рваный шрам. От скулы, до самого носа. Кровь наблюдалась на рукавах его рубашки, он явно вытирал её с лица в совершенном бездумье. Его глаза бегали по гостиной, он не мог на меня посмотреть. — Седрик, кто, черт его дери, посмел сделать это? Седрик сглотнул. — Ты ведь знаешь. Скажи, что знаешь, — заговорил он суетливо. Выглядел он, как несчастный ребенок. Я хотел взять его за руку, усадить на диван, но он отскочил от меня, стоило мне сделать попытку. — Я не понимаю, о чем ты. Расскажи мне, я почти полностью уверен, что смогу помочь. Да, довериться мелкому первокурснику. Звучало безумно, но Седрик сейчас и сам выглядел безумцем. Причем весьма напуганным. Он наклонился ко мне, тихо заговорив: — Завтра. Ночью, после отбоя, в теплицах. И на этот раз, пожалуйста, приди. Седрик пулей пробежался по лестницам и скрылся в спальнях. Я остался стоять в гостиной. Нервно потер переносицу. Это явно кончится не скоро, если что-то срочно не предпринять.