Не ищи, братан, войну (с)

Чечня из чрева «Аннушки» и потом, в Ханкале, казалась совсем не страшной. Красивой. Небо лазурное, седые вершины, зелено кругом, ярко, солнечно. Может, мы просто еще бояться не умели? Смеялись, спину прямо держали перед шныряющей по взлетке мабутой. Мы — спецназ! Элита. Щит Родины и меч ее карающий. А то, что и усы-то не у всех растут — так то под гримом не видно… Нет, знали, что война, что каждый день уходит с этой земли двухсотый груз, но… кто тогда об этом думал всерьез? Не мы. Не с нами. О том, что нас готовят на замену в Чечню слухи давно ходили по части. Так что ни для кого откровением не стало, когда выстроили нас на плацу и после получасовой проникновенной речи, лозунгов и героических примеров спросили, мол, кто из вас, соколы ясные, не посрамит славных знамен родного Управления и не струсит Родину поруганную защитить? Сейчас странно вспоминать. Тогда… тогда у нас еще проектор стоял и кадры транслировались: расстрелянные колонны, сбитые гражданские самолеты, взорванное метро… А мы после учебки глупые, смелые. Гордые, что в спецназе служим. Кажется, что сильные. Все сможем… Кто-то делает шаг, а за ним шагают остальные… Вся рота единым порывом… Хороший у нас замполит был, талантливый… А сейчас, на ханкалинской взлетке нежданным холодом отзывается внизу живота — постаревшие лица тех, кому мы станем заменой на этой войне. Чье место займем. Нас — три десятка, их — меньше вдвое… Потом, много позже, в палатке после очередного рейда полупьяный от усталости и ста грамм медицинского, лейтенант сболтнет, что обратно в Россию нашим бортом тогда повезли гробы…