Ошибка

Здесь было слишком красиво для траурного дня. Здесь было тихо только потому, что это Лимерос. Его Лимерос, и никто не посмеет переступить эту знаменательную черту, потому что у неё слишком много граней и ни единой границы. Магнус знал – отныне ни у кого нет выбора, а он ещё не выбрал свою линию. Люция почти не дрожала, когда он держал её за руку, и смотрела на присутствующих, ещё не успевших переодеться к трауру так, словно в одно мгновение забыла о том, что вообще существует. Она будто бы не понимала, зачем она здесь, и Магнус не спешил ей говорить. Обвинить девушку в смерти короля и его любовницы? Это так глупо, что Магнус даже не подумал бы об этом варианте, он просто не собирался тратить на подобное время. Какой смысл? Лисандра смотрела на неё, словно на врага, вот уже который раз, а Магнус всё никак не спешил представлять девушку, которую не знал никто. Он уже говорил слова о том, что его отец умер, и уже принимал соболезнования, а теперь тяжёлое молчание воцарилось раз и навсегда. Никто не стремился его испортить – а Магнусу хотелось вспомнить о том, как правил Лукас, его дед, чтобы только стать таким, как он, а не таким, как отец. Может быть, это глупое решение, но оно более спокойное и правильное, чем стать вторым Кровавым Королём. Или Королём Крови? - Мои соболезнования… - Гарет. Они казались скучными, Люция – слишком неуверенной, и всё это превращалось в бесконечный сумбур. Ему не хотелось портить момент, пусть скорбят. Пусть госпожа София и дальше пытается сосватать Лисандре своего сына. Разве это имеет значение? Королю нужна королева. Сколько времени прошло? День, два, три? Они не могут привыкнуть. Но они приходят к нему и говорят, что королю нужна королева, и Гарет смотрит на него так, словно собирается повторить это ещё раз десять. - Вы не можете долго быть холостым, Магнус, - вновь дополнил свои речи о соболезновании Гарет. – Ваше Высочество, вы должны понимать, что каждому королю нужна своя королева. Смысл говорить это сегодня? Несколько дней со смерти отца, они ещё не шли за его гробом процессией, но Лимерос рад новому королю. Лимерос жаждет свободы, и Лимерос её получит. Так или иначе. - У меня уже есть моя королева. Люция ничего не смыслит в традициях. Когда он потащил её в храм Валории, она всё равно почти ничего не поняла; это было тайно. Она была не против. Она была бы не против, если бы понимала, о чём вообще речь, а он не задавал ей вопросов. Его ключ к успеху, его колдунья не имеет права быть не его, она не должна успеть полюбить другого или быть с кем-то, кроме него, иначе его жизнь будет не слишком осмысленной. - Мы с Люцией тайно обвенчались. Поэтому вы можете приветствовать вашу королеву. Шок. Шок в её взгляде, шок во взглядах тех, кто теперь будет его подданными – шок повсюду, и особенно во взгляде Гарета. Почему нет? Почему он не имеет права? - Вы готовы взойти на трон, моя королева? Она склоняет голову, и венец, кроваво-золотой, кладут на её волосы, что так выгодно выглядят на его фоне. Королева Люция Дамора, славьте её Высочество, занимает трон рядом со своим супругом. Королева Люция Дамора восходит на трон спустя год, признавая, что она имеет здесь место, несмотря на то, что все были так против. Королева Люция Дамора складывает руки на своём ещё совсем незаметном животе и оглядывается, будто бы пытается отыскать выход отсюда. Магнус садится рядом с нею, берёт её за руку, словно пытается поддержать, и улыбается тем, кого называет своими подданными. Они наскучили ему; быть не наследником престола, но королём, не так уж и трудно, когда воспоминания прошлого не лезут тебе в голову. Лимерос вздыхает свободно; Лимерос вспоминает прошлое о Кровавом Короле и надеется, что Его Высочество Магнус не станет портить жизнь своим подданным. - Оранос? – шёпотом, с недовольством, спрашивает Люция, словно интересуясь, зачем может понадобиться её супругу её магия. - Крешия, родная.