***
Три года спустя. Над небольшим приморским городком на восточном материке планеты Маред расцветало утро. Бледно-оранжевое солнце поднималось все выше, согревая землю, пробуждая ото сна природу и заглядывая любопытными теплыми лучами в окна домов. Пара таких лучиков проникла в спальню, расположившуюся на втором этаже небольшого уютного дома из светлого камня. Один из них застенчиво устроился на полу, а второй нахально раскинулся прямиком на белой спине, от чего выступившие на ней крохотные капельки пота вспыхивали, словно алмазные искры при каждом движении. Солнечному свету оставалось только наблюдать и молча завидовать тем, кто предавался любовным утехам. Чувства оголены до предела. Все, что ты видишь, принадлежит тебе. Потрогай. Возьми. Чувствуешь? Гладкая кожа, покрытая испариной, глаза, в глубокой синеве которых словно сияют мириады звезд, влажные после воды волосы, капельки соленого пота - это все для тебя. Нет ничего прекраснее, чем дарить себя и получать в ответ то же самое - мягкие ресницы, щекочущие щеку, теплые губы, целующие шею и оставляющие на ней розовые отметины, как знак причастности и единения, ласковый шепот в перерывах, томление, запертое в груди и готовое вырваться наружу. - Хочу тебя, Киран. Так хочу... Ну же, милый... Орайону ничего не остается после таких слов, как придвинуться еще ближе и прижаться еще сильнее. Член Маркаса ложится ровно между упругих половинок, трется об уже готовый принять его и чувствительный до невозможности вход. - Какой ты все-таки нетерпеливый, Маркас... Киран насаживается на твердый член убийственно медленно. Улыбается и смотрит из-под полуприкрытых ресниц. Смотрит на любимого, который сдерживается из последних сил, чтобы не поднять свои бедра выше, чтобы не начать входить в горячее тесное нутро так, как ему на самом деле хочется - быстро, жадно и резко, до красных вспышек перед глазами, до звезд, к которым он хочет улететь вместе со своим единственным. Опустившись до конца, Киран замирает, наслаждаясь восхитительным ощущением наполненности и чувственно поглаживая Маркаса по груди. И лишь услышав протяжный стон монгво, наконец начинает двигаться. Вверх-вниз. Плавно и глубоко. Вверх-вниз. Наблюдая за тем, как руки Маркаса пощипывают соски, от чего внутри всё сладко сжимается, как взгляд монгво, голодный и страстный, ласкает тело, и как его язык облизывает пальцы, смачивая их слюной, чтобы следом обхватить ими член Кирана, обводя головку и начиная подрачивать в такт движениям. Бесконечное удовольствие охватывает любовников. - Быстрее. Хочу быстрее... - и орайон не может отказать. Маркас чувствует, как его плоть раз за разом обхватывают тугие мышцы и это просто умопомрачительное ощущение. Киран, отбросив в сторону всю свою выдержку, не сдерживает стонов и вскрикивает каждый раз, когда головка члена задевает простату. От этих звуков голова идет кругом и кровь вскипает в венах. И Маркас поддается своим желаниям, хватая Кирана за бедра, оставляя на коже следы, причиняя небольшую, но такую приятную боль, и начиная двигаться быстрее. Работает как неутомимый поршень, догоняясь и подгоняя партнера. Киран, отдавшись во власть монгво, стремительно теряет связь с действительностью. Внизу живота скручивается жаркий узел, напряжение нарастает с каждым движением, оргазм неумолимо приближается. Маркас тоже уже на пределе и готов излиться. И он делает это, когда видит, как вскрикнув, вздрагивает Киран, поднимая голову, оголяя беззащитную шею и невольно выпуская крылья, и когда чувствует, как на его живот падают тяжелые капли и в воздухе разливается тягучий запах спермы. Маркас сдается. То, что он видит - выше его сил. Сделав еще несколько быстрых толчков, он кончает глубоко внутри любимого, крепко прижав его к себе. Когда дыхание наконец выровнялось, а в теле разлилась ленивая нега, монгво благодарно поцеловал Кирана, без сил распластавшегося на нем, в плечо и начал ласково поглаживать его крылья, от чего тот вскоре довольно заурчал. Сейчас, спустя три года, они вновь были такими же яркими, как прежде. Верхний слой, к их общему удивлению, начал медленно, но верно восстанавливаться где-то месяца через четыре после той жуткой операции. Правда, теперь он был, видимо, все же не совсем таким, как раньше, что сказывалось на способности летать не в лучшую сторону. Но, по крайней мере, теперь крылья обрели первозданный вид, и его любимый больше не стеснялся их показывать. А вот до того, как на матово-прозрачной поверхности появились первые признаки восстановления, уговорить их выпустить Кирана можно было с огромным трудом, хотя это надо было делать для обработки и лечения. Но, слава небесам, теперь все позади. Хотя монгво никак не мог окончательно избавиться от мыслей, что он должен был сделать всё возможное и невозможное, чтобы с Кираном вообще никогда не случилось ничего подобого. И слова проклятого синтета не шли из головы. Он ведь действительно не уберёг своего чудесного орайона, из-за чего тот пережил столько страданий. - Не надо, - тихий голос Кирана, нарушил уютное молчание и мысли Маркаса. - Не делай этого снова. - Ты о чем, родной? - монгво попытался изобразить непонимание. - Маркас, ты знаешь о чем. Я же чувствую, как ты напрягся, - убрав крылья, орайон устроился у него под боком, посмотрел внимательно, а затем прижал палец к губам монгво, предупреждая возможные возражения. - Не вини себя снова, прошу. Никогда себя не вини в том, что случилось. Это не твоя вина и не моя. И вообще, давай забудем об этом? Прошу тебя. У нас ведь все хорошо теперь. И мои крылья здоровы. И неважно, что летать я могу невысоко и недолго. Но ведь могу!.. И вообще, знаешь что? Они мне не нужны чтобы летать. У меня ведь есть ты - мое небо, мои крылья, моя жизнь. Есть мы, есть здесь и сейчас, есть наше будущее. И я уверен, оно будет прекрасно. Правда, ведь? Убрав палец, Киран прижался к Маркасу сильнее. Тот недолго помолчал, а потом крепко обнял свое сокровище. - Конечно, правда, любимый. Все у нас с тобой будет замечательно, я тебе обещаю, - монгво поцеловал Кирана, куснул нежно за шею и подгреб под себя. - М-м-м, радость моя, знаешь ведь, что, когда ты так ко мне прижимаешься, я не могу ни о чем думать, так что сам виноват! Ответом ему был лукавый взгляд и тихий смешок, который, правда, уже через пару секунд прервался низким томным стоном.***
Последний раз сверив записи в своём лабораторном журнале с напечатанным текстом, Фроуд сохранил файл с готовой статьей. Теперь осталось только еще раз взглянуть на нее свежим взглядом, чтобы окончательно убедиться, что все верно, и можно отправлять текст редактору одного известного и уважаемого научного журнала. Развернувшись к окну, канги закинул руки за голову и откинувшись на спинку вращающегося кресла, улыбнулся. За окном стоял чудесный вечер. Последние исследования были очень успешными. Статья вышла отменной, и ее точно ждал успех в научной среде. В общем и целом - жизнь была прекрасна. А особенно прекрасной она стала после того как подействовал "Витус". Фроуд помолодел. Теперь в зеркале вместо старика он видел пусть и не молодого канги, но и не дряхлую развалину. Морщин значительно поубавилось, а волосы вновь были черными, лишь на висках отливая сединой. Здоровье тоже перестало беспокоить, а сил, энергии и бодрости прибавилось в разы. И за все это спасибо волшебными капсулам и крыльям славного малыша Кирана. Кстати о нем. Вновь развернувшись к столу, канги кликнул по одному из значков на рабочем столе и задумчиво уставился на мигающую на карте маленькую красную точку. Поначалу эту самую точку носило из одной планетной системы в другую. Но вот уже больше двух лет она не покидает пределы одной конкретной планеты. Фроуд побарабанил пальцами по столу. Чип, который он тайком вживил Кирану во время операции, работал превосходно и не зря стоил ему небольшого состояния, но как же далеко они все-таки забрались. Точные координаты нахождения Кирана на нужной планете можно будет узнать только подлетев к ней поближе. А лететь придется прилично - недели две как минимум. И это если в пути не случится никаких неполадок и неурядиц. Хотя, это все в сущности такие мелочи, если речь идет о возможности получить еще немного "Витуса". А сейчас речь шла именно о ней. Найти орайона было огромной редкостью еще тогда, когда Фроуд был охотником. А еще большим везением было заполучить кусок крыла, конечно, уже обработанного, но все равно очень ценного в плане изучения. Правда, исследовать столь ценный трофей сразу не вышло. По прибытию домой Фроуда ждала трагическая весть о гибели его лучших друзей. Он стал опекуном их сына и ему долго пришлось приводить в чувство своего замкнувшегося и ушедшего в себя подопечного и вникать во все текущие дела. В том числе и в дела машиностроительной фабрики, чтобы та, не дай небо, не разорилась к тому времени, как Маркас станет совершеннолетним и вступит в права наследования. К серьезным научным изысканиям удалось вернуться лишь через несколько лет, когда все более-менее утряслось. Тогда-то канги и ждали огромный сюрприз и шок. Ведь кусок крыла, который он достал из питательного раствора, был вновь как новый. Путем тщательнейших исследований и опытов, удалось установить, что на восстановление уходит около трех лет. Правда новый верхний слой тоньше и не такой прочный, как изначально, что конечно не улучшает летательных качеств крыльев. А если удалить и этот слой, то дальше крылья не восстанавливаются и, следовательно, полностью теряется способность к полету. Хотя полет интересовал Фроуда в последнюю очередь. Главное, оказалось, что с одной пары крыльев, можно получить больше "Витуса", чем он думал раньше. И эту новую порцию уже можно лететь и забирать, тем более у него сейчас появилось свободное время. Канги закрыл карту. Где-то очень глубоко в душе мальчишку было даже чуточку жаль. Только вот жалость не вернет годы жизни, а "Витус" легко это сделает. Поэтому без малейшего колебания он подключился к частному каналу связи и набрал пароль известный лишь узкому кругу лиц. Дождавшись сигнала, что собеседник на связи, Фроуд хмыкнул. - Каспар, здравствуй, мой друг. У меня к тебе есть интересное предложение...