Ошибка

Пробитый насквозь ледяным копьём стражник не произвёл на Магнуса совершенно никакого впечатления. Казалось, равнодушие пробило его насквозь – теперь парень даже не удивлялся тому, что сумела натворить ведьма, и ничто из сотворённого ею не стало откровенной причиной для того, чтобы убивать девушку. Ему было жаль её – откровенно жаль, хотя пояснить причины подобного было трудно. Люция вжималась в угол комнаты, сидя на какой-то отвратительной лежанке; её копьё даже не собиралось таять в лимерийском холоде, а сама девчонка, казалось, после путешествия сильно пострадала. Магнусу почти удалось забыть о ней – но стоило пожелать найти, как он тут же осознал, что нельзя было оставлять её наедине со стражей. Люция была безумно хороша, пусть и измучена, и её не обвиняли ни в чём конкретном; она казалась этим идиотам лакомым кусочком, который можно было бы заполучить, и от этого волна отвращения лишь усилилась, заставляя юношу содрогнуться от неожиданного приступа ненависти к собственным солдатам. На самом деле, за убийство солдата Люцию могли казнить и до разбирательства. Она не была мятежницей; он сказал, что она не была мятежницей, по крайней мере, а его слова было почти достаточно для того, чтобы все поверили. Мало ли? Девочка попала не в то место, не в то время, и ей просто не повезло. Именно поэтому кто-то и осмелился полезть к ней – мятежниц никто не трогал, словно боясь запачкаться, а тут – делай что хочешь. В конце концов, её никто не будет беречь, даже если оправдают. Но Магнусу не хотелось ждать; он отметил про себя ещё раз, что Люция действительно удивительно хороша собой, и то же желание, что и у погибшего совсем недавно мужчины, вспыхнуло и в нём, впрочем, не такое грубое и животное. - Ты можешь растворить это копьё? – деловито поинтересовался он у Люции. – А ещё лучше испарить, чтобы от него ничего не осталось? Он присел на край этой лежанки и поймал девушку за руку, не позволяя ей отодвинуться ещё дальше, только рывком притянул к себе, обнимая за плечи. Одежда Люции и вовсе превратилась в какие-то лохмотья, и она вся дрожала, но, кажется, принца боялась меньше, чем незнакомых и отвратительных солдат, поэтому позволила покрепче обнять себя и даже уткнулась носом ему в плечо, отчаянно пытаясь подавить накатившиеся на глаза слёзы. Девушка дрожала от холода, но, стоило её хотя бы немного отогреть, как лёд постепенно начал скапывать водой, превращаясь в что-то куда более безобидное, чем копьё. - Я убила человека, - наконец-то осознала она, когда вся вода впиталась в одежду мёртвого или протекла вместо крови по его жилам. – Я убила человека. - Тварь ты убила, а не человека, - абсолютно спокойно ответил Магнус. – Я хочу увести тебя отсюда, и если ты не будешь сопротивляться, то, пожалуй, будет попроще. Она подняла на него взгляд своих бездонных синих глаз, но так ничего и не сказала. Магнус понимал, что король Гай будет совсем не рад тому, что его сын развлекается с непонятной пелсийкой, даже если умолчать о её ведьмином даре, но… - Пойдём, пойдём, - он потянул её за руку, заставляя подняться, и закрыл дверь в комнату, надеясь на то, что страже ещё долго не будет дела до этого места. Пусть считают, что кто-то сбежал – вряд ли они действительно запомнили Люцию или хоть что-то о ней, скорее всего, это попросту не имело ни малейшего смысла. Девушка выглядела слишком хрупкой, чтобы нанести подобную рану – чёрт возьми, без магии Магнус и сам не сумел бы, наверное, проткнуть человека насквозь копьём из хрупкого, постоянно крошащегося льда. Девушка подчинилась, не показывая больше ни единой попытки сопротивления, словно не было ничего, что могло бы заставить её совершить нечто в этом роде. Она позволила обнять себя за талию и даже вытереть мелкие слезинки с её щёк, а после медленным шагом последовала за Магнусом, не позволяя себе отставать от него – это для девушки на самом деле едва ли не граничило со смертью. Она была уверена в том, что будет приговорена к смерти, стоит только кому-то узнать о том, что она сотворила. Погибать почему-то не хотелось – в её мыслях ей несколько мгновений назад сказали "живи", а после Томас окончательно растворился в пустоте и отказался больше навещать её хотя бы ещё несколько раз. Она не ожидала от него такой подлости и не думала, что он может оставить её тут одну, это казалось попросту отвратительным, а девушка понятия не имела, как может выбраться из бесконечного падения вниз. Магнус вёл её по узким коридорам, стараясь никому не попадаться на глаза. На улице давно уже наступила ночь, но луна была закрыта тучами, поэтому не существовало ни единой возможности рассмотреть хоть что-то. Впрочем, принц мог заметить, что на самом деле Люция и не стремилась запоминать путь. Ей некуда было возвращаться; когда они переступили порог его покоев и оказались посреди спальни принца, девушка просто рухнула на ковёр, не плача, но и не пытаясь удержаться на ногах. Она была окончательно опустошена и не видела ни единого способа выбраться из этой ямы, что окружила её слишком плотным кольцом и не давала ни вдохнуть, ни выдохнуть. Отвратительное словосочетание "проиграла" крутилось в голове, и только повторение мыслей Томаса, его восклицание, что следует бороться, держало её в этом мире. Нет, Люция не хотела умирать. Просто она очень сильно устала и понятия не имела, что делать дальше, как бороться, как вырваться на свободу и оказаться немного дальше от всего того, что происходило тут. Она устала, она не могла больше дышать – и повторяла про себя каждый раз, что должна, должна выжить, лишь бы только не потеряться в своих порывах. Магнус протянул ей стакан с водой, всё ещё сжимая в руке уже полупустой графин. Она пила безо всякой жадности, словно была сыта и довольна жизнью; на самом деле, Люция просто слишком устала от потребностей своего тела, она больше не могла искать способы сделать жизнь реальностью, и подчинилась достаточно быстро обыкновенному прозябанию. Дамора понимал, что должен как-то накормить девушку – тем не менее, из еды у него оказалось лишь несколько ломтиков мяса, оставшегося с ужина, и ещё что-то, намазанное на хлеб; Люция с благодарностью приняла и это, и уже не забивалась в угол, так и сидя посреди комнаты и пытаясь как-то утихомирить слёзы, что безвольными потоками стекали по щёкам. - Никто не узнает о том, что ты сделала, - Магнус сел напротив неё и взял её за руку. – Если ты будешь вести себя правильно и не натворишь глупостей, то всё будет в порядке. Обещаю. Она посмотрела на него своими синими глазами, словно пытаясь понять, говорит ли принц правду, и где-то за спиной у девушки несколько листов бумаги поднялось в воздух. Он лишь устало вздохнул – её магия была всё сильнее и сильнее, и совсем скоро это будет невозможно скрывать. Совсем скоро они выйдут за границы нормального, вот только Магнус упрямо видел в этой девушке некий шанс. - Завтра, - прошептал он, - тебя приведут в порядок, и у меня будет самая прекрасная на свете гостья.