Ты знаешь, где меня найти...

1567 год — Ваше Величество, почему же я как король сего государства узнаю о приезде вашей племянницы самым последним? Вы считаете, что можете принимать таких гостей в одиночку? — король Генрих нахмурил брови и внимательно посмотрел на свою супругу. Он старался говорить тише, потому как собравшийся вокруг народ мог услышать его. — Вам ответить правду, Генрих? — с серьезным выражением лица спросила Медичи. Ей так и хотелось ответить мужу, что она самостоятельно может принимать гостей, и необязательно ему вмешивать в эти дела. Особенно, когда Генрих перестал интересоваться жизнью государства, а уж дела дворца ему вовсе не были нужны. К королю и королеве, держась за руки, подбежали Мария и Франциск. Оба были очень воодушевлены и радостны. После их свадьбы все как-то вернулось на круги своя, муж и жена любили друг друга, все свободное время проводили вместе, а потому всегда были счастливы. Стоило им подойти к королеве, как Екатерина одарила их недовольным взглядом и вновь посмотрела на дорогу, на которой скоро должна была появиться карета. — Ваше Величество, — вежливо произнесла королева Мария. — Франциск, когда в последний раз ты видел свою двоюродную сестру? — не обратив внимания на приветствия Стюарт, спросила Екатерина Медичи. Наследник помолчал две секунды. — Кажется, это было лет десять назад. Точно не припомню. — Верно. Вам было по десять лет, и Адрианна приезжала сюда со своей матерью. Все повторяется вновь. Скоро здесь будет и Маргарита Австрийская тоже, — Екатерина как-то странно улыбнулась и уже внимательно посмотрела на дорогу. Кареты до сих пор не было. — И почему мы должны все встречать эту Адрианну? — устало говорила Кенна, стоя в стороне с остальными фрейлинами королевы Марии. — Словно какая-то королева приезжает. — Отчасти это так, — вздохнула Лола. — Екатерина очень любит свою семью, а поэтому и решила переправить сюда свою племянницу, как только её брат умер. Причем вместе с её матерью. Понемногу Екатерина хочет, чтобы вся семья была при французском дворе. — Она знает, чего хочет, — протянула Грир, обращая внимание на дорогу. — Кажется, уже едут. Ко дворцу приближалась карета в сопровождении нескольких стражников. Екатерина довольно улыбнулась и чуть вышла вперед, скрестив руки под грудью. Когда карета остановилась, лакеи помогли открыть дверь выходящим гостям. Но Медичи лишь цокнула, когда вышла лишь одна Маргарита Австрийская, жена её покойного брата. Высокая стройная женщина средних лет выглядела очень молодо, на её лица сверкала ухмылка, похожая на какой-то оскал. Увидев королеву, Маргарита едва заметно улыбнулась и пошла к ней навстречу. Длинные каштановые волосы герцогини были красиво уложены и заколоты золотыми брошками, которые сверкали, подобно серьгам и дорогому колье, которые Маргарита тоже надела на своё первое появление во дворце. — Екатерина! — с какой-то приторно-фальшивой радостью произнесла Маргарита Австрийская и заулыбалась. — Боже, как давно я не видела тебя! — Десять лет прошло, — отчеканила Медичи и тоже улыбнулась. – Ну, пройдем же. Только где моя племянница? Я очень хочу увидеть её… — Адрианна такая несносная, совсем вынесла мне нервы в карете. Пришлось дать ей лошадь и пусть одну в лес. Она просто не могла ехать в душной карете. Не волнуйся, она найдет дорогу. — Ты оставила дочь одну в этом лесу? — испуганно спросила королева. — Там же язычники… — Я прошу тебя, не драматизируй. Адрианна не из трусливых, она так напоминает меня в молодости… — Этого я и боюсь, — прошептала Екатерина, ухмыляясь. Вместе они дошли до дворца. Король Генрих лишь снисходительно улыбнулся и после приветствия сразу вернулся в свои покои. Кенна поспешила скрыться вслед за ним, оставляя Лолу и Грир одних. Королева Мария подошла к подругам и отвела их в сторону. — Что скажете об этой женщине? — спросила Стюарт фрейлин. — Какая-то она фальшивая… — сказала Грир. — Вот еще дочь её приедет! Я остановила свою лошадь через полчаса своей верховой езды. Признаться, я жутко устала и уже жалела, что не продолжила путь в карете. Так хотя бы быстрее добралась до дворца, но теперь мне нужно немало времени, чтобы сориентироваться и выехать на дорогу. Эти леса я знаю очень хорошо, за прошедшие десять лет ничего не изменилось, поэтому я с такой уверенностью решила исследовать их. Взяв лошадь за поводья, я спустилась вниз по широкой тропе и вышла к реке. Было еще светло, поэтому пробираться через многочисленные коряги и сухие ветви было не так страшно. — Что, друг, желаешь испить водицы? — я погладила коня по белоснежной гриве. Тот заржал и силой вырвал поводья, направляясь к реке. Моя лошадь сразу же жадно припала к воде, будто я гоняла её несколько дней. Поправив свои черные волосы, я вдохнула свежий воздух, доносившийся от реки, и посмотрела на голубое небо. Несколько белых пушистых облачков виднелись на небосклоне, а палящее солнце так говорило, просило, чтобы я вошла в реку. Оглянувшись, я убедилась, что никого нет, а потому быстро принялась развязывать свой тугой корсет. Расправившись с ним, я коснулась холодной воды и поежилась. Такая приятная, бархатистая, не раздумывая, я осторожно вошла. Не знаю, сколько времени прошло, но когда я собралась выходить на берег, то увидела, что моя лошадь уходила к лесу. — Эй, дружок! Иди сюда, — крикнула я, на что конь заржал и фыркнул, продолжая уходить в чащу леса. — Немедленно вернись! — разозлилась я и стала нащупывать одежду на берегу реки, но её не было. Словно испарилась. И платье, и корсеты, абсолютно все куда-то исчезло. Какая-то магия! Честное слово! — Я уж думал, вы никогда не выйдете из воды, — послышался голос. Я машинально стала искать глазами того, кто говорил. Через секунду из зарослей камыша вышел молодой парень лет двадцати пяти, у него были взъерошенные каштановые волосы, сероватые глаза, щетина на лице только украшала. Мысленно я подумала о том, что он достаточно красив. Только вот кто он? — Вы… — я тут же разозлилась, увидев свое платье в руках этого человека. — Отдайте! Это не ваше… — действительно очень стоящий аргумент в мою пользу. — Верно, не мое, — усмехнулся парень и сел на берег, пристально наблюдая за мной. Я полностью вошла в воду, чтобы он не смог видеть меня обнаженной. Никогда мне не приходилось быть в такой щекотливой ситуации, поэтому я просто не знала, что и как мне говорить. — Вы издеваетесь, да? — спросила я, заправив прядь волос за ухо. — Лучше бы помогли девушке вернуть коня. Откуда вы вообще взялись? — Ну, я следил за вами от чащи леса. Мне стало любопытно, что девушка может делать одна в лесу. Здесь небезопасно, знаете ли. Или же вы не в курсе, что тут обитают язычники, которые готовы убить каждого, чтобы потом принести в жертву. Думаю, что вас они бы точно не пропустили. — Да, вы, оказывается, нахал! — крикнула я. — Только смеётесь надо мной. — Как вас зовут? — парень бросил платье на берег и кивнул на него. Хочет, чтобы я одевалась при нем?! — Адрианна, — ответила я. — Отвернитесь! — Да что вы? — усмехнулся он, но все же отвернулся. — Можно подумать, вам есть что скрывать. — Напыщенный нахал! — ахнула я от его дерзости. Еще никто со мной так не разговаривал. Я зло схватила свои платья и принялась лихорадочно надевать их. В итоге я не надела две юбки, а корсет вовсе застегнула неправильно. Но я слишком торопилась, потому что точно знала, что этот индюк умудрился пару раз посмотреть на меня. — Я — Себастьян, если вам интересно. — Не интересно, — отрезала я, зашнуровав последнюю ленту. Убрав мокрые волосы назад, я нервно сглотнула, потому что он был слишком красивым, а на лице блуждала ухмылка. Видимо, он никогда не бывает другим, вечное самодовольство можно прочесть только по его глазам. — И вам не нужна помощь? — спросил меня Себастьян. — Мне кажется, ваша лошадь убежала в чащу. Скорее всего, станет добычей язычников. Откуда вы? И куда ехали? — Я прибыла к французскому двору, по приглашению королевы Екатерины Медичи. Я Адрианна Медичи, её… племянница. И поэтому вы обязаны уважительнее относиться ко мне. Не грубить… Его глаза заметно расширились от удивления. Себастьян пожал плечами и сложил руки на груди, словно предчувствовал, что встретится со мной именно в такой обстановке. — Адрианна, — повторил он. — Значит, из-за вас дворец превратился в настоящий хаос, потому как королева приказала приготовить лучшие комнаты, лучшие ткани и лучшие яства. Тогда я вынужден недолюбливать вас, потому что я несколько дней не мог пройти в конюшню, потом не мог поупражняться на шпагах. Благодарю вас, Адрианна, — он рассмеялся и направился к своей лошади, которая стояла неподалеку. — Вы оставите меня тут? — жалобно произнесла я, подбегая ближе и хватая его за воротник. Себастьян серьезно посмотрел на меня, и мне пришлось отпустить его. Если он уедет, то моя надежда вернуться во дворец тоже исчезнет. Теперь я понимаю, что не смогу выбраться из этого леса одна. А Себастьян, видимо, неплохо знает эти края. — Но вам же не нужна моя помощь, да? Я сдалась и вздохнула, понимая, что мне никто не сможет помочь, кроме него. С нахмуренным видом, обиженными глазами и равнодушным взглядом я подняла голову, гордо смотря в глаза Себастьяна. — Хорошо. Я позволю вам помочь мне, — отчеканила я. — Только если вы скажете, кем являетесь при дворе? — Пожалуйста. Бастард. Я — бастард короля, — ответил Себастьян. Я видела, что ему наплевать на то, кем он был, на то, что он являлся не наследником, а всего лишь внебрачным сыном короля. Впервые, пожалуй, я увидела человека, который, кажется, живет просто для себя. Однако я вспомнила из моего детства, что, когда гостила здесь у тети, то видела пару раз этого мальчишку. Себастьян. Он почти не играл с нами, лишь иногда приходил к Франциску… Снова воспоминания… — Садитесь на лошадь, — скомандовал Баш. Я послушно забралась и села перед ним, чувствуя, как близко он придвинулся ко мне. Уверенно взяв поводья, Себастьян потянул их, и лошадь тронулась с места. Его руки почти касались моей талии, словно он обнимал меня, и я понимала, что чувствую какую-то непонятную эйфорию. Вот о чем говорила мне мама, няньки, иногда я читала это в дамских романах. То странное, но приятное чувство, когда ты находишься рядом с мужчиной. — Прекратите ерзать! — прорычал Себастьян прямо мне в ухо. Я занервничала, что делаю что-то не так, но потом поняла, что ему было не очень удобно вести так лошадь. До замка мы ехали молча, а я больше не позволяла себе шелохнуться.