_____________________________________________________
Уже знакомое мне чувство вновь охватывает меня с ног до головы, оставляя за собой стадо мурашек, что пробегают по всему телу. То ли от холода, то ли от страха, а может быть и все вместе. Я открыл глаза, но вместо привычного потолка над головой — бесконечное небо, что поглядывало звездами, похожими на звериные глаза в темноте. Сумерки сгущались, укрывая все темно-синей вуалью… Внезапно возникший туман встретил меня холодными объятиями, а ветер словно завывал: «Уууходи… Уууходи…». Мне по началу даже казалось, что это был вовсе не ветер, а одушевленное создание, подглядывающее за путниками из-за ширмы тумана. Я отчётливо чувствовал чей-то взгляд на спине, но не мог понять, от чего возникло это ощущение, ведь рядом никого не было. Сон? Бледные ряды призрачных деревьев на фоне темного неба. Кора на деревьях напоминала кожу столетнего старика, всего покрытого морщинами. Свою плодородность она, как и красоту, увы, тоже давно утратила и сейчас могло лишь завидовать единственному здесь живому дереву. Он отдалено напоминал дерево Сакуры, но кровавая листва придавало ему некую таинственность. Никогда раньше я не видел подобного. Обычно неизвестность всегда устрашала, но меня она манила, искушала бросить все то, что было так привычно, и раствориться в этой ночи. Вокруг метались тени. Где-то над головой пролетели сотни маленьких бабочек. Я засмотрелся на это зрелище, не замечая, что вокруг туман вокруг загустел настолько, что уже не различались силуэты деревьев, находящиеся на расстоянии вытянутой руки. От темноты на краю леса отделилась какая-то тень, я настороженно вглядывался, но мне не удалось ничего увидеть. — Это ведь ты?.. Резкая боль пронзила левый глаз, казалось, весь мир погружался во мрак. Глаз начало резать, ощущение, что его пытались вырвать. Картины, что я пытался стереть из своей памяти одна за другой проносились перед глазами. Дождь. Шоссе. Яркий свет. Удар. Ее улыбка… Мы с папой тебя очень любим…***
Саске упал на колени, закрывая рукой глаза и сдавленно крича, а боль не прекращалась, становясь все сильнее и сильнее… Он бы уже давно упал без сознания, но что-то ему мешало, удерживало в сознании, боль, накатывая с новой силой, заставляла давиться собственными криками. Она распространялась по всему телу, и казалось, что всю сущность охватило пламя, при этом он ощущал ужасный холод на руках… Спустя адские минуты он почувствовал легкое прикосновение женской руки. Боль стала пропадать. Саске, тяжело дыша, так же с закрытыми глазами раскинул руки в стороны, переводя дух. Он вспомнил те картины, затем открыл глаза и лихорадочным взглядом посмотрел на нее. Он знал, это она. Неотрывно осматривал лицо девушки, словно изучал все изгибы и контуры, как художник изучает натурщицу перед рисованием. Бледная кожа, черты лица — острые, чем-то схожие с людьми из высшего света. Взгляд её чернильных глаз особенно выделялся на бледном, мертвом лице, от чего Саске даже в дрожь бросило. У неё были густые ресницы, тонкие брови и небольшие привлекательные губы. В какой-то момент ему даже показалось, что девушка сделана из мрамора. Она выглядела такой изящной и нереальной, словно была создана из лепестков лилий. Но кто знает, может под этой внешней мягкостью скрывается настоящий камень? В ней была какая-то свирепая и тревожная красота. Бледная кожа приобрела синеватый оттенок, будто девушка весь день провела на морозе. Создавалось ощущение, что она неживая статуя, в которую заточена душа. Ее тонкие пальцы прикоснулись к холодной и бледной щеке парня, слегка поглаживая ее. Она всматривалась в черную бездну его глаз, он смотрел в ответ — выразительно, с немым посылом боли. Тишина укутала собой все пространство, вокруг не существовало больше времени. Будто застывшая картина, они стояли, смотря друг другу в глаза, казалось, разговоры им не нужны были вовсе, словно они понимали друг друга на подсознательном уровне. На губах девушки появилась улыбка, правда исчезла она почти мгновенно. Загадочная незнакомка наконец отводит взгляд, а у него остаётся ощущение, будто она залезла в его подсознание, проверяя там что-то, и, вроде как, ей понравилось увиденное.***
— В черной рубашке, с черными волосами, такими же глазами… Ты просто сливаешься с ночью, — заговорила она теплым голосом, тягучим и сладким, словно мед. — Знаешь, в Японии белая бабочка означает дух умершего. Существует обрядовый танец бабочки, которым выражают радость к жизни. Этим танцем открывается любое торжественное мероприятие, — она перевела взгляд на меня. — Ты ведь все еще вспоминаешь тот день, верно? Ты никогда его не забывал, он ведь был для тебя особенным… — ее голос казался слишком спокойным, чересчур холодным, безэмоциональным до дрожи. — Тогда тебе было всего пять лет, вы были вместе. Все вокруг сияло и было украшено разноцветными огоньками. Ты был действительно счастлив… Саске. — за пару секунд она оказалась передо мной. Ее ониксовые глаза встретились с моими, такими же темными. Вновь прикоснулась к щеке. Стояла и смотрела… смотрела… Я пытался запомнить каждую черту ее лица, словно зацепиться за что-то. — Я вижу, как холод и пустота медленно поедают тебя изнутри, Саске. Не настолько медленно, чтобы можно было это прекратить, но и не настолько быстро, как хотелось бы… — в глазах отражалось сожаление, но голос… С каждым ее словом по всему телу пробегали тысячи мурашек. Если со стороны касалось, что ее слова не вызывали у меня никаких эмоций, то внутри все буквально переворачивалось. — Странная штука — жизнь, не так ли? Она жестокая, циничная и совершенно пустая. Как только в ней появляется свет или смысл, так сразу же все пытаются отнять его у тебя, а если ты хоть чуть-чуть расслабляешься, то сам начнешь делать ошибки, последствия которых уже необратимы. Разве я не права? — она продолжала смотреть мне в глаза, но не ждала какого-то определённого ответа, будто знала его изначально. Взгляд ничего не отражал, голос был пустым. Но в ее словах было столько смысла. Я начинаю искренне верить в каждое слово… — Нет лекарства от страшного чувства одиночества, которое жизнь так или иначе приносит каждому… Кто-то тебе скажет: «Время все лечит», кто-то посоветует не обращать внимания, кто-то скажет, что все это к лучшему… — А что бы сказала ты? — прервав ее, я впервые заговорил с ней, трудно было предугадать ее ответ в следующие несколько секунд. Но мне почему-то хотелось услышать ее ответ, хотелось ей верить. — Тебе действительно так интересно? — на ее вопрос я уверенно кивнул и был в ожидании ответа, который прозвучал почти сразу же: — «Ложь! Всё это ложь!» — вот что сказала бы я. Себя не обманешь, Саске, и как не забивай свое существование событиями, людьми, поступками — все равно настает момент, когда ты попросту упадешь на колени, а по щекам ледяным огнем начнут пробегать слезы… Она говорила на одном дыхании, не меняя интонаций, казалось, она была уверена в том, что это случится и со мной. Уверена, что в один прекрасный день я так же упаду на колени и сдамся. И все же, именно такого ответа я и ожидал. — Что такое? Мои слова оказались для тебя жестокой правдой? А ты ожидал услышать сладкую ложь? — она взглянула на меня с иронией, затем я почувствовал ее дыхание у своего уха. Это заставило затаить дыхание. — Ты сильный, Саске. Ты не сможешь сломаться. Не сможешь ни забыть, ни уйти, ни спрятаться, ни отпустить… Но кто знает, может, ты выпрямишься в полный рост и пойдешь дальше, не оглядываясь назад… Каждое ее слово эхом пронеслось у меня в голове. С каждым словом она отстранялась все дальше. Я больше не ощущал того странного чувства, как когда она была рядом. — Сейчас самое время забыть о прошлом. Стереть из памяти последние события, спрятаться за маской безличия… Взгляды всех устремлены на тебя, а ты мчишься по замкнутому кругу. Тихое отчаяние нарастает, а я это чувствую, Саске. Она отходила от меня все дальше и дальше, зрение у меня почему-то стремительно падало, картина становилась размытой. Я зажмурил глаза, затем снова их открыл в надежде увидеть ее снова… Но я обнаружил себя лежащим на полу в своей комнате, осознавая, что произошло. Тогда я впервые увидел тебя, услышал твой голос… Знаешь, твои обещания… они не были похожи на ложь, но твоя честность, она как спина, за которой ты прятала нож. Ты желала спасти меня от самого себя, но сама нуждалась в защите. Не сумев отыскать себя, ты потерялась. Ты была к северу от Рая, и, возможно, где-то к западу от Ада… Та встреча была не последняя, за ней последовали и другие. Я не переставал видеть тебя во сне…