BTS. Драбблы.

Юнги кажется Тэхёну открытым и кровоточащим математическим пределом. В высшей математике, он как-то спер книжку из местной библиотеки, эти пределы называются - замечательными. И ему это всегда казалось дочерта забавным. Юнги редко разговаривает, больше спит, либо здесь, в одной из темных комнат сокджинова дома, либо где-то в городе. У Юнги есть старший брат и отрекшиеся от него родители, потому что... Ну, в общем, Юнги усмехается и показывает справку от психиатра. Маниакально-депрессивный психоз во всей красе. Но Тэхён теперь прекрасно знает, что это прикрытие для "дневного" мира. Ни этот мир, ни ночной... Ни один из них им не принадлежит. Они везде чужие. Ошибка в системе. Чимин прав, черт бы побрал этого пусанского идиота. - Идем, - сумерки съезживаются где-то на плечах у Юнги, он протягивает руку Тэхёну и кивает в сторону леса, - тебе тоже пора увидеть. Тэхён матерится уже на втором, кажется, километре их передвижения по лесу. Изгваздать в хлам уже изгваженные ботинки - это, конечно, талант. Но он всегда считал себя талантливым. Оторви и брось. Пойми и прости. Его трагедия в кои-то веки обретает хоть какой-то смысл. Когда они вываливаются на какую-то поляну, окруженную деревьями, Тэхён невольно пятится к ближайшему стволу, упираясь в него спиной в старой кожаной куртке. Юнги молча кивает ему на то, что творится в центре поляны. Реальность бьется на формулы и градиенты, Тэхён сглатывает и смотрит, как накладывается почти пепельное, белое лицо Сокджина на оскаленную пасть твари. И как с той стороны леса медленно выбираются такие же. Только в них нет ни капли человеческого облика. Они кажутся мельче, словно тявкающие гиены рядом с озлобленным и матерым волком. Их рычание похоже на скрежет не смазанных дверных петель, Тэхён зажимает уши ладонями и щурится, потому что смотреть больно. Чудовищно. Адски. В груди у Сокджина виднеется чертова кровоточащая рана, черная кровь льется на зеленую траву, очерчивая границы поляны и вынуждая ночные существа держаться в стороне. Тэхёну кажется, что он видит, как нервно бьется черное сердце в груди у старшего. Тэхён смотрит на его лицо, трескающееся, словно краска на старой картине. И не выдерживает. Ему кажется, что он окончательно сошел с ума. Или не кажется. Юнги трясет его за плечо, когда уже все закончилось. - Скажешь хоть слово мелкому, я лично тебя уничтожу, - он хлопает его по спине, безмолвное "держись, парень". И идет к Джину, касается ладонью чужой обнаженной спины, заставляя землю содрогнуться до самого основания... Сокджин натягивает на себя толстовку через голову и помогает Тэхёну подняться на ноги. - Жизнь на этой Земле началась с воды. Она животворящая, спасающая, всепроникающая. Юнги - это вода. Первозданный океан, - он тихо смеется и качает головой, - ты когда-нибудь пойдешь в ночь. Когда тебя ранят, лучше иди к нему. Не ко мне. У Тэхёна кружится голова от слишком большого количества информации. Привычный мир рассыпается мелкой крошкой, как старое печенье. Он долго смотрит Сокджину в глаза и понимает, что пустые они у него теперь навечно. По крайней мере для его взора. - Я не оставлю от тебя даже мокрого места.