Пламенное небо

Мои ноги барабанили по промерзлой земле, и каждый раз, когда ботинок с рифленой подошвой опускался на подминаемые им травинки — словно миниатюрный молот бил по зеленой наковальне. Я бежал так, как будто от этого зависела моя жизнь. Я бежал так, потому что так взаправду и было. С каждым шагом в безудержном беге рюкзак все сильнее оттягивал плечи, с каждым натужным, через силу, вздохом в тело проникала усталость. В голове стучали маленькие свинцовые молоточки, кровь загустела, превратившись в патоку, а слюна стала вязкой, прямо как у того ужаса, что гнался прямо за мной. Их раззявленные морды в оскале преследовали меня во снах. Преследовали меня все то время, что я ходил по зараженной земле. Преследовали меня прямо сейчас. Целая свора из нескольких десятков особей — такое нечасто увидишь. А вот что увидишь часто — так это страх, который сочится здесь отовсюду, из каждой травинки и из каждого, кто хотя бы раз заглянул по ту сторону. Я еще туда не заглядывал, и потому страха не было. Была паника, и судорожное желание жить. Так или иначе, мой все еще активно работающий разум поставил меня перед фактом, несмотря на онемевшее от адреналина и усталости тело — есть я, и есть многочисленный пучок из стальных мышц, натянутых сухожилий и заточенных зубов. Единственное мое преимущество — это то, что в отличии от них, — я заслужу свое право называться человеком. И потому я остановился. Перевести дух? Нет. Просто я приберег кое-что для безмозглых, но кровожадных тварей. Руки суетливо зашарили по кармашкам рюкзака. Как говорил один хороший человек — «патронов бывает или мало, или больше не унести». А для привычной «Беретты» штучек двадцать да найдется всегда. Пока я стоял, согнувшись над рюкзаком — по небу плыли тучи, подобно стражникам, стерегущим неприкосновенное небо. Ветер с едким привкусом не обещал ничего хорошего, как и что-то потрескивающее прямо в воздухе за недалеким холмом. И даже надежный, и как казалось бы — привычный костюм маскхалата был порван, только мешая и напоминая о неудачах и о том, что было бы, порвись не он, а я. В голове не было никаких мыслей, потому что все вокруг заполонил вой и смрад, не оставив места ничему, кроме как феерии смерти. И я дышал, дышал и ждал битвы вопреки всему тому мраку, что окружал меня с каждым мгновением. Потому что я нашел патроны. Всего три. Больше отчего-то казалось ненужным, шальная мысль, мельком промелькнувшая в голове — почему не взял больше — тут же уступила место чувству предстоящей схватки. План был простой — пока у меня есть руки и ноги, а также какие-никакие мозги, — можно добраться до земли обетованной, благо она тут совсем рядом. Проблема заключалась в том, что путь предстоял через поле аномалий, и маленькую деревушку, где наверняка можно передохнуть до восстановления сил. Такая была изначальная проблема. Сейчас же вопрос всей моей жизни состоял в том, смогу ли я придумать что-нибудь с пристрелянной «Береттой» против своры собак с особо умным псом-мутантом во главе. У них был нечеловеческий, поистине звериный голод. У меня — пистолет, нож, и жажда завоевать свое право на жизнь. Сумел оторваться — бежал слишком быстро, паника придает сил. Ан нет — из-за холма выбежала первая, худая, с просвечивающими сквозь кожу костями и едва ли не самая пришибленная из всей стаи безумная тварь. Через две секунды ее не стало. Чувство победы заполонило меня, придав сил. Пальцы крепче сжали рукоять оружия, а в ногах словно взобрались маленькие бомбы, позволяя на себе ощутить, что это такое — второе дыхание. В забытом Богом месте, посреди темных деревьев, без отбликов солнца на листьях, стоял человек, перепачканной грязью, чужой кровью, собственным потом и улыбался. А из-за холма вылетали все новые и новые порождения. И я понял, что ошибался. Их было не много. Их было очень много. Без никаких надежд я побежал, наплевав на все элементарные нормы безопасности, предостерегающих правил и предостережений мятующегося рассудка. Чтобы через несколько секунд возле меня вспыхнула ярким пламенем «Жарка», огнем опаляя ресницы и превращая всю правую половину лица в слегка прожаренное мясо на огне. В собственном соку. Одна из них догнала меня, крепко вцепившись в загодя подставленную руку. Кровь просочилась сквозь ее пасть, запекаясь от жара на деснах псевдособаки. И через рычание ненависти в небо вознесся крик исступленной боли. Теперь — только шанс на удачу или кое-что похуже. Когда вместо трех попыток имеешь впоследствии только одну — начинаешь грамотнее и вдумчивее распределять доступные возможности и собственные силы. Правда, меня это ничуть не заботило, по той лишь только причине, что я продирался сквозь пламень, электричество и собственное неверие, что удастся спастись. Нос к носу я столкнулся с потрескивающем аномальным образованием. И оно, образование, желанно тянуло ко мне прекрасные синие, лазурного цвета нити, врываясь в ноздри потоком озона и чего-то поистине чистого. Передо мной неприступной стеной теснились пучки электричества, с россыпями артефактов по бокам и границам. Такое нечасто увидишь — подобные скопления редки, не любят они соседствовать так близко друг с другом. Может, тут произошло что-то за время моего отсутствия, и неприметное поле превратилось в сундук с сокровищами. А может, сама судьба испытывала меня, поставив впереди непроходимую стену, с поблескивающими недоступными цветками, и целой ордой позади. В ухмылке взгляд обратился к пистолету, в котором остался единственный патрон. Нет. Еще не время.