Потерянная

      — Как ты понимаешь, рассказ обещает быть долгим, — усмехнулся Руфио. — О ком сначала хочешь узнать? — спросил он чуть погодя, облокотившись о дерево и расслабленно вытянув ноги.       Подобный вопрос слегла смутил девушку, и она, пригладив свои волосы рукой, издала короткий странный смешок и задумалась. Выглянув из-за зарослей, которые хорошо её скрывали, Лив сразу заметила самого младшего жителя этого острова, который, с важным видом выйдя из своего маленького домика, зашагал к тренировочному полю.       — Ну… скажем… Коди? — она как-то неуверенно произнесла его имя, наблюдая, как мальчишка неуклюже стал собирать разбросанные пропащими ещё с утра стрелы, а затем клал их в большой колчан, стоящий с кучей другого оружия под лиственным навесом.       — С его историей как раз всё просто, — начал потерянный рассказывать историю Коди, чуть хмыкнув и закинув руки за голову. — Мать расстила его одна и умерла, когда ему было шесть, если не ошибаюсь. Оставшиеся родственники, решив не заморачиваться, сдали его в приют. Вдобавок к этому, с воспитателями ему тоже не повезло. Но Коди продолжал думать о хорошем. И, со временем, он стал в своих снах появляться здесь, на острове. А когда узнал, что Нетландия — это реальное место, он только и думал о том, как добраться сюда, — без тени сочувствия или жалости закончил мысль Руфио, будто говорил не о несчастном потерянном маленьком мальчике, а о каких-то повседневных проблемах.       Даринг уже хотела упрекнуть его в равнодушии, но вовремя сообразила, что тут абсолютно все имеют свою подобную историю и принимают её как данное, а не плачутся и не жалеют друг друга при малейшем упоминании не особо радостного прошлого. Поджав губы, она не удержалась и всё же бросила мимолётный взгляд на Коди с плохо скрываемым сочувствием.       — И как же он в итоге попал сюда? Тень забрала? — наугад предположила Оливия, чтобы скорее отвлечься от невесёлых мыслей, поворачивая голову в сторону собеседника, который продолжал сидеть в расслабленной позе и задумчиво рассматривал носки своих ботинок.       — Да. Она забрала его из детдома года четыре назад, когда ему не исполнилось даже и двенадцати лет. Он так сильно хотел жить на острове, что засыпал раньше всех, а просыпался позже, лишь бы подольше побродить в Нетландии. Подобная вера и любовь к острову лишь усиливают здешнюю магию, поэтому Пэн и приказал Тени забрать его, — дополнив историю самого юного жителя этого острова, Руфио посмотрел на девушку, ожидая, какое имя она скажет следующим. Да, разговор строился немного странно, однако её это не смущало: ей искренне было интересно узнать истории всех пропащих.       Оливия решила снова выглянуть из-за зарослей в поисках следующей «жертвы» рассказа, так как просто по именам, без лиц, она мало кого запомнила; на этот раз ей бросился в глаза самый высокий парень в лагере, который играл с близнецами в «города»* как раз недалеко от Коди.       — Эм… Шервуд, — не сразу вспомнив имя этого пропащего, проговорила Лив, смотря на него со странным выражением лица.       — О, он попал сюда с достаточно большой компанией. Его, как и близнецов с Хантером, Чарли и Джеймсом, Пэн заманил на остров с помощью своей волшебной свирели. Это было где-то тридцать лет назад, кажется, — чуть задумавшись, сказал Руфио. — Это был первый и, пока что, последний раз, когда за одно путешествие Пэна осталось столько мальчишек. И у каждого, естественно, своя история, объясняющая, почему они услышали мелодию этой флейты и последовали за ней, — закончил свою мысль пропащий.       — Ты же расскажешь мне потом и свою историю? — заинтересованно сверкнув глазами и закусив губу, спросила сиротка, на что Руфио, по-доброму усмехнувшись и закатив глаза, утвердительно кивнул. Лив победно улыбнулась. — Теперь можешь продолжать, — сказала она, показывая всем своим видом, что готова слушать дальше.       — Что ж, Шервуд и Чарли были сиротами уже с двух или трёх лет, поэтому родителей не помнят вообще. А когда немного повзрослели, их поселили в одной комнате, после чего они стали хорошими друзьями и в последствие вдвоём сбежали из приюта. Какое-то время они жили на улице, занимаясь кражей и разной грязной работой ради выживания. Как бы странно это не было, но даже на улице им жилось намного лучше, чем в том детдоме, — не в первый раз удивившись подобному факту, сказал Руфио, бросив вопросительный взгляд на пропащую.       Та лишь задумчиво пожала плечами, так как прекрасно понимала ситуацию Шервуда и Чарли, и грустно улыбнулась уголками губ, вспоминая свой собственный побег из этого ужасного места. Конечно, она в глубине души прекрасно знала, что есть приюты, где хорошо относятся к детям, но Лив не была тем счастливчиком, которому выпал шанс жить в подобном детдоме. Она теперь действительно думала, что на улице и то легче и лучше жить, чем чувствовать всю пренебрежительность воспитательниц и сидеть в такой обстановке взаперти, пока тебя не заберут в семью, где ты не можешь быть уверен на все сто, что будешь счастлив, или не погонят на выматывающую дешёвую работу, потому что ты стал взрослым.       — В общем, они довольно долго жили такой уличной жизнью, причём достаточно хорошо, пока однажды и не услышали свирель Пэна, — закончив повествование об истории этих двоих, Руфио ненадолго замолчал.       — При первом знакомстве у меня сложилось о них не самое худшее впечатление, — задумчиво проговорила Даринг, во второй раз вспоминая свой неудачный первый день на острове. Пропащий непонимающе посмотрел на девушку. — Ну, я имею в виду, что… В общем, я сразу поняла, что ко мне они отнеслись довольно дружелюбно, — смущённо улыбнувшись, выкрутилась она. Руфио, не сдержав озорной смех, продолжал смотреть на собеседницу.       — Честно говоря, они первый раз так дружелюбно встретили новичка. Видимо, это из-за того, что ты девушка, — усмехнувшись, предположил он. Оливия, тихо хмыкнув, не особо удивилась данному факту, про себя отмечая, что как раз-таки Шервуд довольно странно на неё смотрел во время знакомства. — А так… Шервуд достаточно весёлый и смелый, но порой чересчур самоуверенный парень. Чарли же большой любитель находить на свою голову разные приключения, — с долей упрёка описал этих двоих Руфио. — Но в целом, с ними вполне можно общаться, — усмехнулся он.       — А откуда у Чарли шрам? — спросила пропащая, незаметно наблюдая сквозь листву кустарника, как он о чём-то разговаривал с Шервудом. Видимо, обговаривали стратегию в игре.       — Как я уже говорил, этот парень любитель приключений, и одно из них закончилось боем с пиратами. Этот шрам ему оставил знакомый тебе капитан Джонс, — ответил помощник Пэна. Девушка шумно и тяжело выдохнула, услышав ненавистное ей имя и отметив про себя, что мальчишки не отличаются особым умом, когда речь заходит о боях.       — Что ж, понятно… А что насчёт Хантера? — быстро переводя тему разговора, Оливия чуть стиснула зубы, на этот раз случайно вспомнив своё первое неудачное плавание. У неё уже начало складываться впечатление, что всё, о чём подумаешь на этом острове, пусть мимолётно, воспроизводиться в твоей памяти настолько отчётливо, как будто ты переживаешь этот момент заново.       — А вот у Хантера был шикарный дом и любящая семья, в отличие от всех нас. Правда, только до того момента, пока не умерла его мать… — начал повествовать историю пропащего Руфио. — Его отец нашёл себе новую жену спустя несколько месяцев, так как не справлялся со своей работой и работой по дому одновременно. Как ты можешь догадаться, отношения у Хантера и его мачехи не сложились. Он всячески старался выжить её из дома и после одной не очень удачной попытки попался. Вдобавок к этому, мачеха ещё подставила как-то там Хантера, после чего отец его… выгнал.       Пропащая откровенно удивилась подобному подлому поступку со стороны родного родителя и чуть нахмурилась. «Мой отец никогда так не поступил бы… наверное…» — она невесело усмехнулась от своих странных мыслей и продолжила слушать дальше, встряхнув головой.       — В общем, в тот же день он встретил в лесу какую-то шайку разбойников, с которой кочевал следующие пять лет. А потом услышал флейту и решил отправиться сюда — подальше от всех проблем, так как эти лесные бандиты сами не особо-то его жаловали и приняли только потому, что он уже в те года превосходно стрелял из лука. Они ему и дали как раз новое имя, которым он представился уже на острове, — рассказал необычную историю Хантера пропащий.       — Я заметила, что он не особо разговорчив, — сказала девушка, посмотрев сквозь заросли на молчаливого Хантера, сидящего у яркого костра и точащего свой небольшой нож.       — Есть такое, но зато он отличный стрелок. А ещё у него всегда хорошо продуманный план действий, хотя обычно сам в боях не участвует, а сидит где-то на возвышенности с луком и отравленными стрелами, — сказал Руфио, усмехнувшись этому факту, и в очередной раз о чём-то задумался, смотря куда-то в пугающую, тёмную глубь джунглей.       — Ну, а у близнецов и Джеймса какая история? — вырвав пропащего из мыслей, спросила Даринг.       — Что ж, близнецы были единственными в детдоме, которые решились сбежать и пойти за мелодией флейты, — опять закинув руки за голову, начал рассказывать очередную историю брошенных потеряшек Руфио. — Родителей они почти не помнили, говорили только, что прожили с ними около четырёх лет, если не больше, а потом их отправили в детдом из-за того, что они доставляли много проблем.       — От них я тоже не почувствовала никакой неприязни…       — Они неплохие ребята, хотя зачастую не блещут умом, — усмехнулся Руфио, явно вспоминая какие-то забавные события, связанные с близнецами. Лив по-доброму улыбнулась и, снова выглянув из-за своего кустарного убежища, вновь окинула взором лагерь.       — Из этой шестёрки остался… Джеймс, верно? — спросила девушка и бросила взгляд на молчаливого и угрюмого Джеймса, сидящего напротив костра в капюшоне. Буквально секундой позже пришли уже смывшие с себя всю грязь и кровь после недавнего боя Руди и Норвуд, отвлекая внимание Лив. Первый, о чём-то быстро переговорив с Хантером, ушёл в сторону леса, захватив с собой лук и маленький ножичек, второй же просто молча сел рядом с Джеймсом и с каменным выражением лица начал что-то начерчивать своим ножом на земле.       — Да, Джеймс… Его тут недолюбливают, но Пэн не спешит отправлять его обратно. Честно говоря, не знаю, чего он добивается. Этот парень вечно доставляет нам проблемы, да ещё Норвуда переманил на свою сторону. Он любит играть роль главного пропащего в лагере, когда нет Пэна или кого-то из нас с Феликсом, но, по сути, Джеймс не тянет на лидера, хотя бы за отсутствием смелости. Лишь пытается установить внутреннюю власть в окружении, — сухо проговорил Руфио, чуть стиснув зубы.       — Он что, хочет свергнуть Пэна? — удивлённо спросила Лив, отвлекаясь от своего тайного наблюдения за лагерем и не совсем понимая, что именно имел в виду её собеседник.       — Не думаю. Просто он хочет быть приближённым к Пэну так же, как я и Феликс. Хотя… — пропащий ненадолго задумался, проведя рукой по голове и приглаживая свои растрёпанные волосы. — В начале своего пребывания здесь он всё же пару раз пытался захватить власть, если можно так сказать, но Пэн быстро дал ему понять, кто тут главный.       — И каким же образом? — без особого интереса спросила сиротка, заведомо предчувствуя правильный ответ.       — Пэн вызвал его на бой со словами: «если выиграешь — будешь главным». О, это был очень захватывающий поединок. В том плане, что Пэн в два счёта уделал Джеймса. У него даже остался шрам на плече как напоминание не только ему, но и всем, о том, что может стать с любым, если бросить вызов Пэну, — с нотками ностальгии о давно происходящем бое, повествовал парень. Девушка, нисколько не удивившись услышанному, чуть поёжилась от внезапного холода. Обняв себя руками, она внимательно посмотрела на юношу, хорошенько обдумывая следующий вопрос.       — Погоди… — начала Оливия, вспоминая слова своего нового друга. — Ты сказал, что Пэн не спешит отправлять обратно Джеймса. А он что, может такое сделать? Может отправлять в другие… в другие королевства и города? — озадаченно пролепетала она с плохо скрываемой надеждой в голосе, во все глаза смотря на пропащего с детской наивностью и верой. Грустно улыбнувшись и опустив глаза в землю, Руфио отрицательно покачал головой.       — Не совсем, — после этих слов едва уловимый огонёк стал медленно угасать в глазах Даринг. — Если ты попал сюда, не важно как, Пэн не отпускает со своего острова просто так. И, Лив… — с опаской начал пропащий, видя, что она была и так уже сильно подавлена, — если ты забыла, то, даже имея разрешение Пэна уйти с острова, ты бы всё равно не смогла покинуть Нетландию. По крайней мере, живой… — почти шёпотом проговорил Руфио, понимая, что теперь точно лишает своего нового друга последнего лучика надежды.       Глаза девушки сразу потускнели, и она, вздрогнув от очередного порыва ветра, сглотнула внезапно подступивший ком в горле. Быстро собравшись с мыслями и сморгнув непрошенные слёзы, Даринг глубоко вздохнула, проклиная про себя свою неуклюжесть. «Если бы только не яд этих кустов… У меня был бы шанс покинуть этот остров…» — с грустью думала она про себя, стиснув зубы. Парень, с сочувствием посмотрев на неё, снял свой плащ и накинул его на Оливию, понимая, что он не в силах помочь, в данной ситуации не помогли бы даже банальные слова утешения. Она, благодарно улыбнувшись, еле слышно прошептала «спасибо» и укуталась в тонкую ткань, которая, как ни странно, быстро её согрела от вечернего ветра.       — Я это сказал, потому что у Пэна есть своя тактика, — продолжил Руфио спустя время, отвлекая подругу от невесёлых мыслей. Уже немного успокоившись, она растерянно посмотрела на юношу. — Он иногда улетает в разные миры и с помощью своей флейты заманивает сирот сюда, но из огромного количества остаются лишь некоторые. Пэн выбирает самых способных, преданных и верующих в магию острова. Остальные же отправляются домой или в приюты почти сразу, потому что они попросту не нужны ему, — пояснил пропащий, искоса взглянув на Оливию. Она не сразу продолжила разговор, некоторое время молча смотря в землю пустым взглядом.       — Ну, и какая история у Джеймса? — вновь меняя тему, без капли интереса спросила сиротка, при этом всё же пытаясь изобразить немного заинтересованности в глазах.       — Его матери не стало, когда ему было около восьми лет. Вскоре после этого отец Джеймса заставил его работать вместе с ним в кузнечном ремесле, нещадно с ним обходясь и поручая самые тяжёлые работы. И с каждым годом его отец становился только всё более жестоким, — описал историю Джеймса пропащий. — На самом деле, подобных мальчишек много прибывает сюда во сне. Ты, наверное, даже играла с ними в своё время, — дополнил он, стараясь вернуть разговор в прежнее тёплое русло.       Девушка, наконец вырвавшись из плена своих угнетающих мыслей, удивлённо захлопала глазами и как-то странно улыбнулась, медленно обернувшись на шум с другого конца небольшой полянки. Целеустремлённый Феликс спешно пересекал территорию лагеря, безэмоционально глядя вперёд. На лице пропащей сразу засветилась дружелюбием и облегчением улыбка при виде старого друга, но безрадостное выражение лица парня заставило её тут же немного обеспокоиться. Она уже почти встала с бревна, чтобы подойти к Феликсу, как Руфио неожиданно схватил её за руку, сажая обратно.       — Лучше не стоит, — уверенно сказал он, провожая уходящего из лагеря Феликса сочувствующим взглядом. Оливия, непонимающе смотря то на своего старого друга, то на Руфио, медленно села. Когда высокая фигура в капюшоне и с дубинкой в очередной раз скрылась в тропической темноте, окружающей лагерь, девушка, осознав ситуацию, гневно сверкнула глазами.       — Ну и что ты сделал? — злобно прошипела она, встряхнув своими светлыми волосами и скрестив руки на груди.       — Слушай, я понимаю, вы лучшие друзья и всё такое, но… Поверь, я его лучше знаю. И в таком состоянии его лучше не трогать, — Лив уже открыла рот, чтобы продолжить возмущаться и начать доказывать, что помощь друзей в подобных ситуациях просто необходима, как парень её перебил, — даже тебе. — Он внимательно взглянул на неё, после чего девушка, плотно стиснув зубы, нахмурилась и продолжила наблюдать за лагерем, ещё сильнее закутавшись в плащ и надев капюшон. Со стороны она стала похожа на взъерошенную обиженную маленькую птичку.       — Если ты его так хорошо знаешь, может, тогда скажешь, отчего он такой? — язвительно спросила пропащая, вновь поворачивая своё по-детски нахмуренное и обиженное лицо к Руфио.       — Сначала перестать дуться, как маленький ребёнок, — едва сдерживая смех, широко улыбнулся юноша, стараясь снять хотя бы неуместный капюшон с головы сиротки.       Даринг, показав язык, снова отвернулась от новоиспечённого друга, резко дёрнув головой. Всего на секунду представив себя со стороны, она, неожиданно для себя самой, быстро прогнала свою обиду и незаметно улыбнулась, понимая, насколько глупо и по-детски выглядела. Стянув всё же ненужный капюшон, пропащая, скрывая растрёпанными волосами подступивший румянец и стараясь не засмеяться, приняла серьёзный вид и опять повернулась в сторону Руфио.       — Ладно-ладно, давай серьёзно, — всё-таки не сдержав короткий смешок, Даринг широко улыбнулась, возвращая тёплую обстановку, с которой начался весь этот разговор.       — Так бы сразу, — в ответ улыбнулся пропащий. — Насчёт Феликса… — тут его голос сразу стал серьёзным, отчего у Лив медленно сползла улыбка с лица, уступая место заинтересованности. — Я в курсе, почему он такой. Но я не думаю, что его историю ты должна узнать от меня, — сказал он, внимательно взглянув на девушку. Она понимающе кивнула, при этом яро подавляя внутри себя своё быстро растущее любопытство. Чтобы как-то отвлечься, Оливия вернулась к старой теме разговора.       — Осталось три истории, — хитро улыбнувшись, резко перевела она тему.       — Три? — удивлённо вздёрнув брови, переспросил Руфио.       — Да, три, — снова хитро сверкнув глазами, ответила девушка. — Ты обещал ещё и о себе рассказать, — парень, закатив глаза, широко улыбнулся и громко выдохнул.       — Хорошо, раз обещал, расскажу. Так, насчёт недавно дерущихся. Как ты могла слышать, Норвуд и Руди здесь новички. Три месяца назад Пэн привёл сюда человек десять мальчишек, но остались только эти двое. По их рассказам, они тоже, как Чарли и Шервуд, в детдоме чуть ли не с рождения, — немного грустно усмехнулся Руфио. — У меня иногда складывается впечатление, что многим взрослым дети вообще не нужны, и долгой и счастливой жизни не существует в принципе, — невесело улыбнувшись, проговорил он и ненадолго задумался.       — Теперь… очередь твоей истории, — осторожно сказала Оливия, дабы избежать очередной неприятной темы, при этом борясь с внутренним двойственным желанием: одна часть девушки была полностью согласна с Руфио, другая же во всю кричала, что счастливая жизнь есть, нужно только постараться, чтобы стать счастливым. Подавив внутреннюю борьбу, она с большой заинтересованностью уставилась на собеседника, ожидая его истории.       — Если ты ждёшь какую-то душещипательную или захватывающую историю, то сразу предупреждаю, что она таковой не является, — усмехнулся парень, увидев подобную реакцию девушки. Она, наигранно разочарованно вздохнув, всё же не изменила своего взгляда и стала ждать последующего рассказа. — Что ж, моя история отличается от остальных тем, что я единственный, кто попал сюда, имея обоих родных родителей в тот момент, когда шёл на звуки свирели, — невесело улыбнувшись, начал Руфио. — Я жил в небольшом доме в какой-то забытой всеми деревне. Родители не любили меня, я вообще, по их словам, не должен был родиться. Меня бы отдали в ближайший приют, но он был переполнен. Деревня была маленькая: все друг друга знали, так что подсунуть меня соседям в корзинке тоже не было шанса. Но при всех своих недостатках родителям всё же не хватило смелости просто выбросить меня на улицу. Правда, когда я подрос, я стал, по сути, прислугой в доме, — в который раз грустно усмехнувшись, рассказывал пропащий о своём прошлом. — Я чувствовал себя очень одиноким и запертым в клетке. Поэтому, когда появился малейший шанс сбежать на свободу, я решил не упускать его. Не думаю, что мои родители были особо расстроены, когда поняли, что я ушёл навсегда, — закончил он свою историю, встряхнув головой, тем самым прогоняя навязчивые воспоминания, и посмотрел на задумавшуюся подругу, которая безэмоционально смотрела в землю.       В это время в голове сиротки неожиданно пробежала едва уловимая мысль, что она правильно поступила, игнорируя или отталкивая от себя те семейные пары, которые хотели её удочерить. Девушка, нахмурившись, встряхнула головой, отгоняя глупое наваждение. «Не может быть такого, чтобы от взрослых всегда были такие проблемы… Или же… может, мне просто очень повезло с первыми родителями?» — с грустью подумала она, окунувшись в невесёлые воспоминания, и шумно выдохнула. Лив, сморгнув очередные внезапно подступившие слёзы, смотрела невидящими глазами в землю, глубоко проникшись в историю каждого пропащего и понимая, что здесь ей как раз самое место. Здесь они все были похожими друг на друга, у каждого было своё нелёгкое прошлое, из-за которого у них навечно поселилась потерянность в глазах.       — Спасибо, — чуть ли не шёпотом выдавила Оливия и заставила себя поднять голову и благодарно улыбнуться.       — За что? — удивился Руфио, непонимающе смотря на неё.       — Ты мог не рассказывать все эти истории, сказать, чтобы я сама всё узнала, но ты рассказал, — пояснила девушка.       — Я это сделал, потому что вряд ли кто-то смог бы тебе рассказать о себе в таком объёме, — невесело усмехнулся пропащий, устремив свой взгляд в землю.       — Ты о чём? — непонимающе уставившись на друга, спросила Лив, чуть нахмурившись.       — Почти все мало что помнят про своё прошлое. Неужели уже забыла главную функцию магической флейты Пэна? — девушка удивлённо заморгала, составляя про себя логическую цепочку из фактов.       — Тогда как же…       — Как я всё помню? — перебил пропащую Руфио. — Этим главные помощники Пэна, то есть мы с Феликсом, и отличаемся от остальных. На нас не действует волшебная мелодия свирели. Мы запоминаем истории всех оставшихся в Нетландии пропащих. В том числе и свои. Мы хорошо помним свою прошлую жизнь и чувствуем все те эмоции, с которыми здесь оказались, — устало потерев переносицу, проговорил пропащий на одном дыхании. Сделав пару глубоких вдохов, он быстро успокоился и немного смягчил взгляд спустя некоторое время.       Даринг же всё это время смотрела на Руфио с неимоверным сочувствием, даже не представляя до этого момента, как ему и Феликсу, оказывается, было тяжело. Положив свою руку парню на плечо, чем немного удивив его, она улыбнулась, стараясь разрядить обстановку.       — Зато, в отличие от остальных, вы знаете, кто вы, — не совсем уверенная в правильности своих суждений, тихо сказала девушка. — Вы не чувствуете себя как другие потерянные, которые даже вряд ли вспомнят, как оказались здесь. Вы помните своё прошлое, себя: кем вы были и кем стали, — попыталась утешить друга сиротка. Руфио, недолго думав, грустно улыбнулся, даже не поворачивая головы в сторону собеседницы.       — Это не так уж и здорово, поверь мне, — шумно выдохнув, невесело буркнул он. — Порой, я даже думаю о том, что забыть все воспоминания благодаря магии флейты не так уж и плохо.       — Воспоминания делают нас людьми, Руфио, они должны быть у человека, какими бы горькими они не являлись, — констатировала свою мысль Оливия, убирая руку с плеча друга и внимательно взглянув на него.       — В принципе, ты права, но не здесь, не на этом острове, — девушка уже хотела снова возразить, как Руфио, приказав ей рукой молчать, продолжил. — Ты, видимо, не совсем поняла. Мы с Феликсом помним своё прошлое, из-за которого, собственно, и услышали флейту, словно оказались здесь только вчера. В то время как обычные люди, в других мирах, со временем забывают прошедшую боль, обиды и в целом «весёлую» жизнь спустя какое-то время. Все эти воспоминания, конечно же, остаются у них, но где-то глубоко в памяти и не так красочно, — пояснил пропащий, после чего Даринг задумчиво захлопала глазами и чуть нахмурилась, переваривая информацию и переосмысливая свои суждения.       — Тогда… — неуверенно начала она, всё ещё обдумывая свой ответ. — Возможно, ты и прав… Помнить свою прошлую безрадостную жизнь в подробностях сорок лет это… — подбирая наиболее подходящее слово, задумалась пропащая.       — Ужасно, правда? — усмехнулся Руфио, взглянув на девушку, которая немного странно улыбнулась в ответ. — Ты не голодна? А то после этого длинного разговора мой аппетит сильно разыгрался, — резко изменившись в настроении, весело проговорил пропащий, вставая с бревна и разминая ноги. Оливия отрицательно мотнула головой, радуясь про себя тому факту, что тяжёлый длинный разговор наконец подошёл к концу. — В таком случае, я пойду искать себе еду, — махнув рукой в знак прощания, сказал Руфио и направился на поиски.       Девушка, усмехнувшись вслед своему новому другу, осталась одна и, просидев ещё некоторое время на бревне и обдумывая всё, что узнала за прошедший разговор, всё же встала и размяла немного затёкшие ноги. Встряхнув головой и разгоняя рой непонятных мыслей, она оглянулась вокруг в надежде найти кого-нибудь знакомого, но не увидела ни Руфио, ни Феликса, ни даже Питера. «Отлично… и что мне теперь делать?» — недоумённо рассматривая пропащих, с тяжёлом вздохом подумала про себя Лив. В данном состоянии и настроении у неё не было никакого желания знакомиться с потерянными. Получше укутавшись в плащ своего новоиспечённого друга, она подняла взгляд наверх и увидела чистое голубое небо, постепенно окрашивающееся с одной стороны жёлтыми, оранжевыми и красными оттенками. «Может, прогуляться, пока не поздно…?» — с этой мыслей Оливия незаметно ото всех направилась в сторону широкой тропинки, выходящей из лагеря через редкие заросли.       Пропащая впервые за эти дни решила просто выйти прогуляться и насладиться свежим воздухом, необычным пением неизвестных островных птиц и красотой этого таинственного острова. Она шла не спеша уже около десяти минут по петляющей, хорошо протоптанной тропинке, ни о чём не думая, а просто наслаждаясь вечерней прогулкой и вдыхая аромат хвои и каких цветов, как наткнулась на развилку: прямо, куда-то вниз, уводила уже порядком заросшая дорожка, а чуть левее продолжалась главная тропа. Недолго думая, Даринг решила пойти прямо, так как её сильное любопытство всегда брало верх над холодным разумом.       Узкая тропинка всё вела куда-то вниз, в самую чащу тропического леса, из-за чего разных деревьев и раскидистых кустов становилось всё больше, и Оливии уже приходилось руками раздвигать мешающиеся ветки и широкие листья на своём пути. При этом она успевала оглядываться по сторонам, надеясь найти что-то интересное или то, к чему могла вести эта заросшая дорожка, и, не забыв о предыдущем инциденте, старалась не упустить из виду опасные колючие растения под ногами, несмотря на то, что они были ей уже не страшны, так как в её крови теперь было противоядие. Всё спускаясь по этой тропе вниз, пропащая увидела далеко впереди какое-то непонятное свечение и, стараясь разглядеть сквозь листья деревьев, что это могло быть, совершенно не заметила резкий и крутой спуск на своём пути, который был чем-то похож на земляную ступеньку. Вдобавок к этому, девушка споткнулась о небольшой выпирающий корень дерева и, потеряв равновесие, полетела вниз. Ожидая встречу своего лица с пыльной, немного заросшей тропинкой, она инстинктивно зажмурилась и выставила руки вперёд, но упёрлась совсем не в землю.       — Ты всегда такая неуклюжая? — раздался знакомый насмешливый голос над ухом девушки.       Не совсем понимая, что произошло, она медленно подняла голову и столкнулась нос к носу с усмехающимся Пэном. Даринг, не сразу сообразив, что буквально повисла на парне, резко отскочила назад, краснея и заправляя мешавшийся локон за ухо.       — Прости, — всё ещё не отойдя от неловкой ситуации, пролепетала она.       — Что ты вообще тут делаешь? — поинтересовался король острова, внимательно смотря на девушку.       — Гуляю, — уже более уверенно ответила та, забыв про своё феерическое падение и вспомнив, каким иногда заносчивым бывает этот парень. — Я хотела узнать, куда ведёт эта тропинка, — пояснила пропащая.       — Она ведёт к Русалочьей бухте. Правда, русалки там редко появляются, но туда всё равно почти никто не ходит, — ответил Пэн на интересующий Оливию вопрос и задумчиво сощурился, смотря на неё.       — Что? — не выдержав подобного взгляда, недоумённо спросила Лив.       — Мне тут пришла одна идея, — хитро сверкнув глазами, пояснил король острова.       — И какая же? — подозрительно сощурившись, с опаской спросила девушка, предчувствуя неладное.       — Ты умеешь стрелять из лука? — поинтересовался Пэн, больше не изображая из себя что-то замышлявшего злодея. Оливия, округлив глаза, отрицательно замотала головой и выставила руки вперёд, отойдя чуть назад, при этом даже не зная, что именно имел в виду парень.       — Нет-нет-нет! Я не буду ни в чём участвовать, — запротестовала пропащая. — Я никогда не брала в руки этот лук, — испуганно пролепетала она.       — Да ты хоть дослушала бы сначала, — закатив глаза, усмехнулся Пэн. — Этому обучены все пропащие на острове. И ты не должна быть исключением.       — Хочешь научить меня? — удивлённо спросила Даринг.       Король Нетландии улыбнулся в ответ и, позвав жестом руки сиротку за собой, пошёл дальше вниз по заросшей тропинке к бухте. Девушка осталась стоять на месте, некоторое время обдумывая про себя решение. В итоге, несколькими секундами позже она, с опаской посмотрев вслед уходящему парню, который уже почти затерялся в зарослях широколиственных и раскидистых кустов, всё-таки последовала за ним с тяжёлым и усталым вздохом.