Leave no loose ends
1 ноября 2016 г. в 17:05
Брюс толком не помнил, как он добрался до поместья. Его клонило в сон, так что он вызвал Бэтвинг и полетел на нём вместе с Робином, поручив управление своему сайдкику. В Бэт-пещере ему пришлось ненадолго проснуться, чтобы разоблачиться и добраться до своей спальни на втором этаже. Там он смог, наконец, забыться сном.
Около девяти часов дня (для Брюса это было утро) в комнату настойчиво начала стучать Джезбел, заночевавшая в гостевой спальне и после пробуждения промаявшаяся ещё с час в пустой столовой в ожидании хозяина дома. Не вытерпев, она решила наведаться к Уэйну сама. Мужчина не был в восторге от того, каким образом его разбудили, но спешно привёл себя в порядок и вышел к Джет в халате, прижимая ко лбу влажный платок. У него, конечно, просто ужасное похмелье после такого возлияния в приятной компании, а бедняга Альфред слишком умотался за вечер, чтобы принести Уэйну лекарства. Как же он хочет отдохнуть! Джезбел, конечно, всегда может послужить усладой для усталого взора, но он предпочёл бы сейчас побыть один и подремать ещё… пару дней…
— Ты безнадёжен,— с крайне недовольным выражением лица проговорила Джезбел,— Я пришла сюда обсудить что-то поважнее, чем шуточки про спячку, Брюс. Пожалуйста, выслушай меня.
У Брюса холодеют ладони. Он молча кивает, держа вполне правдоподобную улыбку и силясь не закрывать глаза. Ему действительно очень хочется спать.
— Когда мы встретились на благотворительной вечеринке, я сказала тебе сразу, что меня не интересует статус «девушки Уэйна». Он до сих пор меня не привлекает, однако… Что-то мне подсказывает, что с тобой можно построить серьёзные, долговременные отношения. Вряд ли бы ты так долго добивался моего расположения при отсутствии интереса к такого рода связи. Есть вещи, которые мне категорически в тебе не нравятся: твоя манера пропадать всякий раз, когда мы проводим вечер вместе, твоя безответственность и развязность…
«Значит, достаточно убедительно играю, раз у неё сложилось такое обо мне мнение».
— И все эти странные травмы, порезы… Что это у тебя с ухом?
— О, это пустяки, небольшой ожог. Продолжай, пожалуйста, я слушаю,— отозвался Брюс, сдерживая зевок.
— В общем, надеюсь, ты скоро готов будешь остепениться и перестанешь влипать в истории, калечить себя, научишься распределять своё время…
— И всё это для того, чтобы..?
— Чтобы перейти к новому этапу, конечно же. Вот что меня ещё раздражает: от тебя такого шага можно вечность ждать.
Брюс приподнял бровь и сложил руки на груди. Джет вздохнула и поправила своё длинное домашнее платье из узорчатого бархата. На её одеяние Уэйн только в этот момент обратил внимание.
— Сколько тебе времени нужно, чтобы это обдумать? — спросила Джезбел, не желая долго стоять и ждать ответа.
— Я уже готов тебе ответить. Не думаю, что это хорошая идея.
Брюс посмотрел собеседнице прямо в глаза, спокойно, немного сонно улыбаясь. Та не осознала сразу, что ей сказали.
— Быстро ты сообразил… Погоди, что ты имеешь в виду? Почему?
— Я думаю, что из этого ничего не выйдет. Тебя очень многое раздражает во мне, а я не изменюсь вмиг, как по мановению волшебной палочки. Недовольство держать в себе ты, конечно, не будешь — и это ни в коем случае не плохая черта характера,— Уэйн действительно так думал,— скажешь прямо. Прямолинейность я могу оценить по достоинству. Только вот выслушивать постоянные укоры никому не хочется, а при том количестве недостатков, которые ты обнаружила у меня, не живя здесь и двух полных дней… Боюсь, мирное сосуществование тут исключено. И я «перегорел» за то время, что ждал движения навстречу с твоей стороны и ответной реакции в принципе.
— От меня реакции? — Джет усмехнулась, теребя складки на домашнем платье.
— Да, Джезбел. Иначе отношения становятся односторонними. Я предпочту моментально возникающую между двумя партнёрами интрижку долгим отношениям, которые тянет только один из них.
Джезбел окинула Брюса холодным взглядом. Выражение её лица было брезгливым, и эта эмоция женщину не красила.
— Оказывается, ты просто трус и сластолюбец.
— Да? Что ж, может быть. Только я тебя не призываю, опять же, посвящать время тому человеку, который по той или иной причине вызывает у тебя раздражение и отторжение. У меня, например, таких людей вокруг вьётся немало. Я никому бы не пожелал такой участи, милая,— Брюс вздохнул, осознавая, что это верно для него в обоих амплуа.
— Столько добиваться — и сдаться. Я никогда не пойму белых мужчин.
— Ох, я тоже,— пробормотал Брюс, криво усмехаясь. Затем добавил уже так, чтобы Джет слышала:
— Полагаю, что мы всё выяснили. Я бы поговорил с тобой ещё, но у меня ужасно болит голова, прости. Спасибо, что пришла.
Джезбел ничего не ответила и быстрым шагом направилась дальше по коридору. Она едва не налетела на Альфреда, который шёл неспешно в направлении комнаты Уэйна.
— Вызови машину к дому. Я уезжаю,— раздражённо бросила Джет и ушла в гостевую спальню, чтобы собрать свои вещи.
Уже выйдя на расчищенную дорожку, ведущую к высоким воротам, Джезбел достала мобильный телефон из кармана мутоновой шубы и позвонила кому-то. Брюс следил за ней взглядом, стоя у окна, беседуя с Альфредом о произошедшем.
Джезбел сообщила собеседнику тихо, семеня к подъехавшей машине:
— Мистер Хёрт… Он сорвался с крючка. Я думала, что он уже точно мой… Да, знаю. Перейдём к запасному плану действий. Мы получим доступ к Бэт-пещере иным образом.
Следующая ночь оказалась куда более спокойной, что напрягало Брюса. Во время ночной вылазки он оказался неподалёку от Робинсон парка и решил «загладить свою вину» перед Селиной за произошедшее днём раньше. Разумеется, без ребячества вроде проникновения в логово Кошки через дымоход и подсыпания углей в чулок, о которых та шутила. Уэйн попал в квартиру совершенно привычным способом — через окно.
У Кайл Уэйн бывал нечасто. Тем не менее, у него сложилось впечатление, что Селина его ждала.
Кошка сидела на диване, откинувшись на спинку. В свете луны её лицо казалось совсем бледным. Селина приглаживала топорщащиеся пряди коротких чёрных волос — судя по всему, недавно сняла свой костюм, не успела толком привести себя в порядок, только накинула шёлковый халат. Уэйну сложно было игнорировать приятные для взгляда изгибы подтянутого тела, скрытые лишь тонкой тканью. Никакого плотного и вычурного бархата…
«Не в ткани дело, а в отношении. Отношениях, точнее».
— Вижу, ты решил мне рассказать, чем кончилось расследование. Присаживайся,— Селина похлопала ладонью по месту рядом с собой, но Брюс мотнул головой в знак отрицания.— Как хочешь. Я тебя внимательно слушаю.
И Брюс рассказал всё, что пропустила Селина, опустив много деталей, которые считал несущественными. Кайл, внимательно его выслушав, под конец воскликнула:
— И этот человек называл нас «фриками в костюмах»!
Женщина-Кошка осталась под впечатлением от истории и пыталась вытянуть побольше деталей из рассказчика, смеясь. Когда Бэтмен дал ей понять, что больше рассказать нечего, она немного успокоилась и села ровно, вновь приглаживая свои волосы и поправляя ворот халата.
— Спасибо, повеселил. Но ты ведь не только за этим пришёл?
— Не только,— признал Бэтмен, запуская руку в карман пояса.
— О, неужели угольки? — Селина медленно поднялась и прошла, покачивая бёдрами, к стоявшему у приоткрытого окна Брюсу. Кайл скользнула указательным пальцем по пластине брони на груди, обводя им символ летучей мыши.
Уэйн перехватил запястье Кошки и вынудил женщину подставить ладонь, вложил в руку что-то небольшое и твёрдое, осторожно согнул её пальцы, чтобы Селина сжала предмет в кулаке.
— Достаточно близко.
Кайл усмехнулась, потянулась было за поцелуем, но вдруг передумала и просто игриво скользнула языком по губам виджиланте, тут же отпрянув. После она разжала кулак и обнаружила в руке брошь с красным бриллиантом. Драгоценный камень её заворожил. Она ненадолго потеряла дар речи и восторженно разглядывала подарок, словно в забытьи.
Справившись с эмоциями, Селина хотела сказать, что у Бэтмена прекрасный вкус, но не обнаружила никого рядом. Она ощутила дуновение пробирающего холодного ветра из распахнутого окна и выглянула наружу. На затянутом тучами небе виднелся символ летучей мыши.