Разрушая границы

Первый лучи солнца врывались в комнату Эммы. Она смогла уснуть только под утро, и сон продлилась всего лишь пару часов. Её покрасневшие глаза болели от слез. Засыпая с одной мыслю, она проснулась с ней же. Думая о словах Джона, о том, что это был всего лишь добрый поступок и о том, что Генри не предавал её. Может это было его доброй волей, но от этого Эмме почему-то не становилось легче. Ей казалось, что она была для него близким человеком, а оказалось, что это было во все не так. Она почти ничего не знала о нем, как бы странно то не звучало. Ещё больше её пугало то место, куда ей предстоит отправиться прямо сейчас. Лучше бы Генри проявлял знак доброты какому-то бездомному человеку на улице, чем такой женщине. Ведь Эмма, девушка из такой хорошей семьи, милая и добрая, просто не может оказаться там. А если её кто-нибудь увидит. Новые слухи поползут, когда ещё не успеют затихнуть старые. Плевать… Плевать на все… Чтобы там её не ждало, она отдаст это письмо, лично мисс Харрис…

***

Лондон, как часто это бывает, был окутан в утренний туман. Город ещё толком не очнулся после сна. Кое-где стали появляться первые признаки того, что насупило утро. И только в таких местах, куда сейчас и шла Эмма, жизнь напротив лишь затихала. Она шла думая только об одном, как ей осмелиться зайти в это место. Ведь девушка даже примерно не знала о том, что находиться за закрытыми дверями, но только догадывалась о том, что тем миром правят только деньги. Как Джон и сказал, Эмма действительно знала, где находиться это место. Только потому что она часто проходила мимо него. И несмотря на то, что это здание не сопровождалось никакими вывесками, она прекрасно понимала, что творится за этими стенами. Мисс Кэрью осталось пройти ещё несколько шагов, как она увидела человека, выходящего из паба. Не имея понятия кто это, Эмме казалось, что гораздо лучше спросить у кого-то на улице, чем заходить в это отвратительное место. Сердце казалось выскочит из груди, но она не отступиться… Ещё шаг… И капля смелости… — Сэр, прошу прощения, -голос Эммы дрожал от страха и от того, что она не знала, что её ждёт дальше. Неизвестность всегда пугает. Эмме уже было все равно на это письмо, ей просто хотелось уйти. Но что-то подсознательно держало её на месте. Он ещё какие-то секунды не разворачивался к ней, пытаясь понять, кому же принадлежит этот молодой, женский голос. Он не был похож на голоса девушек, которые работали на него. Он принадлежал девушке… Именно девушке… Восстанавливая в памяти всех, кого он знал, и понимая, что так и не узнал знакомых нот. Он наконец развернулся, и ещё больше продолжал удивляться. Перед ним стояла хрупкая девушка, ниже него почти на голову, на вид около двадцати пяти лет, может меньше, может больше. К ней повернулся мужчина лет сорока. Его внешность отталкивала и в тоже время, в ней было что-то необычное. Во всем внешнем виде можно было понять, что он не из светского общества, а напротив скорее из тех, кто не вылезет из таких мест, как это. Сначала ему показалась, что она не местная, и просто не знает к кому обращается. И что её сейчас же нужно прогнать, и ей будет лучше, и у него не отнимать время. Но ведь она разговаривала без акцента, да и на вид была типичным представителем интеллигентной Лондонской семьи. Он умел мило общаться только с клиентами, со всеми остальными он был не просто невежлив, а крайне груб. — Чего тебе? -он спрашивал так, будто перед ним стояла девушка из паба, над которой он мог издеваться, как ему захочется, потому что понимал, что никакого наказания не будет. И что она никуда не уйдёт. И все же несмотря на грубость, с его лица не сходило выражение -непонимания. Эмма, которая не привыкла слышать в своей адрес такого обращения, сначала хотела просто развернуться и уйти, но взяв волю в кулак, поняла, что просто не позволит не понятно кому, обращаться с ней в таком тоне. — Простите, Сэр, -Эмма сделала акцент на последнем слове, —, но мне кажется мы с вами на «ты» не переходили. — Мисс, вы ошиблись адресом. Сюда не за вежливостью приходят. Да и шли бы вы отсюда. Эмма не сдавалась, понимая, что именно у этого человека, с которым у неё с самого начала не завязался разговор, придётся спрашивать о той самой Люси Харрис. — Мне не нужна ваша вежливость. Просто ответьте на один вопрос, и я незамедлительно покину это мерзкое место,- Эмма с тихого и мягкого голоса переключилась на более грубый и требовательный. Ей была не присуще такая манера разговоров. Последний раз ей пришлось общаться точно также с Саймоном, когда он переходя все границы, пытался отговорить её от помолвки. — Интересно, Мисс, чем же я смогу вам помочь? По-моему вы все-таки немножечко заблудились — И рада бы, но увы нет. Просто скажите, вы знаете девушку, которая работала, а может и сейчас работает здесь. И все-таки он стал сомневаться в том, что она местная, потому что явно не знала, с кем разговаривает. — Здесь много, как вы выразились «девушек» работает. Вам что с этого? — Мне нужна Люси… Люси Харрис На лице Спайдера промелькнула Тень не то печали, не то горечи. Моментально вся грубость куда-то исчезла, и ему стало просто интересно, неужели нашёлся человек, который интересуется Люси. Ведь после её смерти все успешно о ней забыли. — Обычно Люси спрашивал совсем другой контингент. Можно поинтересоваться, зачем она вам нужна? — Так вы знаете её? Мне нужно её увидеть, это очень важно. Я могу её как-нибудь найти? — Послушайте, я бы послал вас куда подальше, потому что у меня совсем нет время на ваши «важные дела». Но все-таки вам стоит знать. Хотя прежде мне все же интересно узнать, кто вы для мисс Харрис. Давайте зайдём во внутрь. И прошу вас, давайте без красочных вступлений, а сразу к делу. Эмме меньше всего хотелось заходить внутрь этого ужасного заведения, поэтому она сделав шаг назад, покачала головой, представляя, что может там увидеть. Ему ли было не понять то, что девушка наверняка панически боялась таких мест. Поэтому он поспешил успокоить её. Успокоение в понимание Спайдера несколько отличалось от успокоения обычных людей — Господи, аж противно, от вас, всех таких недотрог. Тут давно никого нет, ближе к утру здесь все расходятся. Я не буду стоять на улице, если вам не интересно, то смею удалиться, чтобы не раздражать вашу светлость своим присутствием. Эмма ничего не отвечала, лишь как-то недоверчиво последовала за ним. То ли разум её покинул окончательно, то ли отдать это письмо стало для неё вопросом жизни и смерти. Она должна отдать это письмо лично в руки мисс Харрис. Это казалось бредом, но разве можно объяснить ту боль, которая сопровождает тебя после потери близких. Вот так нельзя объяснить желание сделать все, что не успел сделать Генри при жизни. Кто знает содержание , которое он хотел передать для Люси. Быть может это очень важно для него или для неё. Никому не дано было знать, гордился бы доктор Джекилл своей невестой, за то ,что она готова пойти на все, ради него. Или наоборот ругал за то, что она посмела пойти в такое место. Ведь сейчас она окончательно портила отношения людей к себе. Ей было все равно, хотя в глубине души, она все же верила, что останется незаметной. Молча отдаст письмо, и забудет об этом, как о страшном сне…. Забыть обо всем…