BTS. Драбблы.

Джин берет себя в руки спустя неделю. Потому что нахуй надо. Потому что эта идиотская ситуация его заебала в самый край. И вообще - Сокджин тоже умеет быть стервой. Так что в следующий раз Джин ждет его с выражением лица удава, который сейчас к хуям задушит свою жертву. И Хосок в первую секунду аж тормозит на пороге, хотя от него до Джина еще метров пять, ибо старший привычно сидит под зеркальной стеной, скрестив ноги по-турецки. Где-то там в подкорке у Хосока зреет ощущение, что что-то не то, и хён вообще-то ХЁН, и не стоило ему так борзеть, потому что Сокджин - ебанный космос себе на уме. Ничего хорошего. Хосок улыбается, и улыбка у него натянутая, хоть и широкая, привычно бросает на пол спортивную сумку и подходит к нему, глядя сверху вниз. Улыбка Сокджина - тотальный пиздец. И Чон понимает, что вляпался в него еще на подлете, потому что в глазах у Джина, конечно, любовь и всепрощение. Но под этим соусом он, кажется, связался с Сатаной. Джин поднимается на ноги, смотрит и молчит, чуть щурит глаза. Хосок скользит взглядом по шее, где под майкой следы от его зубов. Там уже синяк, потому что всегда одно и то же место. И беспомощно раскрытые губы Джина - тот еще афродизиак. Ким тянется к вороту его майки, но Хосок тупо успевает первым, перехватывая его ворот и прижимая старшего спиной и затылком к зеркалу. Сокджин сцепляет свои пальцы на горле младшего, давит так, что у него перед глазами мутнеет, и улыбается. Сука, улыбается. - Хоби. У тебя проблемы.