Найти Дом

Киано наконец-то смог остаться один и облегченно вздохнуть. Он так устал от общества и был рад хотя бы короткому мигу одиночества. Наконец-то все разъехались, даже Имлар уехал в столицу, дружинники разместились в отведенных им помещениях, а весь третий этаж дворца остался Киано и Хагни. Киано наконец смог спокойно побродить по комнатам, подивиться красоте и убранству своего личного покоя. Хагни уже выбрал себе место, шкуру возле камина в спальне Киано, хотя предпочитал не расставаться с хозяином, а по возможности и не слезать с рук или коленей. На любого незнакомца, кто подходил к его хозяину, щенок смотрел недобрым взглядом, но успокаивался, видя спокойствие Киа. И если бы кто-то из эльфов рискнул вечером заглянуть в личные покои будущего государя, то застал бы странную картину: молодого черного волка, вольготно развалившегося около камина, и белоснежного щенка собаки, играющего со зверем, прикусывающего грозного лесного жителя зубами то за ухо, то за холку, треплющего за блестящий мех. Киано изредка отзывался на приглашение Хагни к игре, но больше наслаждался теплом и спокойствием. Перед эльфами он не любил показываться во втором облике, считая, что это ни к чему, кроме праздного любопытства, не приведет. Хорошо, что отец дал в его дружину и родичей из стаи, с которыми можно пропасть на целую ночь в лесу, почувствовать подушечками лап землю, вдохнуть волчьим нюхом запах леса, поохотиться. Давно он не был на Гранях, не было свободного времени, теперь же можно было спокойно отпустить сознание и побродить по перекресткам, навестить старых друзей, наслаждаясь ощущениями и эмоциями, которые они дарили друг другу. Да и с отцом можно свидеться там же, жаль, Тиннэх бывает редко, зато с Маэоном он сталкивался часто. Отношения с племянником были налажены, особенно после того, как Киано отстоял перед отцом право Маэона жениться на людской женщине не из земель клана. Но Маэон был влюблен безоглядно, и этого было достаточно Киано, чтобы убедить отца в нужности этого брака. А потому и самому Тэррану удалось вытребовать у человеческих богов побольше жизни для невестки. Отдохнуть Киано, правда, не дали. Не прошло и двух дней, как в Аркенар стали приходить письма от столичных знакомых, которые наперебой звали его к себе и упрекали его за неучастие в столичной жизни. Но Киано вежливо отписался, что хотел бы пока изучить свое поместье и подготовиться к поездке в Гранин, и с чистой душой предался ничегонеделанию, к неодобрению Борга и Фиорина дав приказ дружине заняться тем же самым. Поместье и в самом деле следовало изучить. Оно было огромным, с двумя селениями, лесом и приречными лугами. За два дня оборотень успел только съездить в одно из этих селений и исследовать собственный дом и примыкающие строения с садом. До него Аркенаром владел другой родич Имлара, погибший на войне и не оставивший детей, оно было почти все перестроено заново, но обитатели помнили прежнего владельца, не баловавшего дом своими посещениями. Распоряжались хозяйством огромного поместья супружеская чета: строгая Илисиэль и ее смешливый муж Рингарэ. Киано с вежливым выражением лица выслушал их долгий отчет о хозяйстве, с тоской вспомнив, как сам занимался этим дома. Рингарэ и Илисиэль были рады, что новый владелец ничего почти менять не собирается, его интересовало только содержание собственной дружины и хватит ли места, если кто-то надумает жениться. Он дал указ перестроить оружейную для подаренного ему и дружинникам оружия и доспехов. Илисиэль же полностью взяла под контроль жизнь Киано, посчитав его за совсем еще ребенка, прослышав о том, что он был лишен матери с самого детства. Для Киано это было непривычно, - женщины волчьего клана никогда не носились с ним, как с неразумным дитем, и он из вежливости терпел. Борг же, которому Тэрран поручил негласный присмотр за Киа, только посмеивался, наблюдая, как Киано вяло пытается отбиться от чрезмерной заботы домоуправительницы: - Ты ей главное, не попадись, когда утром из леса приходишь, вот застанет она тебя во втором облике и не только лапы вымоет и шерсть расчешет, но и бант на шею прилепит, будешь копией своего Хагни. Хагни был баловнем всего дома, хотя и старался не даваться в чужие руки. Волчья часть дружины тоже довольно быстро обжилась в Аркенаре, освоив лесные угодья и первый этаж дворца. Тахар же нашел себе занятие по душе в местной кузнице, потеснив эльфийских мастеров. Несколько дней безделья быстро закончились, и нужно было собираться в Гранин. Совет предполагался сроком в месяц, и предусмотрительная Илисиэль незамедлительно воспользовалась этим. Когда Киано увидел то, что собрала в дорогу домоуправительница, он долго не мог вымолвить слова от удивления – несколько сундуков с одеждой, ларь с украшениями, несколько дев для свиты, которые были только счастливы сопровождать будущего князя, и тут, Илисиэль, привыкшая к непротивлению Киано, была сильно удивлена. - Это, что, мое приданое? - спросил Киано, указывая на сундуки. - Не рановато ли? Или мы там еще торговлей займемся? Гномам будем безделушки продавать? Он привык, что в клане, хоть он и был невероятно богат, не было такого отношения к роскоши, одежды были достаточно скромны, украшения надевались только на праздники, и для поездки куда-то требовалось совсем немного вещей. Главное было - взять оружие и иметь или быструю лошадь, или выносливые лапы. Эльфы же разительно отличались от оборотней в этом плане. На каждое дело был свой наряд, часто менявшийся в течение дня, большая часть мужчин и женщин в столице была увешана украшениями, даже оружие было богато отделано. Мастерам и мастерицам просто хотелось показать красоту своих творений, и они участвовали в своеобразном соперничестве. Киано, как и подавляющая часть волков, предпочитал одежду неярких и темных цветов, тут же ему приходилось носить броское платье и кучу украшений, чтобы не обидеть дарителей. Но тут его здорово выручил Майпелайе: все знали об их дружбе, и эльф сделал два массивных серебряных браслета и кольца под них, которые избавляли Киано от необходимости носить золото, которое он не любил. Вот поэтому-то он и был так удивлен всему тому, что собрала Илисиэль. - Как зачем, князь? Ты же едешь на месяц, там же будут все владыки, или мы не должны показать мощь и богатство нашего государства? Или ты хочешь выглядеть как бродяга? Что о нас могут подумать - что мы не можем найти нарядного платья для нашего государя, что у нас не будет изумительных украшений, чтобы подчеркнуть его красоту? - А что, до этого не знали, что наша страна богата мастерицами и мастерами и что наши творения превозносятся как лучшие во всех пределах? - поднял бровь Киано, - Или нужно еще раз сказать об этом? Я еду туда не красоваться, и лишний груз нам ни к чему. Оставь все это тут. Выбери несколько самых пристойных нарядов… Или погоди, я сам, или вот спроси у Фиорина, он точно скажет, чего надо. И девушки пусть остаются дома, незачем везти их в военную крепость! В общем, хлам оставить дома! Илисиэль ничего не осталось, кроме как сдаться, а Борг удивленно пожал плечами: «Пожалуй, стоит его почаще без опеки старших оставлять». Киано решил взять с собой тридцать воинов, а остальных оставить дома, поручив им охранять Клинок Запада и Хагни. Ранним утром они выехали в путь, и до встречи с отрядом Тиннэха им оставалось двое суток. Начиналась зима, и Киано кутался в меховой плащ, жалея, что нельзя принять волчий облик, в котором ему было всегда тепло. Обычно он привык ночевать в дороге во втором облике, не везя с собой лишних вещей и не ставя шатер, но теперь вряд ли удастся это сделать. Не оставляли его и мысли о Гранин. Он искренне надеялся, что никто там не помнит истории с найденным эльфом или хотя бы не сопоставит ее с новым эльфийским государем, и главное - не забыться, не выдать себя, узнав коридоры крепости. Он помнил их отлично, особенно стены лазарета. Интересно, перестроили там что-нибудь или нет? Как повернулась судьба – попав первый раз в Гранин полумертвым нищим полукровкой, он возвращается туда наследником одной из величайших корон. Теперь он едет туда с собственной дружиной, с могучим братом, в княжеском венце. - О чем задумался, князь? – окликнул его Борг. Борг знал своего воспитанника, наверно, лучше князя Тэррана, и в принципе догадывался, о чем думает ученик. Но верно ли? - О Гранин. - Переживаешь, не узнают ли? Можешь даже не думать об этом: если кто-то и вспомнит, предпочтет спрятать язык за зубами. - Почему? - Ну, во-первых, часть сразу онемеет, как тебя увидит. Мы все знаем, какая на тебя реакция у смертных. Что ты сразу нахмурился? Или не помнишь девиц в наших селеньях? Тут хоть и короли, а будет то же самое. Во-вторых, все ясно, никто не захочет портить отношения с тобой. Но если это узнают темные, то тебя попытаются спровоцировать, сказать тебе что-нибудь, намекнуть. И тут твои обычные фокусы с отсидкой в лесах и самобичеванием не пройдут. Тебе нужно будет парировать удар так, чтобы твой противник и думать об этом забыл. Вот это уже твоя забота, как ты это сделаешь, но придется подумать, мой мальчик. А пока не тревожься. - Спасибо. Киано действительно стало легче за время этой короткой беседы. Борг всегда умел успокоить и поговорить со своим воспитанником, зная его нелегкий нрав и ранимость. И даже там, где были бессильны отец и брат, воин всегда умел затронуть нужную струну. Киано поправил меховой воротник, спрятав от студеного ветра лицо, и пришпорил коня, нагоняя Фиорина. Вечером следующего дня они вступили в земли смертных и скоро доехали до постоялого двора на перекрестке дорог, где и должны были встретиться с Тиннэхом. Предсказание Борга начало сбываться еще в трактире. Гостей на постоялом дворе было немного – двое купцов и пара имперских чиновников, которые возвращались из эльфийской столицы, поэтому Борг и Фиорин предполагали вольготно разместиться в гостинице. Они вошли в трактир первыми, за ними следом шагнул Киано, на ходу стряхивая налипший снег с воротника, а потом уж и остальные. Трактирщик сначала едва посмотрел на вошедших, мол, эльфы и эльфы, мало ли их тут, земли их рядом, но через миг онемел, узнав Фиорина, одного из военачальников князя Имлара. Он бросил прежних клиентов и моментально оказался около эльфа. Киано, закрытого спинами дружинников, он пока не заметил. - Добрый вечер! Что желают сиятельные эльфы? Переночевать, погреться? Или, может быть, ужин? - Все вместе, дров побольше, хороший ужин, и - какая у тебя самая лучшая комната? Приготовь ее для лорда. Кианоайре, ты желаешь горячую ванну? - Да, хотелось бы, – кивнул Киа, сбрасывая плащ. - А разве?... - Трактирщик поглядел на Киано и замолчал на мгновение. – Ах, да! Проходите, господин, усаживайтесь, и вы тоже, сейчас все принесут и сделают! Эй, вы там, – заорал он служанкам, - живо сюда! Чего вы желаете, прекрасный лорд? Киано глянул трактирщику прямо в глаза, удивленно: - А чего у тебя там есть? Тащи мясо, вино, хлеб. Трактирщик замолчал и вернулся к своим обязанностям. А служанки еще немного поглазели на красавцев эльфов и оборотней и начали накрывать на стол. Киано наслаждался теплом, после промозглого пути было так хорошо и приятно сидеть в тепле, пить вино в веселой компании и ожидать Тиннэха. Только вот остальные постояльцы не сводили взглядов с отряда и с самого Киано, хоть он и сел так, чтобы чужие взоры на него не падали. Борг же решил выйти, посмотреть, позаботились ли о лошадях так, как надо было. Только он обогнул угол трактира, как услышал разговор, а имея привычку наблюдать за всем и слышать все, просто не мог не прислушаться. Болтали служанки, и в следующие несколько мгновений волк уже сгибался от беззвучного хохота. - А ты видела, какие же красавцы! Тебе кто больше глянулся? - Ай, да все хороши, но вот, ты видела, суровый такой, с зелеными глазами, и косы у него толстенные да длиннющие (тут Борг догадался, что речь шла о Тахаре), на ихнего лорда похож, только да и на мужчину больше! Вот уж я рада бы с кем пообниматься, да и дитя от такого родить не зазорно! А руки-то у него какие – такой к сердцу прижмет, аж вся дрогнешь! - А лорд-то тебе ихний как? Неужто не понравился? Вот уж кто собой хорош, так хорош! Как будто его боги лепили! Я такого и не видела никогда, хотя эльфов тут этих навалом. Глазища какие зеленущие, как омут, ты видела? А тоненький-то, худенький, словно деревце молоденькое. - Вот-вот, он как фигурка в господском доме, такого хоть на полку стеклянную поставь, небось и трещинки не появится. Вот уж точно, тонкий да звонкий, да и видно, молоденький совсем. Толку то он него! Не то, что этот, оборотень, вот уж за таким как за стеной каменной! И детишки-то от него здоровые да крепкие будут. А этот-то, вот уж одно название, что лорд, а так-то, как есть игрушка. Даже и не ест ничего, куда ему! На него и дышать-то страшно! - Вот ты дура! Да он от твоего сопения задохнется небось! Да и тебе близко к нему подойти не дадут, - где ты, а где он! Королем, говорят, эльфийским будет. - Эх, да хоть бы к одному такому красавцу под бочок бы прижаться… – мечтательно вздохнула девушка. Тут Боргу пришла в голову мальчишеская идея. Он выступил из своего угла: - А я, девицы, вам не сгожусь? Я бы погреться не отказался, да об обеих! Хоть и не князь, но тоже ничего! – он широко улыбнулся, демонстрируя волчьи клыки. Девицы завизжали так, что Борг едва не оглох, и кинулись врассыпную, а он, довольный, вернулся в трактир. - Чего там было такое? - спросил у него Фиорин. Киано отвлекся от беседы с Тахаром из-за громкого смеха со стороны обычно суровых военачальников, удивленно посмотрел на них и до него донеслась фраза Фиорина: - И что, обе отказались? - Чего у вас там такого смешного, а? Может, поделитесь? – кликнул их Киано. - Да ничего, князь, так, о бабах. А ты, Тахар, присмотри, чтобы лорд ел побольше, ему ночью теплее будет. А тебе и так хватит, а повезет, так и вовсе жарко станет! – Фиорин с Боргом снова расхохотались. - Странная у вас забота… - проворчал Киа, недоуменно пожал плечами и вернулся к Тахару. Тиннэх приехал под утро, когда в горнице осталось несколько эльфов, Киано, согретый вином и горячей ванной с травами, сладко спал под охраной Фиорина, который сидел и любовался своим лордом, размышляя о том, какие же фокусы показывает жизнь. Его отношение к Киано было неоднозначным. С одной стороны - долг верности, с другой - чувство вины. Он смотрел на спящего и вспоминал то, что давно старался похоронить в памяти, но оно упорно выплывало наружу. Он вспоминал тот проклятый день, когда госпоже Эльвдис вздумалось прогуляться по землям и забрести в земли волков. Мало того, ей там понравилось, и она осталась «погостить» против воли Имлара и братьев. А уж то, что было потом, это страшно – гнев князя Имлара, слезы госпожи Эльвдис, а князь Тэрран вышел сухим из воды. Ему только сказали о смерти ребенка и матери. И Фиорин был одним из тех, кто оставил новорожденного у порога смертных. Его мнения тогда никто не спрашивал, и он всего лишь выполнял приказ своего князя, хоть и жестокий, но приказ, которого нельзя ослушаться. Его же мысли были таковы - малыша можно было отправить в дальние земли, отдать кому-нибудь на воспитание, а у смертных он обречен. Фиорин помнил, как в запале гнева князь Имлар нарек ребенка «Нежеланным» и велел убрать с глаз долой, к смертным. Сейчас он, казалось, ощущал тяжесть того свертка с младенцем, что пришлось оставить, и тогда ребенок безмятежно спал, как лорд Киано сейчас. А потом, спустя короткое время, погибли оба сына Имлара, и князь остался без наследников и даже не стал искать внука, считая, что тот погиб. Когда через несколько лет приехал наглец Тиллаэль и сообщил, что мальчик жив, хоть и искалечен смертными, князь едва не сошел с ума. Тиллаэль ожидал награды за весть, а получил гнев, особенно когда князь узнал, что сотворил эльф с его незаконным внуком. Тогда Фиорина отправили в Гранин, вернуть Киано. Но было поздно, волки опередили его. А тягаться с князем Тэрраном тогда Имлар побоялся. Фиорин недоумевал, почему они столько ждали, почему лишь через годы Имлар самолично поехал в Волчий клан? Как и следовало ожидать, князь вернулся в ярости и ни с чем. К тому времени юный Киано был уже известен на Гранях и мирах, как самый прекрасный и милосердный. А то что, на Гранях Имлару удалось отвоевать хоть некоторое право на Киано, лично Фиорин считал только невероятным везением, ибо на месте князя Тэррана вообще бы запретил Имлару даже приближаться к мальчишке. А потом юный княжич впервые появился в эльфийских владениях. Сначала он показался Фиорину зажатым, но избалованным ребенком, изнеженным красивым созданием, не способным ни на что более, кроме как смотреть своими невероятными изумрудными глазищами. Было ясно, что Тэрран избаловал своего младшего, но почему и те, кто приехали с княжичем, суровые воины-волки, не могут наглядеться на своего лорда и охраняют и берегут его не по долгу, а по любви? Чем заслужил этот мальчишка такое? Не только же своей красотой, равной которой не было на всех эльфийских землях. Волки чаще всего к этому равнодушны и ценят не за это. Потом он заметил, как княжич старается избегнуть чужих касаний, как смущается, когда восхищаются им, и как улыбается, открыто и радостно, тем, кому доверяет. Ему стало ясно, что Киано носит в себе какую-то печаль, застарелое горе, и почему-то боится окружающего мира, хотя и старается тщательно это скрыть. Он догадывался, что полуэльфу пришлось несладко в людском мире, это было и так ясно, но почему он не может этого забыть, почему прячется от прямых взглядов, чего все время опасается? А когда произошла история с Иррейном, все стало ясно и встало на свои места, стали понятны и мерзостные речи Тиллаэля, и внезапный виноватый испуг в глазах Киано. И то, почему так опекают его собственные воины. Князь Имлар твердо решил, что этот мальчик станет их будущим государем, но как можно доверить страну тому, кто так неуверен в себе самом? А Фиорину поручили возглавить эльфийскую часть дружины будущего князя, и только там, в волчьих владениях, он понял, что лучшего государя он себе пожелать не может. Там Киано был иным, чем в землях Имлара, Фиорин увидел, что княжич бесстрашный воин, мудрый и рассудительный судья, когда дело касается тяжб, что он умеет ладить со всеми существами, и там, где оружие не может решить спор, решает его одна улыбка. Оставалось лишь надеяться на то, что он так же полюбит и родину своей матери, и наконец-то почувствует себя там своим. Эту цель и преследовал Имлар, когда подарил Аркенар внуку, и надо признать, что замысел его удался. Может, этот мальчик сможет прекратить войну? Кто знает? Пока Фиорин размышлял обо всем этом, коротая время до того, как проснется лорд, дверь неслышно приотворилась, и в комнату вошел старший брат Киано, будущий государь волков – Тиннэх. Он сразу же приложил палец к губам, чтобы не разбудить спящего. «Тихо, не надо его будить. Пусть выспится. Вы давно приехали? Все в порядке?» «Да, все хорошо. К вечеру, промерзли все. А можно спросить тебя кое о чем, князь?» «О чем? Спрашивай» «Кровь лорда Киано сильнее нашей, а спит он столько же, как человек, или тот, кто измотан до предела. Мы же редко нуждаемся во сне, только дети спят так же, а у княжича ко вторым суткам глаза слипаются». «А кто его знает, привык так. Пусть спит, если так хочется». О том, что Киано иногда притворяется спящим, чтобы спокойно побродить по Граням, Тиннэх умолчал, пусть это останется небольшой тайной его брата. Долго ждать пробуждения княжича не пришлось, Киано почувствовал, что в комнате он уже не один, и даже не с охранником. Сонно завозившись под тяжелым меховым одеялом, он открыл глаза, моргнул, прогоняя сон, и радостно улыбнулся. - Тиннэх! Как я рад, ты уже здесь! Фиорин выскользнул из комнаты. Пусть родичи побудут наедине. -Да, мы только что приехали. Я торопился повидать тебя, тебя всего ничего нет дома, а все уже скучают. Такое сокровище отдали ушастым. - Я тоже по вам скучаю, этот Аркенар огромный и холодный, и леса не хватит, чтобы его оживить! Я теперь и сам «ушастый», ты, главное, этого моим не скажи, а то я потом не спасусь от упреков. Киано собрался уже встать, но Тиннэх жестом остановил его, и Киано, положив голову на колени брату, отдался во власть рук, перебирающих его волосы. Братьям хотелось побыть вдвоем, пока заботы не захватили их, и можно было спокойно отдохнуть. - Как там отец? Я не видел давно его на Гранях. И что дома нового? - Конечно, не видел! Пока ты тут со своими ушастыми, - прости, вырвалось по привычке, - развлекаешься, ему самому все владения теперь объезжать приходится. А там уж не до Граней. Сейчас он дома, я-то уехал. Единственно, что вскорости его утешит – правнук: жена Майо ждет ребенка. Вот уж не ждал я стать дедом! Смертные замучили, про тебя спрашивали. А так все хорошо. Как всегда, потихоньку тварей всяких давим. Ты про себя рассказывай давай, все же переживают – как там наш младший, не сожрали ли его остроухие? Киано тихонько засмеялся: - Да все хорошо пока. Я в этом Аркенаре без надзора целую неделю ничего не делал, только лазил по всему дому и по Граням бездельничал. Домоправительница досталась странная, у нас дома женщины так со мной не носились, а тут я еле уворачивался. Как будто я безрукий идиот! Ты бы видел, в каком она виде меня хотела отправить в Гранин! Мы уже собрались, все взяли, оружие, я спускаюсь вниз, а там – десяток сундуков с тряпками и три девицы в сопровождение, как будто они меня сватать везут! Еле отвертелся, но она отомстила, столько еды собрала, что до Гранин не съедим. - Я думал, ты уже привык. Тебе тяжело там? Борг уже на твою лень пожаловался, но наши выглядят довольными, Тахар так вообще расцвел. Смотрю, все расслабились? - Да нет, просто удивительно все время, суета у них сплошная. Как представлю, что в столице буду жить, так передергивает. Все время надо где-то быть и успевать – тут комплимент отвесить, тут ловко повести разговор, тут дать согласие на охоту, выслушать пришедшего. А Тахар теперь не по лесам охотится, а в кузнице с Майпелайе пропадает. А остальным чего? Вот и пусть отдохнут. - Да уж, не завидую я тебе, будущий государь Кианоайре. Ладно, маленький, собираться надо. Завтракать, думаю, не станем, мы твоей эльфийской жратвой обойдемся, раз уж ее так много, как ты говоришь. Вскоре отряд из оборотней и эльфов направился по старой военной дороге в сторону Гранин. Но не успели они отъехать и половины лиги от постоялого двора, как услышали топот копыт лошади и увидели нагоняющего их одинокого всадника. Тот летел изо всех сил, словно опоздавший на какое-то важное событие, в котором без него ну никак. Киано и Тиннэх дали знак отряду остановиться и выслали одного из эльфов вперед, навстречу всадникам. Тот быстро остановил незнакомца, и издалека было видно, как дружинник сердито машет руками, указывая на обратную дорогу, а вот незнакомец явно не желает ехать обратно; потом оба поскакали по направлению к отряду. Когда они приблизились, братья смогли рассмотреть незнакомца. Им оказался эльф, совсем мальчик. Он, видимо, не слезал с коня с самой столицы и выглядел очень усталым, и даже на золотых кудрях лежала дорожная пыль, но серые глаза его ярко сверкали, и вид был очень решительным. Они поравнялись с отрядом, и дружинник засмеялся: - Да, лорд Кианоайре, уж повезло тебе, так повезло, теперь вы от него не отвяжетесь. – Он указал взглядом на мальчишку. Тот поклонился, не слезая с коня, и быстро заговорил: - Приветствую вас, лорд Кианоайре и лорд Тиннэхсарре. Меня зовут Ильменас, я с юга ваших владений, мой отец советник князя Имлара. - Короче! – прервал его Киано. – Кто тебя послал, и что случилось? - Ничего, государь, не случилось! Просто я… - эльф запнулся. - Тогда чего ты тут делаешь? Родители, наверно, с ума сходят! – начал сердиться Киано. - Лорд, возьмите меня к себе, - выдохнул Ильменас, - я думал застать вас в Аркенаре, но не успел. Пришлось ехать сюда. - Как это «к себе?» - оторопел Киа. Он уже перестал хоть что-то понимать: чего надо от него мальчишке, и зачем он несся в такую даль? - Оруженосцем, лорд! Я все-все делать буду! Князь Имлар сказал, что у вас нету оруженосца, вот я и приехал, – радостно улыбнулся Ильменас. - Ты погоди, а отец твой знает? А зачем мне оруженосец? Я что, без рук и без ног, или сам меча поднять не могу? Чего ты делать-то собрался? – Киано думал, что вопросами отвяжется от мальчишки, но не тут-то было. - Знает, я ему записку оставил! Он поймет. Как зачем? Неужто ты сам, лорд, шатер себе ставишь, неужто и за платьем ухаживаешь? А тут я буду. Я столько про вас слышал, дозвольте мне! - В шатре я почти не нуждаюсь, если ты хорошо расслышал то, что говорили обо мне, а позаботиться сам о себе могу, няньки и прислуга мне не нужны. А если с тобой что-то случится, я как твоему отцу и матери в глаза смотреть буду? Я не в игрушки военные играть всю жизнь собираюсь! - Лорд, я тоже не всю жизнь буду ребенком, и мне хочется ее увидеть не со стороны дворца и столицы! - Мне надоел этот спор! Я не могу тебя отправить домой одного и не могу выделить никого из сопровождения, поэтому мы едем в Гранин, а оттуда я напишу твоему отцу письмо. А уж дома он решит, что с тобой делать! - Лорд, а можно пока я попробую исполнять свои обязанности, все равно - не могу же я ехать просто так, а там мы поглядим, хорошо? - Ты еще и торговаться со мной собрался? - Киано это уже порядком надоело. Еще один опекун, как будто ему мало Фиорина, Борга, брата и Илисиэль, не считая остальных, да что же это такое? Они, что, все держат его за беспомощного ребенка? Но тут вмешался Фиорин. - Прости, Кианоайре, моего родича, он еще молод и глуп, но сердце у него чистое и он не желает дурного, - заступился советник за мальчишку. - Так он еще и твой родственник? Тогда легче, сам и решай, что с ним делать, - сдался Киано. - Это мой двоюродный племянник, совсем мальчишка. У нас так принято - знатных воинов сопровождают оруженосцы, он не будет тебе обузой, государь. Потерпи его до возвращения, а там сам реши. - Ладно, пусть будет по-вашему, поехали уже. Киано тронул коня и за спиной услышал сердитый шепот Фиорина: «Ну, Ильме, я с тобой вечером поговорю!» - Ты был прав, они у тебя действительно странные. – засмеялся Тиннэх.