Призрак пансиона "Сансет-Армз"

Такси остановилось у входа в отель. Дверь распахнулась ещё до полной остановки автомобиля, и в жаркий калифорнийский ноябрь выскочила блондинка в длинном светло-алом платье. С дорожной сумкой в руках она со всей прытью, позволявшей высотой каблуков, влетела в холл. От вытянутого стола регистрации гостей отделилась миниатюрная брюнетка в строгом костюме и с папкой в руках. - Мисс Патаки? - спросила она, и, едва дождавшись утвердительного ответа, дала знак мальчику-носильщику, который тут же подскочил к блондинке и принял из её рук сумку. - Идёмте за мной, всё уже готово. Брюнетка семенила впереди, безошибочно отыскивая дорогу в лабиринте стен отеля и попутно объясняя, куда нужно будет встать на церемонии; Хельга едва поспевала за своей проводницей и утвердительными фразами давала понять, что слушает её со всей внимательностью. Перед двустворчатой высокой дверью брюнетка резко остановилась, отчего Хельга едва не врезалась в неё, и повернулась лицом. Профессиональным сканирующим взглядом женщина окинула алое платье простого кроя, свободно спадающее почти до самого пола, внимательно осмотрела лицо Хельги на предмет смазавшегося макияжа, поправила завитые в крупные локоны отросшие ниже лопаток светлые волосы и одарила подружку невесты удовлетворённой улыбкой. - Всё в порядке. А теперь идём аккуратно и неторопливо, - произнесла она и открыла дверь. Выйдя из главного здания, они пересекли аллею и подошли к стеклянному куполу, непроницаемому снаружи для чужих глаз, а изнутри, вероятно, должен был открываться изумительный вид на океан. Кроме океана должна была просматриваться и аллея, но Хельга не могла понять, смотрят ли на неё те, кто собрались внутри, и оттого чувствовала себя неуютно. Брюнетка открыла неприметную боковую дверь и произнесла в микрофон на пиджаке "Подружка на месте". Хельга ступила в прохладное светлое помещение, увешанное цветами. Под стеклянными сводами собралось человек тридцать. Все они чинно расположились на белых скамьях и создавали непрерывный гул. Дверь, в которую вошла Хельга, располагалась позади стола, за которым стоял пожилой мужчина, регистрирующий брак. Перед ним стоял Джеральд в бежевом костюме с непривычно уложенными волосами. Не зная, куда деть руки, он сложил их перед собой и встретил Хельгу своей широкой белоснежной улыбкой. Девушка улыбнулась в ответ, и тут же её взгляд переместился на стоящего позади Джеральда Арнольда. Его волосы были зачёсаны набок, рубашка кремового цвета удачно гармонировала по цвету с костюмом Джеральда, но брюки были тёмно-шоколадного цвета. По взгляду Арнольда она поняла, что тот наблюдал весь её путь по аллее. Нежно улыбнувшись, он подсказал взглядом, куда ей нужно встать. Хельга встала напротив Арнольда: их разделял только проход. "Как всё прошло?" - спросил он её взглядом и вопросительно дёрнул вверх подбородком. Хельга просияла в ответ, чуть кивнув, и в глазах Арнольда загорелся радостный блеск. Весь этот диалог глазами продолжался несколько секунд, не больше. Оркестр заиграл мелодию и все развернулись к распахнувшимся дверям. Из них вышла Фиби с живыми цветами в волосах и букетом жёлтых роз в руках. Она была одета в облегающее ярко-красное шёлковое платье с узором из золотистых цветов на изгибающихся ветвях. Да, эту свадьбу сложно было назвать традиционной. Каждый вносил в неё что-то своё, и оттого торжество получалось особенным, вбирая в себя краски разных культур и просто прихоти жениха и невесты. По завершении церемонии гости проследовали в главное здание, где их уже ждали накрытые столы. Новообращённые муж и жена удалились на короткую фотосессию в саду. Арнольд приблизился к Хельге, и она шагнула навстречу его объятьям. - Главная премия? - Да! - Моя умница! Это и было причиной опоздания Хельги - церемония вручения литературных премий, на которой она взяла один из главных призов за свои стихи. - А ещё, одно известное издательство взялось напечатать мой сборник! Хельга почувствовала, что руки на её талии сжались сильнее, и в следующее мгновение она оказалась в воздухе. Вцепившись в плечи Арнольда для опоры, она захохотала, а затем, наклонившись, поцеловала такие же смеющиеся губы. Опустив ношу на ноги, молодой мужчина приобнял свою девушку и повёл её следом за неторопливо уходящими гостями, уверенно произнеся: - Пахнет началом умопомрачительной карьеры. На этих словах к ним подошёл приятель Джеральда, и Арнольд представил ему Хельгу. Все вместе они добрались до зала, где и продолжилось шумное торжество. Время уже подходило к вечеру, когда новобрачные засобирались на выход: их ждала пришвартованная неподалёку яхта, арендованная на одну ночь, а после молодожёны собирались продолжить медовый месяц на побережье Карибского моря. Распрощавшись с друзьями, Арнольд и Хельга вышли прогуляться по просторной территории отеля. - Свадьбу они отгрохали что надо, - выдала Хельга, ступая по дорожке, ведущей в сад, в предзакатный час наполнившийся тенями деревьев. - Мы с тобой не слишком-то умеем накапливать капитал. - Скорее не стремимся к этому. Каждому своё. Но и бедняками мы не станем, это я тебе обещаю. - Ладно, я не против скромной свадьбы, - изобразила Хельга снисходительность. Арнольд засмеялся. - Скромности тебе не занимать. Уходящее солнце уже не жарило так, как днём, а с океана дул прохладный ветер. Внезапно Хельга ощутила, как на её плечи лёг пиджак Арнольда, и пробубнила слова благодарности. - Когда мы ещё учились в школе, мне казалось, что мы с Фиби навсегда останемся девчонками и взрослая жизнь нас не коснётся. А теперь она - замужняя женщина... Даже может рожать детей... Уму непостижимо! Страшно подумать, как быстро идёт время. - А ты ощущаешь себя взрослой? - Нет, - Хельга озорно прищурилась, - мне всегда будет тринадцать! Хотя... Бывает я чувствую себя старше наших ровесников, а иногда и вовсе ощущаю себя лет на сорок пять. Блондин кивнул на её слова. - Со мной такое тоже бывает, но чаще я ощущаю себя года на два-три старше, чем я есть. Кстати ты тоже уже можешь рожать детей. Хельге сложно было представить себя матерью. Ей казалось, что это такое отдалённое будущее, что об этом не стоит и думать. К тому же чтобы стать матерью, нужно для начала зачать ребёнка. А для того, чтобы зачать... Она смутилась. Ей сложно было представить и это. - Когда-нибудь у меня будут дети... - У нас будут дети, - поправил Арнольд. Блондинка быстро взглянула на него и уставилась на свои туфли, растекаясь в улыбке. Затем она подняла глаза к небу, окрашенному в нежные розовые тона и вспомнила свой недавний сон. - Знаешь, сегодня я снова летала во сне, но в этот раз мне это не стоило никаких усилий, и небо было такое же красивое. Психологи ведь занимаются толкованием снов, верно? Что бы это могло значить? - Нет общего толкования символов для всех людей. Юнг, например, считал что человек может верно истолковывать только собственные сны, а психоаналитик может ему лишь в этом помочь, поскольку обладает более обширными познаниями в психологии. Я придерживаюсь той же точки зрения. Но в твоём случае, думаю, всё очевидно и для тебя самой, - проговорил он быстрее обычного. Так всегда получалось, когда он говорил на "свою" тему. - Да... Пожалуй все события, произошедшие в этом году, для меня такие же невообразимые, как способность летать. Ты знаешь, у меня никогда не было проблем с фантазией, и с детства я придумывала много историй, которые могли бы случиться со мной в будущем. Но все эти события даже я не могла придумать. В то же время так словно и должно быть... Арнольд дважды кивнул. - Да, в последнее время меня тоже посещали мысли на эту тему. В детстве я не мог представить себе такое будущее. Даже год назад я не мог вообразить, что будет вечер, подобный сегодняшнему. Образовалась пауза, в которую Хельга наконец осознала, что её ноги уже давно устали от долгой ходьбы на каблуках. Она сказала Арнольду, что хочет переодеться, и он повёл её на ресепшн за ключом от её номера, поскольку дороги она не запомнила. Всё пошло не так, когда служащий с неизменно дружелюбной улыбкой оторвался от компьютера, в котором искал фамилию Патаки. - Ваш номер 212, мисс. Желаете отдельный ключ от номера? Хельга недоумённо воззрилась на паренька за стойкой, не поняв суть вопроса. Ещё более странно прозвучал последовавший следом вопрос Арнольда: - Вы сказали номер 212? - Да. Вы, должно быть, Арнольд Шотмен? До Хельги стало постепенно доходить, в какой ситуации они оказались. Дело рук Фиби? Или Джеральда? Нет, обоих. Муж и жена - одна сатана. Служащий уловил возникшую неловкость и уточнил: - Нам поступила бронь на двухместный номер для Хельги Патаки и Арнольда Шотмена. К сожалению, на данный момент свободных номеров нет, и если возникла какая-то ошибка... - Ошибки нет, предоставьте второй ключ, пожалуйста, - вдруг сказал ровным голосом Арнольд. - Конечно, сэр. Блондин взял ключ и вновь повёл Хельгу незнакомыми коридорами. Девушка не знала, что сказать, да и говорить о сложившейся ситуации вот так на ходу было бы странным. Можно ведь просто спать в одной кровати, но что-то подсказывало ей, что это не так-то просто. Если он будет так близко и одежды на нём будет минимум... Что греха таить, ей давно хотелось увидеть его всего, прикоснуться к обнажённой коже его широких плеч, мускулам груди... Рисуя в своём воображении картинку, Хельга так увлеклась, что оступилась, неловко вывернув ногу, но тут же была подхвачена за талию. Падение не состоялось. Нет, если он просто ляжет и отвернётся от неё, то она, конечно, домогаться его не станет. - Спасибо, - пробубнила она. Арнольд хмыкнул. - Тебе действительно пора переодеться. Они подошли к двери с цифрами 212. Арнольд открыл её, пропуская внутрь Хельгу. Дверь за ними закрылась, зажёгся свет, но они так и остановились в коридоре. Атмосфера поменялась, и Хельга поняла, что теперь они обсудят то, о чём каждый из них думал весь этот путь от стойки регистрации. - Пока ты не ушла переодеваться, я должен тебя предупредить. Если я остаюсь сегодня здесь, то просто спать рядом с тобой я не смогу, ты должна понимать последствия. Если ты не готова к ним, то я уйду и займусь делами в холле. Хельга почувствовала, как по спине пробежал табун мурашек, а к щекам подступил жар. - Лучше я займусь делами в холле, я взяла с собой планшет... - Исключено, - отрезал он. Если бы не вся эта ситуация, Хельга бы как обычно закатила глаза от его категоричного распределения гендерных ролей. Да, теперь она знала кое-какие психологические термины. В ответ она заражала Арнольда цитатами из книг. - Всё так внезапно... Есть много нюансов... - залепетала она сама не своя. Это вообще её голос? - Например? - уголок его губ уже потянулся в улыбку, но их обладатель пытался сохранить серьёзное выражение лица. Крайняя степень застенчивости решила прикрыться напускной грубостью, дабы не потерять лицо: - Нечего смеяться надо мной! Это у тебя было баб дофига, а у меня... - Хельга оборвала фразу, решив, что концовка звучит жалко, но за неё закончил Арнольд: - ...ни одного, - и жалкими он эти слова по-видимому не считал, поскольку синева его глаз окунула Хельгу в бескрайнюю нежность. - Да, я всё понимаю, мне уже двадцать пять и это, наверное, странно. Но я не больна и в монахини не собираюсь, просто вот так случилось. Она развела руками. Это было не полной правдой. Правда в том, что она однолюб. Она пыталась бороться с этим, но ничего не вышло. Когда она общалась с кем-то, кто в принципе был в её вкусе, она лишь была рада, что говорит с приятным человеком, но у неё не возникало мысли "а может влюбиться и начать встречаться?". Даже когда она пыталась представить себе это, пытаясь быть разумной, пытаясь быть как все, ей не удавалось пересилить себя и свыкнуться с этим даже мысленно. Внутри неё поднимался протест, укреплённый ещё и тем, что она уже пыталась построить отношения без любви с Брейни, и ничего хорошего не вышло. Выпорхнув из железной клетки Брейни, ощутив свободу, Хельга уже не могла сломить себя и загнать в новую клетку. Она любила только одного человека и решила, что лучше остаться одной, чем быть с кем-то другим, и ей не виделось в этом ничего жертвенного или страшного, она просто не могла иначе, такой вариант виделся ей вполне естественным. Но вновь появился Арнольд... Почему-то именно в его руки она была готова вложить свою свободу и при этом по-прежнему чувствовала себя свободной. Её крылья даже окрепли. - Я знаю причину, - не скромничая произнёс блондин. Полыхало уже всё лицо. - Ой всё, иди ты в баню, Репоголовый, - не на шутку разбушевалась Хельга. Она вошла, а точнее сбежала в комнату. Та оказалась просторной. Рядом с кроватью тусклым светом обозначил своё присутствие торшер. Верхний свет был включён только в коридоре. Из-за края не полностью задёрнутых штор выглядывала тьма. Арнольд прошёл в спальню следом за Хельгой. Остановившись в проходе, он прислонился плечом к стене. - Думаю, прогулка отменяется, - вынес он вердикт. Хельга обхватила себя одной рукой за предплечье и повернулась к парню. - Твои статьи и писанина больше мне не помешают... - синева потемнела, и Арнольд решительно направился к ней. Запаниковав от такого резкого перехода, Хельга выставила перед собой руку и застрочила: - Подожди, подожди! Мы ещё не всё обсудили! И тебе нужно кое-что знать! - И что же? Девушка засуетилась, и, делая вид, что происходящее её не так уж сильно беспокоит, с наигранной невозмутимостью заговорила: - Мне будет неловко перед горничной, ведь постельное белье наверное придётся выкинуть. - Думаю, она нередко с этим сталкивается, к тому же мы заплатили деньги. - Да, это верно, забудь. Арнольд аккуратно взял её за плечи и стал наклоняться к лицу Хельги. Она положила руку ему на грудь, останавливая это движение. - У тебя есть презервативы? Давя смех, парень ответил: - Да, не волнуйся. - А если я всё-таки забеременею? Что тогда? - Родим и воспитаем. Повисла пауза, в которую Хельга соображала, что ещё можно сказать до того, как она выскажет своё главное опасение, но Арнольд уже приблизился к её губам и втянул её в поцелуй. Ей пришлось оторваться, что далось непросто. - Ещё одно... Я должна тебе кое-что сказать, - язык вдруг стал заплетаться. Лицо Арнольда было очень близко и чуть напряглось. Он не отпускал её плечи. - Ты знаешь, я встречалась с Брейни... - начала она, и голос стремительно терял всякую уверенность. - Он... ну в общем он прикасался ко мне, понимаешь? Хельга быстро зыркнула на Арнольда исподлобья, но тут же опустила голову ещё ниже и продолжила: - И... Все говорят это классно, а было как-то не особо-то классно... Ну приятно, но не так чтобы... Ничего особенного. Но у всех ведь по-другому! Не знаю как сказать, я не уверена, но... Возможно, я фригидна. Движение в воздухе застыло, а кровь гулко стучала в голове, сгорающей от стыда, но нельзя обманывать Арнольда. Хельге казалось, что пауза тянется безумно долго. Она тут же пожалела о своих словах. Ведь к Арнольду её всё же тянуло физически, чего не было с Брейни, и, наверное, её опасения напрасны, но было уже поздно. - Постарайся стонать не слишком громко, а то разбудишь соседей, фригидная ты моя. Хельга наконец смогла поднять голову, и как раз вовремя, потому что Арнольд, жарко выдохнув, закрыл её губы страстным поцелуем, от которого уже нельзя было оторваться. Теряя ощущение реальности, девушка обняла его за шею и запустила пальцы в его вечно чуть взъерошенные волосы. Арнольд расстегнул пуговицу на своей рубашке и положил руку Хельги себе на грудь, предлагая продолжить самой. Ей удалось на ощупь преодолеть препятствие из пуговиц. Арнольд на мгновение оторвался от её губ, чтобы снять с себя рубашку и отбросить на пол. Взору Хельги предстал роскошный торс, тело настоящего мужчины, её любимого мужчины. Как зачарованная, она протянула руку, рисуя пальцами контуры его тела и осязая рельеф мускулов. Подождав некоторое время, давая себя немного ощупать, Арнольд затем положил руку девушки на ремень своих брюк. Хельга чуть помешкалась, медленно расстегнув его, и Арнольд снял с себя последнюю приличную часть гардероба вместе с туфлями, оставшись в серых трусах. Хельга не могла не заметить выпуклость, натянувшую ткань, а через секунду ощутила её, будучи резко прижатой к Арнольду. Это были уже не детские нежные поцелуи, а требовательные, страстные. Мужские губы сместились к шее, язык коснулся ямки между ключицами, а руки с талии прошлись вверх, безошибочно отыскивая на спине замок молнии. Арнольд потянул ткань вниз, и платье упало к ногам девушки, образовывая вокруг неё алый круг. Хельга заставила себя не закрываться руками, выдерживая сканирующий взгляд Арнольда, которым, чуть отступив, он прошёлся по всему её телу, не упуская ни одной детали. - Я хочу тебя. Всю. Едва ли Хельга могла ответить что-то вразумительное. Её ноги подкашивались под этим раздевающим, голодным взглядом. Мужские руки, то щекоча, то волнуя, прошлись по талии, животу, подойдя вплотную к бюстгальтеру, очертили контуры груди, опустились вниз, по бёдрам... Когда одна рука зашла за линию белых трусиков, и прошлась вниз по копчику, а вторая вновь подошла к бюстгальтеру, Хельга непроизвольно прижалась бёдрами теснее, чувствуя, что стоять на каблуках становится совсем трудно. Арнольд провёл языком по её нижней губе и жадно поцеловал. Чтобы не упасть на шатающихся ногах, Хельга держалась за его плечи. Разомкнув губы, Арнольд усадил девушку на кровать и опустился перед ней на колени. Справившись с застёжками на щиколотках, он снял с девушки туфли, проведя по ногам снизу вверх, раздвинул их и притянул Хельгу ближе к себе. Его голова оказалась на уровне её груди. Лёгкое движение, и бюстгальтер упал рядом с кроватью. Хельга не стыдилась своего спортивного тела, но маленькой грудью она всегда была недовольна. Однако об этом девушка сразу позабыла, когда губы мягкими поцелуями приблизились к её соскам, и язык наконец коснулся быстро одеревеневших и занывших бусин. Дыхание сбилось, и блондинка начала непроизвольно елозить, одновременно желая продлить ласку и прекратить эту слишком прекрасную пытку. Мужские руки то сжимали её грудь, то быстрыми движениями пальцы дразнили набухшие соски. От одного тяжёлого дыхания Арнольда, грудь сладко заныла, и Хельга запустила пальцы в его волосы, одновременно гладя его плечи и спину. Внезапно она поняла, что с её губ сорвался низкий и хриплый стон, которого она тут же устыдилась. Губы Арнольда вдруг оказались на её шее, и вот уже возле уха тяжело произнесли: - Я хочу снова тебя услышать. Ловкие мужские пальцы внезапно стиснули соски и потянули на себя. Грудь отозвалась пульсирующей негой. Не в силах удержаться, Хельга вновь простонала и шумно вдохнула воздух, закрыв глаза. Тут же Арнольд завладел её губами, и она жадно ответила на поцелуй. Молодой мужчина подхватил её за бёдра и уложил дальше на кровать, стянув в сторону одеяло. Так же быстро он лишил Хельгу последнего предмета одежды, прижал своим телом и опустил ладонь между её бёдер. Его пальцы снова начали дразнить Хельгу, то доводя почти до исступления, когда её рваное дыхание перебивалось высокими стонами, то нарочно обрывая те самые движения, навстречу которым она двигала бёдрами и извивалась под вспотевшим крепким телом, и тогда Хельга стонала низко, просяще-требовательно. Она уже плохо ощущала себя в реальности, осознавая её лишь на уровне чувств, когда до неё донеслись слова: - Сегодня придётся потерпеть, любимая... Хельга услышала свой короткий приглушённый вскрик, уже от боли. Она сильнее сжала бока Арнольда коленями, только сейчас осознав, что успела обвить его ногами. Ещё движение, и, сжав зубы, Хельга вытерпела новую порцию боли, но внезапно над ухом раздался низкий стон, полный едва сдерживаемого наслаждения. На мгновение девушка забыла про свой дискомфорт. Ему приятно, и эта мысль для неё неожиданна. Осознание, что он испытывает огромное удовольствие, разлилось теплом внутри и взбудоражило тело. Эти чувства оттеснили боль на второй план; Хельге хотелось отдать себя всю, и, жадно потянувшись за поцелуем, как за глотком воды, она вошла в ритм движений Арнольда. Она соединилась с ним: это сильное тело, оградившее её сейчас от всего мира, стало единым целым с её телом, и Хельге хотелось слиться полностью, чтобы никакая оболочка не отделяла их друг от друга. Приблизившись к финалу этого акта единения, Арнольд вновь опустил руку между её бёдер и одному ему известными движениями, уже не дразня, довёл свою любимую до вершины наслаждения, откуда ей удалось вернуть свой разум лишь спустя неизвестное ей количество времени, когда её тело, бьющееся в подобии озноба, с ноющими от усталости мышцами, успокаивалось в надёжных объятьях. *** Эпилог. За окном пансиона Сансет-Армз лил холодный вечерний дождь. Капли врезались в стекло и стекали вниз, рождая негромкие успокаивающие звуки. Вода в чайнике вскипела, и девушка с тугим хвостом на затылке приготовила чай и разлила его по двум чашкам. Поставив их на поднос к тарелке с горячими бутербродами и сладостями, она вышла из кухни и спустилась по лестнице. Пройдя через приёмную, в которой не осталось даже пожилой миссис Дан, живущей по соседству и работающей секретарём, Хельга ловко подцепила ногой край приоткрытой двери и вошла в кабинет. Арнольд поднял утомлённое лицо над баррикадами книг и тепло улыбнулся. - Пора сделать перерыв! Освобождай стол, - дала распоряжения Хельга. Блондин послушно убрал часть книг на край стола, а часть поставил на пол. Поднос разместился на освободившейся поверхности, и Хельга, закрыв ноутбук, присела на край стола рядом со своим мужем, взяв чашку в руки. - Какая проблема сегодня? - В целом я доволен терапией, многие пациенты делают значительные успехи, но один заявляет о наличии внутри себя второй личности, действия которой он не помнит. Часть признаков действительно можно отнести к раздвоению личности, но есть множество несостыковок, так что я склоняюсь к двум другим гипотезам такого поведения, но чтобы быть уверенным, решил проштудировать литературу. - Да уж, раздвоение личности всё-таки серьёзный диагноз, и это уже скорее область психиатрии, верно? Тогда придётся передать его психиатру? - С этим сложно, я ведь связан клятвой о неразглашении... Блондин нахмурился и зажевал бутерброд. - Да, с этим всегда возникают трудности, - удручённо закивала Хельга. - Ты так устаёшь... А помнишь, как мы мотались в Африку? Было здорово! Я до сих пор с теплом вспоминаю главу поселения: он помог мне наладить контакт с остальными жителями. Это тебе разговоры скорее мешали в работе, а мне важна была именно речь, а не мимика и жесты. Интересный у них всё-таки диалект, особенно система счёта, - Хельга вздохнула. - Иногда я скучаю по тем временам. - Жалеешь, что решили остепениться? Девушка уверенно покачала головой. Решение осесть на одном месте пришло им в голову как-то само собой, естественным образом. - Нет, всему своё время. У каждого момента есть своя прелесть, но её прелесть заключена во временных рамках. Будем наслаждаться воспоминаниями в старости. - А может опять махнём путешествовать, - озорно вставил Арнольд. - Исколесим побережье на велосипедах! - тут же подхватила Хельга. - Только вот глядя на то, как ты поглощён пациентами, в это трудно поверить, - добавила она без упрёка. - Да, мне действительно нравится моя работа, - его усталые глаза загорелись, - чувствую, что это моё. Не всё просто, но так даже интереснее. Это ощущение, когда можешь кому-то помочь, не передать словами. Хельга с удовольствием наблюдала за его выражением лица, когда он это говорил. Она ласково взяла его руку в свои, и взглядом выразила всю радость и гордость за него. Синева мужских глаз ответила признательностью. Они любили друг друга, и поэтому им всё чаще не требовались слова для взаимопонимания. Арнольд положил руку на выпуклый живот своей жены и ласково его погладил. - Как продвигается книжка? Наш малыш дал тебе сегодня поработать? Хельга пробовала себя как детского писателя, решив написать серию коротких рассказов в стихах. - Он был умницей, только с утра потолкал, чтобы мамка быстрее села за работу. Папаня одобрительно погладил живот, похвалив малыша за хорошее поведение. Будущие родители стали обсуждать планы на выходные, ведь они давно не были у родителей Хельги, а ещё собирались сходить на могилу Фила и Пукки. Обсудив бытовые вопросы, Хельга наконец сделала паузу, и Арнольд, поставив чашку на поднос, положил ладони на талию супруги и с хитрой улыбкой придвинулся ближе. - У какого красавчика рубашку позаимствовала? Блондинка заулыбалась в ответ и оправила на себе рубашку, наброшенную поверх широкой футболки. Перебирая старые вещи, которые перемешались в хаосе переезда, она случайно наткнулась на ту самую рубашку Арнольда, которую он дал ей на крыше перед отъездом в колледж. В тот день ей было очень плохо, но сейчас она вспоминала об этом с улыбкой и без сожалений. Со временем даже плохие воспоминания могут становиться хорошими. - Представляешь, сто лет назад обещала вернуть хозяину. Теперь вот боюсь, как бы не заругал за такую задержку. - Какой предусмотрительный хозяин: сказал вернуть рубашку, а рубашка ему привела с собой такое счастье! Арнольд поднялся, окидывая долгим взглядом расплывшуюся в улыбке Хельгу, и приблизился к её лицу. - Мама не против немного побеспокоить малыша? - Малыш беспокоиться не будет. Он вообще при тебе становится послушным. Мгновение, и Арнольд аккуратно поднял на руки двух самых дорогих ему людей. - Мы всё же не будем слишком усердствовать. Хельга улыбнулась его серьёзности и заботе. - Как скажешь, папаня.