When all is said and done

Maybe I didnʼt treat you quite as good as I should have Maybe I didnʼt love you quite as often as I could have Little things I should have said and done I just never took the time (Elvis Presley — 'Always on my mind')

— Нам нужно поговорить. Эти слова были полной неожиданностью для Ману. Сердце бешено колотилось в груди, ему с трудом удавалось контролировать дыхание. Хоть это было и больно, но он не сводил взгляд со своей девушки, которая уныло смотрела в пол. Что эти слова могли значить? Неужели она хотела..? Нет. Он сразу прервал ход этой мысли в своей голове. Амели бы не бросила его. Не из-за этой дурацкой ссоры и последних недель, которые он вел себя не лучшим образом. Этого было недостаточно, чтобы вот так выбросить 10 лет отношений. Нет, чтобы там не происходило в голове у Амели, она точно не размышляла над тем, чтобы бросить его вот так внезапно. Но почему тогда она выглядела такой грустно? Из-за чего ей так трудно смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним? — Лилли, все ОК? — спросил он с плохо скрываемым волнением. Его рациональная половина почти убедила его, что Амели не тот человек, который вот так легко выбросит в помойку годы отношений, но все же, его пугало то, что происходило сейчас. Его девушка медленно подняла голову. Это было как ножом по сердцу, когда он увидел, что она борется со слезами. Амели осторожно покачала головой: — Нет, Ману, ничего не ОК, — дрожащим голосом сказала она. Обычно он сразу же заключал ее в объятия, когда она стояла перед ним такой грустной. Но сейчас ему нужно было для начала справиться со своими собственными чувствами. Он знал, что она не сможет просто взять и забыть ту ссору. Но в последние часы он всем силами цеплялся за надежду на то, что романтический вечер сможет напомнить им, почему они влюбились друг в друга. Ему не следовало ожидать того, что он сможет обмануть Амели с помощью внезапного приступа ностальгии. — Нам нужно присесть? — предложил он. Амели кивнула и направилась к дивану. Ману задул свечу на накрытом столе и сел рядом с ней. Ни один из них не осмеливался посмотреть другому в глаза, но в итоге Амели все же взяла слово: — Так не может продолжаться дальше, Ману. Я люблю тебя, но… Этого не достаточно, — тихо сказала она. У него стоял ком в горле. Даже если бы у него и нашлись подходящие слова, вряд ли он бы смог их произнести. Поэтому Амели продолжила: — Я не хочу уходить от тебя, — честно объяснила она. Сейчас ее голос звучал увереннее, чем несколько секунд назад. А Ману был уверен, что можно было услышать грохот, с которым свалился камень с его сердца. — Но я не могу больше жить так, как последние несколько месяцев. Я понимаю, что твоя работа очень много значит для тебя. Футбол — это часть тебя и я всегда это знала. Твоя любовь к спорту — это одна из тех вещей, которые я люблю в тебе. Но я не всегда могу взять и просто уйти на второй план. Если твои мысли занимает какая-то важная игра или поражение, тогда это ОК. Но, пожалуйста, не закрывайся от меня. Позволь мне быть частью того, что происходит внутри тебя, — настойчиво просила Амели. Ману тяжело сглотнул. Несмотря на то, что слова Амели не звучали как упрек, он знал, что должен был сам упрекнуть себя в этом. Когда в команде происходило что-то серьезное, он частенько оставлял Амели за бортом, так что он неохотно согласился с тем, что так все и было. — Я не хочу обременять тебя. У тебя полно более серьезных проблем на работе, поэтому я не хочу доставать тебя всяким футбольным хламом после тяжелого рабочего дня, — сказал он, оправдываясь скорее перед самим собой. Первый раз за то время, что они сидели на диване, Амели посмотрела на него: — Ты обременяешь меня больше, если замыкаешься в себе, — честно призналась она. — И не важно, является ли проблема существенной или это просто какая-то мелочь. Ты — часть моей жизни и я хочу участвовать в том, что тебя волнует. Теперь и Ману поднял голову и посмотрел ей в глаза: — Я вел себя как невероятный мудак в последние недели, да? — спросил он и кривая улыбка появилась на его губах. Амели быстро тряхнула головой: — Не как мудак, — отрицала она. — Но ты вел себя так, будто я тебе безразлична. Например… Иногда ты даже не целовал меня на прощание, когда уезжал не выездной матч, — в конце ее голос стал тише, а у Ману появилось желание хорошенько срезать самому себе. Неважно, что она сказала. Он вел себя как мудак. Как он мог поставить что-то выше отношений с женщиной, которую любил уже много лет? Да, его работа и желание выигрывать трофеи много значили для него, но это не было тем, из-за чего стоило рисковать самым важным в его жизни. А самым важным была Амели.  — Мне очень жаль, что тебе казалось, что футбол для меня важнее, чем ты. Я не хотел этого. Для меня ты всегда на первом месте, — уверенно сказал он и взял Амели за руки. Она не оттолкнула его и охотно переплела свои пальцы с его. В этот момент внутри Ману прокатилась волна облегчения. Все снова было под контролем. — Было бы прекрасно, если бы ты показывал мне это время от времени, — хрипло сказала она, смотря на их переплетенные пальцы. — Даже если у тебя голова кругом идет от всего происходящего, показывай мне, что я являюсь одной из этого множества вещей, — настойчиво попросила она. — Ты была первым, о чем я подумал, после финального свистка на Уэмбли, — выпалил он. — Я мог подумать о кубке или о том, что мы, наконец, исправили ошибки прошлого года. В первый момент я думал только о тебе. О том, что мы наконец сможем отпраздновать это вместе, как раньше. Одинокая слеза покатилась по щеке Амели, несмотря на то, что она улыбалась ему: — Почему ты не сказал мне об этом еще на банкете? Ману поднял руку и мягко убрал слезу с ее щеки: — Было бы лучше, если бы я сказал? — тихо сказал он и криво улыбнулся. — Ты быстро учишься, — сейчас Амели даже хихикнула. — Но это здорово, что ты сказал мне об этом сейчас. Ману облегченно вздохнул и немного расслабился: — Я знаю, что не был образцовым партнером в последнее время. Я обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы это исправить, — откровенно пообещал он. Но Амели только пожала плечами: — Почему бы нам просто не забыть об этом и не сконцентрироваться на нашем будущем? В любом случае, мы не сможем изменить прошлое, — заметила она. — Значит ли это, что вы все-таки не против ностальгического вечера с вафлями и мной? — с ехидной усмешкой спросил Ману. Амели картинно закатила глаза: — Ты знаешь меня уже больше 9 лет, Нойер. Хоть раз за это время я отказывалась от твоих вафель? Широко улыбаясь, Ману встал с дивана и взял ее на руки: — Нет, потому что я всегда знаю как тебя убедить, — прошептал он и нежно поцеловал ее. — На твоем месте, я бы не была такой самоуверенной, — прошептала она напротив его губ. Он поудобнее взял ее за талию и покрепче прижал к себе: — В любом случае, у меня есть еще один подарок для тебя, — прошептал он и снова поцеловал ее. Но Амели довольно быстро прервала этот поцелуй, немного отодвинулась от него и посмотрела на него с явным любопытством. Ману больше не мог сдерживать улыбку. Именно такой реакции он ожидал. Амели была слишком любопытна. — Что за подарок? — тут же спросила она. — Сначала вафли, а потом уже подарки, — торжественно объявил Ману и направился на кухню. — Так не честно, — надула губы Амели и плюхнулась на кухонный стул, а Ману в это время поставил вафельницу разогреваться. — Ты же наверняка знаешь, что у меня совсем нет терпения. Теперь я не смогу нормально насладиться вафлями. Разве ты этого хочешь? Любимый, давай ты мне отдашь мне мой подарок прямо сейчас. А после мы довольные и спокойные съедим вафли. Усмехнувшись, Ману залил первый половник теста в вафельницу. У Амели не вышло выманить свой подарок с помощью своего женского обаяния. Он слишком хорошо знал свою девушку. Даже в своей день рождения она всегда вставала очень рано, чтобы узнать, что же ей подарят. Нет, ее не интересовали только подарки и она была так же нетерпелива, когда сама одаривала кого-нибудь. Без какой-либо реакции на ее слова, он дополнил первую вафлю несколькими ягодами клубники, сливками и шоколадным соусом, а затем подал ей тарелку. — Будешь? Или мне съесть ее самому, потому что ты не сможешь насладиться ей в полной мере? — с наигранной серьезностью спросил он. Высунув язык, Амели схватила тарелку. Ее глаза светились при взгляде на вафлю: — Ты даже купил шоколадный соус, — воодушевленно констатировала она и наколола на вилку первый кусок. Амели с удовольствием жевала вафлю, а Ману вернулся назад к столешнице, чтобы позаботиться о добавке. Несколько вафель спустя, они довольные сидели за обеденным столом друг напротив друга, Амели как раз допивала последний глоток своего кофе: — Господи, если бы ты знал, как я нервничала, когда была съедена последняя вафля. Я думала, что мое сердце выскочит из груди, так сильно оно стучало, — вспоминала она их первый День Святого Валентина. — Разве я раньше не говорил тебе, что в тот момент я был в панике? — засмеялся Ману и они вместе стали убирать посуду. — Ты? — недоверчиво спросила Амели. — Но весь остальной вечер ты был спокоен? Ману покачал головой и улыбнулся от воспоминаний: — В то время я уже очень хорошо умел делать покерфейс. — Но почему? Ведь для тебя это было не в первый раз? — не унималась Амели. — Нет. Но это был первый раз, когда в деле были замешаны настоящие чувства. В свой первый раз я был растерян, но при этом полностью занят самим собой, так как боялся облажаться. И потом, я все делал не так, — улыбнулся Ману, вспоминая свой первый секс. Тогда он понятия не имел, что делает. — С тобой все было совсем по-другому. Я был влюблен по уши и действительно хотел тебя. И поэтому у меня была паника. Мне казалось, что все слишком быстро и что я как-то принуждаю тебя к этому. Все же, мне хотелось, чтобы ты с удовольствием вспоминала свой первый раз. Улыбаясь, Амели взяла его за руки, заботливо гладя их: — И тебе это удалось, — заверила она его. — И я рада, что отдала свою невинность не просто кому-нибудь, а тебе. — И не жалеешь, что у тебя не было другого опыта? — спросил Мануэль и дерзко подмигнул ей. — Если бы ты был катастрофой в постели, то, может быть, он и был бы, — с ухмылкой ответила она.- И не говори, что ты не хотел это услышать. Смеясь, он встал, убрал всю посуду в посудомоечную машину и включил ее. — Я никогда не напрашиваюсь на комплименты. Но я рад, что ты довольна нашей сексуальной жизнью, — с нескрываемым удовольствием сказал он. Он хотел вернуться обратно за стол, но Амели подошла к нему и молча обняла. Ману был настолько удивлен, что несколько секунд просто стоял и только после этого обнял ее в ответ. — Мне очень жаль, что я был такой ленивой задницей сегодня утром, — прошептал он, уткнувшись в ее темные волосы. — Я действительно мог навести здесь порядок. Амели сделала шаг назад, чтобы посмотреть ему в глаза: — Ты знаешь, что я не люблю, когда грязная посуда остается на столе, — тихо сказала она. Он был благодарен, что она не сказала ему, что все в порядке, даже после их примирения. Он должен был это услышать, даже если это было не совсем приятно. — Просто сегодня это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Она медленно отпустила его и указала куда-то в сторону стола. И только после того, как он кивнул, она сделала несколько шагов назад и снова села стол. — Я приехала на работу уже нервная из-за того, что проспала, а там еще и этот разговор с Майки, — спокойно призналась она. — Если вкратце, то речь снова шла о том, почему мы наконец не поженимся и не заведем детей, раз уж мы так долго вместе. Я никогда не рассказывала тебе об этом, но она все чаще заводит разговоры на эту тему. Она думает, что у тебя какие-то проблемы с этим. Ману нервно сглотнул. Было ложью сказать, что с ним никто никогда не говорил на эту тему. Его мать довольно часто напрямую спрашивала его о том, когда он сделает предложение Амели. И ее тонкие намеки на то, как ее подруги счастливы с внуками. Да и он сам понимал, что 10 лет — это очень большой срок для отношений, и что они медленно подошли к тому возрасту, когда люди уже нагуляются и готовы жениться. Но все же, несмотря на свои 27 лет, он чувствовал, что еще не готов сделать такой ответственный шаг. Он любил Амели и дело было не в том, что он думал, что будет счастливее с другой девушкой и поэтому хотел подождать еще немного. Он хотел провести остаток своей жизни с Амели. Но он не был готов сделать ее фрау Нойер и сам не мог объяснить почему так. — Не бойся, — прервала ход его мыслей Амели и тепло улыбнулась. — Я не буду приставлять тебе нож к горлу и выдвигать ультиматум жениться на мне. Я чувствую себя слишком молодой для этого. Но почему-то мы никогда не говорили об этом и я… Я хочу знать, ты… Ну, ты можешь себе представить, что когда-нибудь мы поженимся и создадим семью? Он чувствовал, что ей нелегко говорить об этом и это только добавило ему страха перед темой брака. — Я не могу себе представить, что мы не сделаем этого, — честно и уверенно ответил он, чем немного удивил даже самого себя. — И я знаю, что все думают, что я идиот, потому что мы уже почти 10 лет вместе, а я все еще не дошел до того, чтобы сделать тебе предложение, но… — Я не думаю, что ты идиот, — бодро перебила его Амели. — Просто меня нервирует, что все вокруг только и делаю, что ждут нашей свадьбы. Улыбаясь, он взял ее за руки и крепко сжал их. В какой-то момент он снова увидел перед собой девочку, в которую тогда влюбился. Громкую, энергичную и всегда готовую отстоять свои убеждения. — Я не знаю, что именно останавливает меня. Может быть, моя жизнь, со всеми этими путешествиями и все подобным, кажется мне слишком беспокойной. Но с другой стороны, пока я играю в футбол, она не изменится. Блять, это звучит так, будто я не могу на тебе женится, пока играю в футбол, но я не это имею ввиду… — Эй, Нойер, не забывай дышать, — смеясь, Амели остановила его. — Ты не должен оправдываться. Мне и самой кажется, что ты еще слишком молод, даже несмотря на то, что Лиза смеется каждый раз, когда я говорю ей об этом. Я просто хотела хоть раз поговорить об этом. — В любом случае, ты не должна думать, что я боюсь ответственности, — сказал Ману. Он определенно чувствовал себя лучше, так как Амели думала так же, как он. — Я даже не знаю, почему позволила кому-то засрать себе этим мозги. Вряд ли бы был со мной со школы, если бы тебе была так дорого твоя свобода, — вздохнула Амели. — Я просто хотела рассказать тебе, почему я была такой нервной сегодня. Это не значит, что теперь ты должен сделать мне одолжение и позвать меня замуж. Однако, в следующем сезоне ты не будешь закрываться от меня, хорошо? Я хочу быть рядом с тобой. И неважно, как все пойдет. Ману снова почувствовал острую боль где-то внутри себя. Она не должна была просить его о большем участии в его жизни, это должно было быть чем-то само собой разумеющимся.  — Я изменюсь, обещаю, — честно пообещал он. - И если я снова вести себя как идиот, то можешь дать мне пинка под зад, — сказал Ману и заметив ее колебания добавил: — правда, конфетка. Влюбленные иногда ссорятся, но из этих ссор надо выносить главное и двигаться дальше. Она не выглядела полностью убежденной, но все же медленно кивнула: — Ты прав, — согласилась она. — Так, а теперь, что там на счет моего подарка? Смеясь, Ману встал из-за стола и достал небольшую шкатулку из своего тайника в ящике для носков. — Я должен сказать, что ты продержалась действительно долго, — дразнил ее Ману, протянув шкатулку. С сияющими глазами, она сняла маленький красный бант и сняла крышку: — О, Биг Бен, — радостно воскликнула она и достала из коробочки маленькую серебряную подвеску, покрутив ее между пальцами. — Маленькое пополнение для твоего браслета, — улыбнулся Ману и указал на серебряную цепочку на ее запястье, на которой висело много маленьких шармов. Этот браслет был подарком на ее 20-й день рождения и с тех пор он снова и снова дарил ей маленькие шармы. И каждый из них имел свою собственную историю. Амели протянула ему руку и он повесил маленькую серебряную башню на одно из звеньев. — Чтобы ты всегда вспоминала наш прекрасный день в Лондоне, — прошептал он и погладил ее руку. На банкете после финала, Амели с воодушевлением рассказывала ему о поездке по городу с Сарой, Лизой и Клаудией и о том, что особенно сильно ее поразил Биг Бен. И пока Амели спала в номере на утро после финала, он сходил в маленький ювелирный магазин, который находился не далеко от отеля и купил ей эту подвеску. Но до этого ему не предоставлялось удачного случая, чтобы подарить ее. Счастливая Амели посмотрела на свой браслет, а после подняла глаза на Ману и улыбнулась: — Я всегда буду думать о том, что в момент своей самой, на данный момент, большой победы ты думал обо мне, — прошептала она и наклонилась над столом, чтобы нежно поцеловать его.