Wishing On A Star

Алек Лайтвуд – Сумеречный Охотник по одной лишь сути и восприятию мира. Алек Лайтвуд не любит находиться в мире Примитивных. Алеку Лайтвуду совсем не нравится прикидываться Примитивным. День стоит солнечный, такой одуряющее солнечный, что хочется спрятаться куда-нибудь от надоедливых лучей. А лучше всего вернутся в институт, а не просиживать пятую точку в каком-то простеньком примитивном кафе, ожидая свой кофе. Алек кофе не любит, если честно, оно на вкус похуже стряпни Изабель (вещи разные, но Алек всё равно сравнивает). Алек кофе не любит, кроме того, что готовит Изабель, остальные варят его не очень вкусным (на самом деле Иззи просто знает вкусы Алека), а Примитивные не умеют ничего, даже кофе у них на вкус такой дешёвый, что хочется вылить его на голову тем, кто его заваривал. Алек кофе не любит, но он глаз не смыкает третьи сутки и теряет внимательность, а внимательность ему нужна. Алек Лайтвуд – жуткий привереда, слишком не любящий Примитивных и их мир. Алек Лайтвуд жутко преувеличивает, но истина у него своя, а упрямости он обучен у Джейса. Алек Лайтвуд ни за что не признается, что он не прав. Солнце нещадно печёт, так, что будь у него силы, он бы отодрал этот жёлтый кусок неба и спрятал бы глубоко-глубоко. У Алека, наверное, солнечный удар, только времени провериться нет, дела. Алек искренне, но беззлобно, завидует Джейсу, Изабель и даже пресловутой Клэри Фрей, потому что они отправились на Аляску, где температура в минусе, а солнце бледное-бледное, а солнце там совсем не греет. Алеку не нравится надоедливое солнце, Алеку не нравится кафе, Алеку не нравится весь этот мир, весь смысл которого входит в одно слово – примитивный. Алек Лайтвуд злится на свою привычку приходить не во время, а раньше. Алек должен играть свою роль, только актёр из него ужасный, а настроение ниже нуля (как и температура на Аляске), но Лайтвуд пытается не фырчать и не бубнить. Выходит хреново, но он старается. Алек Лайтвуд не любит солнце. Алек Лайтвуд любит холод. Алек Лайтвуд ненавидит играть. -Александр Лайтвуд? Девушка появляется как раз в тот момент, когда у него появляется желание крушить, что ломает идеального Алека. Алек Лайтвуд – спокойный. Алек Лайтвуд – хладнокровный. Алек Лайтвуд – бездушный. Алек лишь кивает, не желая портить всё своими раздражёнными интонациями. Девушка опускается на стул, отвечает официантке, что ей ничего не надо и смотрит на Алека спокойно, не дёргаясь, не пугаясь. Девушку зовут Эллисон Арджент. Эллисон Арджент – цель. Эллисон Арджент – мишень. Эллисон Арджент – Примитивная. Он должен очаровать Эллисон Арджент, только у Алека презрение к Примитивным горит за грудиной, только улыбаться Алек совсем не может, только у Алека сил и терпения больше нет. -Вам нравится в Калифорнии, Эллисон? Алек пытается, силится улыбнуться, но выходит оскал. -А Вам принципиально знать? -Нет. Эллисон Арджент не похожа на Примитивных, которых он знал. Даже на Примитивных-вредителей, тех, что убивают друг друга, тех, что грабят и совершают прочие преступления. У Эллисон Арджент голос ледяной, как и взгляд. Глаза карие, практически, как у Изабель. Только глазам Эллисон Арджент не хватает искры, огня, того шального и привлекающего, того живого и настоящего, что есть у его сестры. Эллисон Арджент кажется ему пустой, ледяной и стальной. Эллисон словно статуя. Скулы высокие, взгляд прямой и тёмные волосы, уложенные слишком идеально и аккуратно. Эллисон Арджент – холодная. Эллисон Арджент – пустая. Эллисон Арджент – неживая. -Но, может быть, Вы ответите? Очередная попытка. -Нет. Ближе к делу, мистер Лайтвуд. Провал. Тон у Арджент официальный, как у его отца. В голосе эмоций нет, голос идеально ровный, не скачет, не прыгает, а стоит на одной ноте. Алек Лайтвуд не хотел проверять потенциальную угрозу. Алек Лайтвуд совсем не хочет пытаться заигрывать с Эллисон Арджент. Алек Лайтвуд хочет вернуться в Институт. Про Эллисон Арджент что-то нашептали вампиры. Эллисон Арджент нуждалась в проверке. Выйти на Арджент – несложно, она коллекционирует оружие (интересное занятие, не правда ли?). Назначить встречу – легко. Отправиться в мир Примитивных – сложно. Он передаёт Эллисон нужный ей предмет (хорошо спрятанный, конечно), вновь пытаясь заговорить с ней, только Арджент отвечает сухо, вежливо и как-то ненормально спокойно. Он больше не пытается, он принимается за кофе, который ему принесли, недовольно морщась, словно это самое худшее, что могло случиться. -Здесь варят хороший кофе, но Вам не нравится. -Мне не нравится это место. -Это место? -Этот мир. Эллисон Арджент вдруг едко усмехается, отбирает у него чашку и делает глоток обжигающего напитка. -Это неожиданно. -Моё поведение? -Именно. Арджент не пытается заигрывать. Арджент ничуть не меняется. Арджент только усмехается так едко, словно ядом давится. Эллисон Арджент поднимает взгляд на него и смотрит две секунды неотрывно. Глаза у неё по-прежнему странные, мёртвые, словно в ней нет души, словно в ней только телесная оболочка. -Как и Ваше. Вас словно вынуждают, заставляют. Вам всё это не надо. Вы уставший от жизни, Александр Лайтвуд. И вновь размыкает губы в ухмылке, ядом давится. -Может быть. -Может быть. Эллисон Арджент уходит спокойно, не убегает, не цокает каблуками. Походка у неё размеренная, но не плавная, а жёсткая и острая. Эллисон Арджент уходит, оставляя лишь адрес, но не на салфетке, как делают легкомысленные дурочки, а на какой-то бумажке, неизвестно откуда взявшейся. Эллисон Арджент – проницательна. Эллисон Арджент лезет в душу. Эллисон Арджент – нечто странное для мира Примитивных. Эллисон Арджент – ломаная, с острыми углами, выпирающими отовсюду. Алек Лайтвуд – получивший от жизни ничего хорошего, уставший от неё. Они оба не живут. Они оба существуют. Это их и сближает, наверное. Алек навещает её по средам и пятницам. Алек не приносит цветов, не одевается по-особенному, не выбирает одежду. У Алека извечные свитера, заношенные до дыр. Но Эллисон это не важно. Он всё равно одежду с себя стащит сам. У них не отношения, не любовь, не чувства. У них просто секс, разговоры на балконе и её сигареты, которые он курит. Эллисон Арджент больше не лезет к нему в душу. Алек Лайтвуд не пытается задеть за живое. У Эллисон за спиной дорожка из трупов. Мёртвая подруга, мёртвая первая любовь, мёртвая вторая любовь, и третья тоже. У Эллисон позади ничего хорошего, лишь слёзы, ошибки и боль, до сих пор отдающаяся эхом за грудиной. Эллисон Арджент живёт без чувств. Эллисон Арджент живёт без эмоций. Эллисон Арджент не живёт, а существует. У Алека Лайтвуда живые друзья, счастливая сестра и целый мир, сокрытый от Примитивных. Только у него клеймо «лишний» (необязательно «третий»), только у него судьба – быть одиноким, ненужным. И лишним. Алек Лайтвуд живёт с клеймом «лишний». Алек Лайтвуд живёт с пустотой за грудиной. Алек Лайтвуд не живёт, а существует. Эллисон Арджент всего лишь двадцать один, а Алеку Лайтвуду – двадцать три. Эллисон Арджент выкупает оружие, пьёт извечный кофе и приносит смерть. Алек Лайтвуд спасает мир от демонов, травится якобы успокаивающим зелёным чаем и ощущает извечную пустоту, что уже его не тревожит. Они, наверное, могли бы быть парой. Только души у них выжженные, а способность чувствовать утрачена. Только вместо души у них жалкие остатки, только душа у них выжжена обидой и скорбью. Только вместо сердца – дыра. Только пустота, отрешённость и равнодушие. Они – безлики. Они, наверное, могли бы быть парой. Но это только в теории. Они парой быть не могут, способность чувствовать утрачена. Алек Лайтвуд приходит к ней по средам и пятницам, прижимает её к ледяной стене и никогда не целует – просто кусает тонкие губы Арджент до крови. Алек Лайтвуд курит с ней дешёвые сигареты и всегда уходит за час до рассвета. У них нет отношений. Только секс, сигареты на двоих и пустота за грудиной. У них нет отношений. Только боль в прошлом, отсутствие эмоций в настоящем и несуществующее будущее. У них нет отношений. Только лёд внутри. Твёрдый, крепкий, непробиваемый. Только лёд. Эллисон Арджент и Александр Лайтвуд – холодные и ледяные. Эллисон Арджент и Александр Лайтвуд – одни. Эллисон Арджент и Александр Лайтвуд – пустые. Они не живут, они существуют. Они не чувствуют вкуса жизни. Телесная оболочка, с выжженными душами. Эллисон Арджент и Александр Лайтвуд – мёртвые. Жизни нет, как и смерти. Ничего нет.