Останусь

Кто мог подумать, что однажды я попаду в дом к учителю физкультуры и буду сидеть с ним за одним столом, беседуя и попивая чай? Это уму непостижимо. Если бы сейчас моя мама видела это, то, держу пари, я бы год не вышла из дома без её сопровождения, и это ещё мелочи. — Кошкина, ты чего такая мутная? Переживаешь, что пропустила «Спокойной ночи, малыши»? Не расстраивайся, я для тебя скачаю этот выпуск, ладно? — учитель засовывает в рот оставшийся бутерброд целиком, примеряя образ обжорливого хомяка. Это, конечно, заслуживает моего громкого искреннего смеха. Кто мог подумать, что учитель физкультуры — надменный самодовольный хам и нарушитель законов — может оказаться таким весёлым и дружелюбным человеком? Кто мог подумать, что помимо гнили внутри него есть ещё и доброта, сочувствие? Кто мог подумать, что жизнь столкнёт меня с этим человеком в таких экстремальных ситуациях? Кидаю мгновенный взгляд на настенные часы. Девять часов вечера, а я по-прежнему не появилась дома, не обозначила своё присутствие и не занялась домашним заданием. Чувствую, что мне придётся получить дома хорошую взбучку, а так же получить достойное наказание. Ёрзаю на месте, ожидая, пока учитель до конца расскажет анекдот, который, честно говоря, пропустила мимо ушей. — Мне пора домой, — стоило педагогу договорить последнюю фразу из анекдота, и я с неподдельно каменным лицом говорю своё пожелание. Вышло не очень правильно. Как бы это странно не звучало, но у меня нет времени тратить время. — Оу, хорошо, — преподаватель срывается с места, потирая шею. Неужели ему неловко? — Кошкина, я дал обещание тебя отвезти. Переминаюсь с ноги на ногу рядом с подъездом, пока мой учитель куда-то испарился. Холод оковывает кончик носа, щеки и подбородок. В теле появляется мнимая дрожь, которую я уперто пытаюсь подавить. Нет, эта дрожь не от холода. Внутри борются два маленьких человечка, которые скоро сведут меня с ума. Один человечек утверждает, что я выбилась из своей колеи и поступаю неправильно, а второй утверждает, что так и должно быть и что сидеть в машине своего педагога — это норма. Я же сама стою между этими двумя человечками, сходя с ума от всеобщего гула в голове. Пока я пытаюсь разгрести хаос и беспорядок в своей голове, разложив все мысли, эмоции, воспоминания по полочкам, рядом со мной останавливается мотоцикл, хозяина которого я отлично знаю. Только этого не хватало. — Ну, Кошкина, прокатишься со мной? — учитель подмигивает мне, подавая шлем. Я стою, как вкопанная, посреди дороги, разглядывая «машину», на которой приехал физрук. Господи, на что я иду? Я серьёзно хочу сесть на этого «зверя»? Несмотря на все свои угрызения совести, мысли о неправильном поступке, совершённом мной, и образ матери, которая читает мне огромную нотацию по поводу моего поведения, я надеваю огромный, по сравнению с моей головой, шлем и, перекинув ногу через мотоцикл, цепляюсь руками на талию учителя, прижимаясь как можно ближе к мужскому телу. Мне ужасно некомфортно и стыдно, из-за чего по лицу медленно растекается румянец. — Кошкина, мне будет неудобно вести, — учитель приподнимает свою кожанку, намекая на то, что я должна ухватиться за него под курткой? О боже. Медленно засовываю руки под верхнюю одежду педагога, боясь дотронуться до тела. Даже, несмотря на то, что мою руку и его оголённую кожу разделяет тонкая ткань футболки, которая все-таки имеется и это факт, я ужасно стыжусь подобного рода предохранение от экстренных ситуаций. Мотоцикл газует и срывается с места, сопровождаемый громким свистом. Сердце замирает и падает куда-то в пятки, адреналин наполняет грудь. Хочется кричать. Хочется распахнуть руки и двигаться с бешеной скоростью навстречу встречному ветру. Ловлю воздух ртом, иногда затягивая его носом, улавливая нотки запаха одеколона своего учителя. Запах одурманивает, я борюсь с попыткой свалиться с «машины» на дорогу. Всё хорошее быстро кончается, и в моей жизни это правило не исключение. Мотоцикл глохнет, и мне приходиться оторваться от учителя, отойдя на максимально безопасное расстояние от «зверя», который покорил моё сердце, кажется, навсегда. — Спасибо, — мнусь на месте, прожигая взглядом асфальт под собой. Это так волнительно, так необычно стоять перед своим педагогом, после того, как ты ещё две минуты назад держалась за его крепкое мужское тело, как за спасительный канат. — Извините за все раны, нанесённые Вам, и до встречи. Моё терпение и самообладание предаёт меня, поэтому я театрально развернувшись на пятках, пропадаю за входной дверью в подъезд, не дождавшись даже ответа. Как наивная дурочка жду пока «зверь» издаст прощальный свист, и выглядываю из-за двери, провожая учителя и его «железного коня» взглядом. Грудь покидает то сладкое тягучее чувство поглощающего тебя адреналина, заменяясь лишь обыкновенным спокойствием и пустотой… Войдя внутрь своего бункера — дома — я облокачиваюсь спиной о дверь, соскальзывая по ней вниз на пол. Здесь царила тишина, пока её не нарушил громкий возглас моей матери. Вскакиваю с пола как от удара электрическим током, поправляя верхнюю одежду. — Дарья! Ты знаешь, что мне пришлось пережить? Не знаешь. Я звонила тебе раз 100, оставляла голосовые сообщения, отправляла СМС, но всё без ответа. Я, было, подумала, что ты куда-то пропала, попала в полицию или, чего хуже, в морг. Ты понимаешь, насколько это безответственно? — мать разрывает тишину своим громким голосом, который сейчас невольно режет по ушам. По инерции проверяю мобильный телефон, но не обнаруживаю его у себя в кармане. Надеясь, что я всё-таки оставила его в комнате или рюкзаке, пожимаю плечами и плетусь в свою комнату, оставив все мамины возгласы и вопросы без ответа. — Молодая дама, Вы что себе позволяете? — моя мать преграждает мне путь своим телом, уперев руки в бока. Я нервно всасываю воздух ртом, ловя на себе недовольный и презирающий взгляд матери. — Мама, я делала проект с одноклассницей, поэтому задержалась, а телефон оставила дома и не могла позвонить. Извини меня, я очень устала и хочу отдохнуть, ладно? — облегчённо выдыхаю, ожидая очередную вспышку от матери, но вместо этого она отходит в сторону и пропускает меня в комнату. Обессилено рухнув на кровать, погружаюсь в глубокий сон. Пытаюсь сосредоточиться на тексте в учебнике, пока одноклассница, - Оксана Сергеева – как юла крутится вокруг меня. Обычно я никогда не повторяю домашнее задание перед уроком, но так как вчера я не удосужилась даже открыть учебник перед сном, сейчас нервно заучиваю фрагменты текста. - Неужели наша неподражаемая отличница и «золотая головушка» Дашенька не подготовилась к урокам? – одноклассница присаживается рядом со мной на скамейку, пытаясь вывести меня из себя своими колкими фразами. На самом деле, даже половина из них не заслуживают моего ответа. Просто глупый лепет. - Оксана, помолчи хоть пять минут. Твоя болтовня здорово отвлекает, - хмыкнув, одноклассница оставляет меня одну, за что я мысленно благодарю высшие силы. На уроке биологии моё хорошее настроение полностью куда-то запропастилось, оставив мене одну коротать время на уроках. Что на это повлияло? На это есть куча причин. Например, я потеряла свой мобильный телефон. Я не знаю, как это могло произойти, если я всегда ношу его в руке или в кармане, но факт остаётся фактом. Моя мама отказывается со мной разговаривать. Даже утром вместо обыкновенного утреннего приветствия, она покачала головой и ушла с кухни. И третья причина моего негодования – это то, что мне до сих пор стыдно перед Михаилом Борисовичем за вчерашний день. За сцену в зале, за раны, нанесённые из-за моей незначительной персоны, даже за тот лёгкий укол ревности, про который он, по идее, не должен знать. Моя жизнь превратилась в запутанный событиями комок, который уже практически невозможно распутать. Я стала меньше внимания уделять тем вещам, которые раньше имели для меня колоссальное значение. Ну, или хотя бы для моих родителей. Я согласна с тем, что всё это может закончиться печально для меня, для моей семьи, но я готова попробовать новую жизнь. Почему нет? Урок физкультуры прошёл как нельзя кстати великолепно. Моё хорошее настроение снова вернулось ко мне, чему я очень рада. Несмотря на то, что Михаил Борисович заставлял нас пахать как лошадей, я получила удовольствия от того, как каждая клеточка моего тела получает физические нагрузки. Это отлично сказалось на моём самочувствии. Физрук попросил меня остаться после уроков. Знакомая история, надеюсь, она не закончится, как вчера. Или надеюсь на обратное? - Эм, Вы просили меня остаться после урока, - заправляю выбившуюся прядь за ухо, выжидающе смотря на учителя. Михаил Борисович заговорщицки переводит на меня взгляд, от которого по телу пробегает дрожь. Что он задумал? - Кошкина, ты всегда такая Даша–растеряша? – учитель вальяжно усаживается на кресло, сложив руки на груди. Я боюсь представить, что я успела натворить такого, за что мне снова станет стыдно. - Кошкина, это же твоё? – преподаватель вкладывает в мою ладонь мобильный телефон, слегка коснувшись кожи на руке. На месте прикосновения остаётся мнимый ожог, который сладко жжётся на коже. - Спасибо, - засовываю телефон в карман, не отрывая взгляда от учителя. Какие у него таинственные затуманенные, как будто, глаза. Кажется, что за серой дымкой скрывается что-то до боли сокровенное, то, что я не могу увидеть, понять. - Кошкина, хватит на меня пялится, ты не в музей пришла, - учитель отшучивается в то время, как моё лицо моментально вспыхивает, и я мгновенно покидаю кабинет. Боже, как стыдно. Снова. Телефон, не замолкая, вибрирует в кармане. Я и моё чрезмерное любопытство, не в силах поддерживать самообладание, читаем новое СМС: «Кошкина, ты - неподражаема!» Чёрт возьми.