Цвет ночи

В замке этой ночью творилось какое-то безумие. Все обитатели Palazzo dei Priori не могли понять, что происходит, когда правитель, еще несколько часов назад уехавший вместе с Каем и свитой, вернулся обратно, а следом за ним, буквально через пару минут, в замке появились все Каллены. Пропала Ренесми и Сульпиция, которых никто из обитателей замка не видел. Аро Вольтури остановился у покоев бывшей супруги, дверь в которые была настежь распахнута. В комнате не было ни души. Пытаясь, сообразить, где искать этих двоих, вампира с каждой секундой охватывало чувство неизбежности и того, что он опоздал. Деметрий не чувствовал местонахождение Ренесми, а это значило только одно. Но Аро гнал эти мысли от себя. И вдруг память выдала ему картинку из сновидений супруги - ее кошмар на острове, от которого она проснулась в слезах и место, которое так четко узнал тогда Вольтури - подземелье. Он стремглав метнулся к лестнице, спускаясь вниз. За ним последовали Каллены и остальная свита, которая следовала теперь за ним попятам. Благодаря вампирской скорости, меньше чем через минуту все оказались в просторном, слабо освещенном каменном зале, напоминающем арену. Почти у самого входа, прислонившись спиной к стене, сидела Сульпиция, которая, заметив пришедших, залилась громким истерическим смехом. Напротив нее, у противоположной стены лежало окровавленное тело Ренесми. Карлайл и Вольтури одновременно подлетели к нему. Множество рваных ран, сломанные конечности, открытый перелом правой руки и... - Сердце не бьется! Она мертва, - констатировал Карлайл, сидя на корточках с внучкой. Душераздирающий, безумный крик, смешался с женскими воплями, разрушая тишину, заставляя каменные стены вибрировать от децибелов. Аро Вольтури больше не понимал, что происходит вокруг. "Она мертва!" - эхом в голове отразились слова Карлайла. Его девочка, его Ренесми мертва. Ярость, отчаянье, боль разрывали его изнутри, он повернул голову и взглянул в последний раз в эти змеиные, наполненные ядом глаза, прежде чем голова Сульпиции слетела с плеч, а ее тело под его руками, как конструктор разобралось по частям. - Сжечь, немедленно! - скомандовал он Деметрию и, краем глаза замечая, как загорается огонь, забирая с собой его бывшую жену, которая лишила его самого дорогого, что у него появилось за всю его вечность. Ему хотелось сейчас отдать все, что у него было: вечность, власть, клан - лишь бы она вновь была жива. Его маленькая, его смешная, его наивная Ренесми. Ему хотелось лечь возле ее бездыханного тела, свернуться в клубок и умереть. Он убил родную сестру, он лишил ее жизни, он едва пережил это. А сейчас он лишился любимой женщины, единственной, что вдохнула жизнь в его бездыханное тело. Лишился так глупо. Все сейчас было так в тумане, все смешалось в его голове: голоса, вопли, обвинения Бэллы и Розали в смерти Ренесми, их причитания над ее телом, Маркус, застывший в дверях, Деметрий и Феликс, стоящие по обе стороны от Кая, Рената, осевшая по стене и схватившаяся за голову - все смешалось в один большой шар, где все происходящее было так близко и так далеко от него. Он сделал шаг, но пошатнулся и чуть не упал, тут же расслышав где-то далеко, словно под водой голос Кая: - Ну, что брат, как ты? - снова смех, - Больно, наверное, когда лишаешься любимой женщины. Спроси, а какого было Маркусу, когда он лишился Дидим, которую ты безжалостно убил. Спроси же у него Аро! Стало тихо. Так тихо, что Вольтури слышал каждый шаг приближения к нему второго брата, пока тот вовсе не предстал перед глазами. - О чем он говорит, Аро? Что значит вы убили Дидим?! - его взгляд был переполнен непониманием. - Я сделал это! Несколько тысяч лет назад я убил нашу Дидим, убил вот этими руками, - Вольтури выставил обе руки вперед, чувствуя как его шею сдавливают крепкие пальцы Маркуса. - Убивайте! Я виноват. Я лишил вас любви, брат! А теперь и сам лишился. Я убийца, Маркус! На этих словах, он почувствовал, как захрустел кадык, но ему теперь было все равно. Он накрыл руки брата своими, помогая сильнее надавить, чтобы быстрее прекратить ту боль, что разорвала его изнутри, изрезала на куски. Прежнего Аро Вольтури не стало, а новой Вольтури не хотел больше вечности, где его супруги, его маленькой девочки, его Ренесми не было рядом. Опять хруст, еще немного и все закончится. - Маркус! Перестань! Любимый, прошу тебя! - голос покойной сестры разрезал воздух. Может быть он уже умер и попал в ад, но почему тогда ничего не изменилось и все до сих пор тут. Те же действующие лица и Дидим, которой в аду определенно не место, хотя, кто знает, как всевышний распределяет души. Она стояла в дверях, такая живая, такая реальная - его сестра. Только вот вместо платья, в котором он всегда привык ее видеть, на ней были современные джинсы, туфли на плоской подошве и легкая куртка с капюшоном. Маркус упал перед ней на колени, боясь прикоснуться, проводя кончиками пальцев по ее ногам, а затем нечеловеческий вопль вырвался из его груди, и он вцепился руками в воскресшую каким-то чудом Дидим. Но ему опять не было дело до этого. Аро казалось, что он где-то далеко-далеко отсюда, наблюдает все со стороны, смотрит подобно фильму и ничего не чувствует. Остросюжетное кино про смерть и воскрешение, где игра актеров настолько профессиональна, что кажется правдой. Улыбка горечи и сожаления окутала лицо правителя. Почему же Ренесми тогда до сих пор не ожила, если это всего лишь кино, неужели режиссер не может сделать ее вновь живой?! Он вновь посмотрел в ту сторону, где на руках у Бэллы лежало обездвиженное и окровавленное тело его жены, над которым склонился Эдвард. - Карлайл, неужели ничего нельзя сделать!? - даже не ища его глазами, спросил Аро, будто обращаясь в пустоту. И откуда-то далеко, из той самой пустоты, послышался голос доктора Каллена: - Слишком поздно, сердце не бьется! Мы бессильны. Немой крик сорвался с губ Вольтури. И где-то тоненький дрожащий голос, так похожий на Ренатин. - Господин, она была беременна... - дальше вампирша не успела договорить, потому что сознание подобно цунами вернулось к нему, заставляя задыхаться от понимания только что произнесенных слов. Подлетая к ней, он затряс ее, прерывисто выкрикивая в лицо: - Откуда вы знаете об этом? Почему так уверены? - Мы знали еще сегодня утром. Мы делали, тест, она просила не говорить вам. Но, Господин... - она опять хотела что-то сказать, но на этот раз, ее перебил Кай, рассмеявшийся в голос. - Ну как, Аро? Какого это потерять любимую жену и вдобавок ребенка?! Твоего ребенка, чьего-то внука и правнука! Какая потеря, особенно для вампиров, которым такой шанс выпадает, быть может, раз в вечности! Что ты так смотришь на меня! Давай, лишай меня жизни прямо сейчас, ты все равно не оставишь меня в живых, а если и оставишь, я не собираюсь скитаться в поисках жилья и ночлега, ты оказался опять проворнее меня, но ты и поплатился за все! Мы квиты, братец Вольтури! - в каждом слове, произнесенном им было столько ненависти, злобы и зависти, что Аро поразился, как же он долго жил под одной крышей с предателем и лицемером, называя его братом, думая, что они вместе делают одно дело, доверяя ему. И как он поплатился за это доверие. - Я не думал, что вы настолько сгнили, Кай. Я и предположить не мог, что жажда единоличной власти и наживы, так застелет вам глаза. Прощайте! - на этих словах светловолосая голова Кая, покинула плечи и отлетела к ногам стоящей у стены Афинодоры, которая с презрением и брезгливостью, отпнула ее от себя. Когда останки Кая сгорели без следа, Аро Вольтури, подошел к Бэлле и протянул руки, жестом прося дать ему тело Ренесми. Как ни странно, она не стала возражать и бездыханное и холодное тело супруги оказалось в его руках. - Пожалуйста, я прошу вас всех! Оставьте меня с ней наедине! На этот раз это был не приказ, это была просьба правителя вампиров - Аро Вольтури. И все подчинились, чувствуя как исказила внутренняя боль его голос, видя его дрожащие руки, держащие на руках мертвую супругу. Когда вокруг не стало больше не души, он сполз по стене, прижимая Ренесми к груди. - Моя девочка, прости меня! Я тебя не уберег! Помнишь, я обещал тебе, что всегда буду рядом, но не выполнил обещания! Какая же ты у меня глупая, - он провел рукой по ее волосам, - Почему ты не сказала мне, что у нас будет ребенок? Ну почему, Ренесми? Теперь он мертв вместе с тобой. Смерть унесла с собой все лучшее, что у меня появилось! Помнишь, ты так хотела, чтобы ты стала не просто женой для меня, ты хотела, чтобы я любил тебя, и я люблю тебя, Ренесми! Люблю больше вечности. Без тебя она не нужна мне! Ну почему ты не можешь сейчас открыть глаза и просто снова быть со мной, почему?! Моя родная, маленькая девочка! Он прижался губами к ее губам, чувствуя какими они стали холодными и безжизненными. И снова истошный крик отчаянья вырвался из его груди, разрывая связки, причиняя боль, но не принося облегчения. Ренесми Вольтури умерла. Он не помнил, сколько просидел вот так на полу, обнимая ее безжизненное тело. Внезапно чья-то рука коснулась плеча, и он дернулся, не ожидая увидеть рядом с собой кого-либо. Перед ним стояла Рената. Он даже не услышал ее шагов, погрузившись полностью в то горе, что завладело им всецело. - Господин, я могу помочь вам вернуть Ренесми, - с надеждой в голосе проговорила вампирша. - Как? - с полным отсутствием веры спросил Аро. - Древние манускрипты в вашей библиотеке, там есть одно заклинание, оно возвращает к жизни. - Я знаю, я перевел их все, но ведьм на свете не существует, это все сказки, как и то, что вы читали, - с горечью и досадой произнес Вольтури. - Моя мать не была сказкой. Надеюсь, что сейчас, узная правду, вы простите Эвридику. Она ведь так любила вас. В горле будто пересохло, и Вольтури, сглотнул подобно человеку. - Что вы сказали Рената?! Как звали вашу мать? - Эвридика - та самая, из-за которой вы стали тем, кем сейчас являетесь. И она начала свой длинный, невероятный рассказ, который приводил Аро в замешательство, заставляя ловить каждое слово, а на особо неправдоподобных моментах, брать руку Ренаты, читая ее мысли, которые она больше не скрывала от правителя, показывая ему все. Когда история была окончена, вампир не мог поверить во все, что только что услышал, таращась на свой многовековой щит ошалевшими глазами. - Так я пробую, Господин?! Через 12 часов после наступления смерти, мне уже не спасти ее, - она взволнованно заглядывала ему в глаза. - Рената, я готов на все, чтобы Ренесми вновь была рядом. Я хочу, чтоб вы знали, я люблю ее. Вы все привыкли видеть меня бесчувственным чудовищем, а оказалось, что мое сердце еще способно полюбить, - он горько рассмеялся. - Даже если вы сейчас сказали это, не подумав, то я все равно унесу вашу тайну в могилу. Я могу стать ведьмой лишь раз, а потом время настигнет меня, и я умру, как должна была сделать еще много веков назад, если бы не выбрала вампирскую сущность, - вампирша улыбнулась. - Я бы мог приказать вам, но я слишком уважаю вас, чтобы так поступать. Вы служили мне верой и правдой столько тысяч лет, защищая меня. Вы подружились с Ренесми, когда ей нужен был друг и сейчас, вы готовы умереть, пытаясь вернуть мне ее. - Знаете, Аро, у меня никогда не было отца, а вы умудрились заменить его мне! Я искренне люблю вас! - она наклонилась и поцеловала вампира в щеку. Вольтури хотел было что-то ответить, но вампирша уже положила обе руки на лоб Ренесми и зашептала слова на давно забытом и мертвом языке. Минуты неумолимо бежали, а она все говорила и говорила. Звук ее голоса заставлял впадать в транс, попадая в иную реальность, где нет ничего кроме безграничного счастья, которое окружает тебя со всех сторон. Внезапно голос Ренаты оборвался, и Аро Вольтури потряс головой, сбрасывая с себя наваждение. Тело Ренаты с застывшей улыбкой на губах, начало медленно превращаться в пепел, который падал на каменный пол подземелья. И вот вместо вампирши рядом с Аро лежала лишь горстка пепла. Он взглянул на него с сожалением, но тут же перевел взгляд на Ренесми, все так же лежащую в его руках. Никаких изменений. У Ренаты не вышло. Он потерял сегодня еще одного преданного члена клана. Он потерял друга, о существовании которого никогда раньше не догадывался. Аро вновь прижал к себе супругу и погрузился в забытье. Но внезапно температура ее тела стала подниматься. Он слегка отстранил Ренесми от себя, неотрывно глядя на нее, и вдруг девушка сделала глубокий вдох, резко открыв глаза.