Опал — ценный камень, названием обязанный игре цвета. По древним преданиям, опал рождался от соприкосновения радуги с землёй во время путешествий богов на землю. Он сочетает в себе красоту всех остальных драгоценных камней мира, принося владельцу удачу. Опал ярко горит вплоть до смерти своего хозяина, после которой теряет свой блеск и цвет.
Сегодня в королевстве Варга выдался хороший день. Голубые небесные просторы окутывали воздушные облака, а лучики яркого солнца играли в пятнашки на земле. Варга — могущественное королевство, корнями уходящее в первые дни возникновения Мира. Испокон веков она славится доблестными воинами, что отважно охраняют её просторы; черноглазыми юношами и девушками, чей взгляд сражает очарованием. И не меньшее величие королевству приносят залежи опала, что хранятся в центре Варги под дворцом и считаются её сердцем. Несмотря на своё миролюбие, за богатство и процветание она платит несчётным количеством завистников. Со всех сторон высматривают они для себя желанный кусочек, но никому ещё не удавалось приблизиться к границе. Заклятый враг — соседняя Шарвидская империя, с лёгкостью завоёвывающая ближайшие земли, расширяя свои владения. Её называют Грозой Востока. На каждое царство империя тратит два дня и две ночи: ровно столько требуется ей, чтобы захватить и полностью подчинить противника. Шарвидские солдаты во главе с султаном Батур-Атмаджой, что по отдельности означает «ястреб» и «воин», славятся необузданной жестокостью, с которой нападают на царства, не щадя ни стариков, ни детей. Выжить сможет лишь тот, кто склонит колени перед ними и навеки распрощается с таким незаменимым стержнем человека, как достоинство. Каждому известно, что из завоёванных земель посланники империи отбирают для султана по десять самых красивых, чистых девушек и отвозят в его гарем. Сегодня шарвиды снова пошли в атаку, но варгийцы спокойно расхаживали по улицам королевства, заранее понимая, что эта попытка, как и все предыдущие, обречена на крах. Камиль, сидя на большом узорчатом покрывале, с нежностью любовался, как сестра тонкими пальчиками гладит синие лепестки цветка в своих руках. Блаженно вдохнув свежий воздух полей, юноша посмотрел вдаль. Струи чёрного дыма бороздили горизонт — шла битва. — Когда отец вернётся, он получит медаль, — молвил Камиль. — Он столько лет бесстрашно сражается с шарвидами, что скоро его призовут во дворец, где вознаградят и покажут бескрайнее море опала, растущего на глубине. Интересно, что будет, если спуститься туда? — убрав руки за голову, варгиец с мечтательным видом растянулся на покрывале. — Я так горд за него. К слову, опал на твоей шее, что подарил тебе советник короля, тоже оттуда. — Сегодня неспокойно, — тихо заметила девушка, не отрываясь от своего занятия. — Почему? — Цветы сказали, — прошептала она и закашлялась. — Наида, дорогая моя Наида, — Камиль приподнялся и, когда сестра перестала кашлять, коснулся её щеки. — Тебе не стоит тревожиться. Нас часто пытаются завоевать, но мы всегда одерживаем победу. Так будет и сегодня. Даже если им удастся перейти границу, наше королевство опоясывают девять кругов, у каждого из которых особая защита. Этим варварам никогда не подчинить Варгу! Уверяю тебя, сестра, им не пробить девятый круг. — Земля полнится тревогой. У шарвидов новое оружие. Юноша покачал головой. — Ты просто устала. Подумай о хорошем. Подумай о твоём любимом Мару. Когда отец вернётся, тот попросит у него твоей руки. Вы сыграете свадьбу у водопада Канжи, и птицы любви воспоют ваш союз, после чего Мару увезёт тебя на свою родину, где наконец найдутся лекарства от твоей болезни. Тебя вылечат. А с выздоровлением придёт и счастье. Камиль ласково погладил сестру по искусственным волосам. Его глаза, отливающие чёрным, встретились со столь же прекрасными очами Наиды. Камиль и Наида — близнецы. Ещё в утробе матери их соединила невидимая нить, которая при рождении только окрепла. Великие умы всех народов поговаривают о ментальной связи между близнецами. Кто-то согласен с ними, кто-то — нет, но Камиль и Наида просто знают о её существовании. Сердца их навеки сплела эта тоненькая, но крепкая ниточка. Их лица едва отличимы, за исключением крохотной родинки чуть ниже левого глаза юноши. Наида на секунду дотронулась до родинки брата. — Ты будешь здорова, обещаю, — убедительно повторил он. — Давай вернёмся, мама уже наверняка испекла твой любимый пирог. Камиль бережно поднял сестру, и они не спеша направились к дому.***
— «Ты узнаешь её, — сказала она. — Её ветви покрывают блестящие листья, а приятно пахнущие цветы похожи на дикие розы, только не одарённые шипами. Когда лёгкий ветер через несколько часов принёс это растение, его обильно покрывали цветы. Восхищённые грации украсили себя ими и высекли Амура этими розгами так нежно, что на теле его не осталось ни царапины. Узнав об этом, Венера перенесла весь свой страшный гнев на растение: лишила чудного запаха и приказала ему расти лишь в стране восходящего солнца». Конец, — Камиль осторожно закрыл книгу. — Я люблю мифы и легенды. За их красоту и волшебство, — поведала Наида брату, сидящему в изголовье её кровати, как и всегда в подобные часы. — А, ты ещё не ушёл из комнаты сестры! — улыбаясь воскликнула женщина, появившаяся в дверях. Постукивая тростью о каменный пол, она переступила порог. — Я каждый вечер читаю Наиде сказки — вы же знаете, матушка, — Камиль поприветствовал её лучистым взглядом. — Про что читал? — поинтересовалась госпожа Левиофаль. — Про камелию. — А я как раз заварила чай из белых лепестков этого дивного цветка, — госпожа Левиофаль наполнила кружечку напитком. Наида приподнялась и отхлебнула. — Ей нужен покой, да и тебе не мешало бы поспать, — напомнила мама, выходя из комнаты. — Уже иду, только принесу сестре ещё одну подушку.***
Женщина спускалась по лестнице, улыбаясь мысли, что воспитала такого сына. Госпожа Левиофаль всем сердцем любила свою семью и гордилась столь заботливыми детьми и отважным супругом. Вспомнив о последнем, она остановилась, подставляя лицо свежему ветерку из окна. Балкон встретил женщину бодрящей ночной прохладой. Под полной луной на испещрённом звёздами небе безмятежно спал город. Госпожа Левиофаль обхватила себя руками и, сомкнув веки, вообразила, будто это — объятия её мужчины. Вздохнув и открыв глаза, она заметила вдали над горизонтом маленьких светлячков. «Как же они красивы», — пронеслось в голове. С каждой минутой число мерцающих точек увеличивалось, пока не перевалило за сотню. Теперь женщина отчётливо видела, что те растут и приближаются. Насторожившись, она прищурилась. Огни надвигались ряд за рядом. «Воины возвращаются с битвы?» — прокралась в мысли сомнительная надежда. Прочертив в воздухе дорожку, в соседнюю крышу вонзилась горящая стрела. От испуга госпожа Левиофаль вгляделась пристальнее — дом за домом, сад за садом поглощала неразрывная, поднимавшаяся к блёклой луне стена пламени. Струйки дыма сгустились и окутали небо, спрятав звёзды; сквозь чёрную пелену проникали расплывчатые тени. Гимном отчаяния зазвучали на улицах крики ужаса и надрывный плач. — Нет, — обречённо прошептала женщина и, медленно отшагнув назад, подпёрла спиной стену. На лестнице показался Камиль. — Матушка? — Госпожа Левиофаль! Наида! Камиль! — закричал кто-то возле дома. — Это голос Мару? — точно во сне, спросил юноша, шокированно уставившись на город. Через несколько секунд к ним подскочил высокий кучерявый варгиец. — Камиль, госпожа Левиофаль, где Наида? Надо срочно уходить отсюда! Они скоро доберутся и до нас! Шарвиды! Они пробили девятый круг! Их генерал вошёл в Варгу с головой нашего генерала на шее своего коня! — Мару едва сдерживал рыдания. — Отец, — выдохнул Камиль. — Они забирают наших девушек! У них откуда-то есть списки! У каждого! И они целенаправленно идут по домам! Кто в списке — забирают, остальных убивают, а дома сжигают! Наида! — Наида же самая красивая во всей Варге! — воскликнул Камиль. — Нужно срочно уходить, иначе, боюсь, они заберут мою любимую, твою сестру, вашу дочь! — Моя дорогая девочка, — госпожу Левиофаль охватил мандраж. Слёзы застыли в её глазах, а дрожащие пальцы вцепились в стенку. — Что же с ней будет… — Наида! — позвал Камиль, бегом поднимаясь по лестнице и распахивая дверь в комнату сестры. — Наида, просыпайся! — Я не сплю, — та спокойно села на постели. Следом за Камилем ворвались Мару и их мать. — Я же сказала, земля тревогой полнится. — Наида, быстро собирайся, мы должны спешить! — кинулся к ней возлюбленный. — Пора бежать. — Наиде никуда не деться от её участи, — прошептала девушка. — Это мне уже очень давно сообщили цветы. — Всё это глупости, любимая! Лучше давай одевайся. — Нет, — твёрдо произнёс Камиль. — Не получится. Мару, ты сказал, что у них есть списки, кого именно искать. Убежать можно, но проход чересчур узок для четверых и, к сожалению, почти сразу выводит на поверхность. Если шарвиды не получат своего, мы рискуем быть обнаруженными слишком рано. Никто не спасётся тогда, а Наиду всё равно заберут… Султану вряд ли нужны смертельно больные — её казнят. — Но там могут быть лекарства. — Мама, о чём вы говорите! Сестре у них не выжить! К тому же, — сын генерала резко перевёл взгляд на Мару, — она ведь уже не чиста, верно? Тот тяжело сглотнул, однако кивнул. — Её казнят. Или мучительная болезнь украдёт её жизнь, — варгиец горько посмотрел на девушку. — Этому не бывать! Наида, вставай. Надевай мою одежду, я возьму твою, — юноша открыл шкаф, и, достав вещи сестры, начал поспешно облачаться в них. — Сынок, ты… Ты что собираешься делать? — Брат? — Я не допущу гибели сестры. Отец поручил мне заботу о ней, и я должен сдержать обещание. Наида не умрёт! Камиль снял чёрный длинный парик с головы манекена. Тем временем Мару закончил помогать Наиде одеваться. — А теперь — быстро вниз! Все четверо устремились на первый этаж. Камиль с усилием отодвинул шкаф, стоящий в углу, и отворил деревянную круглую дверцу за ним. Недалеко от дома послышались гортанные выкрики шарвидских воинов. — Забирайтесь! Быстро! Наида бросилась на грудь брату и крепко поцеловала того в щёку. — Вот, возьми, — она сняла с себя белый опал и закрепила цепочку на чужой шее сзади. — Тебе больше пригодится. Верь в его силу, — глаза девушки заблестели. — Он поможет тебе… Мы скоро увидимся. Я люблю тебя, брат. Девушка протиснулась в проём. За ней последовал избранник её сердца, которого Камиль остановил лёгким прикосновением к спине. — Увези её на свою родину и береги, сделай самой счастливой. Наида ещё должна увидеть, как пышно цветут деревья. И через год, и через два, и через три… Мару, ты обещаешь мне? Мару положил левую руку ему на плечо, а правую — на своё сердце. — Клянусь: пока последняя капля моей крови не упадет на землю, никто не тронет твою сестру! — завершив прощание, он полез за Наидой. — Мама, теперь вы. — Нет, я не успею, — та неподвижно стояла у окна. — Шарвиды зашли в соседний дом, следующий — наш. Смолкнув, она повалилась на колени в центре комнаты и уткнула лицо в ладони. Расправившись со шкафом, Камиль подскочил к матери и рухнул рядом, утешающе сжимая её кисть. — Всё будет хорошо, — твердил он, в стремлении выглядеть сильным — особенно перед женщиной — отгоняя неимоверный страх. — Тебя казнят, — ещё пуще зарыдала мать. — Когда выяснится, что ты мальчик, тебя казнят сразу же, — она склонила голову к плечу сына. — Я выкручусь, мама. Как-нибудь, но выкручусь. — В Шарвидской империи у тебя есть старший брат, поехавший на заработки! Что, если тебе удастся найти его? — Не брат мне тот, кто работает на предателей! Да и к тому же чем он способен помочь? Он поехал торговать коврами, а меня отвезут прямо во дворец. И знать его не хочу! В дверь требовательно постучали, заставляя Камиля с матерью притихнуть. Звук стал заметно громче, будто тяжёлым железом молотили со всей силы. — Ломай! — прокричал кто-то снаружи. — Раз, — принялся тихо считать Камиль. — Два, — мама крепче сжала его ладонь. — Три… — обречённо выдохнул он, и в следующий момент их дверь разлетелась в щепки. На пороге возникли пятеро воинов, облачённые в дорогую прочную броню. Их рты кривились злостью, глаза сверкали яростью, а за спинами пылал огонь. Трое были вооружены копьями и мечами, четвёртый — луком со стрелами. Факел в левом кулаке последнего освещал раскрытый свиток в руках у шарвида впереди. — Наида Левиофаль! — проорал тот. — Это я, — прошептал Камиль и приподнялся. — Нет! — со всей болью взмолилась госпожа Левиофаль, вцепившись в сына. Воины ухмыльнулись. — И правда хороша. Один из них грубо схватил варгийца за запястье и поволок за собой. Другой вытащил стрелу из колчана и, натянув тетиву, прицелился в сторону матери Камиля и Наиды. — Прошу вас, не надо, — юноша упал к ногам шарвидов. — Сохраните ей жизнь… Она ходит с тростью и вам ничего не сделает! Те похотливо уставились на стоящего на коленях Камиля. — Ради такого шикарного цветка, так и быть, мы пощадим старуху. Гадко посмеиваясь, они вышли из дома и повели Камиля к повозке. Последнее, что тот увидел, — собственную маму, горько плачущую и протягивающую к нему руки. — Залезай! — его швырнули к остальным пленницам. Девушки сидели на полу, обнимая колени, и рыдали в подолы платьев. Камиль с ненавистью воззрился на шарвидов. — У-у, какой зверский взгляд… Может, мне укротить тебя? — Думай головой, хоть она и пуста! — одёрнул воин другого. — Это же для нашего султана… Она станет ещё тем изумрудом в его гареме. Если, конечно, будет паинькой, — ухмыльнувшись, тот захлопнул дверь, и повозка тронулась в строну Шарвидской империи.