После ба(тт)ла

Резко вышибает дверь ногой, влетает в небольшое помещение, освещенное тусклой лампой и захлопывает, прижимаясь к холодному куску дерева спиной. Поднимает глаза и смотрит на себя в зеркало, висящее напротив. Впалые щёки, бледность, синяки - всё это привычно, но вот тонкая прозрачная струйка на левой щеке. В глазах вновь загорается дикая ярость и он швыряет в отражение попавшимся под руку стулом. Серебристое стекло разбивается с характерным звуком, но это его не останавливает. В стены импровизированной гримёрки летят различные предметы, а он закусывает губу, чтобы не кричать. Через минуты три этого шторма комната похожа на свалку: осколки, обломки, руки в крови и занозах. Но он все ещё носится неумолимым смерчем, пытаясь найти хоть что-то целое. Тщетно, разбито всё. Телефон в заднем кармане джинс вибрирует, СМС от кого-то: "Ну ты и лузер!" Это становится последней каплей и гаджет встречает свою смерть, попутно разрушая единственный источник света - лампу, свисающую с потолка на тонком проводе. На лицо сыплются осколки. Он замирает. Горячие ручейки начинают свой путь по вечно холодным щекам, перетекая на шею. Почему-то плевать - кровь это или слёзы. И то, и другое - плохо. Ноги, обессилев, подкашиваются и он оседает на пол безвольной куклой. Просто стоит на коленях, опустив руки, и смотрит в темноту. Губы дрожат, глаза давно опухли, но рот открыть себе он не позволяет. Две стороны души начинают внутренний диалог в голове: - Мужик ты или кто! Хули раскис? - Ага, мужик блять. Кто только что опозорился на всю страну? - Да кто смотрит эти баттлы? Понтующиеся малолетки, называющие себя фанатиками этого уебка. Срать ты на них хотел! - А родные земли, на которые он приехал, кто только что опозорил, м? - Погнобят пару недель и затухнут! Сейчас надо не ныть, а пойти разбить ебало этому московскому хуесосу! Как он попал в ЦАО? Сомневаюсь, что просто из-за таланта, ротик то у него вон какой большой и губки пухленькие! Одним словом: ХУ-Е-СОС! - А руки ты видел? Кулаком в глаз не хочешь? - Ой, да ладно тебе, такой же дрищатина, как и ты! - То-то и оно! - Но хотя бы блядскую то можно же. - Это да. Но за что? - За унижения. - Ты сам на это подписался. Это же баттл. - Бля, просто ударь. - Нельзя. - Тогда иди набирай ванну! - Быстро ты. Но здесь нет ванны. - Тогда хуячь прямо так. Кровопотеря. Заодно загадишь гримерку этим пидорам-организаторам. - Пидор тут только ты. - Нихуя. Я даже не сбился, когда этот гандон меня поцеловал. - Окей, не пидор. Просто хуячь. - Нож я тебе где возьму? - Осколками хуячь. Тут их, как хачей в Москве. - А если зайдет кто? - Меньше слов, больше дела. Ссыкло. - Не видно! - Найди телефон! Все разхерачил, истеричка ебаная. - Ему пиздец. - Тогда иди в туалет, тупица! - Там люди, найдут быстро. - Но тебе хотя бы будет больно и ты наконец-то успокоишься, заебал!!! Голоса стихают, начинается ровное гудение, от которого он морщится, зажимает виски, но ничего не помогает. Не соображая, что он делает, встает, поднимает самый большой остаток зеркала и медленно плетётся в туалет. Коридорный свет бьёт по глазам, но это не сбивает с пути. Никто не шастает, и это удачно. Заходит в светлую комнату, всю покрытую белоснежным кафелем. Недавний ремонт, все для московской звезды. Злобно усмехается. Не глядя в зеркало проходит в кабинку, закрывая за собой дверцу. Захлопывает крышку унитаза, садится на нее. Снимает футболку, сворачивает ее и зажимает зубами: орать он будет, он это знает, не в первый раз же. Выдыхает, закрывает глаза и начинает резать. Боль пронзает всю руку, хочется одернуть, но он предусмотрительно зажал ее между коленей. Режет глубоко, но не смотрит: сознание уже терял, хватило. Делает второй порез, третий. Чувствует, как горячие струи хлещут на тело и на пол. Внезапно скрипит входная дверь, и кто-то заходит в туалет. От неожиданности он распахивает глаза, смотрит на кровавое деяние и падает на пол, теряя себя. Очнулся он уже в больнице. Голова кругом, всё тело ноет, левая рука обмотана до локтя бинтами,ух-ты, до куда дорезал, правая - только ладонь, пока резал - поранил, видимо. Но зато мысли чистые. Приподнимается на локтях и замечает фигуру, застывшую в проеме двери. В комнате темно, но по очертаниям видно, что это его недавний соперник. - Так это ты, чмо благородное, меня типа спас? - Ну я. - откликается парень и двигается в направлении койки. - Ну и нахуя? - Хотел сдохнуть? Слабак ты, зая. - Хуяя. - Даже спасибо не скажешь? - Спасибо, Тимурочка, что унизил меня перед всей страной, опозорил перед друзьями и близкими и помешал моей смерти, так нужной сейчас. Премного благодарен. - Но ты сам меня позвал, сам это всё затеял. Не надо делать меня козлом отпущения, Карим. - Да мне похуй. Пиздуй. Внезапно, Тимур подскакивает к нему, мимолетно целует в нос, как на баттле и так же резко отстраняется.Карим, скорее по инерции, успевает залепить ему нехилую пощечину. Оба в состоянии шока. Басота выходит из комнаты, бросив напоследок: - Иди-ка ты нахуй, зая. Карим просто вырубается. А из грязной кабинки больничного туалета еще долго слышатся всхлипы.