«We came from nothing, But promise one thing: We’ll change the world with these guitars»*
Апрель, 2010 Таня, поправив подогнувшийся к верху воротник школьной рубашки, неспешно умостилась за начищенную парту и с глухим шарканьем стула об паркет пододвинулась впритык к бежевой столешнице. Бегло осмотрев полупустой класс – тройку громко смеющихся девочек в углу возле заваленного книгами стенда, сонных парней, Джона и Фреда, застывших над конспектом, и братьев Миллсов, расписывающих темно-зеленую доску нудными формулами, – девушка нырнула руками в портфель, заранее устроенный перед собой, выискивая тетрадь по алгебре. К четвертому уроку ее голова жутко разболелась, и сейчас, готовясь к пятому, Таня чувствовала себя несколько подавлено и угрюмо. Радовало только то, что математика – последнее занятие на этот несносный, жаркий день в связи с приездом какой-то серьезной проверки. В суть столь важного, чтобы отменять учебу, события, конечно, учеников никто не вводил, но ходили упрямые слухи, будто директор школы прокрутил парочку жутко дорогих махинаций и его, похоже, скоро уволят, если не посадят в тюрьму. Таня устроила толстую тетрадь на дневнике, что важно распластался рядом с пузатым учебником на углу парты. До урока оставалось немного времени, из-за чего душный класс медленно обрастал вареными школьниками, чьи мысли, как и Танины, наверняка, находились в более приятном и прохладном месте. Девушка думала о летнем море, пальмах и бананах. О том, как удивительно щекотно волны, руководимые раскаленным ветром, разбивались бы на тысячи крохотных осколков-капель об ее нагие ноги, будь она сейчас у побережья. Как пахло бы в гостиной маленькой родительской дачи, овитой деревьями, когда она вернулась бы с пляжа, распаленная купанием в зной и безумно голодная. И, если припомнить каждое ее подобное возвращение в купальнике с полотенцем под рукой, то сто процентов весь дом должен пропитаться чем-то тропическим и легким, как утренний туман или осиновый лист. А она должна шутливо возмущаться по поводу того, что мама опять потратила кучу денег на ароматические смеси, нагло игнорируя целую тучу налитых красками и сладостью фруктов, плескающуюся в солнечных лучах среди их миниатюрного сада на заднем дворе. До лета еще много времени, хоть погода давно располагала к купаниям и каникулам. Таня, доводимая сороковой температурой до крайней степени усталости, предложи ей бросить и учебу, и отчий дом на окраине центра бетонного города, и даже черного кота, живущего при школе, которого она постоянно любовно гладила и подкармливала, ради взбалмошной поездки к морю, ни на минуту не засомневается в ответе – конечно, да! Ходить в школу при таких спартанских условиях (да еще в этой ужасно плотной школьной форме) – настоящий Ад. Девушка устроила острый подбородок на распростертой ладони и обратила грустный взгляд куда-то за большое пластиковое окно, жмуря карие глаза при виде пылающих светом сочно-зеленых верхушек деревьев. - Эй, Таня! - как только звонок на урок прозвенел, на стул по соседству неожиданно приземлилось нечто странно скалящееся. - Хочешь новость? - Ну? - Таня неохотно повернулась на звук, распознав в перевозбужденном сгустке радости свою старую подругу Аню, с которой они вместе в начале позапрошлого учебного года перевелись в школу Св. Георгия по обмену (с ними сюда прибыло еще несколько человек, но их имена не столь важны). - Говори тише, пожалуйста, потому что моя голова раскалывается, и я могу ударить. - Ладно-ладно, - Аня, ерзая на месте, облизнула разалевшиеся губы и нетерпеливо наклонилась поближе к соседке, перешла на свистящий шепот, - сегодня ночью мы с тобой сбегаем. - То есть? - Таня непонимающе нахмурилась, выслеживая между копошащихся над пожитками одноклассников учителя. - Куда? - На концерт! - девчонка воодушевленно вскрикнула и, получив за эту вольность легкий подзатыльник-предупреждение, тихо продолжила: - Таня, на концерт. Я, только заслышав об этих парнях, сразу хорошо попросила Кэсси с параллельного класса, чтобы она помогла мне достать мне два биллета. Кэсси всем помогает. - Подожди-подожди, - Таня, увидев в дверном проеме грузную преподавательницу, немного отодвинулась, неубедительно строя саму непринужденность, - о чем ты вообще? Какие парни? Почему я ничего не знаю? - Я решила сделать тебе сюрприз, - подруга тоже максимально замаскировалась за размеренным листанием учебника. - Ты ведь, насколько я помню, любишь рок-музыку? Эта группа просто шикарна! Я уже знакома с ними, - она прикусила колпачок сиреневой ручки, - и ты обязана, потому что мне совесть не позволит спокойно жить с твоим незнанием об настолько взрывной музыке. Их ритмы и голос солиста, Боже… мы с тобой сбегаем, я не принимаю возражений. Тебе обязательно понравится! И в разговоре, чтобы ты знала, они ничуть не возвышенные козлы-богачи, как некоторые. Вот помнишь тех бродячих акробатов, что приезжали в прошлом году?.. - Каким образом ты все и везде успеваешь? - перебив подругу, устало возмутилась Таня. - О, нет, знакомилась я с ними не сама, ничего не подумай, - Аня неловко взмахнула руками в знак своего оправдания, накрепко зажимая в зубах ручку, отчего ее говор значительно искажался. - Такое не в моем стиле! Просто Кэсси – настоящая находка. - Я не о том, - Таня вздохнула, нехотя поднимаясь для приветствия с миссис Аллен. - Когда ты узнала о них? Когда уходила без моего ведома? - Если я хочу сдержать что-то в секрете, - одноклассница широко улыбнулась, так же вышагивая из-за парты, - то с легкостью сдержу, и здесь даже твой пристальный взгляд ничем не поможет. - Ты себе льстишь, - Таня тихо рассмеялась. - Обижаешь! - Аня, нацепив на лицо деланное недовольство, закатила глаза. - Я зайду за тобой в десять вечера, буду ждать под окнами.***
В их новом доме в разы уютней, чем в той безликой коробке, где приходилось жить раньше. Ухоженное двухэтажное здание, очерченное аккуратным белым забором, раскидистыми цветами и приятным теплом, привлекало глаз еще издали, когда только выходишь из-за угла у крутого поворота, надеясь поскорее скрыться от ядовито-горячего солнца в тени. Этот участок застроен и оборудован совсем недавно, потому свежесть его ощущалась легко, стоило подойти ближе и всмотреться в нетронутые долгими годами черты. Высокие деревья, робко выглядывая из-за синей черепичной крыши, старые, ветвистые и спокойные, хорошо контрастировали с новшествами перед собой, со всей жилой улицей, ведь они, наверняка, видели здешние края еще совсем голыми и чистыми, безлюдными. Окна Таниной комнаты выходили точно на соседский дом, захватывая широкую полоску дороги, витиеватые тротуары и острый бок бесплатной автомобильной стоянки у неприметливого кафетерия «Шарлотта». Когда наступал глубокий вечер, и весь город, исключая спальные кварталы, поджигался ночной жизнью, огнями и красками, кафе, пустившее корни среди засыпающей улицы, цепко привлекало взгляд, заманивая изредка прохаживающихся мимо потенциальных клиентов вкусными витринами, что всегда зияли сладостями. Таня, поправляя некрасиво спутанную недавно поднявшимся несильным ветром занавеску, не смогла не взглянуть на него. «Шарлотта» в темноте, едва рассеваемой ярким светом худых фонарей, казалась маленькой потерявшейся девочкой, выискивающей в каждой машине, коварно проезжающей мимо нее, что-то родное. Таня неслышно хмыкнула. До прихода подруги оставалось каких-то полчаса, но, учитывая то, насколько Аня непунктуальна, школьница совсем не спешила. Она оглянулась на шкаф-купе, попутно расстегивая перламутровые пуговицы на подаренном тетей светло-желтом халатике, и мысленно прикинула, что наиболее подходящее для побега можно одеть. Последний раз они сбегали ночью на выступление единожды вышеупомянутых акробатов-кочевников. Ранней зимой, сырой и холодной, Таня умудрилась надеть летнее платье, накинув сверху всего-то теплую кофту. Конечно, девчонка жутко перемерзла под открытым небом, но о выходке не пожалела, ведь представление оказалось действительно стоящим. Сегодня нужно одеться по сезону. Запоминающееся зрелище – это хорошо, но температура после него лишь портит картину. Если честно, Таня, вытаскивая с верхней полки отнятую у старшого брата белую футболку с замысловатым принтом, ничуть не догадывалась, чего ожидать от нахваленной Аней группы. И от сегодняшнего побега. Потому что странное предчувствие, скребущееся где-то в ребрах еще с той секунды, когда подружка только сообщила о планах на вечер, не покидало Таню ни на минуту. Оно не было плохим или тревожным, не приговаривало тихо: «Не стоит идти, слышишь? Не стоит», – только иногда беспокойно переворачивалось, сообщая, что все еще дышит. Девушка игнорировала любые такие «вмешательства» в свою жизнь, да вот изгнать ненужное чувство не могла. - Ох, - вздохнула, отбрасывая футболку на постель и хватаясь за джинсы, - отлично. Стащив с незагорелых плеч домашнее, Таня подтянула ослабевшие бретельки бюстгальтера и закрыла дверцы-зеркала гардероба. Она не могла с гордостью назвать свою фигуру идеальной, модельной, как и каждая девушка, не страдающая божественной самооценкой. У Тани с малых лет устойчиво держалось среднее – не чересчур тощее, не слишком пышное – телосложение, которое не требовало строгих диет и регулярных гонений по спортзалам, если не вдаваться во все тяжкие. Вечерней зарядки вполне хватало для того, чтобы удерживать здоровье в норме, потому она, в целом, не стыдилась своего тела, если не учитывать обычное девичье стеснение перед наготой. Быстро одевшись в приготовленную одежду, Таня расчесала заранее выпрямленные темно-каштановые волосы до плеч и, примостившись на краю застеленной стеганым покрывалом кровати, приготовилась добавить глазам цвета. Только ее рука потянулась к скупой на одноразовые излишества косметичке, телефон, покоящийся где-то в подушках, заиграл чем-то ненавязчивым. На экране высветилась смешная фотография, где Аня, раскинув руки в стороны, лежала по нос в снегу, и Таня, закусив уголок нижней губы, незамедлительно подняла трубку. - Я еле вышла! - недовольно проворчала одноклассница, тяжело дыша. - Мама, хоть и жутко устала с работы, как с ней всегда происходит, никак не засыпала! Обычно ложится в полдевятого, а сейчас все бродила по дому, пару раз ко мне заглядывала... - И как ты убежала? - Таня, зажав телефон между ухом и плечом, вжикнула молнией на маленькой сумочке. - Пришлось наврать, что у меня после домашнего задания разболелась голова, и я ложусь спать, - голос Ани понизился, когда на фоне заворчали звонкие тявканья дворовых собак, - ну, чтобы никого лишнего, а именно – дорогую маму, не тянуло проверить, «чем это я сейчас занимаюсь, а?» - Ты уверена, что она не зайдет проверить, спишь ли ты? - Таня, одной рукой придерживая перед лицом прямоугольное зеркальце, свободной открыла тушь. Правду говоря, девушка часто благодарила высшие силы за то, что ее родители, только дочь сообщит о своей занятости, как и было сделано полчаса назад, не тревожат до самого утра. - Во-первых, не должна. Во-вторых, я, когда ложусь спать, всегда закрываю дверь на затвор. И, в-третьих, не пугай меня лишний раз! - Аня, неожиданно прервавшись, болезненно шикнула и затихла; скорее всего, обо что-то ударилась или зацепилась (такие напасти преследуют ее с младенчества). - Слушай, я почти у цели, так что не задерживайся. Таня открыла окно через пять минут, закончив со шнуровкой тщательно выстиранных черных кед и собравшись с силами. Любимая обувь, к речи, несмотря на свой двухгодичный возраст, на ней сидела хорошо и смотрелась совсем ново. Выбираться на улицу, когда комната смотрит не в задний двор, а на дорогу, где сейчас нетерпеливо топталась разодетая в консервативные школьные брюки и растянутую черную футболку подруга, очень трудная задача. Благо, сбоку от подоконника, точно над входной дверью, растянулся крепкий козырек, служащий для крыльца защитой от любой погоды. И Таня, держась за оконную раму, вышагнула прямо на него. Пытаясь держать равновесие, опустилась на колени, медленно сползла к округлому краю, опираясь ладонями о шершавую черепицу. - Осторожно, кто-то выходит! - донеслось снизу вместе с хрустом кустов. Таня застыла на месте, глупо скрючившись, и всем своим естеством силилась удержаться. Тяжелая входная дверь действительно с глухим шелестом отворилась, выпустив чью-то длинную тень на цементную дорожку к воротам. Аккуратно вывернувшись, по широким плечам и угловатым ногам можно было ясно понять, что это явно мужчина. И один бес знает, отчего папе или брату захотелось выглянуть во двор. Папа-или-брат немного постоял на пороге и скрылся в доме, будто ничего и не произошло. Сердце Тани, доселе быстро бьющееся, с трудом выровняло хаотичный ритм, а с губ сорвался облегченный выдох. Девушка без нужной осторожности спрыгнула с маленькой крыши, едва не стесав о землю руки, и, опасливо оглядев крыльцо на момент лишних глаз, унеслась к воротам. - Аня, ты куда залезла? - Таня ударила себя ладошкой по лбу, случайно заметив у гаража соседей в подстриженных декоративных кустарниках ехидно хлопающий глазами сгусток темноты. - Вылезай и уходим! Вдруг заметят! Аня тот час же выпрыгнула на свет фонарей, взъерошенная и кое-где поцарапанная. Ее волосы, собранные в кок на затылке, совсем растрепались, потому она, видимо, почувствовав это, совершенно спокойно, будто вся опасность миновала, запрокинула голову назад и расплела незамысловатую прическу. - У меня не было выбора, - разглаживая пряди пальцами, все еще глядя в небо, девчонка наобум направилась в сторону перекрестка по плавному склону. Ее руки ловко вертелись над темечком, а походка в развалку со спины чем-то напоминала живое воплощение детского безрассудства. - Ты могла просто присесть, - парировала Таня, следуя за ней, скрестив руки на груди, - или притвориться, что идешь мимо! Но, знаешь, я бы сильно удивилась, придумай ты что-то нормальное. - Не хочу ничего слышать, - Аня расслабленно пожала плечами и, оставив волосы в покое, посмотрела на спутницу. - Как я выгляжу? - указала на подправленное подобие прически, что, честно говоря, на вид все равно оставалось рассеянным и колючим. - Как Аня, - Таня, покачав головой, мягко улыбнулась. - Сносно. Хоть подруге каждый норовил сказать, как красиво она выглядит с распущенной шевелюрой, заставить ее расстаться с хвостиками – невозможная задача, потому девушка и не бралась пререкаться с ней. Себе дороже.***
Побитое судьбой место, где проводился концерт «легендарного Энди», как народ голосил о солисте на каждом углу, с первого взгляда показалось Тане совсем захудалым и мрачным. Скромно оборудованная сцена не привлекала, а обветшалые недостроенные здания вокруг, несчастные и угрюмые, острый обрыв за деревьями неподалеку и медленно перетекающая с асфальтированной в грунтовку дорога даже немного пугали. На минуту девушке показалось, что Аня привела ее на забытый всеми существующими и несуществующими богами край света, где собралось две сотни неблагонадежных личностей, жаждущих феерии, и выхода отсюда нет. Но это жуткое наваждение развеялось вместе с тем, как ближе к двенадцати ночи полуразваленный, обесточенный и пыльный «концертный зал» под открытым небом, окруженный припаркованными машинами и хохочущими людьми, резко заблестел неоновыми лентами и золотистыми гирляндами, прожекторами, непередаваемой радостью и атмосферой сплоченности. - Мне как-то рассказывали те ребята, с которыми мы сейчас подъехали, - Аня, протягивая Тане полупустую бутылку минеральной воды, присела рядом, - что раньше здесь жило много семей, - длинная деревянная лавчонка неприятно скрипнула под ее весом; Таня отпила немного воды, - и власти решили достроить еще несколько жилых домов, ибо городу как раз хватало и ресурсов, и поводов. На период строительства всех желающих выселили во временные дома, а те, кто сначала не согласился, потом все равно съехали. Стройка длилась около трех лет, а потом весь мир накрыл кризис и, сама понимаешь, никто ничего не закончил. С тех пор сюда систематически приваливают всякие безденежные путешественники, бродячие артисты с нелегальными представлениями и не раскрученные группы, которым пока не хватает средств на официальность, - она, лениво потягиваясь, откинулась на спинку скамьи. - О, а еще здесь втайне от полиции проводят уличные гонки. Противозаконные уличные гонки. - Мне кажется, - Таня облизнула губы и закрутила маленькую голубую крышку на горлышке, - абсолютно все, о чем ты рассказала и что здесь каждодневно происходит – противозаконно. - Ты права, - Аня звонко рассмеялась, закидывая ногу на ногу,- права… Представь, мы с тобой сейчас просто сидим и, тем не менее, нарушаем закон о каком-то там порядке. - Общественном порядке. Надеюсь, сюда не заглянут патрульные, - Таня отдала бутылку подруге. - Надейся. - Что?! Концерт начался ровно в час ночи. На самой крыше сцены зажгли несколько больших факелов, и, если верить тому, что Аня успела донести к Тане, пока они пробирались в гущу толпы поближе к главному действию, это, как и огромные полотнища цвета смолы на заднем фоне, устоявшаяся атрибутика молодой группы. Со всех сторон девушек теснили и толкали, будто их забросили в необъятный чан из человеческих локтей, ног и громких возгласов, но Таня, ожидая взрыва, высказывала собой саму терпеливость в крови и плоти. Она до сих пор не видела хваленого солиста, только основной состав группы, что или расхаживал по сцене, или, посерьезнев, проверял инструменты. Потому в плюс к обычному желанию, чтобы вечер даром не пропал, добавился ужасный интерес к тому, кем же на самом деле является этот «легендарный Энди». Почему-то Таня представляла его глыбой с длинными волосами и телом, бугрящимся мышцами. Он, в ее воображении, должен был не выйти, а вылететь из-за импровизированных кулис, выкрикивая что-то нечленораздельное. Зажечь пришедших одним видом, полураздетым и свободным. Бас-гитарист ударил ладонью по струнам. - Он идет! - Аня весело подпрыгнула, вторя окружающим. - Он идет! Таня, посмотрев на нее, на всех, не смогла удержаться и тоже, вытягивая руки вверх, почти касаясь ногтями иссиня-звездного неба, стала ритмично пружинить, пока нечитаемая фигура, взбежав по лестнице на цементный пригорок, следовала на свет. Он был красив, невероятно красив. Неровно выбритый висок, зачесанные набок влажные черные волосы, рваные джинсы, татуировки и невесомая походка. Невероятно притягателен. И звучание, это звучание. Низкий тембр, льющийся бархатом, прокуренный, цепляющий. Хотелось больше и громче. Еще восхитительнее. Таня тысячи раз благодарила подругу за то, что она привела ее сюда. За то, что они сбежали. За то, что здесь и сейчас ей так хорошо. Музыка будоражила ее, новые впечатления наполняли кровь эйфорией. Девушка и не заметила, как пролетело одним махом несколько песен и затянувшееся приветствие. Как ночь над головой все сгущалась, а люди распалялись. - Удачный сюрприз получился, да?! - одновременно с началом перерыва восхищенно спросила Аня. - Да, - только и сумела выдохнуть Таня, - я не ожидала, но – да! - Надо будет попросить Кэсси, чтобы она и на следующее выступление помогла с билетами, - девчонка взглянула Тане за спину, в сторону наспех организованной парковки. - Кстати, я же обещала вас познакомить? - С Кэсси? - Таня обернулась и вмиг осеклась. - Подожди, ты что… Разве так можно? - Пойдем! - Аня улыбнулась и, беспрекословно ухватив подружку за запястье, потащила ее за собой. - Отличный шанс узнать ребят получше! Густая толпа сбивалась в группки, распивала что-то жутко алкогольное, и Таня, пока ее вытаскивали на прямоугольник более-менее свободного пространства у высокого микроавтобуса, закашлялась от безумных запахов, смешавшихся с кислородом. Аня же абсолютно не обращала на это внимания и настойчиво прокладывала им путь плечом. - Эшли, привет! - поздоровалась она, достигнув возложенной перед собой цели. - Помнишь меня? Мы с Кэсси вчера украли у тебя последние билеты и пиво, - лучезарно улыбнулась и коротко обняла парня за плечи. Таня, остановившись позади, нервно махнула рукой остальным участникам группы, что, отстраненно поглядывая на незваных гостей, о чем-то переговаривались между собой в крохотном шаге от нее. Солиста среди них почему-то не было. - Привет, конечно, помню, - бас-гитарист потрепал девушку по голове, когда та отстранилась, - такую наглую кражу сложно забыть. А Кэсси сменила прическу? - глумливо посмотрел на Таню, опираясь спиной о капот микроавтобуса. - Нет, - Аня поравнялась с подругой, - просто она обдолбалась и не смогла даже подняться с кровати, что говорить о походе сюда. Это моя лучшая подруга Таня. Почти сестра! Наши семьи вместе переехали сюда два года назад, я уже упоминала. - По обмену? - Энди вышагнул откуда-то из-за спины Тани, и та, не ожидая подобных поворотов, вздрогнула, резко оборачиваясь на него. - Эй, смотри не упади, - солист светло хмыкнул, хлопнув ее по спине, и, пройдясь немного вперед, остановился плечом к плечу с Эшли. - Да, по обмену, - Аня спрятала руки в карманы брюк, - отличная программа, надо сказать. Нам повезло, что мы под нее попали. - Выпьете с нами? Или из-за вчерашнего ты не осилишь? - Эшли наклонился и, подцепив ручку ящичка выпивки, вытащил его из-под автомобиля. - У меня крепкий организм, поверь! - похвасталась девушка, без зазрений совести принимая в руки пластиковый стаканчик. - Я не пью,- проговорила Таня, когда Энди протянул второй ей. - Даже по праздникам? - он ехидно удивился, подзывая жестом брюнета слева. - Сегодня какой-то праздник? - прекрасно поняв к чему парень клонит, в тон проговорила Таня. - Если хорошо захотеть, праздником можно сделать каждый день, - многозначительно изрек Энди, подставив свой «пластмассовый бокал» под тонкую струю холодного вина. - С таким количеством выпивки, - подметила Аня, оглядев ящик бутылок, - конечно! - Только здесь и спиться недалеко, - Таня заулыбалась. - Нам об этом поздно думать, - Эшли осклабился, подмигивая ей, и залпом опустошил стакан. - Вот-вот, наглядный пример! - вся группа вместе со школьницами разразилась смехом. Тем временем взбодренные алкоголем люди стали шуметь сильнее прежнего. Кажется, их слышно на несколько километров вперед. Атмосфера зверская. - Бирсак, сукин сын! - выкрикнул кто-то. - Иди на сцену! Мы ждем! Энди рассмеялся, заслышав грубый зазыв, и Таня на миг пожалела, что не выпила с ними, ведь тогда можно было бы спихнуть то, как скрутилось в узел ее сердце, на вино. Парень допил свою порцию разогрева и, перекинувшись парой понятным только им кивков с Эшли, собрался идти к сцене, но Аня его остановила. - Стоп, там, за домами, что-то происходит или мне показалось? - нахмурилась она, заставив заслышавших ее вопрос притихнуть. Издали доносились странные звуки, звонкие и писклявые, чем-то напоминающие сирены скорой помощи или полиции. Полиции. - Твою мать, - обреченно шикнул Эшли и дернулся к пришедшим, - копы, разъезжаемся! - подбежал к микроавтобусу и открыл дверцу. - Парни, сюда! Следующая череда событий для Тани прошла, будто в непроглядном тумане: огни стремительно гасли, ревы моторов рвали ушные перепонки, а Аня потерялась из виду. Она, Таня, осталась одна среди разбегающейся в разные стороны пьяной гущи народа, совершенно не понимая, что ей делать дальше. Вои сирен приближались с беспрерывно возрастающей скоростью. - Таня! - внезапно ее окликнул мужской голос, смутно пробивающийся сквозь синеватый дым, бьющий из выхлопной трубы мотоцикла. - Быстрей садись! - Где Аня? - девушка, мгновенно отмирая, подбежала к восседающему на кожаном сидении Энди. - Где? - Эшли затолкал ее в багажник, - парень совершенно неподходяще к ситуации оскалился, - и она сказала, что перебьет всех, если я тебя не заберу. Ты планируешь стоять с открытым ртом, пока нас обоих не загребут, или поедем? - Какой, черт возьми, багажник? - Таня с трудом забралась на мотоцикл, устраивая ладони на теплых боках набирающего обороты солиста. - Пыльный! - Энди ловко вырулил на мощенную аллею между двух недостроенных коробок-многоэтажек. - И грязный! Ей точно не понравится.***
Стиль вождения Энди можно описать одним единственным словом, без лишних украшений и переборов – ужасающе. Он ехал настолько быстро и извилисто, что Таня, обхватив его пояс с силой утопающего, хватающегося за спасательный круг, почти попрощалась с жизнью. Он с легкостью выезжал на встречную полосу, как только выдавалась возможность кого-то обогнать, не смотря на фуры или легковушки, пускающие в его сторону отчаянные гудки. Даже Аня, обладающая поразительным талантом в полном здравии ездить на велосипеде в стиле переборщившего с виски Санты, не доводила школьницу до такого состояния. Парень въезжал в неизвестные ей районы, пролетал их на скорости света и резко тормозил на поворотах, не успевая проскочить раньше других. Полиция давно заглохла на их фоне, и можно было перейти на человеческую скорость, но Таня сразу поняла, что говорить что-либо бесполезно. Мотоцикл замедлил движение только перед домом девушки, куда она заранее ткнула рукой, ведь Энди мог с легкостью прошмыгнуть мимо, попроси его остановиться на самой грани. - У меня ноги дрожат, - честно призналась она, преувеличенно медленно и осторожно сползая на твердую почву, - ты мог предупредить, чего мне ждать заранее? Я думала, мы разобьемся. - Тебя что-то не устраивает? - парень и не собирался оправдываться, напротив, выглядел раздражающе спокойно и расслабленно. - Ты удивительно проницателен, - Таня неодобрительно качнула головой. Энди заглушил мотор, небрежно выдернув связку ключей с замочной скважины, и поднял мотоцикл на задние ножки. - Я ожидал благодарности за спасение, а не упреки, - встал к собеседнице лицом. - Спасибо за то, что не убил, - Таня облизнула губы, прищурившись. - А где поцелуи и восхищение? - Энди недвусмысленно поиграл бровями и провокационно близко наклонился к девчонке. - Прости, - Таня сморщилась, отступая на шаг назад, - но тебя слишком рано поразила звездная болезнь. - Я так и думал, - он гаденько усмехнулся, - ты обычная серая тихоня. - Я не тихоня, - Таня вздернула брови. - Ты даже не выпила с нами, - парень беспечно поправил ниспадающую на лицо прядь волос. - То, что я не напилась, ничего не значит. - Такие дети, как ты, совершенно не способны на взбалмошные поступки. - Не способны, говоришь? - Таня, скрипя зубами, перевела дыхание и отвернулась. - Тихоня, - самодовольно пропел по слогам Энди, перекатывая брелок-монетку в пальцах. - Знаешь что, легендарный Энди, - девушка стрельнула в него горящим взглядом, - бери свой долбаный мопед и катись на все четыре стороны! - Ты мегера, - он запрокинул голову назад в громком смехе. - Боже, настоящая мегера! - Шут! - Таня фыркнула и, показательно вздернув подбородок, ушла к воротам. Забежала во двор, напыщенно уверенно подошла к двери и нажала на ручку, моля мать-судьбу сжалиться над ней, моля, чтобы вход оказался открытым. Входная дверь поддалась, и через минуту школьницы и след простыл. Она не слышала, как Энди уехал, может, он и не уезжал сначала, хотя, в принципе, у него не было причин оставаться. Пытаясь бесшумно двигаться, чтобы никого не разбудить, Таня совсем не задумывалась над этим, ибо сосредоточила все свое внимание на поиске правильного пути в свою комнату. В доме было слишком темно, чтобы идти в привычном темпе. Таки поднявшись наверх, Таня не решилась подойти к окну и проверить на месте ли мотоцикл со своим хозяином – еще подумает, что она переживает из-за него. Девушка разделась, юркнула под одеяло и, зарываясь лицом в подушку, пыталась унять никак не покидающую ее дрожь. Тело одолевала слабость и воздушность. На настольных часах выбило «03:20», когда под ресницами Тани запестрел бессмысленный сон.