Призрак пансиона "Сансет-Армз"

Арнольд закрыл чемодан и устало опустился на кровать. Комната стала выглядеть пустовато без привычно разбросанных вещей. Дабы развеять нахлынувшую грусть, парень поднялся по лестнице и через стеклянное окно вылез на крышу. Город был окутан тёплым августовским вечером. День лениво уходил прочь, уступая место лёгкой прохладе ночи. У самого края крыши, притянув к себе колени, сидела знакомая фигура. Хельга была увлечена созерцанием города, и оттого её поза выглядела расслабленной, а силуэт приобрёл хрупкую женственность. Парень колебался несколько секунд, но всё же подошёл и без лишних слов сел рядом. Он не знал точно, зачем она пришла, и как она вообще пробралась на крышу, но догадывался, что в этот раз она не смогла справиться со своими чувствами. Нет, она бы не стала стучать в окно, звать его и вообще привлекать к себе внимание. Да и официально они были приятелями, не более. Пусть эти приятели порой и могли поговорить по душам. Пусть эти приятели и смотрели друг другу в глаза, чувствуя, что они понимают друг друга, и в этот момент контакта глаз словно незримая нить связывала их родственные души. В этот вечер Хельге, наверное, просто хотелось побыть рядом. — Красиво? Она взглянула на Арнольда и, кивнув, вновь перевела взгляд на изумительную панораму крыш города, на которые падало вечернее небо. При порывах прохладного ветра Хельга чуть вздрагивала, поскольку была лёгко одета, а может, она тщетно пыталась скрыть волнение. Стянув с себя рубашку под которой была футболка, Арнольд аккуратно накрыл ею плечи девушки. — Спасибо. Они помолчали ещё какое-то время. — Арнольд, ты вернёшься? Что он мог ответить? С тех пор как выяснилось, что все истории дедушки про отца были взяты из его собственной жизни, события развивались так стремительно, что Арнольд до сих пор не мог прийти в себя. Дедушка решил раскрыть тайну, поскольку к нему приехал его старый друг — путешественник, который стал профессором известного калифорнийского университета. Профессор был впечатлён успехами Арнольда в школе и обещал посодействовать его переводу в элитный колледж в Сан-Франциско, а далее, в случае успешной учёбы, обещал всяческую поддержку при поступлении в университет. Хотя старый путешественник и был чуть моложе дедушки, возраст брал своё и участвовать в экспедициях, как раньше, он уже не мог, а его научной группе требовалась свежая кровь, заражённая тягой к приключениям и познанию. И вот Арнольд — ещё не до конца веривший в свою удачу стипендиат — ждал завтрашний самолёт, который бы доставил его навстречу мечте. — Сначала надо отучиться. Это долгие годы… К тому же я пообещал помогать в экспедициях. Кто знает, куда меня забросят, и сколько мне придётся там пробыть… Я не знаю о будущем, и потому не хочу врать. — Конечно… На самом деле я очень рада за тебя. Ты.. должен постараться. Я знаю, у тебя всё получится! Арнольд взглянул на эту удивительную девушку. Она говорила абсолютно искренне, желая ему лучшего, и не грубила, как она это обычно делала на людях. Только Хельга стала открываться, как ему нужно уезжать. Какой она станет в его отсутствие? Она интересовала его, всегда оставалась загадкой, при этом будучи открытой для него. И всё же Арнольд не любил её и хорошо об этом знал. — Ты очень добрый человек, Хельга. Спасибо… И прости. Интуитивно она почувствовала, за что он извиняется, и, быстро поднявшись, сразу засуетилась: — Да ничего… Вид обалденный отсюда! Пожарная лестница там, ну, я пошла. Она быстро стянула рубашку и протянула её вскочившему парню, но он покачал головой. — Тебе ещё идти домой, становится холоднее. Потом как-нибудь отдашь. — Да… Потом. Ладно, пока, Репоголовый. — Подожди! — он схватил её за руку. — Пойдём, спустишься через комнату. На этой лестнице можно убиться, спускаясь. Вновь попрощавшись у входа в пансион, Хельга, не оборачиваясь, как можно более безмятежной походкой, ушла в сторону дома. Пара внимательных глаз проводила её до поворота, после чего скрылась за дверью, а девушка, исчезнув из поля зрения, изо всех сил рванула по улице, стиснув зубы. Патаки не плачут на людях.