Куда уходит любовь?

      Она помнит тёплые и сильные руки на своей талии, помнит чёртовы слова любви где-то в районе губ и мягкие поцелуи на своей шее. Она помнит всё до мелочей: чёртовы чувства — яд, воспоминания — лекарства с побочным эффектом в виде боли.       По весне на щеках появляются веснушки, она ест шоколад и засыпает на груди Бена. Она пускает мыльные пузыри в открытый космос, а сердце из красного рубина даёт трещину. Её жизнь медленно принимает оборот на сто восемьдесят градусов, возвращая в трясину никчёмной жизни.       Мэл свыкается с чувством собственной проф. непригодности; она стала куклой в руках кукловода, что ловко дёргает за ниточки её сознания и тела.       Она помнит Шарлотту — одну из девушек по вызову. С мягкими чертами и яркой улыбкой: она умерла. Девушка повесилась, не выдержав всего этого. Алиса — самая младшая. Её и не заказывали, она была на побегушках: бумажная волокита и кофе. Ей повезло больше других. Мэл помнит, что её купил один молодой мужчина. А что стало потом, знать не хочется.       Мэл выпивает кофе без сахара, чувствуя горечь на языке и вязкость в горле. Девушка морщится.       Она мило беседует с Беном в беседке у озера Правды. Он рассказывает о своей жизни без неё; она молчит, вслушиваясь в его речь. Сейчас ей не одиноко. Она закутывается в плед, облокачивается о колону и смотрит на принца.       Он взмывает руками вверх, запускает пятерню в волосы и мило улыбается ей. Она ухмыляется, чуть опускает подбородок и смотрит из-под ресниц. Ему нравится любоваться ей.       Ноябрь кружит над ними. Она целует его по повелению эмоций и собственного эгоцентризма. Он отвечает, а после скрывается за дверью своей комнаты.       Промозглый ноябрь зовёт к себе неведомой силой и Мэл с Беном растворяются в нём без остатка, как две ложки сахара в кружке чая. Она даёт слабину: ей нравиться ощущать тёплые руки на своих бёдрах и мокрые поцелуи на шее; ему льстят её стоны и выкрики его имени, а также ему нравится ощущать себя в ней: такой узкой и податливой.       Она смотрит в потолок, а он накручивает её пряди на свои пальцы. В кровати тепло, там — за её пределами — холодность серых дней. Им нравится утопать в глазах друг друга, терять свои сердца и позволять их разбивать.       Если мы достанем рубиновое сердце Мэл, то увидим все его изъяны; неправильность формы, парочку царапин и несколько трещин, умело залатанных Беном. По крайней мере, Мэл надеется, что оно залатано.       Она позволяет Бену выкурит одну сигарету и поделится с ней дымом — тривиально, взято из какого-то старого фильма; ей не нравится. Она запускает руки в его волосы и жадно целует в губы, сплетая язык с его; он сжимает её бедра в своих руках, исследует её талию и грудь.       Вечерами они гуляют в саду или убегают за пределы школы. Пара лежит на опушке и всматривается в звёзды. Мэл засыпает на коленях парня; а Бенджамин указывает на созвездия и рассказывает их историю.       В полночь они возвращаются в школу и засыпают в одной кровати. Он крепко прижимает её к себе, целует в макушку. Её руки на его груди, голова на плече, а лицо озаряет улыбка. Чувства никчёмности проходит, она чувствует, что нужна.       Для Бена — она воздух. Тёплый, иногда прохладный воздух. Он подставляет своё лицо его порыву и позволяет ему обдать своё лицо и тело. Ему нравится прохладный бриз и свежесть по утрам; ощущать её рядом — блаженство.       Они — одно целое. Необходимость одного в другом столь же сильна, как необходимость кислорода в воде для рыб. Они тонут в бездне наслаждения, подстраиваясь друг под друга. Им нравится сознавать чувства собственной важности и необходимости.       Глаза расцветают и горят огнём, когда взоры сероватых глаз смотрят в болотную трясину. Они тонут в ней с сопутствующим юношеским максимализмом и огромной любовью в карманах дырявых штанов.       Стеклянные глаза Мэл оживают, приобретая живой болотистый оттенок с вкраплением туманности. Живые и одуревшие от любви глаза Бена с желанием таят надежду на помолвку с Мэл. Любовь хуже героина. Вторая убивает не так болезненно и мучительно, как первая; что мучает свою жертву, сжимая в тески своей страсти.       В голубых венах Бена течёт голубая кровь с растворённой любовью; в алло бордовой крови Мэл течёт примесь никотина и одуревшей любви.