В Империи все спокойно

      Когда адмирал Мотти вошел в зал для совещаний, там было тихо и полутемно. И пусто, если не считать одного человека, любовавшегося панорамой космоса на обзорном экране. Человек этот был настолько долговяз и тощ, что в офицерском клубе порой заключали пари: не родился ли он на Дор Наметт (хотя Монти прекрасно знал всю семью Таркин); серая униформа только подчеркивала его худобу. Адмирал Мотти нагнул голову в формальном поклоне (человек не ответил) и несмотря на явное подтверждение — небольшую зеленоватую каплю планеты, висящую почти в самом центре экрана, — доложил: — Мы вошли в систему Набу. Ждем ваших приказаний, — и неохотно добавил, — сэр.       У стоящего возле экрана человека нервно дернулась щека. Мотти сделал вид, что не заметил. Хотя, после всего случившегося у него самого нет права называться адмиралом. — Подождите еще, адмирал, — разжал сухие губы человек у экрана. — Вы всех обнаружили? — Нет, полковник Юларен с некоторыми его людьми не найдены. Возможно, они покинули станцию.       Таркин поморщился, словно съел что-то кислое.       Негромко звякнул сигнал у двери. Человек у экрана жестом попросил адмирала замолчать и развернулся к вошедшим — двум вооруженным охранникам, помощнику сенатора сектора Сулуис и паре офицеров, верных лично ему, завершавшие процессию. — Я… — начал он. — Можете не распинаться, уже-не-гранд-мофф Империи, — перебил его Люк, бросая взгляд на окружающих. То, что Мотти, даже если ему лично не нравится что-то не пойдет против Таркина было ясно — от его верности зависит вся семья адмирала. — Зловоние предательства распространяется подобно чуме. — Как всегда очаровательно, — отметил Таркин. — Будь у меня больше времени, я бы с удовольствием продолжил нашу дискуссию. Но, увы… Вы даже не подозреваете, как тяжело у меня было на сердце, когда я подписывал приказ о вашем уничтожении, помощник.       Его хищные острые черты лица сложились в печальную маску. — О, вы пытаетесь создать видимость того, что вы еще военный, а не банальный мародер. Приказы, — съязвил Люк, — дисциплина. Что же банально не вздернуть меня посреди мостика или выкинуть за борт. Будет как раз в духе того, кем вы сейчас являетесь на самом деле. — Не будем спорить о семантике, — миролюбиво улыбнулся Мофф Таркин. — В вас нет ни капли храбрости, чтобы встретиться с моим отцом лицом к лицу… — О, Мой дорогой Люк… Не поверишь, но именно этого я добиваюсь.       Люк вздрогнул. Таркин негромко вздохнул. Он предпочел бы вести этот обмен любезностями в отсутствие адмирала Мотти. — Я — очень занятой человек, — сказал он. — В моей жизни мне достается мало удовольствий. Но сегодня я позволю себе маленькую радость. Я хотел бы, чтобы перед смертью (неужели действительно хотите выйти пешком в космос?) вы стали бы участником одной церемонии, что заявит всей Галактике об этой Станции, ну и о том, что теперь мы все под протекторатом кого-то более мудрого и сильного, чем ослабший Палпатин и его цепной пес. Это станет началом новой эры превосходства Новой Империи. Наша станция являет собой последнее звено длинной цепи, которой Империя скует воедино миллионы систем галактики.       Люк несколько раз за всю речь выдохнул. Кто же за ним стоит? — Безумие не поможет создать Империю имени вас любимого, — словно прописную истину проговорил он. — Безумием и силой вообще ничего нельзя удержать. — Было бы занятно узнать, какой вид смерти придумали для вас. Я уверен, вам понравится, — он помолчал, заложил руки за спину, точно собирался читать вводный курс лекций молодняку в Академии на тему «управлять с помощью страха». — Но прежде, чем вы покинете нас, мы должны продемонстрировать вам мощь нашей станции. Кстати, — Таркин позволил себе усмехнуться. — Именно вы определили цель для демонстрации. По иронии судьбы вы станете причиной гибели планеты, которую ваш отец спас первой.       Люк заметно побледнел, вглядываясь в обзорный экран. Планету он узнал моментально. И как только Таркин узнал, что именно на Набу находятся единственные его живые родственники? Нельзя показывать страх. — К нам приближаются разрушители из охраны планеты. — Уничтожить, — Люк следил за тем, как уже приычными движениями техники готовят суперлазер. Только сейчас их цель — не силой забытые камешки без единого признака жизни, а крейсер, на котором несколько тысяч экипажа. Живых людей с семьями…       Первым взорвался флагман Амидала. Знаково и так болезненно. Он был знаком с его капитаном: Грегор Тайфо в последние годы Республики был личным телохранителем его матери. — Когда сюда доберется секторальный флот…       Таркин улыбнулся: — Даже флот моффа Панаки не справится с этой станцией. Но, думаю, что сейчас мы это проверять не будем. — Трус!       С тремя оставшимися кораблями обороны Набу в бой вступили корабли сопровождения Таркина, пока суперлазер был на перезагрузке. — Набу находится в пределах видимости орудий, — холодный голос компьютера заставил его вздрогнуть. — Назовите другую цель. Убийцей какого мира вас прославят в веках, господин, который хочет стать Императором? — Газонокосилка. Надо было эти кадры в сети опубликовать, — Люк едва не отлетел в сторону от удара таки вышедшего из себя Таркина. — Или настроить так, чтобы ты сдох, — Люк тоже не был образцом спокойствия — все же у любого терпения есть свои пределы. Люк достиг своих. Вокруг клубилась Сила. Жаль, что он не выбрал путь воина. Но придушить этого гада его способностей хватит. Таркин упал на одно колено, хватаясь за горло, а Люк продолжал надавливать Силой, наслаждаясь агонией бывшего гранд-моффа — в нем говорила клокочущая ярость и боль. Боль за смерти на корабле. Но это продолжалось лишь несколько мгновений, потому что кто-то ударил его сзади по голове.

***

      Юларену и другим офицерам, оставшимся верными Империи было некогда — они искал камеру под номером 2187 среди подобных. Вуллф стукнул по двери кулаком. — Люк, давай скорее, — выдохнул он. Сын лорда Вейдера казалось спал, но стоило только открыться двери, он тут же вскочил на ноги, смотря на пришедших. Где-то вдалеке слышались разряды бластера. — Полковник… — он внимательно посмотрел на Юларена, пытаясь проникнуть в его мысли. Голова после удара болела, глаза все еще покалывало — из-за дикого перенапряжения во время использования Силы у него лопнуло несколько капилляров.

***

      Губернатор Таркин, сидевший во главе стола в кресле с высокой спинкой, смотрел, как Монти быстро расхаживает взад-вперед. — Мы еле ушли от флота сектора. — Эти корабли нам не помеха. Нам никто не помеха. — Мы лишились трех разрушителей.       Таркин только махнул рукой — мол, не велика потеря. Он глянул на камеру, установленную в камере Люка. Тот спал. Что и делал последние несколько часов. Негромко загудел комлинк. — Слушаю! — ответил Таркин. — У нас тревога в тюремном блоке АА-23. — Мальчишка! — воскликнул Таркин, глядя в монитор. Там было пусто. — Объявить общую тревогу! — приказал Таркин в комлинк.

***

      Юларен вел Люка к остальным, когда проход впереди расцвел чередой слепящих взрывов. — Сэр, вся база поднята по тревоге.       Юларен нахмурился. Как банты в посудной лавке. Все-таки большая часть тех, кто сейчас был с ним, не принадлежали разведке. Их прикрывали несколько штурмовиков, которые уже не справлялись с плотностью огня, устроенного их коллегами, примкнувшими к мятежному гранд-моффу. Себя Юларен, понятно дело, ни к каким мятежникам не относил, хотя и пытался устроить переворот на отдельно взятой станции. Брешь, образованная взрывом, оказалась слишком велика, и пара лейтенантов из инженерной службы станции не сумели прикрыть ее целиком. По двое-трое мятежники пробивались в тюремный блок.       Отстреливаясь и отступая по коридору, оставшиеся в живых офицеры Юларена с полковником и Люком. — Тем же путем нам вернуться не удастся! — сказал им лейтенант Данник (как было указано на его планке), раскрасневшийся от горячки боя. — Конечно, нет, — согласно кивнул Юларен все больше злясь на временных подчиненных. — Ведь вы умудрились отрезать нас от единственного пути к спасению. Это, знаете ли, тюремная зона. Вообще-то их строят так, что выходов раз, два и обчелся. — Должен же быть другой выход, — пробормотал Люк.       К ним подскочил еще один офицер. Судя по отметкам — он служил в технических службах и начал что-то говорить Юларену. Полковник сморщился, но кивнул. Тогда в одну из стен, закрытых люком, полетел шарик взрывчатки, видимо, снимать нормально времени не было. В образовавшуюся дыру сначала толкнули Люка, а затем туда же спрыгнули и остальные. Несколько остались прикрывать их отход.       Люк ввалился в тускло освещенный отсек. Впрочем, много света и не требовалось — о предназначении отсека гадать не приходилось. Запах разложения он учуял задолго до того, как с головой ухнул в отбросы. На голых, осклизлых стенах болезненно желтели заделанные заподлицо светильники, а сам мусоросборник по меньшей мере на четверть заполняла мерзкого вида жижа. Остальной мусор то ли не успел сгнить, то ли не мог разложиться по определению. От ударившей в нос вони резко свело горло.       Юларен, скользя по неверному дну и по колено погружаясь в зеленовато-бурую жижу, уже ковылял вдоль стен, пытаясь обнаружить выход. Найти ему удалось только маленький лючок, который полновник СИБ тут же попытался открыть. Крышка открываться не хотела. — Коды кто помнит?       К нему тут же подскочил техник, предложивший идею и отбил на панели код. Все, хоть и порядком испачканные вылезли из отсека, оглядываясь.

***

      В конце концов кто-то обнаружил двух часовых, связанных и засунутых в рундуки в ангаре. Солдаты были без сознания, и, несмотря на все старания, ни одного не удалось привести в чувство.       Пока офицеры переругивались между собой — никому явно не хотелось идти докладывать о происшествии, — солдаты под командой сержанта вынесли из корабля двух своих избавленных от бронекомплектов товарищей и направились в ближайший госпитальный отсек.       Юларен резко прижал Люка к стене. Остальным команды не требовалось — все замерли, когда топот марширующих ног заставил ее вжаться в темноту вплотную к Люку.       Отделение солдат торопливым шагом миновало их убежище; тревожный сигнал звенел не переставая. Люк высунулся из ниши, глянул на удаляющиеся белые спины и рискнул перевести дух. — У нас одна надежда — добраться до корабля с другой стороны ангара. Им уже известно, что остались те, кто верен Империи. — Юларен выдохнул и показал знаком следовать за ним.       Впереди, у пересечения коридоров, показалось двое часовых, они постояли и направились прямиком к беглецам. Развернувшись, имперцы бросились назад — туда, откуда пришли. И тут из-за дальнего поворота вывернул еще больший отряд штурмовиков. Заметив Юларена, они резвой рысцой побежали к ним.       Блокированные спереди и сзади, беглецы заметались в поисках другого выхода. Потом Данник заметил узенький коридорчик и указал на него.       Техник, имени которого Люк так и не узнал, выстрелил в ближайших преследователей и кинулся на них, задерживая, тем самым давая время для отхода остальной группе. С виду тот походил на какой-то технический тоннель. Позади беглецов оглушительно грохотала погоня. Одно хорошо: стрелять преследователи стали намного реже и куда менее точно. Впереди показался проем люка. Долетающие туда огненные росчерки тускнели, и у Люка забрезжила слабая надежда: если удастся закрыть дверь и хотя бы ненадолго задержать погоню, то появится какой-никакой шанс затеряться в переходах станции и стряхнуть с хвоста настырных преследователей.       Юноша перескочил комингс, глядя на тускло освещенный портал в паре десятков метров перед собой. Надежда с новой силой вспыхнула в груди, и он чуть не испустил радостный крик, но тут пол впереди внезапно исчез. Пальцы его ног оказались над пустотой, и Люк отчаянно замахал руками, стараясь удержать равновесие и не слететь с краешка втягивающегося мостика. И в тот же миг ему в спину врезался Данник. Юларен и остальные отстреливались от все еще прибывающих штурмовиков.       Мостик уменьшился до кромки, торчащей над темной бездной. Прохладный поток обдувал лицо Люка, а он обежал взглядом мрачные стены, уходившие в невидимую высь вверху и исчезавшие в бездонной глубине внизу. Несомненно, служебная шахта предназначалась для циркуляции и регенерации атмосферы станции. — По-моему, мы свернули не туда, — пробормотал Люк.       Но Данник нахмурился, видимо, что-то рассчитывая в голове.       И тут в проеме люка на той стороне, только уровнем выше и немного сбоку, появились три фигуры в белых доспехах. Инженер успел схватиться за оружие и выстрелить первым — один из тройки со сдавленным вскриком свалился с площадки и канул во мрак. Он продолжал стрелять, и оставшиеся двое штурмовиков попятились. Улучив момент, инженер сунул пистолет Люку, а сам взялся за пояс. Солдаты возобновили атаку, но помощник сенатора оказался отменным стрелком — очень скоро оба, гремя боевыми доспехами, рухнули замертво.       Тросик, туго свернутый бухтой, с виду казался тонким, но поскольку предназначался он для военных, то запросто выдержал бы вес не только хрупкого на вид Люка, но и его отца. Вытянув трос из поясного крепления, он, раскрутив магнитный конец троса, раз за разом увеличивая размах, он по дуге запустил его через провал. Магнит надежно закрепился на противоположной стороне. Он передал трос Люку: — Вперед, — еще один офицер из людей Юларена, перехватил и трос, и Люка, сделал глубокий вдох и прыгнул.       Переправа, от которой сердце замерло в груди, завершился быстрее, чем беглецы о том подумали. Через миг Люк с офицером оказался на другой стороне, на коленях торопливо отползая от края бездны. Офицер кинул трос обратно. К ним стали присоединяться и другие беглецы.       Только когда все были на месте, за исключением Данника, которого пристрелили штурмовики, Юларен хлопнул ладонью по активирующей кнопке. Дверь, упавшая, точно нож гильотины, плотно затворилась за беглецами. По меньшей мере несколько минут им не будут грозить выстрелы в спину. Сверившись с электронной картой на запястье, Юларен повел своих подчиненных и подопечного в сторону ангара.

***

      Лейтенант Стир, дежуривший в ангаре, прячась за складом со всяким хламом, схватился было за бластер и тут же с облегчением вздохнул: из-за поворота выскочили безопасник с тем, кого называли не иначе как наследником Империи. — Корабль в порядке? — спросил Юларен. — Вроде в порядке, — не слишком уверенно сказал он.       Он опять спрятался. — Проблема только в том, как попасть внутрь. Если не считать такой мелочи, как лучи захвата. — О лучах уже позаботились, — Юларен посмотрел на офицеров, которых стало значительно меньше.       Они уже смогли тихо пробраться к нужному кораблю, когда в ангар влетело судно неизвестной конструкции. Юларен за всю свою жизнь и службу на флоте ни разу таких не видел. Расстояние до их корабля было небольшим, но с прибытием этих «гостей» оно словно увеличилось в разы.       Рампа опустилась и оттуда вышли некто в черных балахонах. Один из них сразу же точно определил местонахождение беглецов, несмотря на то, что между ними были какие-то ящики и повернулся.       Люк вздрогнул, потому что глаза Юларена внезапно наполнились кровью и он рухнул замертво. Как и остальные офицеры. Добежать до нужного корабля ему не дали. Человек в черном лишь махнул рукой — и парень упал, словно его ноги парализовало. — Ты нам еще нужен, — проскрежетал голос на бейсике. Но Этот язык явно не был для него родным.

***

      Генерал Тагге, чуть улыбаясь, зашел к начальнику: — Сэр, мы перехватили сообщение. Повстанцы напали на флагман Вейдера.       Таркин задумался. Это могла быть ловушка — и их ждет встреча с Эскадрой Вейдера, но рано или поздно это бы все равно случилось. В то, что там действительно находятся повстанцы, он не верил. — Где? — Йавин 4. — Курс туда. Если сообщение — правда, разберемся сразу с двумя нашими проблемами. Если же нет — нам хватит на первый раз и одного Вейдера.