Beyond

До рассвета оставалось еще несколько долгих часов, хотя сегодня он особо и не спешил радовать заснеженную Трансильванию. Тяжелые косматые тучи, заполучив в свое безраздельное пользование темное небо, совершенно не желали выпускать его из крепких серебристо-мутных объятий, обещая жителям этого мрачного края еще один довольно унылый и пасмурный день. Анна проснулась неожиданно, словно от какого-то невидимого толчка. Сон с таким трудом выторговавший у бессонницы время для отдыха, рассыпался, словно песочный замок от дуновения ветра, оставив после себя необъяснимое чувство тревоги, которое нарастало с каждой секундой подобно снежному кому, катящемуся вниз со страшной скоростью. Анна, интуитивно ощущая опасность, включила ночник и внимательно осмотрела комнату. На первый взгляд все было в порядке, но несмотря на это, сердце девушки стало выбивать бешеный ритм, мешая нормально дышать. Еще раз обведя свою спальню пристальным взором изумрудных глаз, принцесса попыталась успокоиться, но не тут-то было. Растревоженное внезапным пробуждением и все еще блуждающее в окрестностях владений Бога сновидений сознание никак не могло вынырнуть на поверхность за своей хозяйкой, отчего та пребывала в странном сомнамбулическом состоянии. Негромкий стук в окно заставил еще полусонную Анну подпрыгнуть на месте, а затем и вовсе соскочить с кровати, наконец-то сбросив оковы Морфея, когда деревянная рама, издав неприятный хруст, резко распахнулась, ударившись о стену. Стекло жалобно звякнуло, впуская в едва освещенное помещение древнего вампира. — Снова ты! — в сердцах бросила Анна, делая пару шагов назад и складывая руки на груди, подсознательно отгораживаясь от нежданного ночного гостя. — Я же обещал скорую встречу, — губы Дракулы слегка дрогнули, сложившись в подобие насмешливой улыбки. — А я всегда держу свое слово. Затем князь неспешно, словно нехотя, уселся на диван, стоящий слева от окна, и, привычно закинув ногу на ногу, выжидательно уставился на девушку. — Что тебе нужно? — немного резче, чем хотела, поинтересовалась Анна, ощущая на себе изучающий взгляд темных глаз. — Всего лишь небольшая услуга с твоей стороны, — медленно ответил вампир. — Не тяни кота за хвост, говори, что ты хочешь и убирайся отсюда! — пытаясь не выдать волнение, сжимающее клещами ее сердце, и понимая, что лучший способ защиты — это нападение, выпалила девушка, в свою очередь сверля Влада презрительным взором. — Я могу отпустить Вэлкана… — Дракула замолчал, с интересом наблюдая за эмоциями, которые сменяли сейчас одна другую на лице Анны. При этом девушка так отчаянно старалась не выдать свои мысли, что выдала все: от зажегшейся в душе надежды на возвращение Вэлкана до поиска подвоха в словах Влада. — И почему у меня чувство, что ты предлагаешь мне сделку с Дьяволом? — полушепотом поинтересовалась у князя девушка, впрочем, понимая, что вопрос больше риторический. — Что ты хочешь взамен? Анне был хорошо виден его чеканный аристократичный профиль, который сейчас, в мягком свете ночника, приобрел почти живой оттенок. Также от ее взгляда не укрылась и мимолетная ухмылка, на мгновение заставившая уголки губ вампира приподняться вверх. Вдруг она поняла, что стоит перед Владом почти в чем мать родила — тонкая ночная сорочка больше выставляла напоказ, нежели скрывала ее интимные места от слегка насмешливого взгляда обсидиановых глаз. Щеки девушки тут же залил предательский румянец, и она кинулась к кровати в поисках чего-то, чем могла бы прикрыться, так как ее халат остался благополучно лежать на диване, где вальяжно расположился вампир. — Ты действительно думаешь, что я увидел что-то новое? — улыбка на лице князя сделалась шире. — Катись в Ад! — кутаясь в меховое покрывало, в сердцах бросила Анна. — Я давно там, — философски заметил Влад, а затем сделав вид, что задумался, добавил, возвращая разговор в прежнее русло: — Взамен спрашиваешь?.. — в глубине черных глаз зажглись алые искры, словно неистовое пламя пожара охватило своим огнем темный лес. — Ты должна всячески препятствовать исследованиям Карла. На какое-то время Анна потеряла дар речи. Несколько раз она пыталась что-то сказать, но слова не желали быть озвученными, а посему какое-то время с ее уст слетали лишь нечленораздельные звуки. Возмущение и злость захлестнули девушку подобно тому, как морская волна порой захлестывает корабли. Анна с трудом удержалась, чтобы хорошенько не врезать вампиру, пораженная его последними словами не меньше, чем предложением отпустить Вэлкана. — Я тебе ничего не должна! — припечатала принцесса, переместившись на всякий случай в дальний угол комнаты, в любой момент ожидая нападения, но за целым ворохом мыслей и переживаний не осознавая, что этим самым загоняет себя в еще большую ловушку, отрезая все возможные пути к отступлению. — Я ни за что не стану препятствовать тому, кто реально может помочь убить тебя. — Между прочим зря, — немного прищурив глаза и склонив голову набок, произнес князь, ненавязчиво перелистывая страницы памяти своей собеседницы и отмечая для себя, что о существовании пророчества девушка и понятия не имеет. — Ради такого дела я действительно думал вернуть тебе брата, но если ты так категорически настроена… — Ты не понимаешь, — Анна тяжело вздохнула, собираясь с силами. — Мой брат больше не мой брат! Ты уничтожил его, сделав монстром подобно самому себе. — Это ты не понимаешь, — парировал вампир. — В том, что произошло, виноват сам Вэлкан. Это был его выбор и больше ничей. Он защищал тебя… — Откуда ты знаешь? — перебила девушка князя. — Тебя же и близко там не было, — воспоминания могильным камнем легли на душу Анны, а перед глазами возник Вэлкан, выскочивший ниоткуда в ту роковую минуту перед ней, словно чертик из табакерки, и закрывший собой от оборотня, который уже был готов разорвать ее или сбросить в бурлящий поток с отвесной скалы, на краю которой она тогда оказалась, пытаясь спастись от жуткого монстра. — Мне не обязательно лично где-то присутствовать, чтобы быть в курсе происходящего, но не это сейчас важно. Я предлагаю твоему брату второй шанс. Невообразимый хаос, безжалостно поглотивший сознание принцессы, острыми когтями рвал на части несчастную душу, ставя ее перед ужасным выбором, делать который Анна не желала всем своим сердцем. — Я тебе не верю! Хочу, но не могу, — не без труда вырвавшись из сводящего с ума мысленного круговорота, выдохнула принцесса. — Все это как-то слишком… неправдоподобно, мне нужны гарантии, а не только твои слова, — сдерживая подступающие слезы очень тихо произнесла Анна. — Вот если бы ты его отпустил прямо сейчас, — девушка с робкой надеждой заглянула в глаза вампира. — Это неприемлемо, — отрезал не терпящим возражения тоном Дракула. — Я освобожу его только после того, как ты выполнишь мою… просьбу, — Влад специально выделил последнее слово. — Тогда и сделки не будет, — отворачиваясь, сказала Анна, чувствуя, как внутри нее что-то навеки оборвалось. Влад не был удивлен отказом, именно его он, собственно, и ожидал от воинственной амазонки, которой мнила себя Анна. Ей с раннего детства, как и ее брату, внушали ненависть к нему, прививали желание избавить мир от его присутствия, поэтому реакция девушки на его слова была вполне прогнозируемой. Удивило Дракулу другое — как же быстро Анна смирилась с потерей нежно любимого брата. Неужели в ней не осталось и капли веры?.. Ведь вампир был кем угодно, но не лжецом. Влад даже собирался на время приостановить свои исследования по воскрешению потомства, где приказал использовать Вэлкана. Ведь что толку от этих многочисленных экспериментов, если Дракула в любой момент может отправиться в Ад? В первую очередь следовало как можно скорее решить главную проблему, а уже потом возвращаться к осуществлению далеко идущих планов. И если для этого требовалось наступить на гордыню и пойти на компромисс, то он это сделает. Анна не Ван Хельсинг, она не умеет играть и хитрить, она привыкла идти напролом, как ее отец и брат, а у него, чего уж скрывать, козырей в рукаве в этой игре было немного. И упускать их вампир отнюдь не собирался… Князь не желал делать из Анны очередную послушную марионетку, он был сыт по горло своими игрушками, но ему в очередной раз не оставили выбора. — Это твое окончательное решение? Шанса передумать у тебя не будет, — слова Дракулы кинжалами вонзались в сознание девушки, заставляя ту балансировать над пропастью в поисках правильного, если это было вообще возможно, ответа. — А какого ответа ты ждешь?! — уже из последних сил сдерживая предательские слезы, поинтересовалась Анна, едва не срываясь на крик. — Это такая изощренная пытка: дать надежду, а потом посмеяться надо мной за доверчивость? Вэлкан стал твоим послушным орудием, слугой, как и многие до него… — она замолчала не в силах продолжать этот разговор дальше. Как ни храбрилась девушка, но она отчетливо понимала всю безнадежность сложившейся ситуации. Где-то в душе Анна безумно хотела вернуть брата. Она не мыслила жизни без него, плакала ночами напролет, жалея, что на его месте не оказалась сама, но она видела в кого превратился ее добрый и нежный Вэлкан — в истинное чудовище, в монстра, рыщущего в ночи в поисках невинных жертв, и верного пса своего хозяина, который безжалостно использовал его во всех своих гнусных деяниях. И даже недолгие проблески разума и человечности, те крохи, за которые она так отчаянно цеплялась, желая помочь брату, рассыпались в прах после последнего полнолуния. Отныне Вэлкан принадлежал силам тьмы и зла, от которых она поклялась защищать людей даже ценой собственной жизни. Анна перерыла кучу книг в поисках способа помочь брату, советовалась с местными знахарями, коими славился их край, служителями церкви, тем же Карлом, съевшим не одну собаку на подобных вещах, будучи на службе Святого Ордена — все в один голос твердили, что выход для Вэлкана есть лишь один — смерть. «Но что, если Дракула, и правда, сможет помочь Вэлкану? — вопрошал тоненький голосок в ее голове. — Что если его еще можно спасти?» Анне хотелось верить сердцу, очень хотелось, и, если бы помощь предлагал кто-нибудь другой, а не Влад, она согласилась бы не задумываясь, но… эту схватку выиграл холодный и расчетливый разум, заставив несчастную душу девушки обливаться кровавыми слезами. — Я жду! — Да, — едва слышно выдавила Анна, принимая, наверное, самое сложное решение в своей жизни. — Что же, ты сделала свой выбор, — отчеканил князь холодным, словно мрамор в склепе, голосом, нарочито медленно поднимая левую руку. Анна лихорадочно металась взглядом по комнате в поисках того, чем бы могла себя защитить, хотя и понимала, что ей совершенно нечего противопоставить Владу. Она даже представить не могла чего ожидать от властного и жестокого вампира. Прошло столько веков, а они так и не смогли найти достаточно информации об этом исчадии Ада, и в их арсенале по-прежнему были лишь чеснок, солнечный свет, серебряные колья и святая вода. И если с помощью этих нехитрых уловок им удалось отправить в Преисподнюю несколько десятков прислужников князя, то на него самого все это не имело ровным счетом никакого воздействия. Не одно поколение их древнего рода сгинуло в борьбе с этим порождением Сатаны, фамильный склеп уже не вмещал в себя саркофаги, в которых покоились предки Анны, но при этом никому из них так и не удалось даже ранить Дракулу. Казалось, что он поистине бессмертен. Осознав это и весь ужас ситуации, девушка стала мысленно прощаться с жизнью, прося прощения у дорогих людей за то, что не смогла, как последняя представительница рода выполнить возложенную на нее миссию, что теперь они все будут вынуждены вечно прозябать в Чистилище без права попасть в Рай, как почувствовала неожиданный и довольно ощутимый удар в область солнечного сплетения. Камнем рухнув на пол, она в шоке уставилась на вампира, тот, как и раньше сидел на диване у окна и лишь его взгляд стал холоднее. — Не волнуйся, убивать я тебя не собираюсь, — задумчиво произнес Влад, вставая и направляясь в сторону стоящей на коленях девушки. — Ты еще послужишь моей цели. — Даже не мечтай об этом! — вложив в каждое произнесенное слово всю ненависть, на которую только была способна, отчеканила Анна в лицо вампиру, с трудом восстанавливая дыхание. — Я же сказала, что никогда, слышишь, никогда не встану на твою сторону! — События, которые мы притягиваем в нашу жизнь, какими бы неприятными они ни казались, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться, но тебя, вижу, жизнь так ничему и не научила, — приподнимая двумя пальцами подбородок девушки и заставляя ее смотреть ему в глаза, почти шепотом проговорил Влад. — Неужели ты до сих пор не поняла, что жива еще только потому, что мне доставляет удовольствие игра в кошки-мышки? Так забавно наблюдать за вашими попытками убить меня, поистине вечность без этого не имела бы и половины смысла. Анну охватила паника, самая настоящая губительная паника, которая безжалостно сжимала ее измученное сердце своими стальными тисками, норовя раздавить в любую секунду. Воздуха отчаянно не хватало, девушка задыхалась, давясь слезами и вглядываясь в бездушные глаза вампира, пытаясь там отыскать свою судьбу. Анна мысленно просила о смерти, но отчетливо видела в черных бездонных провалах, что ей уготована участь намного хуже… — Твоя жизнь и твоя душа в моих руках, — голос князя стал низким, а от него самого исходило какое-то серебристое свечение. В мертвенно-бледном сиянии хозяйки ночи, которое проникало в комнату через распахнутое настежь окно, Дракула казался сотканным из лунного света. — Ты этого не сделаешь, — все еще не веря в реальность происходящего, одними губами произнесла девушка. — И что же мне помешает? — наигранно удивившись, поинтересовался Влад, возвышаясь над несчастной. — Лучше убей! — последняя осознанная мысль мольбой сорвалась с уст Анны. — Зачем? Это слишком банально и не интересно, — на губах Дракулы играла легкая таинственная улыбка. — Я бы предпочел, чтобы ты сотрудничала со мной добровольно, но ты не оставила мне другого выхода. Дальнейшее было окутано призрачным блаженным туманом, что без малейших преград проник в разум девушки, поработив волю. Анна больше не принадлежала самой себе. Ее тело перестало слушаться, в голове появилась непривычная легкость и только бархатный голос имел теперь для нее значение. Слова, произносимые ним, сладкой патокой текли Анне в само сознание, лишая ее остатков контроля над собственной жизнью. Сопротивляться у девушки не было ни сил, ни желания, ни малейшей возможности. Она была всецело во власти темного князя. Конечно, подобный фокус Влад без особых усилий мог проделать и с Карлом, но он прекрасно понимал, что в подобном случае проблем с Ватиканом не избежать. В Ордене сразу заинтересуются странным поведением и молчанием своего посланника, а это нужно было ему в последнюю очередь. Опять же вампир мог внушить, что и как говорить, но это было слишком хлопотно — каждый день придумывать все новые и новые отговорки, сочиняя сказки для Святого Престола, чтобы все было логично и оправдывало отсутствие таких необходимых результатов. Ведь Дракула отлично знал на собственной шкуре, что в Риме любят ушами не меньше, чем любая представительница слабого пола. И чем витиеватей ложь, льющаяся в их священные уши, тем больше доверия она вызывает. Да и в искусстве закрывать глаза на правду, лежащую у них под ногами, особенно, если она противоречит их собственным интересам, служители церкви так же по праву считаются истинными мастерами. С тех пор, как Влада обвинили в срыве крестового похода против турок и присвоении сорока тысяч гульденов, которые на самом деле положил в свой карман венгерский король Матияш, минул далеко не один век, но князь сильно сомневался, что в привычном ему мире хоть что-то изменилось. Он слишком много прожил, чтобы верить в подобные чудеса. Поэтому куда проще было скомпрометировать Карла, как это когда-то сделали с ним самим, бросив на долгих двенадцать лет гнить в Вышеградской крепости в башне Соломона, показать некомпетентность их посланника в этом деле, чтобы Ватикан по собственной инициативе отозвал Карла из Трансильвании. А пока будет идти разбирательство, если вообще будет, замена кадров, Влад устранит единственную настоящую проблему и угрозу его жизни в лице Ван Хельсинга, потому что по каким-то неизвестным ему причинам воздействовать на разум Гэбриэла, кроме чтения мыслей, к своему немалому удивлению и огорчению князь не мог, как не мог и понять, с чем эта аномалия связана. Так что для достижения желаемой цели оставалось лишь изготовить это чертово ликантропное зелье и собственными зубами перегрызть глотку предателю… Оставив Анне подробные инструкции того, что она должна была сделать в первую очередь, откорректировав память и стерев из воспоминаний девушки некоторые моменты их ночного разговора, Влад отправил ее досыпать, а сам тенью выскользнул в окно. Вернув испорченную раму в обычное состояние, чтобы ничего даже отдаленно не напоминало о его присутствии в доме этой ночью, вампир облетел старинный особняк и уже собирался вернуться в Ледяную крепость, как заметил свет в одном из окон второго этажа. Приземлившись на ближайшую к нему ветку, Дракула, увидев Гэбриэла, сидящего на полу перед практически потухшим камином в компании нескольких пустых бутылок абсента, удовлетворенно кивнул, всматриваясь через пыльное стекло в такие знакомые и в то же время ненавистные черты. «Сколько же тебе понадобится выпить, чтобы примириться с прошлым, когда ты наконец прозреешь?» — мысленно обращаясь к некогда лучшему другу, задался вопросом Влад. Вампир не понимал, что с ним происходит. Он всем своим мертвым сердцем, которое навеки остановило свой бег по вине Гэбриэла, отобравшего у него все самое дорогое, что у него было, даже саму жизнь, хотел предъявить охотнику счет за все ним содеянное, но при этом жгучее желание отомстить, заставить вечной незаживающей раной кровоточить душу Ван Хельсинга вызывали лишь последние происшествия. Те же ужасные и кровавые события, заставившие двух закадычных друзей скрестить оружие в смертельной схватке и сделавшие их навсегда заклятыми врагами, хоть и отпечатались в памяти князя в мельчайших подробностях, все же каким-то чудом оказались стерты беспощадной рукой времени, оставив после себя лишь глухую боль, но никак не разъедающую сердце ярость и намерение поквитаться. Если бы они встретились спустя столько веков при других обстоятельствах… Так нет же, этот святоша опять появился в его жизни с карающим мечом в руке, воскресив давно похороненные под холодной могильной плитой чувства и события… — Дьявол знает что! — выдохнул Дракула и, обретя свою вторую сущность, резко взмыл в предрассветное небо, с удовольствием подставляя разгоряченную мучительными мыслями голову северному пронизывающему ветру. ******* Небольшая на первый взгляд, но довольно вместительная на самом деле комната была погружена в полумрак из-за плотно закрытых штор темно-бардового, почти черного цвета. Редкие солнечные лучи, как ни старались, никак не могли попасть внутрь этого мрачного помещения, сплошь заваленного дорогущей компьютерной техникой и древними фолиантами, аккуратными стопками стоящими везде, где это только было возможным. Дополняли этот хаос лежащие на дубовом резном столе многочисленные бумаги разных размеров и времен, штук пять ветхих пергаментов и парочка старых свитков все еще скрученных в трубочки, но с уже сорванными печатями, а также мирно посапывающий Карл, так и уснувший на своем рабочем месте в кабинете отца Анны. — Который час? — сонно потирая глаза поинтересовался Карл у вошедшей в комнату девушки. Его соломенные волосы торчали в разные стороны, напоминая птичье гнездо, а на щеке четко виднелся оттиск одной из печатей Дракулы, на которой, собственно, и уснул юный исследователь. — Половина седьмого, — тихо ответила Анна. — Прости, не хотела разбудить. Думала, ты уже не спишь. — Немного увлекся вчера, забыв о времени, — протянул мужчина, разминая затекшие от неудобной позы мышцы и спину. — В Ватикане требуют результаты, а у меня с ними не густо, — он как-то виновато улыбнулся. — Только кажется, что я ухватился за нужную ниточку, как она рвется, и я опять оказываюсь там, откуда начал. А тебя что привело сюда в такую рань? — Кошмары, — усаживаясь на стул, стоящий напротив Карла, выдохнула Анна, ощущая себя словно отдельно от тела. Такое странное чувство преследовало ее с первой минуты как она открыла глаза, как и непреодолимое желание вмешаться в исследования Карла и узнать, насколько далеко тот продвинулся в своих изысканиях. — Хотела немного отвлечься, подумала, вдруг найду что-то важное в твоих бумагах. Свежий взгляд и все такое… сам понимаешь. — Признаться, не отказался бы от помощи и дополнительной пары глаз, — кивнул служитель Ордена. — И, кстати, не представляю, как вы со всем этим живете. Я тут без году неделю, а сам уже по потолку бегаю от всего этого ужаса, что у вас творится. — Я другой жизни не знаю, — немного обреченно, как показалось Карлу, проговорила девушка, смотря куда-то сквозь собеседника. — Да и не желаю. Я должна отомстить за свою семью, а потом будь, что будет. В конце концов даже в смерти есть положительные моменты. — Не думал об этом, — почесав затылок и обдумывая слова Анны, произнес мужчина. — Точнее, не в таком ключе. Анна не могла объяснить, что с ней происходит. Она двигалась, говорила, но… это была как будто не она. Ее разум твердил ей одно, а когда она открывала рот, с ее губ слетали совершенно другие слова, абсолютно не те, которые она желала произнести. Не выдержав и ничего не понимая, девушка резко поднялась и, схватив со стола бумагу и карандаш, попыталась написать хоть что-то из того, что не могла сказать вслух, но и тут ее постигли неудача и разочарование — слова не хотели обретать форму даже так. — Что происходит? — внимательно наблюдая все это время за метаниями и мучениями девушки, спросил Карл. Он даже почти полностью проснулся, пытаясь понять, что случилось с вечно собранной и всегда имеющей четкий план действий Анной. — Хотелось бы мне знать, — задумчиво ответила девушка. — Видимо, сказывается почти бессонная ночь. Что-то все время крутится в голове, но то и дело ускользает от меня. — Знакомое чувство, — расслабившись, отозвался мужчина. — Сам себя столько раз ловил на этом. Такое ощущение, что постоянно бегаешь по кругу. — И не говори. Над чем работаешь? — Анна переместилась за спину Карла и оттуда заглянула в открытый ноутбук. Затем она, как будто нечаянно прикоснулась к клавиатуре и тут же несколько файлов послушно отправились в корзину. — Ой, прости. А что это? — Ничего страшного, — восстанавливая документы, отозвался Карл. — Я нашел в одной старой легенде упоминание о том, что Дракулу способен победить лишь оборотень, и сейчас пытаюсь выяснить, что там и к чему, — открывая поочередно папки, которые только что едва не удалила Анна, пояснил он, показывая девушке проделанную работу. Заставив монаха полностью сконцентрироваться на компьютере, который окружали три огромные стопки книг, Анна снова обошла стол и начала бегло просматривать лежащие на нем бумаги. — Ты уже сообщил в Ватикан об этом? — спросила она, быстро пряча в карман халата пожелтевший от времени пергамент, сложенный вчетверо. — Думаю, это ложный след. Влад ведь управляет оборотнями. Мой брат… — соленая жемчужинка быстро скатилась по щеке принцессы. — Да уж, — с трудом выглянув в небольшую щелку между опасно покосившимися вправо стопками книг и сочувствующе взглянув на хозяйку древнего поместья, произнес Карл. — Я тоже не понимаю пока в чем тут смысл, поэтому и не стал ничего говорить кардиналу. Сказал только Гэбриэлу, но его это тоже не особо заинтересовало. Хотя он вообще в последние пару дней сам не свой. Боюсь, как бы Дракула не приложил к этому руку, — задумчиво закончил он, немного сменив тему их разговора, понимая, как тяжело Анне говорить о Вэлкане. — Я это тоже заметила, — уже спокойно сказала девушка, подыгрывая своему собеседнику и уводя разговор подальше от себя. — Нужно будет за ним проследить, а то мало ли что. Неприятный булькающий звук возвестил о приходе нового письма и послушник Ватикана, опять спрятавшись за древними фолиантами, на какое-то время погрузился в работу, отвечая на вопросы кардинала, интересующегося последними новостями и достижениями Карла в порученном ему деле. Отправив наконец-то очередное сообщение, мужчина снова показался из-за стопки книг: — Анна, ты случайно не видела тут, — Карл скользнул рассеянным взглядом по необъятному столу, — один старый пергамент? На старославянском, с красной печатью. Наподобие этой, — он продемонстрировал восковой кружок, на котором красовалась большая латинская «D». — У тебя здесь везде старые пергаменты, — подходя ближе и делая вид, что помогает искать пропажу, заметила девушка. — Что пропало хоть? — Очень ценный документ, касающийся смерти Дракулы, за утерю которого меня четвертуют в Ордене. Я вывез его под свою личную ответственность, так как не успел полностью перевести и изучить, — печально отозвался Карл, в который раз перебирая лежащие на отполированной до блеска столешнице бумаги. — К тому же это моя первая поездка и мне не хотелось бы начинать карьеру с подобного провала. — Мне жаль, — искреннее сочувствие застыло в изумрудных глазах, в то время как рука само собой опустилась в карман, сжимая там ветхий клочок бумаги. — Я скоро вернусь, только приведу себя немного в порядок и тогда помогу тебе с поисками. — Спасибо, — полностью поглощенный своей проблемой сказал Карл и снова зарылся в многочисленные документы, моля всех богов, чтобы треклятые бумажки нашлись, иначе хорошей взбучки от кардинала ему не избежать, а это чревато весьма серьезными последствиями, вплоть до исключения из Ордена. ******* Карпаты утопали в снегу и мраке, солнце уже давно уступило место ущербной луне, которая одиноко висела на черном небе, теряясь в мириадах бриллиантовых звезд и постоянно снующих туда-сюда косматых тучах. Ветер пел заунывную песню и ее, словно выстраданная, мелодия скатывалась с гор и тонула в глухом буковом лесу, плотно обступившем Поенарь со всех сторон. Было жутко холодно, столбик термометра упал ниже тридцати градусов по Цельсию и чем выше поднимались маги по покрытым пушистым снегом ступеням, высеченным прямо в скале, тем становилось холоднее и холоднее, хотя это, казалось, было уже невозможно. И Люциус, и Гермиона не один раз накладывали на себя согревающие чары, но несмотря на это с каждой минутой, проведенной на узкой лестнице, круто идущей вверх, они все сильнее мерзли. Аппарировать внутрь древней крепости у них так же не получилось, что абсолютно не добавляло им хорошего настроения. — Вы уверены, что именно в Поенари мы сможем найти Дракулу? — выбивая зубами чечетку, поинтересовалась девушка, плюнув на попытки согреться и пряча волшебную палочку в карман. — Может, стоило сначала наведаться в Бран? Там хотя бы тепло, в отличие от этой развалины, из-за своего расположения открытой всем ветрам, — едва слышно прошептала мисс Грейнджер. — Я уже ни в чем не уверен, — выдохнул Люциус, пристально всматриваясь в непроглядную черноту, раскинувшую свой мрачный палантин на многие мили вокруг. — Но в последний раз, когда мы были здесь с Северусом, Влад сам нас нашел и именно здесь. Насколько я помню, его многое связывает с этим местом, в отличие от упомянутого вами замка, и он достаточно часто тут бывает, — мужчина указал взглядом вниз, на ущелье реки Арджеш, сейчас скованное хрустальным льдом. — Будем надеяться, что и в этот раз случится нечто подобное. Если мы конечно не замерзнем прежде насмерть. — Вы имеете в виду смерть его жены? — решив, что разговор в данный момент лучшее средство отвлечься от собачьего холода, снова задала вопрос Гермиона. — Я как-то читала об этом. Хотя о Дракуле столько всего написано, что даже не поймешь где правда, а где вымысел. — Даже не сомневаюсь, — слегка усмехнувшись, впрочем, без обычного сарказма, который, казалось, замерз вместе с ним, сказал Малфой. — Речь не просто о смерти его жены, те давние события намного запутанней. Боюсь, что я не в силах пролить на них свет. Знаю только, что предал его лучший друг, которому он безоговорочно доверял. Влада нарочно задержали, и когда он, заподозрив неладное, прорвался в крепость было уже поздно. Илина, обманутая заговорщиками и не желающая оказаться в плену у султана, бросилась со скалы в реку, а Дракула только благодаря помощи местных крестьян, которые провели его тайными тропками через горы, и оставшихся верными ему воинов еле ноги унес, скрываясь от предателей и обступивших крепость со всех сторон турок. — Я этого не знала, — небольшое облачко пара сорвалось с уст ведьмы. — Какой ужас. И как он может сюда возвращаться, это же мазохизм какой-то. — Возможно, — Люциус как-то странно взглянул на идущую рядом девушку, — Дракула ищет покой через прощение, желая примириться с тем, чего не в состоянии изменить. Он смог остановить для себя бег времени, но вот повернуть его вспять, чтобы исправить свои промахи, даже ему не по силам. А, может, таким образом Влад наказывает себя за то, что не смог уберечь любимую женщину, — задумчиво закончил мужчина. Слова, сказанные Малфоем, произвели на девушку довольно неоднозначное впечатление. Гермиона так до конца и не поняла: говорил маг исключительно о валашском князе, рассказывая его трагическую историю, или же пытался таким образом завуалированно поведать о собственных переживаниях и сожалениях о нелицеприятном прошлом. Мисс Грейнджер очень мало знала о своем спутнике, и она это прекрасно понимала. Для ненависти и желания победить в войне с Волдемортом сведений вполне хватало, остальное их тогда просто не интересовало. Девушка никогда даже не задумывалась о том, что творилось в душе этого гордого аристократа. — А почему мы не можем обратиться к кому-то другому? Дракула же не единственный вампир на земле, — некоторое время спустя задала очередной вопрос Гермиона. Молчание было невыносимым, оно угнетало, высасывая подобно дементору из девушки те немногие крохи радости, что еще остались у нее в душе, и обрекало на беспрерывный круговорот сумрачных мыслей, в которых она совершенно не желала разбираться в этот момент. — И да, и нет, — ответил Люциус, так же, как и его спутница, кутаясь сильнее в теплую мантию и совершенно не понимая, почему же чертова магия здесь не действует. Подобных аномалий Малфой в свои прошлые визиты в Трансильванию не припоминал и это выводило могущественного волшебника из себя. Вообще, чем больше они увязали в этом деле, тем страннее и запутанней оно становилось — даже привычные, обыденные вещи уже не были таковыми, приобретя совершенно иной окрас. Казалось, что все просто встало с ног на голову… — Что вы имеете в виду? — Влад — сын самого Дьявола. Он единственный перерожденный вампир, а не обращенный, как все остальные. Вы ведь должны были их изучать на занятиях по защите от темных искусств. И без сомнения знаете, что есть древние, так называемые первородные вампиры, но в большинстве своем они безумны из-за всех своих знаний и прожитых тысячелетий, поэтому обращаться к ним за помощью нет ни возможности, так как они обитают вне нашей реальности и вызвать их можно всего-то несколько раз в год, ни, как вы понимаете, смысла. Вампиры обращенные — это обычные хищники, смысл существования которых заключается лишь в том, чтобы использовать людей в своих весьма специфических целях. Нам придется как минимум с десяток прикончить прежде, чем мы сможем хоть с кем-то из них поговорить и то очень сомневаюсь, что мы найдем общий язык, а уж тем более дождемся помощи. Так что как ни крути, а Дракула единственный, кто, и правда, может нам помочь в нашем деле, — подвел итог мужчина, наконец-то остановившись на вершине горы у самого входа в Поенарь, в угоду привередливым туристам «украшенного» несколькими людскими чучелами, насаженными на деревянные колья. — Не могу поверить, что мы добрались, — даже учитывая нелегкий подъем в полторы тысячи ступеней, ведущих от подножия горы до средневекового строения, Гермиона не чувствовала такого желанного сейчас тепла, продолжая ёжиться от леденящего душу ветра и щиплющего за щеки мороза. — Мерзость какая! — добавила ведьма, мгновение спустя поравнявшись со зловещим антуражем, призванным создать для многочисленных посетителей этого мрачного места соответствующую атмосферу. В полном молчании маги вошли внутрь просторного двора крепости, их поразила невообразимая древность этих стен, хотя и изрядно потрепанных беспорядочной рукой времени. И даже Люциус, бывавший здесь раньше и имевший в собственности не менее древние сооружения и родословную, подобно Гермионе ощущал себя сейчас лишь крохотной песчинкой в поистине бескрайней пустыне. — Почему же и здесь не действует магия? Просто проклятие какое-то, — предприняв еще одну неудачную попытку согреться, озвучила ведьма, так долго мучивший ее вопрос. Люциус лишь сдвинул плечами, потому что и сам уже битый час терзался этим же вопросом. — Давайте войдем в саму крепость, — наконец-то снизошел он до ответа. — Возможно, здесь какой-то антимагический барьер. Правда, ничего подобного я не припоминаю, а так же не могу из-за недействующей магии определить: есть здесь что-то все-таки или нет. Даже беспалочковая не помогает. Не сговариваясь маги двинулись к ближайшим массивным деревянным дверям, ведущим внутрь средневекового сооружения. Они сейчас были рады оказаться где угодно, только бы иметь возможность хоть немного согреться. Ожидать особого тепла среди гуляющего во все стороны ветра не приходилось, но надежда укрыться от пробирающего до костей сквозняка и мелких колких крупинок снега, которые нещадно хлестали их по лицам, заставляя глаза слезиться, все же оставалась. — Удивительно, что здесь нет охраны, — оглядываясь по сторонам произнесла Гермиона. Девушка опять попыталась применить погодное заклинание, но в который раз удостоверилась, что все их, как говорил профессор Снейп, «махания палочкой» тут абсолютно бесполезны. — А то мы бы долго с ними объяснялись без магии. — Уверен, ни одному человеку, пребывающему в здравом уме, не придет в голову карабкаться на эту гору в такую погоду, да еще и на ночь глядя, — заметил Малфой, наконец-то справившись с тяжелыми засовами и пропуская девушку немного вперед. — Не прячьте палочку, мало ли что. Гермиона хотела возразить, сказать, что магия здесь все равно не действует, но слова так и повисли в воздухе невысказанными. Вместо них с ее уст сорвался крик, полный первобытного ужаса. И если до этого самого момента гриффиндорке казалось, что ей было холодно, то сейчас она и вовсе намертво примерзла к покрытым тонкой коркой льда каменным плитам. Не в силах вымолвить и слова, девушка во все глаза смотрела на то, как в свете вспыхнувших само собой нескольких чадящих факелов крышки дюжины гробов, скрепя, медленно открываются, и из их непроглядной черноты поднимаются покойники. Издавая какие-то нечленораздельные звуки, бледные, словно сама Смерть, мертвецы, пытались выбраться из полуистлевших деревянных ящиков, явно желая добраться до стоящих посреди огромного помещения магов. Люциус, немного придя в себя, передвинул мисс Грейнджер так, чтобы она оказалась за его спиной, и стал медленно отступать назад к выходу, поминая своего любимого отпрыска всеми ласковыми словами, которые только мог вспомнить в этот момент. Незваные гости не сразу разобрали сквозь весь этот скребущий по нервам скрежет издевательский смех, доносившийся откуда-то сверху. Словно по команде они подняли головы, пытаясь рассмотреть в полутьме, кто еще находится в этой комнате, и тут же услышали: — Давно еда по собственной воле не приходила ко мне, — голос говорившего был глубоким, и его английский отличался точностью, хотя и говорил Влад с ярко выраженным восточноевропейским акцентом. Дракула, заложив руки за спину, неспешно прошелся по потолку, потом переместился на стену, после чего спустился на пол и, пройдя мимо застывших подобно статуям в доме Фауста людей, приблизился к дверному проему, где наступил поочередно на два слегка выпирающих камня. После чего все движение в комнате прекратилось, а потревоженные покойники послушно вернулись в свои гробы. Повинуясь легкому взмаху руки вампира в помещении зажглись и остальные факелы, сразу осветив огромную пустую комнату и позволив рассмотреть зловещую театральную декорацию, которая своей искусственной натуральностью сейчас не вызывала ничего, кроме простого омерзения. — Чем обязан такому неожиданному визиту, Люциус? — глаза вампира горели, как два полуденных солнца, и этот самый огонь не сулил ничего хорошего. Влад остановился напротив Малфоя и скучающим взглядом хищника, уверенного в своем превосходстве, уставился на мужчину. Затем переведя внимательный взор обсидиановых глаз на Гермиону, поинтересовался: — Решил в этот раз прийти не с пустыми руками? Гермиона сразу забыла о том, что еще минуту назад ее зубы стучали от жуткого холода, не давая вымолвить и слова, а сердце кусочком льда бешено колотилось в груди — на нее как будто наложили одновременно с десяток согревающих заклинаний. Хотя по сути, так оно и было на самом деле. Влад снял блокирующий любую чужеродную магию щит и все чары, которые маги применяли до этой минуты, разом обрушились на них. Кое-как справившись с магией, Люциус помог Гермионе, которая в эту самую минуту буквально плавилась от нахлынувшего на нее жара, и отодвинул девушку еще дальше, снова закрыв собой. — Боюсь, моя спутница здесь в качестве партнера, но никак не подарка, — в голосе Малфоя звучала сталь, а потемневшие глаза метали молнии. Маг в любую секунду был готов вступить в схватку, хоть прекрасно понимал, что вряд ли выйдет из нее победителем. — Правда? — острые клыки стали отчетливо видны на верхней челюсти, а губы вампира исказила зловещая улыбка, придавая говорившему его истинный, демонический вид. От Влада исходила неприкрытая угроза, которую маги чувствовали каждой клеточкой своих тел. — Какая жалость, что я так не думаю. Настроение у князя было пасмурным, под стать погоде и ситуации, в которой он оказался. Гнетущие мысли уже который час водили нестройный хоровод в его сознании, заставляя в сотый раз продумывать дальнейшие действия, просчитывать варианты и последствия, к которым те приведут. И так некстати потревожившие его покой смертные сейчас не вызывали у древнего вампира ничего, кроме желания разорвать их на куски. — Петрификус Тоталус! — едва ли не впервые в жизни поддавшись почти неконтролируемому страху, который буквально затмил ее разум, выкрикнула девушка, направив палочку на Дракулу. — Гермиона! — Люциус перехватил руку ведьмы, отобрав у нее магическое оружие. — Это все равно не поможет, — добавил он, наблюдая, как князь эффектно рассыпался на миллион светящихся серебром точек, пропуская сквозь себя магию, а заклинание, срикошетив, летит в него. — Протего! — машинально блокировал чары Малфой, все еще крепко сжимая в руке палочку гриффиндорки. — Прислушайтесь к своему спутнику, мисс, — тихий зловещий шепот облаком окутал Гермиону, пробрав до костей не хуже мороза. Она завертела головой, пытаясь увидеть, куда переместился вампир, но повсюду был лишь густой туман. — Чего они только не попробовали на мне в свои прошлые визиты, желая втянуть в свою войну, но добились этим лишь моего обещания посадить их на кол, — Влад материализовался уже за спиной Гермионы. — Если это все, что имеется у вас в арсенале, тогда… — он замолчал, склонившись над девушкой, его руки крепко обхватили хрупкое тело, лишая возможности сопротивляться. Затем князь, дразня, почти невесомо прикоснулся холодными губами к бешено пульсирующей на шее венке. — Я думала, что вы другой, — пролепетала ведьма, пытаясь вывернуться из объятий вампира и удивляясь молчанию Малфоя. — А вы ничем не лучше обычного хищника, думающего только о собственной жажде! — Неужели? Вам-то откуда знать? — спросил Дракула, с интересом рассматривая девушку, посмевшую напасть на него. Князь ощущал ее страх, слышал, как колотится в груди ее сердце, чувствовал эмоции подобно морскому прибою затопившие ее сознание, читал ее лихорадочно скачущие в сознании мысли, но еще он видел в Гермионе огромную внутреннюю силу, несгибаемый стержень, не дающий ей сдаться до самого конца. Как же сейчас она напоминала ему Анну… — Я читала, — выдохнула Гермиона, отвлекая князя от его размышлений. — А еще мне кое-что рассказал о вас мистер Малфой. — Как любопытно, — протянул вампир, поворачивая пленницу так, чтобы она увидела скованного по рукам и ногам мага, который неподвижной статуей стоял возле стены и только сверлил их убийственным взглядом. — Не желаете освободить своего рыцаря? — усмехнулся Влад, наконец-то отпуская девушку и отходя от ошарашенной ведьмы на несколько шагов. — Вашего махания этой деревяшкой, — он все с той же усмешкой указал взглядом на валяющуюся на каменных плитах палочку, которую Люциус выронил, когда в него угодило заклинание, — будет вполне достаточно. — Фините Инкантатем! — подняв свою волшебную палочку и снимая чары с застывшего мужчины, произнесла Гермиона. — Что это было? — удивленно спросил Малфой, в упор смотря на вампира. — Я же блокировал заклинание. — Да, одно, — кивнул князь, — то, что бросила в меня эта юная леди, но при этом пропустил мое. Твой щит слаб для подобного рода магии, хотя реакция у тебя должен заметить превосходная. — Но?.. — Это сейчас неважно! — отрезал князь, в его глазах вновь блеснул опасный огонь, однозначно давая понять, что эта тема закрыта. — Ты так и не ответил на мой вопрос: что же привело вас сюда в столь неподходящее время? И кстати, где твой друг? Северус, кажется? Притаился в засаде? Хотя я не слышу больше ни одного живого сердца поблизости. — Северуса с нами нет, он погиб, — едва уловимая мрачная тень лишь на короткое мгновение мелькнула в глазах цвета грозового неба, но не укрылась от пристального взгляда Дракулы. — Мои соболезнования, — тихо произнес князь, ощутив ноющую боль от потери лучшего друга, терзающую сердце Малфоя. — Из-за вашей войны? — Да, Северуса убил Темный Лорд в финальном сражении, так как решил, что тот стал владельцем бузинной палочки, убив Дамблдора. Хотя на самом деле им был мой сын, а потом Гарри Поттер, обезоруживший Драко, — вкратце поведал историю смерти Снейпа Люциус. — То есть получается, что твой друг оказался не в том месте и не в то время и его смерть была… — вампир прикрыл глаза, в который уже раз поражаясь причудам судьбы и ее странному чувству справедливости. — Мне правда жаль, что так произошло, — добавил он, положив руку Малфою на плечо и слегка сжав его. — Кажется, он был зельеваром? — только произнеся это вслух, Влад осознал, что решение его проблемы было так близко… буквально на расстоянии вытянутой руки, но кто-то на Небесах явно не желал облегчать ему жизнь. Нет, конечно Дракула прекрасно понимал, что Снейп не единственный мастер зелий на свете, но вампир так же помнил и то, что равных тому практически не было, а это несомненно не могло его не огорчить. Зелье, в котором он так отчаянно нуждался, требовало глубоких познаний и навыков, это не вызывало сомнений. Изучив рецепт, точнее практически вызубрив его наизусть и проанализировав, Влад понял, что в книге, где он его нашел, чего-то не хватает, но в том, чего именно, он никак не мог разобраться. Его познания в этой области были далеко не такие обширные, как того требовала ситуация. — Получается, — мрачно кивнул Люциус, немного сбитый с толку сменой настроения Дракулы. — А что, если… мы попробуем тебе помочь? — поинтересовался Малфой и выжидательно посмотрел на князя, ожидая его реакции. — Я стал настолько громко думать? — брови Влада слегка приподнялись в удивлении. — До тебя мне далеко, но я ведь тоже не вчера родился и достаточно неплохо разбираюсь в людях, — взвешивая каждое слово, чтобы не спугнуть так внезапно установившееся перемирие, произнес маг. — Я заметил твою реакцию на смерть Северуса, из чего могу сделать вывод, что тебе нужен зельевар. На какое-то время в помещении повисла тишина, нарушал которую своей заунывной песнью лишь северный ветер, безраздельно господствующий сейчас в этих краях. Маги застыли, до конца не веря удаче, что привела их в это унылое место в нужное время, Влад же, заметив несмело расправляющую крылья радость в глазах своих незваных гостей, насторожился. Слишком хорошо он знал людскую натуру — бесплатный сыр во все времена был только в мышеловке. «Расплата за Анну не заставила себя ждать», — мрачно усмехнулся про себя князь, понимая, что у него есть все шансы угодить в практически идеальную ловушку, из которой нет простого и безболезненного выхода. Но, учитывая его ситуацию и то, что последние дни он ходит по скользкой узкой доске, перекинутой через бездонную пропасть Ада, рискнуть все же стоило. В любом случае исход может быть лишь один — смерть. И лучше покинуть этот грешный мир на своих условиях, нежели дать себя убить второй раз этому чертову предателю и даже не попытаться помешать ему в этом богоугодном деле. Еще раз мысленно взвесив все «за» и «против», Влад отчеканил, ожидая ответа визитеров: — И снова возвращаемся к моему первому вопросу: что привело вас сюда? — Не буду ходить кругами, — тяжело вздохнул, начал Люциус. — Нам нужна твоя помощь. Мой сын исчез в Праге в доме Фауста, пытаясь спасти своего хм… — взглянув на Гермиону, он выдавил: — друга, который пропал там же за несколько дней до него. Мы попробовали попасть туда самостоятельно, но… — Можешь дальше не продолжать, — князь поднял руку, делая знак замолчать. — Мне хорошо знакома история доктора Фауста и его неудачливого последователя — студента-медика Яна, как и многочисленные легенды, связанные с этим домом, которым владеет сам Дьявол. Правда, не думал, что кому-то еще взбредет в голову играть со смертью. Видимо, этот друг, — вампир усмехнулся, понимая по реакции Малфоя, что сделал правильный вывод, — отчаянный малый и весьма дорог твоему отпрыску, раз тот полез за ним в Преисподнюю. Люциус промолчал, лишь закатив глаза на замечание князя, а Гермиона тут же поинтересовалась: — Так у нас есть надежда, что они еще живы и мы сможем спасти их? — Хотел бы сказать «да», но я понятия не имею, как далеко они зашли, — задумчиво ответил Влад. — Там, помимо основной опасности угодить в Ад, есть много ловушек, которые не менее ужасны и требуют хитрости и изворотливости, чтобы выбраться из них. Там даже есть лабиринт, населенный демонами. Люцифер явно пребывал в плохом настроении, когда забрал в свои чертоги Фауста и создал из его дома настоящую приманку для искателей сокровищ и приключений. Ты сказал, что вы были там, — обратился он к Люциусу и, дождавшись его утвердительного кивка, спросил: — Проблема, насколько я могу судить, в сердцебиении? И снова утвердительный кивок. — Мы смогли только немного подняться по лестнице, ведущей на второй этаж, как были атакованы заключенными в доме душами, — очень тихо сказал маг. — Мы вырвались чудом, задержав дыхание, но это сам понимаешь, отнюдь не мертвое сердце. Больше подобный трюк нам не удастся, я в этом уверен. — Хорошо, я помогу вам, но при одном условии, — сказал вампир после минутной паузы, которая показалась магам, жадно ловящим каждое его слово, целой вечностью. — Что уг… — начала было девушка, но резко осеклась, заметив откровенный ужас в серых глазах стоящего напротив Малфоя. От Влада не укрылась эта игра в гляделки, но он только хитро усмехнулся: — Учитесь держать язык за зубами пока не поздно, у вас ведь такой превосходный учитель в этом деле. — Я только хотела сказать, что если вам нужно какое-то зелье, пусть даже самое сложное, то профессор Снейп… — Стоп! — перебил Гермиону Влад, смотря поочередно то на нее, то на Люциуса. — Вы же сказали, что он погиб. — Погиб, но мы же волшебники как-никак. И у нас есть свои секреты. Северус умер, но не до конца, так сказать. Его дух продолжает жить на портрете, — пояснил ситуацию Малфой. — И он вполне может оказать посильную помощь. — Интересно, — задумчиво протянул Дракула, — до чего, оказывается, прогресс в магическом мире дошел. Раз так, тогда в путь! — Куда? — в один голос спросили удивленные маги, явно не ожидавшие получить помощь так быстро. — В Прагу! — бросил Влад, буквально тая в воздухе. — Встретимся у дома Фауста на Карловой площади. Я хочу осмотреться. — Подожди! — Люциус едва успел задержать князя, ухватив за край дорожного плаща. — И ты так просто полезешь в Ад, не удосужившись проверить информацию и получить гарантии исполнения нашей части сделки? — немного сбитый с толку таким поворотом событий поинтересовался Малфой. — Все, что меня интересовало, я проверил, — губы Дракулы приподнялись в легкой улыбке, — вы не лучшие ментальные маги на свете. Ничего личного, просто констатирую факт. А гарантии… Не забывай, кто я. Если я не поужинал вами, это совершенно не значит, что я не могу вами позавтракать. Ваши жизни в ваших руках, — в неверном свете факелов снова блеснули длинные клыки вампира, действенней любой угрозы подтверждая его слова. — Это ли не лучший стимул, чтобы не обманывать меня? Кстати, можете аппарировать прямо отсюда, щит я не возобновлял, — и мгновение спустя вампир исчез из древней крепости, оставив ее на растерзание матушке-природе и неумолимому времени.