Найти Дом

Личный дневник Арриеры, королевы Запада. Как быстро бегут годы… даже нам, бессмертным, это заметно. Казалось бы, еще совсем недавно я приехала в сверкающую столицу Запада, северной княжной, невестой жениха, которого не знала доселе. Меня поразило великолепие города – даже сейчас я помню все, как вчера. Правду говорили на всех землях, что краше эльфийской столицы светлых нет ничего. Ее так и зовут – Столица. По сравнению с нашим деревянным городком она словно была из тех, потерянных земель. Меня восхищало все: шпили башен, стремящиеся к небесам, разноцветный мрамор улиц и набережных, чудесные яркие фонари, которые зажигали по вечерам, роскошные сады. За столько лет я должна была привыкнуть к этому городу, но все равно он не перестает удивлять меня. Впрочем, как и все на Западе. А ведь есть те, кто ничего этого не замечает. Мой муж Киано, кажется, ко всему равнодушен – кроме своей войны, лесов и ночи. И детей. Он делает только то, что хочет, и то, что советуют ему его военачальники. А их желания почти всегда совпадают. Вот кого я не люблю и опасаюсь – этой тройки. Этот, с разбойничьей рожей, Борг - он как будто отец родной для Киано, хотя от него за версту несет смертью. Вездесущий Фиорин,- кажется, от этого пройдохи не скроется никто и ничто. Нарнил, об язык которого можно править ножи. Они неприятны все вместе и поодиночке каждый. Однако Киано доверяет им больше, чем мне. Хотя, я не должна никогда была обольщаться на этот счет, мы оба с Киа знаем, для чего был нужен этот брак. Всем от нас нужны только дети. И тем удивительнее было решение Киа, когда родились близнецы. Наше счастье, то, что нас объединяет - наши маленькие сыновья, Сэльве и Нэльве. Одинаковые всем, кроме цвета глаз. У Сэльве – мои, синие, а у Нэльве – отцовские, изумрудные. Надо было видеть Имлара и моего отца, когда родились малыши. Они были счастливы – еще бы, два наследника разом. Для Севера и Запада. Но мой муж и тут сумел удивить всех: он сказал, что не позволит разлучать близнецов. Тогда вышел большой скандал, смеялся только князь Тэрран, он заметил, что всегда подозревал, что его младший сын большой лентяй, раз сумел за один раз получить двух сыновей. Но в итоге все согласились с решением Киа и стали ждать, когда же у нас родится третий сын. Но его пока нет. Сейчас я понимаю, что Киано был прав. Их действительно нельзя разлучить. Но тогда кто-то останется без будущего князя и это будет не Запад. Мой отец сильно сердит на Киано. Всем, наверное, смешны наши горести. Что нам стоит зачать третьего сына или дочь? Очень многого. Я помню, как я впервые увидела своего мужа. О, я была наслышана о нем, о его подвигах и красоте. Полуоборотень и полуэльф. Он был прекрасен: все эльфы красивы - ну, кроме рожи Нарнила, разумеется, - но этот был особенным. В его присутствии мне было страшно дышать. Он полностью не соответствовал моему идеалу красоты, но тогда это было уже не важно. Мне нравились высокие сильные мужчины, а этот был до плеча своего наставнику и казался сотканным из воздуха. У наших красавцев были платиновые кудри, а вороные косы Киано доставали ему до колен - самое осязаемое, что в нем есть, тяжелые и густые. Существо, рожденное для Граней. Как я ненавижу эти колдовские перепутья, кто бы знал! Они крадут у меня мужа и детей, ведь они недоступны для меня. Когда Киа возвращается оттуда, от него веет смертью, и смотреть на него жутко. Тогда еще сильнее видна в нем кровь оборотней. Теперь я понимаю те слова, которые говорили мне придворные дамы: они поздравляли меня с тем, что без боя взяла столь неприступную твердыню, как Киано. Да лучше бы он не пропускал ни одной юбки! Я знаю, как называют княжескую чету – Зима и Лето. А по–моему, ровно наоборот. Он холоден. Мы делим с ним постель, словно боевые друзья, но не супруги. Чаще всего он появляется поздно ночью, падает и засыпает. Или вообще спит в своих покоях или в детской. Как отец он нежен, заботлив и внимателен. Сэльве и Нэльве обожают его. А они уже могут оборачиваться, к радости своего деда-волка. Мне странно видеть своих детей щенками. Они обворожительны и очаровательны. Но волчий облик меня пугает. Сейчас я перечитываю все написанное и понимаю, что нам с Киано все-таки не стоило идти навстречу нашим родичам и жениться, но судьба сильнее нас. Мы только разменная монета. Я не знаю, люблю ли я своего мужа (запись оборвана). Киано отложил очередные бумаги. На сегодня хватит! Такое чувство, что документы размножаются делением. Только сегодня утром на столе было четыре письма и два приказа на утверждение, а после полудня какой-то доброжелатель подкинул еще две земельных жалобы и один иск от гномского кузнеца, искавшего управы на придворного эльфа-заказчика. Не так виделось Киано его царствование, он рассчитывал создать военный союз и нанести врагу поражение, а оказалось, что прежде чем воевать, нужно навести порядок в собственном доме. Проблем накопилось столько, что Киано тихо недоумевал – чему же всю жизнь посвятил князь Имлар? Отец бы никогда не допустил такого бардака в своих землях. И чем вместо славных битв занимается государь Киано? Разбором земельных тяжб, проблемами по ссудам и долгам, дорогами и прочим. Правда, за десять лет своего правления ему удалось собрать около себя все светлые умы государства, на которых и можно было переложить часть забот. Тахар с легкостью решал вопросы с гномами, Нарнил отлично разбирался в финансовых вопросах, Фиорин вел переговоры. Ситуация потихоньку выправлялась – сиятельный Запад выплачивал долги, активно вел внешнюю торговлю и вообще старался изменить мнение о себе в лучшую сторону. А за столетие репутация Запада падала все ниже и ниже – проигрыши в битвах, надменность эльфов-представителей в других странах, нестабильность внутри государства и внутренние раздоры домов делали свое дело. Киано счастливо улыбнулся, вспомнив о сыновьях – его маленьких солнышках. И пусть сейчас ему нелегко, но он положит свою жизнь ради того, чтобы Сэльве и Нэльве досталась мирная и счастливая страна. Чтобы они не узнали горечи поражений и несчастий. Смех в кабинете государя заставил недоуменно передернуть плечами стражу за дверью. Киано вспомнил, как вытянулись лица государей Севера и Запада, когда он объявил, что никому не позволит разлучить близнецов. Имлар уже яростно спорил с северным эльфом, как поделить малышей. Князь Тэрран искренне надеялся, что светлые государи все-таки передерутся, и аккуратно провоцировал обоих, а Киано вообще ничего не замечал. Он держал на руках новорожденных сыновей. Ему было не до разговоров и вообще не было дела даже до всего мира. Какие могут быть споры, когда ты держишь в руках чудо, и не одно, а два! Подумать только, эти сопящие свертки – его сыновья! Сразу двое: старший, голубоглазый, и младший, с глазами волчьего клана. Сэльве и Нэльве – еще пока детские имена, уменьшительные. Разница в возрасте - едва помощница при родах успела сменить воду. Киано так и сидел, пока кормилица не забрала у онемевшего от счастья отца голодных малышей, и только тогда прислушался к тому, что происходит в комнате. О чем они спорят? - Голубые глаза - это наша кровь, и он должен принадлежать Северу! Мы будем воспитывать будущего князя! - горячился государь Северных эльфов. - По старшинству Запад имеет первую очередь, а малыш старший, значит, он наш! – возражал Имлар. - Если вы, господа, не возражаете, я бы забрал обоих, а то как бы их не порвали! - лениво отозвался князь Тэрран. Эльфы перестали спорить и перевели изумленные взгляды на волка. - А ты то тут причем? – Имлар был поражен такой наглостью. - Лучше бы ты это тогда спросил! У своей дочери! Тебе напомнить, причем тут я? Если ты забыл, то Киано – третий лорд нашего клана и даже, как это ни удивительно, но мой сын. А это мои внуки! И тоже, представь себе, лорды моего дома, высшие перворожденные! Так что и мое семейство пополнилось! И если помнится, я уступил тебе своего лорда, Киано, поскольку у вас перевелись те, кто может носить венец и у кого есть мозги. Но он принадлежит клану, и его дети тоже. Так что если вы не перестанете делить моих внуков, как щенков у суки, по масти, я заберу обоих по праву старшего Дома. Правда, Киа? Киано в недоумении смотрел то на одного князя, то на другого - что они творят, что они хотят от его малышей? Какие княжества, какие короны? Они только совсем недавно появились на свет! Они так малы, они не могут друг без друга! Они одно целое – их нельзя разлучать! - Вы чего? Что вы хотите от них? – ничего не понимая, спросил он. - Князь Киано, - вкрадчиво начал северный эльф, - если вы помните, то был уговор - о том, что один из ваших сыновей станет государем Запада, другой - Севера. Вышло как нельзя лучше, родилось двое мальчиков сразу. И судьба не зря дала одному голубые глаза – цвет Севера, а другому изумрудные, как у отца. - Вот, я о чем и говорю, - снова вмешался Тэрран. – Поправочка, северянин, изумрудные глаза – это наш родовой знак. Так что Нэльве точно принадлежит клану, а ты, Имлар, как говорится, снова в пролете! - Это как это так? Князь Тэрран, ты забываешься! Твой род старше, но Киано - князь Запада! И его дети принадлежат Западу, а уж кто из них станет потом князем, позвольте выбрать нам! И не вмешивайся в дела нашей страны! - Ты уже один раз выбрал! Я тебе еще раз напоминаю, Киано подчинен мне в большей степени, чем тебе и твоему государству, мы связаны кровью напрямую! И если тебе что-то не нравится, то свою корону можешь снова напялить на безмозглую башку! - Так! – доселе молчавший Киано ударил кулаком по столешнице, зазвенели бокалы, - может, меня послушаете? Я вроде как имею самое непосредственное отношение к своим сыновьям! И мне решать, ясно? – высокие князья прекратили спорить, и смотрели на Киано, вспомнив наконец-то о его присутствии в покое, - Так вот, никуда никто никого не заберет, понятно! Это мои сыновья, и растить мне их самому, и поскольку они близнецы, по закону они неразлучны, то значит, и править они будут вместе! А уж что им ближе по нраву, они выберут сами! - Князь Киано! Ты нарушаешь наше соглашение? Твои родичи сказали, что один из твоих сыновей станет князем Севера! Я отдал тебе свою дочь! - Замечательно, родичи, значит, сказали, а я нарушаю! Лично я не давал такого слова! И потом, вы так ловко поделили моих детей, что я даже наверно не вправе гавкнуть, в защиту своих щенков! Так вот – еще раз напоминаю, близнецы считаются за одну целую личность, разделенную надвое! Любой сборник законов докажет вам это, так что споры тут неуместны! Иначе я действительно учту их принадлежность к клану, и они станут лордами моего Дома. - И что ты прикажешь делать нам? Ждать, пока они подрастут и сами решат свою судьбу? – спросил Имлар. - А никому в голову не приходила такая простая мысль, что это могут быть не единственные мои сыновья? Мы вообще-то с Арриерой рассчитывали на нескольких сыновей. Или ваши высочества не разрешат нам больше плодиться? - С тобой иногда невозможно разговаривать, князь Киано, ты вспыльчив как огонь! - вздохнул северный эльф, - почему ты сразу начинаешь кричать, прежде чем сказать спокойно! - Потому что спокойно мне сказать не дают, и иногда не понимают. Я так понимаю, что спор окончен? Вы закончили делить моих сыновей? - Теперь ты дал слово, запомни его, князь! Тэрран тепло улыбнулся сыну: - Ты испортил такую хорошую драку! В кои-то веки я мог надеяться, что они выцарапают друг другу глаза, но ты молодец, всех поставил на место. Я надеюсь, ты не обманешь ожидания всех и порадуешь нас еще внуками? Еще, Киа, я не шутил, когда говорил, что хочу видеть малышей у себя – у нас безопасно, а тут непонятно что творится! Им все равно придется учиться Охоте, а лучше твоего брата им никто не даст науки. - Я не могу с ними пока расстаться, но обещаю, что отдам их клану для обучения! Они не забудут своей крови! Веселье сошло мигом, как только он вспомнил, что надо написать ответное письмо тестю. В очередной раз его спрашивали – не тяжела ли государыня Арриера и когда ждать наследника. Все это безмерно раздражало Киано – как будто они племенные коровы! И терзало чувство вины, потому что правду написать он не мог. Никогда, никогда у них не будет больше детей. У них нет той связующей нити любви, которая должна связывать супругов, и нужна, чтобы зачать любимое дитя. Тогда они были ближе друг другу, но все-таки не связаны, вот поэтому у них двое сыновей – такие разные близнецы. Словно душа каждого из родителей разорвалась надвое. Сэльве – резкий, яростный, головная боль нянек и наставников, будущий воин, защитник Нэльве, ему противны книжные науки и искусство, но его не оторвать от дружины Киано. Нэльве – наоборот – беззащитный, нежный, испуганно глядящий на мир - и с надеждой на брата, влюблен в дворцовую библиотеку в и лаборатории магов. Он еще очень мал, но спокойно проходит на Грани, вызывая восторг своего волчьего родича Маэона. Маг и воин, они будут хорошей парой. Весь свет сосредоточен для братьев друг в друге, они не могут расстаться даже на малое время. Сэльве злится и начинает изводить окружающих, становясь невыносимым, а Нэльве испуганно озирается в поисках брата и начинает плакать. Даже спят они вместе, крепко прижавшись друг к другу. Все это доставляет неудобства воспитателям и учителям. Сэльве совершенно не может усидеть больше трех мгновений на одном месте, а Нэльве скучает по книгам на уроках фехтования. Найти занятие, которое было бы по душе обоим практически невозможно. Если только за это не берется отец. Первое появление на Гранях Киано с крохотными оборотнями-эльфятами произвело фурор. Сэльве моментально успел отловить парочку мелких докучливых духов, а Нэльве тщательно исследовал каждую близкую Тропу. Уследить за ними было трудно, и единственным строгим наказом отца, которому подчинялся даже старший близнец, был запрет выходить на Грани одним, а для наглядности Киано сводил малышей в Серые миры и показал, что может быть с ослушниками. Этого хватило. Киано разрешал детям все, потому что одергивать Сэльве все равно бесполезно, а Нэльве и так тише воды, ниже травы. Арриера не раз упрекала Киано в полном попустительстве сыновьям. Сколько бы ни жаловались на них воспитатели, сколько бы ни причинял беспокойства Сэльве – все это наталкивалось на негодование Арриеры и отсутствующую улыбку Киано. В последний раз случился скандал. - Киа! Ты можешь сделать хоть что-то? Я сегодня выслушала троих, троих! На занятии историей Сэльве уснул, остальное время где-то шлялся и, мало того, увел с собой Нэльве! Числа складывать – он все путает, не дает заниматься брату! Сколько можно, Киа? Я не могу одна ему все объяснять, что так делать нельзя? Он совершенно распустился! - Ри, а как можно? Что ты от него хочешь? – спросил Киано, которого подобные разговоры начинали выводить из себя. - Я хочу вырастить из него правителя, а не рубаку! А если так пойдет, то он только читать и научится! И еще Нэльве к тому же сбивает! Почему ты не можешь привести его к порядку?! Ты ему отец! - Ри, а зачем ему все эти знания? Зачем ему знать, какой правитель, в каком году соизволил поднять налоги? Ты то сама это помнишь? И я не помню, но вот если бы я не знал, с какой стороны брать меч, то мы бы сейчас тут не разговаривали! Я должен тогда ругать Нэльве, что он не занимается воинскими тренировками? Дай им делать то, на что они способны! - Если я это позволю, то с Сэльве покоя не будет! То он разбил что-то, то его сняли с крыши, то он подрался – а что дальше, Киа? - Ри, они отлично справляются вдвоем, и незачем их мучить. Нужно лишь следить, чтобы они были в безопасности. Нэльве за двоих учится книжному знанию, а Сэльве дерется за двоих. Все отлично – они идеальны! Мне не за что их упрекнуть! Они не делают ничего страшного. Дай им побыть детьми! Я только могу их попросить не расстраивать тебя. - Ты вообще не понимаешь, о чем я говорю! Ты позволяешь им все! Ты ничего не делаешь против твоего удовольствия, ты только играешь с ними и таскаешь на эти проклятые перекрестки, где они учатся всяким гадостям! Ты растишь из них убийц! Это что – будущие эльфийские князья? Один бешеный, другой наоборот, слова без старшего сказать не может! Это все твое воспитание! - взорвалась королева, - Я должна выслушивать все жалобы, я должна уговаривать Сэльве не нападать на каждого, кто не так взглянет на его брата, я должна извиняться за него перед воспитателями и учителями, а ты будешь только улыбаться, и потворствовать им? - Буду! Я считаю, что они сами знают, что им надо! И не надо стоять над ними, как надсмотрщик, не надо давить на них! Мы должны быть им опорой, а не тюрьмой! - И ты говоришь это! Ты лишил их права выбора с рождения! Ты обманул моего отца, где обещанный ему третий сын? Где он, Киа? Ты ведешь себя так, как будто никогда не был женат, а дети у тебя так, откуда-то появились! И ты единолично ими распоряжаешься! - Окна закрой, ты слишком громко кричишь, – спокойно посоветовал Киано. – Я отлично осознаю, что женат, и даже то, что женат на тебе. А мы оба знаем, как это получилось. Я, по-моему, тебе говорил, что ты вольна в своем выборе? - Вы выменяли меня на оружие! Мой отец дал вам войско, союз, а ты не дал ему наследника! И я не чувствую себя в браке, у меня такое впечатление, что я по ночам одна в постели! Ты изматываешь себя и сразу валишься спать, или ты на Гранях! А для меня тебя никогда нет! Князь занят, князь спит в детской, князь уехал с дружиной – все, что я слышу! - А королева значит, только и делает, что сидит и ждет своего непутевого супруга! Ты тратишь бешеные деньги на этих скульпторов, художников, на эти балы и сады! Это занимает все твое время, помимо детской. А между тем у нас города горят на границах! Ри, у нас война, я даже пока не знаю, что у нас будет завтра, а ты говоришь о детях. Дай подрасти близнецам, а там посмотрим. Пока мы полностью нужны им, а малыш отнимет у них нас! - От кого я это слышу! – королева не унималась, - «Мы нужны им!», как ты им нужен? Они только и говорят о тебе, а меня вообще не слушают, а отец только и делает, что сказки рассказывает, да за уши дает себя трепать! Я не понимаю, из них оборотни растут или эльфы? - Из Сэльве эльф, из Нэльве оборотень. Хотя иногда бывает и наоборот, с какой стороны смотреть: у Нэльве дела на Гранях вообще отлично идут, он очень способный и сильный. – Киано был спокоен, хотя внутри все кипело. – А ты попробуй им тоже сказки рассказывать, а не то, как хорошо править на Севере и что им нужно будет делать, и как должен вести себя истинный правитель. От этих трактатов скулы сводит! - Давай я буду как ты! Рассказывать – как грабить корабли, как убивать, как охотиться на всякую нечисть. А еще лучше рассказывает твой Борг – его послушать, так вообще кровь рекой льется! Волосы дыбом встают! Или байки Нарнила – как они орков в плену обманывали, одни его побеги чего стоят! Это самое необходимое для будущих князей? Или ты показываешь им другие миры и свой лес! Зачем? Они совершенно дикие – ты не учишь детей искусству! Я даже не могу показать дамам из Домов, как мои дети танцуют – Нэльве шарахается ото всех, а Сэльве откровенно издевается! Они неспособны к искусству – вообще! - Это, наверное, в меня, - усмехнулся Киано, - я тоже не обходительный хлыщ, мне нечем очаровать даму, разве только очередным рассказом о победе на Грани. С Нэльве ты снова не права – он будущий певец, а говорить ему, о чем петь, я не вправе. Ты противоречишь сама себе, Ри, ты хочешь еще сына, а, тем не менее, мы не можем договориться, как воспитать этих детей! Я настолько плохой отец, а ты хочешь от меня сына? Или тебе настолько нужно получить ребенка высшей крови для Севера, что все равно? Мне нет, мне не все равно и я не могу так. Ты посмотри - как мы с тобой разговариваем? Не кричим друг на друга только когда не одни, или при детях – но их не обманешь! Ты думаешь, им это легко? Они видят все и чувствуют. - Ты сам виноват в этом! Они видят только всегда доброго отца и строгую мать! Ты намеренно это делаешь! - Ри, прекрати, успокойся! - Я спокойна, один вопрос, мой дорогой супруг, только один! Скажи – а князь Тэрран, когда ты был сам ребенком, тоже так воспитывал тебя? На него это не похоже, так в чем же дело? - Дело в том, моя дорогая королева, что меня вообще никто не воспитывал, никогда! Мне никто не рассказывал сказок и не учил быть государем. У меня, знаешь ли, было весьма занятное детство, можешь спросить у князя Имлара, но вряд ли он захочет об этом рассказать своей невестке! Киано вышел из покоя. Он невозможен, иногда просто невыносим! Судьба жестоко посмеялась надо мной, пообещав мне супруга, о котором только можно мечтать. Красивого, овеянного легендами, прославленного государя. Мечта сбылась, но с горьким вкусом. Какая ирония – красавец Кианоайре, о котором вздыхают все девы на всех пределах и мечтают видеть в своих объятьях, достался мне. Если бы они знали о том, что на самом деле представляет собой мой муж и отец моих детей! У него не отнять ни красоты, ни славы, ни ума – но у него мертвая душа и каменное сердце. Почти каждую ночь я ложусь в кровать с куском льда. Я знаю, что я красива, что немало мужчин думают обо мне на блистательном Западе – но я делю ложе с худшим из них. С тем, кому я не нужна. Раньше все было лучше. Когда мы только поженились, он был нежен и ласков. Я помню ту ночь, когда мы зачали близнецов. Самая лучшая ночь из тех немногих, что была у нас. Что Киано не знал до этого дев, я поняла сразу. И это меня удивило – он настолько честен и целомудрен? Наша брачная ночь была прекрасна – он угадывал все мои желания, я не узнала неудобства и боли, мы сливались в одно целое. Я была счастлива, но это быстро ушло, почти через год после рождения близнецов. Мы перестали быть супругами и стали друзьями, воспитывающими общих детей. Мы спали, обнимая друг друга, он дарил мне роскошные и чудесные подарки, приглашал для меня лучших менестрелей и художников. Потом, когда пришло время обучать сыновей, мы стали ссориться все чаще и чаще, и мне начала открываться истинная сущность государя Киано и моего супруга. Что он творит? Что он растит из моих сыновей? Я не хочу видеть моих мальчиков убийцами на Гранях, пусть они и борются со злом, врага им хватит и в нашем мире, а он учит их убивать. Он балует Сэльве, в то время как за ним нужен глаз да глаз. Он позволяет им все. Иногда я вижу в детской чудную картину – мой дражайший светлый супруг, государь Киано лежит в волчьем виде, рядом этот ужасный пес Хагни, и мои крошки – щенками. Они играют, веселятся – а я чувствую себя лишней. Мы перестали быть близки ночами. От Киано теперь не дождешься нежности. Просто вежливость. Самое страшное – он нравится мне. Мне хочется плакать, так щемит сердце неразделенное чувство. Я так люблю смотреть на него обнаженного, ночью. Как же он красив – он так легок и хрупок, так изящен и тонок, и один вид его плеч и бедер вызывает желание. Его кожа словно светится в полумраке комнаты, когда он расчесывает на ночь волосы – если он сидит, то они стелятся по ковру, он мягко переступает босыми ногами по полу, такие маленькие ступни, как у девушки. До него хочется дотронуться - проверить, что это не морок и не дух с Граней. Он ложится рядом со мной, я чувствую тепло его тела, хранящего лед сердца. У него странная привычка – у нас на ложе всегда несколько одеял, под одним он мерзнет, а мне жарко. Киано очень любит тепло – у нас всегда натоплено, а мрамор стен закрыт деревом. Он засыпает почти моментально, а я лежу и смотрю на него, любуясь, но не смея прикоснуться. Иногда сон его беспокоен – я не знаю, что мучает его, но он стонет и ворочается. А наутро ничего не помнит. А коснуться его нельзя, когда он спит. Я как-то погладила его, спящего, по спине – просто провела ладонью, у него чудесная кожа – он, даже не просыпаясь, чуть не сломал мне руку. Потом долго просил прощения и подарил восхитительное ожерелье, но урок я запомнила. Начинать игру и ласки с ним бесполезно, пока он сам не захочет близости, а он словно не молодой мужчина, еще юноша. Он смущается так, словно я склоняю его к извращению, а не супружескому долгу, извиняется и краснеет, и мне достается только смотреть на него. Сам он редко бывает в таком настроении – праздники так редки, но он восхитителен, очень мягок, так боится причинить мне боль, но я таю в его руках. А теперь и вовсе ничего не осталось - между нами словно меч. Я бы могла понять, если бы он любил другую, или даже другого, говорят, на Гранях не делают различий, но я знаю точно, он мне верен. Хотя насчет другого – я не ведаю, мне так легко представить Киа в объятиях мужчины, ведь он так нежен на вид. Да и некоторые тут на него смотрят явно не с верноподданническим чувством. Я иногда гадаю – кто бы это мог быть. Фиорин? Вряд ли – кроме политики эту крысу не интересует ничего, Нарнил после плена не пропускает ни одной юбки, Борг - как это банально, наставник и его юный ученик! Хотя возможно – они столько времени проводят вместе, вот уж для кого Киано всегда открыт и доступен. Да и словечки, которыми они перебрасываются – «Киа, радость моя, разве я не пояснял тебе, что этот шлем для такой схватки негоден?». Странная нежность для такого убийцы, хотя и близнецов он обожает. Хоть он и жуток на вид, но малышей ему можно доверить безоговорочно. Хотя лучше бы он с ними молчал. Такую жуть рассказывает – Сэльве жадно ловит слова, а Нэльве едва не плачет от страха, а потом сочиняет песни, от которых мои фрейлины приходят в ужас. Он так мал, а песни по-взрослому серьезны. Но Киано холоден сердцем, только дети видят его доброту и сердечность, для остальных он закрыт, даже для меня. Еще он с дружиной не такой, как обычно во дворце, - они смеются, ведут себя как мальчишки. Он доверчив только к маленькому кругу, который видит его таким, какой он есть. На его настроение влияет даже место. Ему плохо в Столице, наверное, тут слишком много дел, народа, тут он государь, официальное лицо. В Аркенаре он радушный хозяин усадьбы, молодой знатный эльф-бездельник, постоянные охоты, гулянья, турниры. В Волчьем лесу – любимый сын могущественного князя, балованный княжич, там все так любят его, он просто купается в доброте, но и отдает всего себя. Он искренне смеется, даже пляшет на пирах (невиданное зрелище в столице), он радушен там даже к смертным, и он готов на все для клана, для любого из своих волков он отрежет правую руку. На Севере Киано зажимается и говорит только о делах, у него с моим отцом нелады, они с трудом выносят друг друга. Наверное, я сама виновата – он ненавидит, когда на него давят, обидчив словно ребенок, злопамятен. А я кричу, обвиняю его, отталкивая от себя. Его сердце для меня застыло. Нам не увидеть третьего сына.