Beyond

Не прошло и года, как появилась вторая глава... ;) Надеюсь, что все ожидания того стоили и у этого фика еще остались читатели. Приятного прочтения! :) Ван Хельсинг практически летел по коридору древнего замка, не замечая ничего вокруг себя. Его шаги гулким эхом отражались от стен многовековой крепости, а настроение стремительно приближалось к нулевой отметке. Великий воин с каждой минутой становился все мрачнее, ему не давали покоя слова, сказанные Дракулой в замке Франкенштейна. Он никак не мог понять, какое, собственно, имеет отношение ко всему происходящему. Кардинал, отправляя его в Трансильванию обещал, что именно здесь, в этом забытом Богом месте, он найдет ответы на все свои вопросы, но… Но Ван Хельсинг не только не нашел ни одного ответа, он вдруг обнаружил, что вопросов стало на порядок больше, чем было до этого. Даже кольцо, столько лет украшавшее его безымянный палец, теперь жгло руку, словно раскаленный уголь. Сдержав очередной стон, Ван Хельсинг вновь попытался снять злополучный перстень, но тот, казалось, просто прирос к телу. Практически зарычав от бессилия и злобы, Гэбриэл с силой толкнул дверь и вошел в комнату, где уже который день работал его друг и помощник Карл. Молодой служитель Ватикана установил всю привезенную с собой аппаратуру и практически окопался в кабинете отца Анны, проводя всевозможные исследования и выискивая необходимую для борьбы с Дракулой информацию, соединяя в своих поисках самые современные технологии с древними артефактами и манускриптами, которые порой были намного действеннее и полезнее, чем все эти новомодные штучки. Некоторое время Ван Хельсинг весьма ловко избегал общения как с ним, так и хозяйкой замка Анной Валериус, но сейчас ему было просто необходимо хоть с кем-то поговорить, так сказать, по душам. — Привет, Карл, — опять поморщившись от боли в руке, сказал Гэбриэл. — О, Гэбриэл, — из-за горы всевозможных свитков и книг послышался бодрый голос. — Безмерно рад, что ты наконец-то вылез из своей скорлупы и решил удостоить меня своим присутствием. — Тебе не кажется, что ты забываешь с кем говоришь? — раздраженно бросил мужчина, уже жалея о том, что выбрал своим собеседником молодого человека. Обычно его юный спутник был сдержан и учтив, но иногда Карл становился просто невыносимым, пытаясь показать свою значимость. Чаще всего Гэбриэл просто закрывал глаза на излишнее хвастовство своего друга, тот поистине был достойным служителем Ордена, к тому же талантливым химиком и изобретателем, но именно сейчас у Ван Хельсинга было совершенно не то настроение. — Вижу, что у тебя все в порядке, — закрывая за собой дверь сказал охотник. Справедливо решив, что нормально поговорить с Анной у него тоже вряд ли получится, потому как она постоянно упрекала его в бездействии, а ему до жути надоело искать отговорки, Ван Хельсинг направился в свои комнаты. Сняв неизменную широкополую шляпу и черную кожаную куртку, Гэбриэл разжег камин и, удобно устроившись возле огня, принялся размышлять над сложившейся ситуацией. «И что все это может означать? — размышлял про себя мужчина. — Я уже перестал что-либо понимать. Что имел в виду Дракула, говоря, что мы знаем друг друга не одну сотню лет? Это ведь не может быть правдой? Ведь так? Я же не такой как он. Я не могу жить так долго. Хотя?.. А что, собственно, я вообще о себе знаю? Только то, что мне сказали в Ордене, а это такие крохи. Мне приходится всю свою жизнь собирать по крупицам. Почему, ну почему я хотя бы не удосужился его выслушать? — с сожалением думал Ван Хельсинг. — Если бы он хотел меня убить, то сделал бы это сразу, а не стал разговаривать. А его глаза… Сколько всего промелькнуло в этих черных омутах за какую-то минуту… Неправы те, кто говорят, что вампиры бесчувственны. Они люди, утратившие смертность, но никак не эмоции. И наша встреча с Дракулой лучшее тому доказательство. Непонятным для меня остается и еще один факт: Влад ни разу даже не попытался защитить себя. Будучи моим врагом он раскрыл мне объятия, а я… дважды пытался его убить за каких-то там десять минут, а он стоял и лишь улыбался… Такой печальной улыбкой человека заранее знающего, чем все закончится. У меня до сих пор мурашки бегут по телу, когда вспоминаю тот взгляд, говорящий намного больше, чем любые слова. Я даже не сомневаюсь, что он много чего обо мне знает или, правильнее было бы сказать, о нас»… Ван Хельсинг сам не заметил, как сделал столь неожиданные для себя выводы. И это подтолкнуло его к тому, что он вознамерился во что бы то ни стало разыскать вампира. Но теперь не для того, чтобы исполнить свой священный долг и отправить злодея, на которого ополчился Ватикан, к праотцам, а для того, чтобы выяснить всю правду о себе… Отныне великий воин Священного Ордена решил действовать исключительно в своих собственных интересах. Ван Хельсинг понимал, что ему придется несладко, водя за нос кардинала и Орден, но охотник не видел другого выхода. Если он хотел хоть что-то узнать о себе, своей прошлой жизни и, возможно, семье… Даже в своих самых смелых мечтах мужчина не смел надеяться, что его где-то в этом мире ждет любящее сердце, но ему отчаянно этого хотелось. Смирившись с одиночеством и постоянными скитаниями по свету, он сознательно отгородился от чувств и переживаний, но сейчас у него появилась надежда вернуть хотя бы часть своей прежней жизни. Что его ждет в ней Гэбриэл не представлял, но он почему-то не сомневался, что хуже этой она не будет. И в любом случае он желает жить своей собственной жизнью, какой бы она ни была… Вздохнув и нехотя поднявшись с кресла, Ван Хельсинг опять отправился в кабинет отца Анны, где по-прежнему погруженный в исследования и зарывшись в бесчисленные бумаги сидел Карл. — О, это ты, — откладывая в сторону очередной древний фолиант, пробормотал Карл. — Я хотел извиниться, а ты уже ушел. Ты же знаешь, что… — Знаю, Карл, — прервал его монолог Гэбриэл, — что порой ты бываешь невыносим, впрочем, как и все мы. К тому же у меня просто паршивое настроение. Но сейчас не об этом. Мне нужна твоя помощь. Я хочу как можно скорее найти логово Дракулы. — О?! А мы с Анной уже начали думать, что ты всеми возможными силами пытаешься избежать новой встречи с этим дьявольским отродьем. — Карл! — мужчина снова начал терять терпение и в его карих глазах стал зарождаться не сулящий ничего хорошего огонек. — Я не прошу тебя анализировать мои поступки, я прошу помочь мне найти этого чертова вампира! — обуздав вспышку гнева, уже спокойно закончил Гэбриэл. — Прости, — виновато улыбнувшись, ответил тот. — Кстати, ты вовремя зашел. Я только что наткнулся на довольно интересную легенду, которая может нам существенно помочь в борьбе с Дракулой. Помнишь ты говорил, что на него не действует вся эта средневековая чепуха, что его невозможно не то, что убить, а даже ранить ни серебром, ни святой водой, ни крестом, ни… — Карл! — Так вот, Дракулу может победить только оборотень. — Очень любопытно, — вклинившись в монолог своего юного собеседника, задумчиво произнес Ван Хельсинг. — А более конкретно? Хотя в данный момент убийство вампира и не входило в планы охотника на нечисть, он решил, что на всякий случай неплохо было бы иметь в кармане козырную карту. Ведь никогда не знаешь, чего можно ожидать от князя ночи. — Хорошо, сейчас расскажу, — проговорил Карл, опять зарываясь с головой в многочисленные свитки и пытаясь выудить необходимые бумаги. — Кстати, а ты в курсе, что твой перстень принадлежит, точнее принадлежал в свое время Дракуле? — как бы между прочим поинтересовался молодой человек, заглядывая через стопку книг в монитор стоящего перед ним на столе ноутбука. Гэбриэл, никак не ожидавший услышать подобное, застыл на месте не в силах вымолвить ни слова. — Откуда ты знаешь? — с трудом выдавил из себя Ван Хельсинг. — Вот здесь, в этих хрониках, — Карл еще раз взглянув в компьютер, стал усердно перебирать на столе древние свитки. Наконец-то, спустя несколько бесконечных минут ожидания послушник Ватикана вытащил ветхий пергамент, исписанный витиеватыми старославянскими буквами и, развернув, продемонстрировал его своему другу, — говорится, что кольцо, которое носил Валашский Господарь — символ Ордена Дракона, где он состоял, забрал человек, виновный в его смерти и… — Подожди… подожди, — Ван Хельсинг с трудом мог говорить, — это же получается, что именно я… Но как такое возможно? Владислав был убит еще в пятнадцатом веке, а значит я… — Гэбриэл снова замолчал, пытаясь хоть как-то осознать тот факт, что его судьба, и правда, оказывается тесно переплетена с жизнью и смертью Дракулы. Что же связывало их в те далекие времена? И как такое вообще возможно? Это же не сказка, это реальная жизнь… У охотника уже голова шла кругом от всего этого. — Получается именно я и создал этого монстра… Это из-за меня он перешагнул порог вечной ночи… — Ну-у, — протянул Карл, — возможно, перстень попал к тебе случайно. Ты же толком ничего не помнишь о своей жизни до того, как тебя нашли на пороге Ватикана и ты стал служить Ордену. — Ты сам веришь в то, что сейчас говоришь? — сказал Гэбриэл, буквально падая на ближайший стул и закрывая рукой глаза. — Таких совпадений не бывает. К тому же это неплохое объяснение всем моим кошмарам и снам, в которых я вижу ужасные и кровопролитные сражения давно минувших лет. — Да, это имеет определенный смысл. Тогда получается, что ты… — Да ни черта не получается! — зло бросил Ван Хельсинг и, вскочив со стула, вылетел из кабинета, напрочь забыв о том, что еще недавно собирался узнать. Уже через пару минут раздосадованный и злой, как тысяча демонов Преисподней, которые сейчас рвали его несчастную душу на части, желая во всю насладиться его муками и терзаниями, охотник на нечисть ворвался в библиотеку, едва не сорвав старую дубовую дверь с петель. Не заметив стоящую в тени огромного стеллажа с книгами Анну, которая задумчиво скользила ярко изумрудным взглядом по истертым корешкам древних книг, он, налетев на принцессу, сбил ее с ног. — Гэбриэл! — оказавшись на полу под грудой древних фолиантов, возмущенно крикнула девушка. — Прости, — мужчина бросился к Анне, помогая той подняться. — Я что-то в последнее время сам не свой, — оправдываясь и собирая разбросанные книги, пробормотал Ван Хельсинг, про себя сокрушаясь, что такие желанные тишина и покой ему лишь снятся. Охотнику сейчас отчаянно хотелось побыть в одиночестве, но, видимо, осуществиться его желаниям было не суждено. Во всяком случае в ближайшее время. Он бездумно разглядывал обложки фолиантов, которые по его вине оказались на мраморном полу библиотеки и вдруг с удивлением поднял свои карие глаза на стоящую рядом принцессу: — А зачем тебе книги об оборотнях? Ты думаешь, что еще можешь чем-то помочь Вэлкану? — Нет, к сожалению, я понятия не имею, возможно ли ему вообще хоть чем-то уже помочь. Сейчас же мне жутко любопытно, что искал Дракула именно на этой полке, — тяжело вздохнув и быстро отвернувшись от мужчины, чтобы смахнуть непрошеную слезу, ответила Анна, а затем стала перелистывать пожелтевшие страницы огромного древнего гримуара в черной кожаной обложке с истертым беспощадным временем названием. — Он… — Что значит Дракула искал? — удивление напополам с замешательством четко слышались в тоне охотника. — Он был здесь всего несколько минут назад, — указав взглядом опешившему Ван Хельсингу на распахнутое настежь окно, произнесла Анна. — И что-то с собой унес. Жаль, я не знаю библиотеку так хорошо, как он, а поэтому понятия не имею, что ему тут понадобилось и какую именно книгу он забрал. Но, — она все также перелистывала ветхие страницы, исписанные замысловатым готическим шрифтом, — его однозначно интересовала литература касательно оборотней. Ван Хельсинг какое-то время молча стоял посреди библиотеки, пристально всматриваясь в кромешную, вязкую, словно смола тьму, царившую за окном, и пытался сдержать рвущийся наружу крик. Приди он всего на каких-то пару минут раньше… Мог бы застать вампира и выяснить хоть что-то из того, что его так беспокоило. — Черт! — выдохнул он, стараясь не показать принцессе насколько опечалило его это известие, а потом, спохватившись, тут же добавил: — С тобой все в порядке? Он не причинил тебе вреда? — Нет, — кивнула Анна. — Правда, насколько я поняла пообещал скорую встречу. Но ничего конкретного, — уточнила она, заметив вопросительный и немного странный взгляд Ван Хельсинга. — Не волнуйся, мы пока все равно точно не знаем, как его убить, так что, думаю, ваша встреча все равно бы ни к чему не привела, — по-своему истолковав поведение охотника, проговорила Анна. — Скорее всего ты права, — углубившись в чтение лежащей перед ним книги, чтобы не выдать свои истинные чувства по поводу несостоявшейся встречи, ответил Гэбриэл. Он всеми силами желал выпроводить Анну из библиотеки, чтобы наконец-то остаться в одиночестве и поискать такую необходимую ему информацию о Господаре Валахии, а также продумать план ближайших действий, но девушка никак не хотела уходить, явно также заинтересованная тем, что же искал среди многочисленных старинных фолиантов враг ее семьи. — Я никак не могу понять, зачем Владу понадобилась информация об оборотнях, — закончив просматривать одну книгу, девушка тут же открыла вторую — на вид еще более старую, чем предыдущая. Перекошенная коричнево-желтая обложка давно утратила первоначальный вид, как и название, когда-то начертанное на ней золотом, и готова была рассыпаться в прах, казалось, от одного неосторожного прикосновения. — Он же имеет над ними абсолютную власть, управляя ими по своему усмотрению, словно безвольными марионетками. Ван Хельсинг едва сдержался, чтобы не озвучить Анне слова Карла, который нашел какую-то древнюю легенду, в которой как раз и шла речь о том, что Дракулу может убить лишь оборотень, но вовремя прикусил язык. Понятно, что девушка все равно об этом узнает, но пусть это случится как можно позже. К тому же сначала неплохо было бы выяснить, о каком именно оборотне идет речь, так как Анна была права, говоря, что Владислав представителей этой волчьей братии явно не боится и постоянно использует их в своих дьявольских целях. Да и вообще сейчас великий охотник был на своей собственной стороне и многовековая борьба рода Валериус с князем ночи волновала его меньше всего на свете. Конечно, он сделает все, чтобы защитить Анну и помочь ей, но также Гэбриэл просто не мог упустить, возможно, последний шанс хоть что-то выяснить о себе и своем прошлом, которое, как он теперь прекрасно понимал было неразрывно связано с Дракулой. ******* Прага встретила своих ранних гостей сыростью и дождем, то и дело переходящим в мокрый снег. Сейчас один из красивейших городов старушки Европы был укутан серым палантином, который с наступлением рассвета понемногу таял, но все же мрачные силуэты домов и черные деревья, утратившие свои зеленые наряды, производили довольно гнетущее впечатление. Даже белоснежные пушистые снежинки, неспешно кружившие свой последний в жизни танец, не добавляли древнему городу привлекательности, а падая на землю лишь довершали печальную картину, превращаясь в многочисленные лужи. На ряду с этим настроение не поднимала и причина, из-за которой двое магов прибыли в столицу бывшей Богемии. Аппарировав в Старе Место, неподалеку от Мелантриховой улицы, Гермиона и Люциус на мгновение остановились в неприметном переулке, внимательно осматриваясь по сторонам и пытаясь понять, куда им следует двигаться дальше. — Номер пятнадцать, — тихо произнесла Гермиона, указав кивком на довольно уютный желтый дом с небольшой аркой и магазином в фасадной части. — Что-то здесь не так. Я совершенно ничего не ощущаю, — слегка прикрыв глаза и сконцентрировавшись на поиске магического фона, тихо произнес Люциус. — Вы уверены, что Северус имел в виду именно этот дом как место, где пропал ваш драгоценный Поттер? — Малфой пристально уставился на девушку, сверля ее пронзительным взглядом глаз цвета грозового неба. — Нет, профессор конкретно не сказал, но… это же дом Фауста, — пробормотала Гермиона, пропустив подколку слизеринца мимо ушей. — Или я что-то путаю? — она с вызовом посмотрела на Люциуса. — Боюсь, путаете, — с плохо скрытым сарказмом бросил в ответ Малфой. — В Праге к вашему сведению четыре дома, имеющих отношение к Фаусту. Хотя… — мужчина на миг задумался, — можно сказать три. Ведь один из них был в свое время разрушен, когда на площади Угольный трг строили рынок. — Но я читала, что… — Мисс Грейнджер, — бесцеремонно перебил свою спутницу Малфой, — не все можно узнать из книг. Гермиона хотела возразить магу, но в последний момент передумала. Ссориться с ним гриффиндорка не хотела, а все просто кричало о том, что мужчина открыто ее провоцирует, словно проверяя на прочность ее нервы. Соглашаясь помочь Поттеру, мисс Грейнджер знала, что ей будет очень непросто найти общий язык с бывшим Пожирателем, но девушка даже не представляла насколько это будет невыполнимая задача. Она отчетливо видела раздражение в глазах Малфоя, которое тот даже не пытался скрыть за привычной маской высокомерия и безразличия, поэтому проглотив очередную шпильку Малфоя, ведьма решила сменить тему: — А что сообщила ваша жена по поводу того, где нужно искать Драко? Ведь мы здесь не только из-за Гарри, — многозначительно заметила Гермиона, мысленно считая до десяти, чтобы не высказать все, что она думает о своем спутнике и его колкостях в ее адрес. Конечно, Гермиона не знала всего на свете и она безумно любила читать книги, можно сказать, она жила ними, но это не повод относиться к ней будто к неразумному ребенку. Унижать и оскорблять себя она не позволит никому, и уж тем более этому напыщенному аристократу, считающему себя почему-то лучше всех остальных на свете. Люциус смерил гриффиндорку презрительным взглядом, а затем тихо процедил сквозь зубы: — Нарцисса понятия не имеет, как выглядит дом снаружи, она была только внутри и слышала, как Драко упоминал дом Фауста. — Тогда откуда профессор Снейп должен знать, где искать парней? Он вообще не был в Праге, — Гермиона с неподдельным интересом уставилась на слизеринца, ожидая его ответа. — Вы даже не представляете, на что способен Северус даже будучи портретом, — как-то загадочно, почти шепотом произнес Малфой, глядя куда-то сквозь девушку. — К тому же он довольно хорошо знаком с городом, но не это сейчас важно. Нам необходимо как можно скорее отыскать нужное место, потому как с такими вещами шутки плохи, а я все-таки рассчитываю вернуть сына живым и невредимым, по возможности. — Что значит «по возможности»? — Гермиона была откровенно шокирована заявлением Люциуса. — Вы хоть представляете, с чем нам предстоит столкнуться и куда ваш… — маг прикрыл глаза, пытаясь не дать сорваться с губ очередному язвительному замечанию. Люциус с огромным трудом сдерживался, чтобы не послать девчонку куда подальше, но он прекрасно отдавал себе отчет в том, что сам со всем не справится. И несмотря на всю свою немалую силу, маг сомневался, что ему в одиночку удастся вытащить обоих парней из той передряги, в которую они угодили. Малфой нутром ощущал, что спасти только сына не получится, а посему он должен создать хоть видимость нормальных взаимоотношений с гриффиндоркой, — распрекрасный друг, — наконец вымолвил он, — влез и во что втянул Драко? — Ну, насколько я понимаю, — задумчиво произнесла Гермиона, — мы имеем дело с очень сильной темной магией. И вашего сына никто силой не заставлял лезть в самое пекло, — добавила девушка и с ужасом уставилась на волшебника, понимая, что сказала намного больше, чем следовало. Но к ее удивлению Люциус только картинно закатил глаза и спокойно ответил: — Нет, вы, как и Поттер, и Драко совершенно не представляете, во что ввязываетесь. Речь идет не просто о сильной магии, а о путешествии в потусторонний мир, как минимум. Нам предстоит вытаскивать этих искателей приключений черт знает откуда, если такое вообще будет возможным. Вы же читали, — Малфой усмехнулся на последнем слове, — что Фауст заключил сделку с самим Дьяволом? Там находится портал и куда он ведет нам, боюсь, предстоит выяснять на месте и на собственной шкуре. Поэтому, пока еще не поздно, у вас есть отличный шанс вернуться назад к привычной жизни, а не рисковать ней… — А вас это вообще не касается! Я не боюсь рисковать и не собираюсь отсиживаться в четырех стенах, когда моим друзьям грозит опасность и нужна помощь! — Гермиона все-таки не выдержала и сорвалась на крик, повернувшись к мужчине и вперив в него разъяренный взор медовых глаз. Хорошо, что на улице никого, кроме них не было, а то они, без сомнения, привлекли бы к себе всеобщее внимание. — Мои мотивы и мои поступки — это мое личное дело! Я вообще не понимаю, зачем Снейп отправил меня к вам?! Почему нельзя было вести поиски параллельно? — Поверьте, мисс, от вашего общества я получаю удовольствие еще меньшее, чем вы от моего, но на то есть свои причины, — резко бросил Малфой, делая шаг вперед и заставляя Гермиону неосознанно пятиться назад. — И какие же, скажите на милость? — немного резче, чем хотела, бросила гриффиндорка. — Я пока ни одной не вижу. — Первая и самая главная из них, — все еще нависая над Гермионой подобно черной туче, процедил Малфой, — та, что вы понятия не имеете, где нужно искать. Вторая — такие авантюры не совершают в одиночку. Поверьте моему богатому опыту, — кривая усмешка на миг исказила красивые черты аристократа. — Третья, хоть вы и считаете себя самой умной ведьмой столетия, — Гермиона на этих словах едва сдержалась, чтобы не запустить в наглеца каким-нибудь заклинанием, — вы ничего не смыслите в черной магии и попросту отправитесь следом за Поттером, а друзей, я так понимаю, у вас немного, — Люциус снова усмехнулся, заметив, что задел свою юную спутницу за живое, — и искать вас будет некому. Вот Северус и повесил вас мне на шею. Этого пока достаточно? — Достаточно, — задыхаясь от возмущения и обиды, с трудом выдавила ведьма, отворачиваясь от мага, который наконец-то отошел от нее и дал ей возможность свободно двигаться. — Но, как я понимаю, вы тоже не знаете, где стоит искать, — ехидно заметила девушка, не желая оставаться в долгу, — и друзьями не блещете, — добавила она, не сумев удержаться от язвительного комментария. Ей так хотелось сейчас бросить все и вернуться домой, что она едва не аппарировала. Держало ее только одно — она должна была спасти Гарри. Парень, и правда, нуждался в помощи и если разговаривая со Снейпом у себя дома она еще сомневалась в серьезности ситуации, то в этот самый момент девушка убедилась в правильности своего поступка. Что бы там не было между ними в последние несколько месяцев, но Поттер был и оставался ее лучшим и, возможно, единственным другом, а мисс Грейнджер была, как ни крути, истинной гриффиндоркой и своих в беде не бросала. Люциус с любопытством нумизмата, внезапно нашедшего редкий экземпляр почтовой марки, — вроде не по его специализации находка, а все равно интересно, наблюдал за внутренней борьбой своей спутницы, но ее последние слова заставили мага забыть о показной доброжелательности: — В отличие от вас я хоть имею представление, откуда следует начинать поиски, — рука Люциуса непроизвольно дернулась и пальцы до боли сжали набалдашник трости. — Что же до моих друзей, то они в большинстве своем мертвы или же в Азкабане, не без вашего непосредственного участия, надо заметить. Даже Северус… — Очень жаль, что вы… — Гермиона осеклась, заметив молнии, полыхающие в грозовых глазах мужчины, которые из серых сейчас превратились почти в черные. — А вы не можете определить местонахождение Драко с помощью, скажем, родовой магии? — поинтересовалась девушка, понимая, что еще одно неосторожное слово и они просто набросятся друг на друга прямо посреди улицы. Нервы у обоих были накалены до предела, а взаимная неприязнь настолько сильной, что могла в любой момент выплеснуться за край их чаш с терпением и перерасти в самую настоящую бурю. — Нет, — тяжело вздохнув в попытке обуздать рвущийся наружу гнев, нехотя признался Малфой, всматриваясь в стремительно светлеющее небо с неспешно проплывающими по нему снежными тучами, за которыми мастерски пряталась одинокая луна, никак не желающая уступать место дневному светилу. — И это еще одно доказательство того, что Драко нет в этом мире. — Неужели вы верите во все это? В Бога и Дьявола? А как же магия? — не удержалась Гермиона. Она искренне не понимала, как чистокровный маг может отрицая даже малейший намек на само существовании религии, серьезно говорить о вмешательстве в повседневную жизнь Высших сил. — Маггловские вероисповедания и потусторонние силы, проникающие в наш мир из других реальностей и часто неподвластные даже самым сильным волшебникам — это совершенно разные вещи! — припечатал Люциус. — Но сейчас не до лекций по теологии, философии и истории магии. Давайте отложим этот разговор до более подходящего момента, — с этими словами Малфой резко притянул Гермиону к себе, собираясь аппарировать, но был остановлен вопросом Гермионы: — Вы точно уверены, что это не тот дом, который нам нужен? — Уверен. Этот дом, если мне не изменяет память, когда-то принадлежал немцу Яну Тейфлу. В переводе с немецкого его фамилия означает «черт» или «дьявол», если хотите. На этом и заканчивается вся связь дома с Фаустом. Это просто очередная красивая легенда для магглов, не более, — Гермиона снова с неприязнью посмотрела на стоящего рядом мужчину, а тот, будто и не заметив этого, спокойно продолжил: — А вот особняк на Угольном трге был в свое время пристанищем колдуна Жито, одного из шутов короля Вацлава IV, но этот дом, к сожалению, не сохранился до наших дней. Поэтому смысла задерживаться здесь я не вижу. — Хорошо, но ведь по вашим словам есть еще два дома, — заметила Гермиона, находясь практически в объятиях Малфоя. — Как определить, какой из оставшихся нужен нам? — Никак, — выдохнул Люциус. — Будем действовать по старинке, методом исключения. — И куда же мы отправимся сейчас? — Как вы любезно заметили, у нас всего два варианта, — тихо, будто бы разговаривая с самим собой, а не с Гермионой, произнес Малфой. — Во-первых, это дом номер два на Целетной улице и во-вторых, Младотов дворец на Карловой площади. — Вы имеете в виду дом Сикста, канцлера Старого Места? — уточнила гриффиндорка, слышавшая об этом месте странные истории. — Он вполне может подойти, у него довольно жуткая и темная репутация, но я не думала, что он имеет отношение к Фаусту. — И почему меня это не удивляет?.. — мрачно заметил Люциус. — Давайте проверим в первую очередь его. К тому же мы все равно находимся в этой части города, — кивнул маг и еще крепче обнял Гермиону, растворяясь вместе с девушкой с легким хлопком в предрассветных сумерках, которые никак не желали покидать узкие улочки старинного града. Спустя мгновение волшебники появились уже на Староместской площади и пользуясь тем, что поблизости никого нет, быстро направились вдоль невысоких домов к Целетной улице. Бледно-розовое четырехэтажное здание, построенное еще в далеком двенадцатом веке в романском стиле, встретило их все тем же равнодушным безмолвием, с которым на окружающий мир взирали четыре мраморные статуи, украшающие крышу дома, ясно давая понять, что вся мистическая атмосфера и потусторонняя репутация, приписанные ему, чистой воды вымысел. Было видно, что оно не раз подвергалось кардинальным изменениям, переходя от владельца к владельцу, в результате чего полностью утратило свою былую красоту и славу. Сейчас первый этаж был занят небольшими сувенирными лавками, а сам дом понемногу ветшал и вряд ли мог быть объектом, так заинтересовавшим Поттера, что тот очертя голову бросился разгадывать его тайны. — Думаю, это тоже не то здание. Хотя… — маг повернул голову и стал всматриваться в пустующую улочку, словно что-то хотел там разглядеть, — здесь что-то есть, — сказав это, Люциус стремительно повернулся на каблуках и направился к дому номер восемь. — Но я чита… ла, — Гермиона запнулась, снова заметив в серых глазах своего спутника насмешку, — что когда-то под домом был тайный подземный ход в Тынский храм и кстати, — догнав Люциуса, который внимательно разглядывал перекресток Целетной и Штупартской улиц, к чему-то прислушиваясь, проговорила Гермиона, — здесь был найден клад по подсказке приведения. Белой пани, кажется. — Да-да, дух княжны Людмилы, — отмахнувшись от слов своей спутницы, кивнул Малфой, все еще не отрывая взгляд от дома, на котором красовалась табличка с номером четыре. — А вот здесь не хватает одного здания и я никак не могу определить скрыто оно или просто разрушено, — прикрыв глаза, маг прошептал какое-то неизвестное Гермионе заклинание и сделал едва уловимый пас левой рукой. — Очень странно, — подытожил он. — Здесь сильный магический фон, но я не могу сквозь него пробиться. — Может, профессор и ваша жена ошиблись? — едва слышно произнесла ведьма, удивившись, что Люциус использует беспалочковую магию. Затем она поравнялась с мужчиной и, достав свою волшебную палочку, также попробовала парочку заклинаний, способных выявить скрытые с помощью магии предметы. — Это исключено, — бросил Малфой, недовольно сверкнув глазами, после чего быстро вытащив палочку из трости, наложил Дезиллюминационные чары, тут же укрывшее их от любопытных глаз. — На улицах становится людно и на нас уже начинают обращать внимание. Тяжелые свинцовые облака, несмотря на первые солнечные лучи, отчаянно пробивающие себе дорогу сквозь плотные тучи, все так же не спеша плыли по небесной тверди, время от времени проливая на землю и ранних прохожих крупные капли дождя, а ветер с удовольствием бросал холодную, почти ледяную воду в лица людей, заставляя последних зябко ёжиться и еще плотнее кутаться в теплую одежду. В очередной раз в раздражении смахнув несколько капель, попавших на лицо, Люциус пробормотал какую-то абракадабру, пытаясь разгадать причину, по которой от этого места исходило такое сильное притяжение. — Метео реканто! — четко произнесла Гермиона, заставляя небесные слезы прекратить поливать уже порядком промокшую землю, которая даже при небольшом морозе грозила без промедления превратиться в самый настоящий каток. — Спасибо, — удивленно взглянув на свою спутницу кивнул маг, снова пряча волшебную палочку в трость и небрежно смахивая с длинного черного пальто несуществующие пылинки. Хоть на одежду и были наложены водоотталкивающие чары, но дробно и однообразно накрапывающий дождь был достаточно раздражающим явлением. — Тут действительно когда-то был дом, но сейчас он разрушен до основания. Сохранился лишь магический фон, вероятно, тут жили черные маги или алхимики. — В таком случае делать нам и здесь больше нечего, — подытожила ведьма, также убирая палочку во внутренний карман кожаной куртки и приближаясь к Малфою. Мгновение спустя двух магов уже не было на Штупартской улице. Их ждал последний дом, находящийся на Карловой площади. Аппарировав в Нове Место, они прошли пару метров по мощенной камнем широкой дороге и остановились напротив дома номер пятьсот два, на мгновение застыв, рассматривая красивый трехэтажный особняк, обросший за столетия немалым числом суеверий и легенд, от которых у многих кровь стыла в жилах. На первый взгляд и Младотов дворец ничем не выделялся на общем фоне, отлично вписываясь в восхитительный ансамбль старых пражских строений, но от него волнами расходилась какая-то древняя потусторонняя сила. Именно сила, а не магия, притягивала сейчас к себе волшебников, словно гигантский магнит. — Вот это точно то место, которое нам нужно, — твердо сказал Люциус, передернув плечами, и ощущая, как в душу пробирается леденящий могильный холод, не сулящий ему ничего хорошего. «Как же я устал от всего этого!» — мысленно застонал Малфой. — Да, — согласилась с ним Гермиона, также каждой клеточкой чувствуя мистический ореол, окутавший древний особняк. На какой-то миг девушке показалось, что дом протянул к ним едва видимые нити и, повязав их по рукам и ногам, стал притягивать к себе, словно сматывая леску на удочке. Она затравлено взглянула на своего спутника, стоящего с застывшим взглядом в шаге от нее, а потом сделала несколько шагов в направлении старинного дома, который являлся одной из доминант Карловой площади. — Стоять! — крикнул Люциус, усилием воли вынырнув из сомнамбулистического транса, и перехватывая девушку, которая будто во сне двигалась к невысокому особняку. — Мисс Грейнджер, очнитесь! — он легонько встряхнул ведьму за плечи, выводя ее из гипнотического состояния. — Что… что происходит? — девушка непонимающе уставилась на Малфоя. — Что это было? — уже более осмысленно поинтересовалась она с удивлением смотря то на Люциуса, то на многовековое строение. — Я так понимаю, что нужный дом мы нашли. — Нашли, — согласно кивнул маг, сам борясь с наваждением, которое отступив на какое-то мгновение, теперь возвращалось снова, не желая отпускать своих потенциальных жертв. — Нужно уйти отсюда и обсудить ситуацию, а также составить план действий, — заметил Люциус, бросив мрачный взгляд на здание через дорогу. — Зачем терять время? Мы и так почти все утро потратили на поиски, — Гермиона уверенно направилась к старинному особняку, который после парочки перестроек приобрел ренессансно-барочный вид и сейчас внешне сильно отличался от своего первоначального облика. — Чертовы гриффиндорцы! — зло бросил Люциус, догоняя девушку. — Осторожные слизеринцы! — не осталась в долгу Гермиона. — Пока мы будем все планировать с Гарри и Драко может случиться непоправимое! Вы сами говорили, что дорога каждая минута. — С ними и… Что вы творите?! — маг едва успел заскочить внутрь дома вслед за Гермионой перед тем, как дверь с оглушительным грохотом захлопнулась за их спинами, отрезая от всего остального мира. Причем в буквальном смысле этого слова. — Вы уже забыли, какую власть имеет этот дом? — зло выплюнул Люциус практически в лицо своей спутнице, доставая из трости волшебную палочку и выставляя ее перед собой, готовый в любую минуту пустить ее в ход. — Нет, не забыла, — осматриваясь в темноте, ответила Гермиона. Затем она также, как и Люциус, вытащила свою палочку и уже хотела произнести Люмос, но вдруг, как по команде, яркий свет залил огромный холл и круглую мраморную лестницу, ведущую на второй этаж. — Ничего себе, — с благоговейным трепетом произнесла ведьма, пораженная открывшимся им великолепием. Внутри заброшенного и абсолютно пустого дома царила одновременно пугающая и завораживающая атмосфера. Казалось, что все здесь живет своей собственной жизнью: от серых каменных стен исходили едва уловимые вибрации, создающие иллюзию дыхания; вычурные мраморные статуи, на первый взгляд недвижимые, пристально следили пустыми безжизненными глазницами за незваными гостями, а стоило магам хоть на мгновение отвернуться или прикрыть глаза, как прекрасные творения из бездушного камня совершенно бесшумно меняли положение, заставляя леденящий душу ужас пробираться вверх по позвоночнику и сжимать в своих крепких объятиях сердца людей, так неосмотрительно заглянувших к ним в гости. Такой же серый, как и стены, каменный пол подернулся сначала легкой полупрозрачной дымкой, медленно плывущей вдоль плохо обработанных и неровных плит, а затем начал подниматься вверх, клубясь и превращаясь в белый и густой туман, который стеной встав перед волшебниками, закрыл на короткий миг изящную мраморную лестницу со множеством небольших балконов, нависающих над нею со второго этажа. Когда же пелена спала, то изумленным взглядам магов предстали большие арочные провалы с обеих сторон ступеней, откуда виднелись чарующие морские пейзажи, слышен был даже шум прибоя, волны которого разбивались об острые скалы, местами торчащие из неспокойных вод. С высокого сводчатого потолка, который поддерживали изящные мраморные колонны, свисали потрясающей красоты сталактиты, а кое-где они соединялись со сталагмитами, образовывая невероятные и причудливые арки, в недрах которых также таились манящие к себе, неизведанные миры. Яркое освещение к немалому изумлению застывших подобно соляным столбам людям, сразу залившее собой комнату, сейчас не охватывало все помещение, а озаряло только те места, где непосредственно находилось. Так, например, несколько настенных канделябров в виде черепов выхватывали из властвующей в доме темноты небольшие участки вокруг себя, а массивная, но в то же время изящная серебряная люстра, парящая в воздухе посреди комнаты, проливала свет тысячи свечей только на мраморную лестницу, оставляя остальное пространство в царстве кромешного мрака, что придавал многочисленным теням неуловимый сумрачный оттенок, наполняя все вокруг них какой-то загадочной грустью. Гермиона, казалось, забыла, что нужно дышать, настолько шокировала ее внутренняя часть дома Фауста. Девушка и во сне не могла себе представить, что подобное возможно. Даже Люциус, который на своем веку повидал многое и удивить мага было далеко не просто и еще сложнее испугать, на какое-то время потерял дар речи, внимательно разглядывая огромную комнату и ее таинственно-мистический интерьер, про себя гадая, во что же на этот раз влип его неразумный отрок. Придя в себя от первого потрясения, девушка решила немного осмотреться и сделала несколько неуверенных шагов к лестнице, по которой стелился молочно-белый туман. Не успела она подняться наверх, как отовсюду из стен к ней потянулись костлявые руки, а уродливые, перекошенные в диком крике лица стали молить о помощи. Вот теперь точно можно было сказать, что стены не только дышали, но и были живыми. Бесформенные и бестелесные призраки корчились в агонии и намеревались схватить девушку за волосы и одежду, а не имея возможности дотянуться до нее заходились ужасным, раздирающим сердце криком. Гермиона стала крутиться, пытаясь отбиться от парочки цепких конечностей и достать из кармана волшебную палочку, как ощутила, что ее затягивает в один из арочных проемов, образованных бледно-желтыми сталактитами и коричневыми сталагмитами. Все это происходило настолько быстро, что Малфой, идущий в паре шагов позади, едва успел ухватить девушку за куртку, а потом, резко рванув на себя, вытащил Гермиону из таинственного прохода в потусторонний мир. Комнату в который раз огласил ужасающий вой, от которого волосы на голове у Люциуса зашевелились и он буквально слетел вниз по мраморной лестнице, увлекая за собой ничего не соображающую ведьму. Добежав до двери, мужчина попытался открыть ее, но все его попытки были тщетны. Время шло, а проклятая деревянная преграда, так надежно отрезавшая их от их же реальности, оставалась непреклонной, не желая выпускать магов из ловушки. Люциус скорее машинально, чем осознанно, бормотал все заклинания, отпирающие двери, которые только мог вспомнить. Он даже пробовал выбить двери, но это дало прямо противоположный эффект — замок щелкнул, проворачиваясь еще на раз и тем самым запирая людей в здании еще надежней. Борясь с дверью, Люциус краем глаза заметил, что голову и тело Гермионы окутывает белесый морок и девушка, которая и так находилась в полной прострации, сейчас вообще потеряет сознание. К тому же он не без труда удерживал хрупкую ведьму, не давая той ответить на зов и отправиться следом за Поттером и Драко. — Мисс Грейнджер, очнитесь! — испытав чувство дежа вю, Люциус снова встряхнул свою спутницу, намереваясь вернуть ее в адекватное состояние, но девушка лишь обмякла и повисла безвольной куклой на его руках. Следующим, что вспомнил Малфой, был его богатый запас ругательств. Впервые в жизни мужчина растерялся и совершенно не представлял, что делать, чтобы не ухудшить и так далеко незавидное положение. Проклиная про себя всех гриффиндорцев вместе взятых за их способность вечно находить неприятности на свою голову, и конкретно одну юную рыжеволосую ведьму, которая сейчас марионеткой висела на нем, мужчина лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Попытавшись привести Гермиону в чувства с помощью магии и убедившись, что от этого эффект такой же, как мертвецу от припарки, он резко поставил девушку на ноги и впился в ее губы жадным поцелуем. Дикий недовольный вой снова огласил комнату и костлявые руки стали исчезать в стенах, а безглазые и беззубые лица, застыв уже в немом крике, постепенно растворялись в густом тумане, который, казалось, затягивал их в себя, подобно гигантской губке. В следующий момент на помещение и стоящих посреди него магов обрушилась оглушительная тишина, нарушаемая только унылым завыванием ветра с улицы, а потом ее разрезал звонкий звук пощечины. — Что вы себе позволяете?! — перед Люциусом стояла разъяренная Гермиона, глаза которой полыхали праведным гневом. — Пожалуйста, — с облегчением выдохнул Малфой и отпустил девушку. Мисс Грейнджер машинально сделала шаг назад и тут же осела на пол, все еще с трудом держась на ногах. Ее сердце билось в груди, словно птица в клетке, готовое в любой момент выпорхнуть на волю, в горле пересохло, а перед глазами все еще теснились смутные обрывки кошмарного наваждения. — Что это… или кто? — выдавила девушка, наконец-то совладав с собой. — Боюсь, что это неосторожные и незваные гости, посмевшие перешагнуть порог этого дома и вступить в неравную игру с потусторонними силами, — Люциус подал руку Гермионе, помогая той снова подняться на ноги. — Спасибо, — кивнула она. — Господи, тогда… — Думаю, да, — озвучил ее опасения мужчина, а затем едва различимым шепотом добавил: — Вы можете задержать дыхание? — девушка с немым вопросом в карих глазах уставилась на мага, но секунду спустя согласно кивнула и сделала глубокий вдох. — А теперь очень медленно идите за мной, — добавил он одними губами, крепко сжав в своей широкой ладони руку Гермионы. Расстояние до спасительной двери показалось обоим дорогой на эшафот. Они с трудом преодолели те несколько метров, что отделяли их от такой желанной свободы. С огромным усилием маг открыл тяжелые деревянные двери. Затем Малфой вытолкнул на улицу Гермиону, которую таинственные обитатели дома Фауста все еще не хотели отпускать из своих цепких рук, и вышел следом. — Это… это… ужасно, — ведьма никак не могла подобрать хоть какое-то слово, чтобы описать все то, что с ними случилось. Оказавшись на улице, девушка смогла наконец-то выдохнуть и восстановить сбившееся дыхание. — Я думала, что задохнусь. Это как-то связано с домом и теми, кто его населяет? — Насколько я понял, они реагируют на живых людей и бьющиеся сердца. Пока мы просто стояли, словно вкопанные и забывшие, что нужно дышать, они нас не трогали, но стоило нам прийти в себя и начать двигаться, как последовала атака, — пояснил Люциус и тут же добавил: — Нам просто необходима помощь! Надеюсь теперь вы не будете это отрицать и соизволите сначала обдумать ситуацию, в которой мы оказались, и только потом будете бросаться грудью на баррикады в вашем гриффиндорском стиле? — в голосе отчетливо звучал гнев, а холодные глаза аристократа метали молнии. — Все намного хуже, чем я думал, — с этими словами маг властно притянул Гермиону к себе, не давая той возможности вымолвить и слово, и растворился с нею в воздухе, совершенно не заботясь о том, увидит их кто-то или нет. ******* Первые солнечные лучи, попытавшись пробиться сквозь плотную пелену снежных туч и потерпев в этом сокрушительное фиаско, проворно скрылись за Карпатами, оставив древнюю Трансильванию на растерзание предрассветным сумеркам и мороку, что своим мертвенно-бледным покрывалом тут же плотно укрыл землю, клубясь и медленно расползаясь с каждой минутой все дальше и дальше. Туман уже по-хозяйски занял не только низины, но и почти все бескрайние просторы Эрдея, в очередной раз подкрепляя за этим таинственным краем мистическую репутацию. Дракула, неспешно сделав круг над замком Франкенштейна и убедившись, что тот все же годится для продолжения лабораторных опытов, приземлился на широкий подоконник на втором этаже. Хорошо, что большая часть древнего строения не особо пострадала от очередного набега на него местных жителей, которые в своем желании расправиться с Виктором выместили всю злобу на ни в чем неповинных многовековых стенах, дополнив тем самым то, что начали матушка-природа, беспощадное время и сам Владислав, в приступе гнева и досады разнесший буквально по кирпичику едва ли не половину помещений крепости. В результате этого старый замок сейчас представлял собой бесформенную глыбу с полуразрушенными зубцами, торчащую у самой кромки древнего леса на фоне темной гряды карпатских гор, но тем не менее при этом почти полностью сохранивший лабораторные помещения, которые служили юному доктору Франкенштейну верой и правдой, скрывая от посторонних и любопытных взглядов его ужасные, леденящие душу тайны и опыты, что он проводил во благо науки. Во всяком случае Виктор до последнего своего вздоха даже не подозревал, кем на самом деле был его таинственный благодетель и для чего нужны были все эти опыты по воскрешению мертвецов. Князь безмолвной, мрачной тенью скользнул в кромешную темноту довольно большой комнаты, с жадностью голодного хищника тут же поглотившей вампира в своем чреве и отрезавшей Влада от внешнего мира, надежно укрыв от всех вокруг. Решив не посвящать в свои замыслы и эксперименты никого из своих прислужников, которые в данный момент были в Ледяной крепости и проводили там очередные опыты по оживлению детей ночи, Дракула стремительно направился к огромному шкафу, где находился различный инвентарь, а также ингредиенты, необходимые для приготовления одного зелья, что своими свойствами вселяло немалую надежду в остывшее сердце вампира. Открыв створки шкафа, граф вытащил оттуда латунный котел, а затем стал внимательно осматривать многочисленные полки в поисках нужных составляющих для зелья. Виктор на удивление был запасливым, тратя деньги своего нанимателя исключительно по делу, поэтому в его кладовых к немалой радости Дракулы хранилось довольно много всевозможных ингредиентов для приготовления самых различных зелий, даже очень редких и ядовитых. Собрав все необходимое, Владислав переместился в центр лаборатории, где на огромном столе стояла специальная подставка для котла и, разведя огонь, водрузил на нее латунный чан, предварительно налив в него воду. Пока вода закипала вампир, разложив перед собой на столе мерные ложки и взяв дощечку, пест, ступку, аптечные весы и серебряный нож, принялся за дело, поминутно сверяясь с рецептом в книге. Как ни крути, но Влад прекрасно знал, что несмотря на все свои знания и умения, а также довольно хорошее владение темной магией, зельевар из него был более, чем посредственный. Вызвать настоящую бурю, заставить мир содрогаться от гулких раскатов грома, подчинить своей воле человека или же любое другое живое существо, прочитать сокровенные мысли и самые тайные желания или же вмиг обратиться летучей мышью, волком или туманом — все это было привычным и само собой разумеющимся для вампира, а вот стояние над кипящим котлом, монотонное нарезание ингредиентов и помешивание готовящегося зелья не вызывали у властелина ночи ни малейшего интереса. Но чего не сделаешь ради спасения собственной жизни?.. Наконец-то все необходимое было готово и согласно тому же рецепту строго в определенном порядке и количестве отправилось в котел. Осталось добавить лишь толченный рог дромарога и аконит, а потом только помешивать зелье в ожидании завершающей стадии, когда нужно будет нейтрализовать яд аконита с помощью порошка безоарового камня. Снова заглянув в древний фолиант, Влад усмехнулся, оценив по достоинству черный юмор судьбы-злодейки. Это же надо было такое придумать — убить всемогущего вампира может лишь оборотень… Хотя, стоит отметить, что не каждому вервольфу это по силам. В пророчестве ясно говорится, что избранным станет человек, чистый душой и что молится даже во сне… — Да уж, — кривая ехидная ухмылка на короткое мгновение исказила правильные черты лица князя ночи, но в следующую секунду оно снова стало непроницаемой маской, — нашли праведника. Кем-кем, но святым Ван Хельсинга уж никак назвать нельзя. Кровавый шлейф за ним тянется не меньший, чем за мной. Но в том, что именно этот чертов охотник на нечисть станет его основной проблемой, Влад не сомневался ни на секунду. Паззл медленно, но верно, кусочек за кусочком, складывался в определенную и довольно мрачную картину. С возвращением Гэбриэла в Трансильванию все в жизни вампира встало с ног на голову, неприятности следовали одна за одной, нарушая привычный ход событий и заставляя Дракулу практически поминутно менять свои планы, чтобы хоть как-то выпутаться из неблагоприятной для себя ситуации. — И дернул же меня черт спасти этого Иуду! — в сердцах бросил вампир, добавляя в котел безоаровый порошок и не спеша помешивая зелье против часовой стрелки. Убедившись, что процесс идет как нужно, Влад отошел к окну и застыл напротив него подобно безмолвному творению Родена, печально всматриваясь в еще темное, плотно укутанное тяжелыми снежными тучами предрассветное небо, как будто хотел услышать от него ответ на свои слова. — Оставил бы его умирать в том гнилом болоте, так нет же, благородный князь не смог проехать мимо молящего о помощи юнца, почти своего ровесника. Знал бы тогда, что спасаю собственного убийцу… — Владислав замолчал, переведя взор черных бездонных глаз на правый безымянный палец, на котором когда-то носил отцовский перстень с эмблемой Ордена Дракона. — Ну что же, Гэбриэл, пора возвращать долги. Заметив, что зелье в котле стало испускать бледно-голубой дым, как и было указано в рецепте, Дракула, резко оборвав цепь мрачных размышлений, что занимали его мысли несколько последних часов, потушил огонь и, подождав пока почти прозрачная жидкость немного остынет, перелил часть в кристальный флакон. Думая на ком он мог бы испробовать зелье, вампир понял, что очень рано обрадовался. Не прошло и минуты, как варево стало мутнеть, превратившись в какую-то болотную жижу с таким же характерным запахом. Еще мгновение спустя то, что осталось в котле, продолжая бурлить и пениться, несмотря на то, что огонь был погашен, с оглушительным грохотом взорвалось, украсив собой потолок и стены лаборатории, а также не забыв облить самого горе-зельевара с головы до ног и прожечь парочку внушительных дыр в расшитом серебряной нитью камзоле. — Дьявол побери! — выругался Влад и с силой запустил в ближайшую стену хрупкую колбу, заставив последнюю разлететься на сотню мельчайших осколков, что тут же усыпали пол лаборатории своими кристальными слезами. — Без помощи все-таки не обойтись, — едва слышно пробормотал Дракула, уперев руки в стол и склонив голову, с которой крупными каплями скапывала болотная жижа, бывшая еще минуту назад довольно приличным зельем. Внутри князя ночи сейчас бушевала самая настоящая буря: призрачный шанс исправить ситуацию с оборотнем утекал сквозь пальцы подобно воде… а ведь победа была так близка…