Наследники Слизерина

Следующим утром Белла проснулась от холода и обнаружила, что ее одеяло соскользнуло с кровати и валяется на полу. Дрожа и ругаясь про себя последними словами, девочка торопливо оделась и отправилась в гостиную. — Ты тоже замерзла? — поинтересовался Рабастан, специально ожидавший ее, чтобы вместе пойти на завтрак. — Я не замерзла, я чуть не сдохла! — гневно отозвалась она, натягивая поверх мантии шерстяной кардиган. — Идем скорее из этого треклятого подземелья. Я не представляю, как мы тут продержимся семь лет! Готова поспорить, что даже в Азкабане не такой зверский холод… кстати, что сказал Руди насчет испытания? — Ничего, — мрачно ответил Рабастан. — Как ничего? Разве он не знает? — Да все он знает! Просто говорит, что мы должны догадаться сами. — Еще брат называется! — проворчала Белла, решив, что при первой же возможности допытается у него лично. — Ну, может, он прав в чем-то, — заметил Рабастан, — ведь не зря же придумали это посвящение. — Вот именно, что зря! — гневно возразила она. — Мы могли бы заняться чем-нибудь стоящим, например, поиском заклинания для обогрева, а вместо этого должны разгадывать дурацкие загадки! Нет, во что бы то ни стало, надо узнать у кого-нибудь ответ. — Руди, какого черта! — воскликнула она, подходя к столу Слизерина. — И тебе доброго утра, Беллс! — невозмутимо отозвался Рудольфус. — Будешь кофе или тыквенный сок? — Почему ты не хочешь говорить про испытание? — Потому что тебе никогда не стать настоящей слизеринкой, если ты не пройдешь его сама. — Да что за ерунда! — она закатила глаза. — Я уверена, что это какая-нибудь глупость. — Думай, что хочешь, Беллс! Я ничего не скажу, — и Рудольфус многозначительно выставил ладони вперед. — Ну и не надо! — обиделась она. — Барти! Крауч поднял глаза от своего расписания. — Нет-нет, Белла! Я согласен с Руди, — торопливо проговорил он, вставая из-за стола и закидывая сумку на плечо. — Барти! Стой! Не смей так уходить! — У нас первым уроком стоит зельеварение, а я забыл в комнате сушеную мандрагору, вдруг она понадобится... — он ускорил шаг. — Удачи в поиске ответа, Белла. Проводив товарища недобрым взглядом, она села за стол. — Ну ничего, — вслух ободрила Белла сама себя, — к концу месяца я раздобуду сыворотку правды, либо выучу Круциатус, и тогда вы мне точно все расскажете! — А просто включить мозги и подумать не пробовала? — Рудольфус саркастически приподнял правую бровь. — У каждого свои методы! — ехидно прищурилась девочка в ответ. Мало того, что после этой жуткой ночи Белла никак не могла отогреться, так еще и предметы, поставленные в первый день, были на редкость занудными. Началось все с истории магии, аж с двух уроков подряд. Сказать, что Белла была шокирована тем, что преподавателем по этому предмету оказалось привидение — это не сказать ничего. Она терпеть не могла привидений. Да и кто вообще любит эти бледные остатки человеческих душ, постоянно жалующиеся на жизнь? Вернее, на смерть. Впрочем, профессор Бинс ни на что не жаловался, но зато два часа подряд бубнил себе под нос какую-то бредятину о волшебниках, живших до нашей эры. Следом была травология, и Белла никак не могла понять, на кой черт ей нужно уметь ухаживать за абиссинской смоковницей, если можно просто сходить за ней в аптеку. Выбравшись из теплицы, замерзшая и перепачканная в земле, она решила, что этот предмет, однозначно, самый бестолковый и бесполезный для волшебника, но, как выяснилось чуть позже, жестоко ошиблась. Куда хуже оказался уход за магическими существами. По правде сказать, Белла не испытывала ни малейшего восторга ни перед какими существами: будь то магические или немагические. Но это еще не самое страшное. Темой первого занятия был авгурей — довольно мерзкая с виду птица зеленовато-черного цвета, похожая ни то на грифа, ни то на облезлого павлина. — Авгуреи очень пугливы, — пояснил профессор Кеттлберн. Это был мужчина лет пятидесяти с благородными чертами лица, аккуратной бородкой и некогда каштановыми, а теперь уже седыми волосами, распадающимися на прямой пробор. Он добросердечно глядел то на класс, то на уродливых птиц и время от времени задумчиво поглаживал левой рукой правую, до самого локтя замотанную в свежие бинты. Ученики понятия не имели, что случилось с их профессором в первый же день учебы, но очень хотели верить в то, что авгуреи здесь не при чем. — Они прячутся в зарослях терновника или ежевики и вылетают из укрытия только в дождь. Их характерной особенностью является низкий и переливчатый крик. Ранее считалось, что эти звуки предвещают смерть, могут свести волшебника с ума или даже спровоцировать разрыв сердца, однако на сегодня достоверно известно лишь то, что авгуреи поют перед дождем. Ваша задача — попробовать поймать эту удивительную птицу. Для этого придется выманить ее из укрытия, используя приманку, — с этими словами он снял крышку с огромной железной банки, стоявшей у него под ногами. Когда Белла вместе с остальными учениками подошла и заглянула внутрь, от увиденного ее едва не стошнило. В жестянке кишмя кишели какие-то полупрозрачные личинки. – Итак, разбейтесь на пары. Тот, кто справится с заданием и поместит авгурея в клетку, получит оценку «Превосходно» и принесет своему факультету десять очков, — торжественно пообещал профессор. Белла с трудом могла помыслить о том, как возьмет этих мерзких червей в руки, пусть даже в перчатках. Она даже смотреть на них не могла, не испытывая рвотного позыва. Поэтому Рабастан благородно согласился заняться приманкой. Не без колебаний он зачерпнул из банки горсть личинок, и напарники храбро отправились к свежепосаженным терновым кустам, где прятались предназначенные для практического занятия авгуреи. То ли, предчувствуя дождь, то ли от страха, их птица орала так, будто ее пытали Круциатусом. Минут через десять безуспешных попыток выманить это существо, Белла стала чувствовать, что от истошных криков вскоре и правда сойдет с ума. В итоге они с Рабастаном решили оставить личинки возле куста, а самим отойти на некоторое расстояние и затаиться. Чтобы приманка никуда не расползлась, Белла незаметно побрызгала ее морочащей закваской, которую, на всякий случай, всегда носила с собой. Черви стали копошиться менее активно, но, к счастью, все еще выглядели живыми и, вероятно, даже аппетитными. Авгурей на какое-то время притих, оценивая ситуацию, и вскоре из зарослей появилась его маленькая черная голова на кривой уродливой шее. Пару раз птица клюнула наживку, затем нервозно оглянулась, видимо, слегка успокоилась и увлеченно продолжила трапезу, больше не глядя по сторонам. Улучив момент, Белла и Рабастан стали тихонько приближаться. Но птица, вероятно, и впрямь, была очень пуглива и подозрительна, поэтому вид двух человек крадущихся к ней с клеткой в руках, вызвал у нее справедливые опасения. Авгурей впал в панику, и вместо того, чтобы спрятаться назад в кусты, вспорхнул вверх. — Держи его! — панически взвизгнула Белла. Но было уже поздно. – Остолбеней! — в отчаянии воскликнула она и взмахнула палочкой. Пораженный заклятием беглец шлепнулся на траву с высоты дюжины футов. Девочка мигом схватила его и запихнула в клетку. — Белла, мне кажется, профессор Кеттлберн заметит, что ты оглушила авгурея, — тихо проговорил Рабастан. — Или убила, — она мрачно посмотрела на неподвижное тело в клетке. Белла огляделась по сторонам в надежде, что никто ничего не видел и не слышал. Благо, все были заняты выполнением задания, а истошные крики авгуреев заглушали все прочие звуки. Девочка энергично тряханула клетку, полагая, что птица от этого очнется, но та лишь неподвижным грузом перекатилась с одного места на другое. — Агуаменти! Из палочки брызнула вода, и несколько капель упали на обмякшее тело. — Может, скажем, что он помер от страха? — предложил Рабастан. — Не прокатит, — угрюмо возразила Белла, качая головой. К концу урока из всех остальных учеников лишь Миллисенте Мерсер и ее напарнице удалось справиться с заданием. Их авгурей метался по клетке и пронзительно вопил. — Поздравляю, мисс Мерсер и мисс Слайт. Прекрасная работа! — похвалил их профессор Кеттлберн. — Плюс десять очков Слизерину! А кто-нибудь еще смог поймать авгурея? — вопросил он и с искренним разочарованием прибавил. — Неужели больше никто не справился? После некоторых колебаний Беллатриса и Рабастан, опустив головы, вышли вперед, виновато протягивая ему клетку. — Та-ак… что тут у нас… мисс Блэк! мистер Лестрейндж! Что вы с ним сделали? — испуганно воскликнул Кеттлберн. Виновники случившегося не поднимали взглядов и молчали. «Надо было положить его назад в заросли и сказать, что мы никого не поймали!» — слишком поздно сообразила Белла. — Если вы сейчас же не ответите, я сниму со Слизерина двадцать очков, — сурово пригрозил профессор, глядя на не подающую признаков жизни птицу взглядом, полным скорби и сострадания. У себя за спиной Белла услышала гневное перешептывание одноклассников, недовольных перспективой потерять двадцать очков. — Он попытался улететь, и я его оглушила, — честно и громко призналась она. Несколько человек ахнули. — Оглушили? Заклятием? — изумился профессор. — Да. — Фу-ух… — выдохнул он, — значит, я смогу привести его в чувства... итак, плюс десять очков за выполненное задание и прекрасно исполненное заклинание и минус пять очков за жестокость, недопустимую в обращении с магическими существами. Мисс Блэк, я прошу вас впредь быть осторожнее и гуманнее. Какими бы хорошими не были ваши магические навыки, это не дает вам права достигать своей цели любым путем. Услышав это, Белла вздохнула с облегчением. Заработанные в итоге пять очков никак нельзя было считать плохим результатом, даже несмотря на едкое замечание профессора. — Эта Блэк ведь из «тех самых» Блэков? — шепотом поинтересовалась Пэйлин Слайт, невысокая бледная слизеринка, у Миллисенты Мерсер, когда ученики возвращались в замок. — Белла? — удивленно переспросила Миллисента. — Да, вероятно. А в чем дело? — Они же, вроде как, чистокровные волшебники? — Блэки? Ну да, чистокровные, в этом нет никаких сомнений. — Как ты думаешь, это правда, что все чистокровные семьи — маглоненавистники, и с ранних лет обучают своих детей темной магии? Миллисента иронически заулыбалась. — Во-первых, оглушающее заклятие — это не темная магия, а, во-вторых, мы живем в двадцатом веке. Уже давно никто не охотится на маглов и маглорожденных. Это всё детские страшилки. — Ты уверена, что это было оглушающее заклинание? — не сдавалась Пэйлин. — Никто не видел, ЧТО она на самом деле сделала с той птицей. Миллисента нахмурилась. — По-моему, не стоит выдумывать того, чего нет, — серьезно, но без нажима, проговорила она. — Белла — моя соседка по комнате, и лично я ничего необычного за ней пока не замечала. Она способная и старательная, только и всего. Лучше оставь ее в покое. — А я и не собираюсь к ней приближаться, — тут же решительно отозвалась Пэйлин, с опаской глядя на Беллатрису, идущую рядом с Рабастаном, всего на пару десятков футов впереди них. Настроение, слегка приподнятое удачной развязкой истории с авгуреем, упало прямо пропорционально температуре воздуха, стоило Белле спуститься в холодное подземелье. Кроме прочего, все ее попытки узнать об испытании для посвящения потерпели крах. Она попробовала допросить Регулуса, но он, как и Крауч, ушел от ответа. И, что особенно потрясло Беллу, Дромеда тоже не захотела признаться. — Мы же одна семья! — возмущенно кричала младшая сестра, чуть ли не на всю гостиную. — Я бы никогда так с тобой не поступила! — Прости Белла, но мы все поклялись, что до посвящения не откроем секрета, — робко проговорила Дромеда, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Какая-то клятва для тебя важнее родной сестры?! — исступленно воскликнула Белла. Этот день ее и так уже доконал, а неожиданное предательство со стороны Дромеды стало последней каплей и без того зыбкого терпения. — Белла, не проси меня об этом, пожалуйста! — взмолилась старшая сестра. — А вдруг они наложили заклятие, и со мной что-нибудь случится, если я тебе расскажу! Несколько секунд Белла смотрела на нее испепеляющим взглядом, затем резко развернулась и, больше ни слова не говоря, ушла прочь. «Как я могу догадаться об этом сама? — гневно думала она, лежа в своей постели и стуча зубами от холода. — Почему я вообще должна тратить время на эти глупости?!» А времени, действительно, было не так уж много. В первую же неделю первокурсники получили огромное количество домашней работы. Причем, как назло, чем глупее и бесполезнее был предмет, тем больше по нему задавали. По истории магии, травологии и астрономии приходилось сдавать огромное количество разнообразных эссе, и у Беллы закралось смутное подозрение, что Хогвартс выпускает не волшебников, а писателей. Но были и приятные моменты. Защита от темных искусств, заклинания, зельеварение и трансфигурация сразу пришлись ей по душе. У Беллы уже имелись некоторые навыки, и она смогла гордо их продемонстрировать, вызвав тем самым одобрение преподавателей и зависть одноклассников. — У вас поразительный талант к зельеварению, мисс Блэк! — восхитился профессор Слизнорт, склоняясь над ее котлом со свежеприготовленным отваром для излечения фурункулов и нарывов. Белла лучезарно улыбнулась ему в ответ, решив, что декан Слизерина — это первейший человек, с которым стоит наладить хорошие отношения. Разумеется, она не стала признаваться в том, что готовит это зелье далеко не в первый раз, и едва ли тут можно говорить о наличии таланта. Весь месяц Белла провела, с головой погрузившись в учебу. В итоге ей удалось заработать хорошие оценки даже по тем предметам, которые она искренне ненавидела. Что уж говорить о заклинаниях и защите от темных искусств. Даже после уроков она продолжала оттачивать свои навыки в гостиной Слизерина или у себя в комнате, используя своих подопытных мышей. Однако вид грызунов, отбрасываемых в угол клетки заклинанием «Депульсо», шокировал ее соседок, поэтому Белле волей-неволей пришлось искать более уединенное место для тренировок. Оказалось, что Барти знает один класс на втором этаже, который всегда бывает свободен по четвергам. Он и сам частенько им пользовался для внеклассных занятий и был очень рад тому, что Белла хочет присоединиться. Белла, в свою очередь, тоже обрадовалась возможности у него поучиться, поскольку Крауч знал много интересных заклинаний. Рабастан с не меньшей охотой присоединился к их компании, а вот Рудольфуса привлечь так и не удалось. Тот упрямо заявил, что заклинаний ему и на уроках хватает, так что вступать в «клуб анонимных ботаников» он не собирается. Так незаметно первый месяц учебы подошел к концу. Погода портилась, и в подземелье Слизерина день ото дня становилось все холоднее. Тридцатое сентября, как и вся предшествующая неделя, было дождливым и промозглым. Все пространство заполняли микроскопические капли воды, а Черное озеро казалось молочно-белым из-за накрывшего его густого тумана. Одним словом, выходить из замка в тот день совершенно не хотелось. Но, точно в насмешку, последним уроком стояли полеты на метлах. По окончании часа, проведенного в воздухе, у Беллы закоченели пальцы, а мантия и волосы промокли насквозь. Она выполнила все заданные круги и уже собиралась приземлиться, но из-за плохой видимости не смогла рассчитать высоту, и, жестко ударившись ступнями о землю, упала, пролетев несколько метров кубарем по мокрой траве. Тренер немедленно отправил ее в больничное крыло, но пострадавшая сочла свои травмы незначительными и, не добравшись до пункта назначения, решила вернуться в гостиную Слизерина. Белла была настолько зла и раздосадована, что даже не стала переодевать мокрую одежду и просто уселась в кресло возле камина, до самого подбородка закутавшись в плед. Ее зубы стучали от холода. Девочка отупевшим взглядом смотрела на еле греющий огонь и чувствовала, как внутри у нее все клокочет от этого мерзкого холода и на улице, и в замке, от этого досадного падения, и вообще от того, что умник, обставивший гостиную роскошной мебелью и повесивший эти изысканные гобелены, не удосужился банально позаботиться о том, чтобы СДЕЛАТЬ ПОМЕЩЕНИЕ ПРИГОДНЫМ ДЛЯ ЖИЗНИ!!! — Белла, что с тобой? — обеспокоенно воскликнула, непонятно откуда нарисовавшаяся Дромеда. — Я уп-пала с м-метлы, - с дрожью в голосе отозвалась она. — Да ты же вся мокрая! Подожди, дай я высушу твои волосы. — Не-ет! — испуганно вскрикнула младшая сестра, выставив руки вперед, но Дромеда уже успела взмахнуть палочкой. Прежде чем Белла поняла, что произошло, она услышала за спиной заливистый смех и обернулась. Несколько студентов, сидящих неподалеку, захохотали еще громче. — Меда, дай мне зеркало. Немедленно! — сквозь зубы процедила она. Дромеда, очевидно испуганная результатом собственного заклинания, стала судорожно рыться в сумке и наконец, вынув оттуда маленькое серебряное зеркальце с именной гравировкой и фамильным гербом, протянула его сестре. Оно было размером с ладошку и не вмещало всей катастрофы, но Белла все равно поняла, что ее прическа выглядит так, точно в нее ударила молния. — Меда, ты, что, с ума сошла! — закричала она не своим голосом. — Какой дурой надо быть, чтобы использовать водоотталкивающее заклинание для сушки волос!!! Ее истеричный крик еще сильнее позабавил публику. — Белла, извини… — робко пролепетала Дромеда. — Мне помогает обычно… — Помогает?!! Да ты хоть когда-нибудь открывала учебник заклинаний?! — Белла, я… правда… наверное, оно просто тебе не подходит, — Дромеда вдруг закрыла лицо руками и побежала прочь. — Агуаменти! — проворчала Белла, направляя палочку на свои волосы, в надежде заново их намочить. Тонкая струйка воды нисколько не повлияла на масштаб трагедии. «Надо будет все-таки доучить это заклинание» — раздраженно подумала она, в бессильной злобе тряся палочкой, точно надеялась, что от этого вода потечет сильнее. Тут послышался звук отъезжающей стены, и в гостиную вошли Крауч и братья Лестрейнджи. Увидев Беллу, они сразу же направились к ней, и по мере приближения тоже разразились хохотом. Девочка гневно подхватила с пола упавший плед и, закутавшись в него с головой, демонстративно плюхнулась назад в свое кресло. — Ты не пришла на обед, — обеспокоенно проговорил Рабастан. — Я принес тебе чаю. Подумал, что ты, наверное, замерзла. — Спасибо, — буркнула Белла, забирая чашку. — Так что с тобой случилось? — все еще смеясь, поинтересовался Рудольфус. — Рабас сказал, что ты упала с метлы. Но тренер разве не говорил вам, что торможение посредством головы в квиддиче не считается эффективным? Люди в соседних креслах оценили шутку и в очередной раз весело рассмеялись. — Это любимая сестренка меня «посушила», — процедила Белла, стараясь не глядеть на Рудольфуса и остальные улыбающиеся лица. — Импервиус? — поинтересовался Барти, с любопытством разглядывая ту часть волос, которая виднелась из-под пледа. — Угу. — Я могу попробовать исправить, если хочешь, — предложил он. — Только убери одеяло. — Правда? — Белла посмотрела не него со смесью надежды и недоверия. — А ты хуже не сделаешь? Крауч многозначительно приподнял брови. — Да, ты прав. Хуже уже быть не может, — недовольно пробормотала она и нехотя обнажила свой парикмахерский кошмар. Рудольфус опять запрокинул голову в приступе хохота. — Планарум! — произнес Барти, и Белла ощутила, как что-то скользнуло по ее щекам. Она поспешно поднесла зеркало к лицу и изумилась. Волосы стали абсолютно прямыми и гладкими. Аккуратные пряди обрамляли лицо, словно черный шелк. — Ух ты! — выдохнула она. — Барти, да ты просто гений! Еще несколько девочек в гостиной были удивлены не меньше нее, и подошли поближе, чтобы лучше рассмотреть прическу. — Ну ты и пижон, Барти! — покачал головой Рудольфус. — А кудри ты себе часом не навиваешь? — Это заклинание вообще не для волос, — оскорбился Крауч, — им разглаживают одежду и много чего другого. — Ну я ж говорю — пижон! — саркастически усмехнулся Рудольфус. — Расхаживаешь тут в наглаженной мантии, как председатель Визенгамота! — И ничего я не расхаживаю! И, вообще, никакая она не наглаженная! — начал было оправдываться Крауч, обескуражено разглядывая свою мантию под заливистый хохот лучшего друга. — Завали, Руди. Просто признай, что Барти — офигенный маг! — проговорила Белла, все еще любуясь своим отражением. На лице Крауча засияла самодовольная улыбка. — Белла, а ты помнишь про испытание? — вдруг поинтересовался Рабастан. — Ой, Рабас, давай не сейчас, — поморщилась она. — У меня и так был ужасный день. — Но ведь оно уже завтра. — Да ты что! — Белла чуть не уронила зеркало. — Почему же ты раньше молчал? Я совсем об этом забыла! — Да я и сам забыл, — посетовал он. — Нам Оливер сейчас напомнил за обедом. — Но надо же что-то делать! — панически воскликнула Белла, вскакивая с кресла. — Руди, Барти, вы должны нам помочь! — Она решительно двинулась на них. — Нет-нет, даже не проси! — Рудольфус замахал руками и попятился. — Но у вас нет другого выбора! — продолжала она наступать. — Вы же не допустите, чтобы мы провалились? Кстати, что тогда будет? — Без понятия, — Рудольфус пожал плечами, — в прошлом году все прошли испытание. Это вы тугодумы. — Что?! — разъяренно воскликнула она. — Да подожди, не злись, — попытался урезонить ее Крауч. — Ты же уже почти догадалась. — В смысле? — Ты постоянно об этом говоришь. — Барти, заткнись! Не смей подсказывать! — возмутился Рудольфус. — О чем? — Белла нахмурилась. — Ты все время говоришь, что хочешь научиться превращать людей в слизняков, — предположил Рабастан. Белла приподняла правую бровь. — Это правда? — она изумленно посмотрела на Крауча. — Мы, что, должны научиться трансфигурировать людей в слизняков? Это посвящение в Слизерин? — Нет, но это неплохая идея! — засмеялся Рудольфус. — Хочешь учиться в Слизерине — сумей превратить своего врага в слизняка. Барти, если кто-нибудь из нас станет старостой, нужно будет обязательно устроить такое испытание! Но Белле было не до смеха. Она стала напрягать память, пытаясь вспомнить какое-нибудь заклинание или зелье, о котором бы часто говорила в последнее время. — Та-ак… мы сейчас проходим заклинание ножниц… может, я говорила о нем? Или про Гербицид? — Нет, Беллс, — не выдержал Рудольфус. — Это то, по поводу чего ты все время ноешь! — Да ну вас к черту! — она вернулась в свое кресло и плотнее закуталась в плед. — Плевать я хотела на ваше «посвящение». Меня не выгонят из школы из-за какого-то дебильного испытания! — Ну, как знаешь, — ухмыльнулся Рудольфус, усаживаясь в кресло напротив. Он достал из своего рюкзака журнал «Время квиддича» и стал лениво его перелистывать. Рабастан и Барти тоже сели неподалеку и стали доставать учебники и пергаменты, чтобы заняться домашним заданием. — Рабас, одолжи мне «Историю магии», — попросила Белла. — Лень идти за ней в спальню. Тот порылся в рюкзаке и протянул ей книгу. Она открыла заданный к следующему уроку параграф и стала читать убористый занудный текст, изо всех сил пытаясь сосредоточиться и не думать о проклятом испытании. «Хотя упоминания о волшебстве содержатся в исторических источниках, датируемых несколькими тысячами лет назад, наиболее известной и успешной из ранних волшебников традиционно считается Геката, проживавшая на территории Древней Греции приблизительно в восьмом веке до нашей эры. Поскольку в древности волшебный и магловский миры не были отделены друг от друга, колдуны и ведьмы не скрывали своей одаренности и даже периодически оказывали маглам различные услуги вроде помощи в житейских и профессиональных нуждах. Геката была популярна среди современников как мастер зельеварения, в особенности, приворотных зелий. Также она, по всей видимости, хорошо владела боевой и темной магией, поскольку к ней часто обращались за помощью в военных делах. Кроме того, Геката была анимагом. Широко известна история о том, как в обличии медведя (по другим сведениям — кабана) она убивает собственного сына, а затем возвращает его к жизни. Однако, едва ли, речь здесь идет о воскрешении мертвого. Скорее всего, сын Гекаты был смертельно ранен, но она успела исцелить его с помощью волшебства. К сожалению, сведений о том, какие именно зелья и заклинания использовала Геката, не сохранилось…» Белла раздраженно захлопнула книгу. «Какая разница, насколько могущественной была эта Геката, если мы все равно ничего не знаем о ее магии! — подумала она. — Зачем я должна тратить свое время, заучивая этот бред?». Она придвинула кресло ближе к камину и простерла ладони к огню, чтобы погреться, краем глаза заметив, что внимательно следящий за ней Рудольфус насмешливо улыбнулся. Белла уже открыла рот, чтобы высказать ему свое негодование, но тут ее насторожила одна деталь. Рудольфус был одет очень легко, и, судя по всему, чувствовал себя при этом прекрасно. Из расстегнутого воротника его мантии виднелся тонкий джемпер, а на шее небрежно болтался шарф, выполнявший скорее декоративную, нежели согревающую функцию. — А почему ты не мерзнешь? — вдруг спросила Белла, подозрительно прищурившись. — А? — Рудольфус сделал вид, что поглощен чтением и не расслышал вопроса. — Почему тебе не холодно? — повторила она. — Ну-у… я закаленный, — уклончиво отозвался Рудольфус. — А ты, Барти? — Белла повернулась к Краучу, у которого ситуация с гардеробом была аналогичной. — Я тоже закаленный, — быстро сориентировался он. — И, вообще, мы мерзнем гораздо меньше чем девчонки. — Да ладно! — усмехнулась Белла. — А почему тогда Рабас чихнул четыре раза за последние десять минут? — Да он сам как девчонка! — нашелся Рудольфус, и едва успел пригнуться от летящей в него чернильницы брата. Белла огляделась. В другом конце гостиной Фанни Флинт и Улли Бейкер сидели прямо возле камина и протягивали ладони к огню. Люциус Малфой и Пэйлин Слайт, которым не досталось сидячих мест, тем не менее стояли почти вплотную к одному из каминов и что-то живо обсуждали. Их мантии каким-то чудом еще не загорелись. А за столом в углу сидела Миллисента Мерсер, одетая в двухслойный вязаный свитер с толстым горлом, доходящим ей до самых ушей. — Мерзнут только первокурсники… — озвучила Белла свою гениальную догадку. — Что? — удивился Рабастан. — Я, кажется, поняла, в чем дело… — В чем? — сразу навострился Рабастан. — Дело в холоде. Мы должны придумать способ бороться с холодом! Ведь так? — Белла испытующе посмотрела на друзей. — Да вовсе нет, — возразил Рудольфус, и его взгляд скользнул куда-то вниз. — Да! — воскликнула Белла, обличающее тыкая в него пальцем. — Ты опустил глаза. Ты врешь! Я нашла ответ! Барти? Ведь так? Крауч только улыбнулся, а Рудольфус с досадой стукнул ладонью по подлокотнику. — Есть! — Белла изобразила кулаком победоносный жест. — Рабас! Чего расселся? Пойдем! — Куда? — удивился тот. — В библиотеку, конечно! Эти двое все равно не скажут нам заклинание, — и Белла гневно посмотрела на Рудольфуса и Крауча. Она ожидала, что согревающие чары найдутся сразу, но, как назло, их нигде не было, даже в толстом пособии по бытовой магии. — Нет, вот о том, как очистить ковер от катышков, они написали! — проворчала Белла, захлопнув очередную книгу. — Можно подумать, это кому-то понадобится. — Ну мало ли, — спокойно заметил Рабастан, — вдруг у кого-то на ковре катышки… — Да, только этим должны заниматься эльфы, а не маги, — ехидно возразила Белла. — Это все бесполезно! Я не знаю, куда еще можно было запихнуть это заклинание. Мы не прочитаем до завтра двадцать стеллажей. — Но у нас нет другого выхода, — смиренно пожал плечами Рабастан. Белла скорчила недовольную гримасу и нехотя открыла очередную книгу. — А ты не смотрела в Истории Хогвартса? — поинтересовался Рабастан, спустя еще полчаса усиленных поисков. — Да там-то откуда? — отмахнулась Белла. Но Рабастан все равно полез на верхнюю полку и достал оттуда тяжеленный пыльный талмуд. Белла только покачала головой, но говорить ничего не стала. Она продолжала просматривать оглавление очередного учебника: манящие чары, заклинание уменьшения, заклинание кипячения… — Нашел! — вдруг воскликнул Рабастан. Белла с удивлением подняла глаза. Рабастан стал читать вслух: — «Помещения факультета Слизерин располагаются в подземельях замка, прямо под Черным озером, по причине чего в гостиной и спальнях учеников всегда довольно холодно. Именно поэтому еще несколько веков назад было изобретено заклинание, запирающее тепло в предметах, соприкасающихся с телом: одежде, обуви, постелях. Некоторые считают, что автор данного заклинания сам Салазар Слизерин, однако, скорее всего, оно было придумано гораздо позже, ведь основатель факультета был ярым приверженцем аскетизма». Рабастан остановился. — И? — Белла вопрошающе на него смотрела. — Тут не описано само заклинание… У Беллы вырвалось нецензурное слово, и несколько девочек-старшекурсниц, сидящих неподалеку, смерили ее глубоко осуждающими взглядами. — И что нам теперь делать? — с досадой воскликнула она. — Ты уверен, что там больше ничего не сказано? Может, есть ссылки? — Да нет, — Рабастан покачал головой. — Дай сюда, — Белла выхватила у него книгу и еще раз перечитала тот же отрывок. Действительно, в тексте не было ни слова о самом заклинании. Белла уже собиралась захлопнуть книгу, когда заметила небольшую карандашную пометку на полях. Всего одно слово — «Априкари», без каких-либо пояснений. — Что это? — спросила она, показывая Рабастану находку. — Не знаю… ты думаешь, это может быть то самое заклинание? — Надо проверить. Мало ли… — с этими словами Белла направила палочку на книгу и произнесла. — Априкари! — Ты что-нибудь чувствуешь? — спросила она, дотронувшись до переплета. — Кажется… — неуверенно подтвердил Рабастан, следуя ее примеру. — Надо попробовать на чем-нибудь другом. Ведь сказано, что заклинание рассчитано на предметы, прилегающие к телу. Тогда Белла сняла туфлю и попробовала ее заколдовать. — Получилось! — с восторгом воскликнула она, засунув ногу внутрь. — Рабас, мы нашли заклинание! Белла немедленно проделала то же самое и со второй туфлей. Теперь, когда ноги были в тепле, а по поводу посвящения можно было не беспокоиться, настроение у нее заметно поднялось. Когда они с Рабастаном вернулись в подземелье, был уже поздний вечер, и в гостиной сидели всего несколько учеников, включая Крауча. — А где Руди? — поинтересовался Рабастан. — Вообще-то это ты должен знать, — отозвался тот, не поднимая глаз от своего конспекта. — Он сказал, что пошел помогать тебе с домашним заданием. — Что? — Рабастан снисходительно улыбнулся. — Барти, он никогда в жизни не помогал мне делать домашнее задание. — В смысле? — Крауч поднял глаза от учебника. — А где он тогда пропадает каждый вечер? — Не знаю… — растерянно покачал головой Рабастан. — Каждый вечер? — ахнула Белла. — Барти, он точно что-то замышляет. Я бы на твоем месте за ним проследила! — она звонко рассмеялась. Но, Крауч, судя по напряженному выражению лица, озадачился не на шутку. — А вдруг у него какие-то неприятности? — серьезно проговорил он. — Неприятности? Я тебя умоляю! — продолжая усмехаться, Белла плюхнулась в кресло напротив. — Люди с неприятностями не ходят с такими довольными рожами. — И все же… — Да брось, Барти, иди спать, а когда он вернется, сам у него спросишь, — зевнула она. — Пожалуй… — протянул Крауч, однако выражение озадаченности с его лица так и не исчезло. Он рассеянно собрал учебники, и вдвоем с Рабастаном они двинулись в направлении спален для мальчиков. А Белла пошла к себе. Этой ночью она надеялась, наконец, выспаться в тепле, поэтому первым делом наложила согревающее заклятье на одеяло, подушку, матрац, свою ночную рубашку и даже на балдахин. — Что ты делаешь? — с любопытством поинтересовалась Улли, наблюдавшая все эти манипуляции. — Согревающее заклинание! — пояснила Белла с видом человека, чрезвычайно довольного собой. — Правда? — мгновенно оживилась Улли. — И работает? — Еще как! — Белла прыгнула на кровать и с удовольствием зарылась в теплое одеяло. — А можешь научить? — умоляюще попросила Фанни, которая тоже была в комнате. — Конечно, — без колебаний согласилась Белла, подошла к ее кровати, и, наставив волшебную палочку на подушку, произнесла: «Априкари!» — Круто! — восхитилась Фанни, схватив подушку в руки и прижав ее к себе. — Это еще не все, — интригующе отозвалась Белла, — представьте себе, это то самое заклинание, которое будет на завтрашнем испытании. — Да ты что! — радостно воскликнула Фанни, вскакивая с кровати. — Спасибо, что сказала. Белла, ты чудо! — Просто, я считаю, что такие посвящения — это глупо, — пояснила она. — Новичкам надо помогать, а не устраивать дурацкие испытания. Они могли бы в первый же день показать нам это заклинание, а не наблюдать, как мы мерзнем целый месяц! — Это в духе Слизерина, чтобы каждый был сам за себя… — аккуратно заметила Улли. — Но, если бы не Белла, мы бы с тобой никогда не узнали, что нас ждет завтра, — осадила ее Фанни. — Да-да, конечно, — Улли опомнилась и дружелюбно заулыбалась. — Мне все равно, что там в духе Слизерина, — своенравно отмахнулась Белла, скрывая свое раздражение. — Сегодня слизеринцы — мы, значит, нам решать, что в его духе, а что нет. — Ну да, конечно, это твое право поступать так, как считаешь нужным, и факультет тут ни при чем, — решительно поддержала ее Фанни. Следующим вечером большая часть факультета собралась в гостиной, чтобы поглазеть на ритуал посвящения в студенты Слизерина. — Ну что, страшно? — поинтересовался Крауч, протиснувшись сквозь толпу учеников. Белла фыркнула. — Мы, вроде как, готовы, — пожал плечами Рабастан, хотя взгляд у него не такой уверенный как у подруги. — А где Руди? — осведомилась Белла, озираясь. — Неужели пропустит такое «важное» мероприятие? — Он сказал, что «кое-кто» растрепал всем про испытание и испортил все веселье, — Крауч многозначительно на нее покосился. — А я еще и мастер-класс провела на перемене по согревающим заклинаниям, между прочим, — нагло отозвалась Белла и скрестила руки на груди. Тут Оливер вышел в центр комнаты, взмахнул своей волшебной палочкой, и все освещение погасло. Гостиная погрузилась в полумрак, подергиваемый мерцающим светом каминов. Раздался восторженный свист старших учеников, а несколько первокурсников испуганно вскрикнули. Старшекурсники, немного напоминающие линчевателей, стали потихоньку окружать испытуемых, смыкаясь плотным кольцом. На кончиках их волшебных палочек зажглись огоньки. — Первокурсники! — торжественно и зловеще воскликнул Оливер, точно верховный жрец. — Если вам посчастливится пройти сегодняшнее посвящение, вы сможете стать одними из нас! — Ну конечно, — презрительно фыркнула Белла, ковыряя носком ботинка ковер. — Мнение распределяющей шляпы тут ни при чем, все решает «господин» Оливер! — Вам предстоит ужасное и болезненное испытание! — воскликнул староста, войдя в раж. Его глаза устрашающе посверкивали. — Что?! — раздалось несколько испуганных возгласов. — Круциатус! — панически предположил Рабастан. Стоящая неподалеку Пэйлин Слайт побелела и была близка к обмороку. Напуганные первокурсники нервно переглядывались. Все, кроме троих: Миллисенты Мерсер, наблюдавшей за происходящим со скучающе-снисходительной улыбкой, Малфоя с надменным выражением лица, бывшим его универсальной реакцией на практически любые события, и Беллы, которая мрачно глядела на Оливера, гневно поджав губы. — Да успокойтесь вы! — воскликнула она раздраженно. — Какой Круциатус? Он просто над вами смеется! — Теперь, когда вы уже достаточно напуганы, я расскажу о том, что вам предстоит на самом деле, — усмехнулся Оливер и провел по испуганным первокурсникам острым взглядом. Старшие курсы захохотали. Староста деловито двинулся в сторону самого большого в гостиной камина, и толпа немного расступилась, пропуская его. Достав из кармана щепотку непонятного порошка, он швырнул его в огонь. Пламя из привычного оранжевого окрасилось в ядовито-зеленый цвет. — Что это? — ахнула чуть живая Пэйлин. — Это декоративный огненный порошок из каталога "Волшебные интерьеры". «...теперь даже огонь в вашем камине будет сочетаться с обоями», — недовольно процитировала Белла. — Откуда ты знаешь? — поразился Рабастан. — Мама на него подписана. Но даже, если бы я и не знала, все равно бы не испугалась, — и она смерила Пэйлин осуждающим взглядом. Та опустила глаза и попробовала спрятаться за Миллисенту Мерсер. — Вы знаете, в чем святой долг каждого слизеринца? — спросил Оливер, оборачиваясь к первокурсникам, нервно толпящимся у него за спиной. — Не сдохнуть от холода! — с места выкрикнула Белла под гогот зрителей. — Верно, — ухмыльнулся Оливер краешком рта, — а еще вы должны принести торжественную клятву. — Что еще за клятва? — возмутилась Белла, поворачиваясь к Краучу. В рядах первокурсников пронесся ропот. — Слушай дальше, — посоветовал Барти, кивая в сторону Оливера. — Клянусь отныне и до конца своих дней хранить верность идеалам Салазара Слизерина, ничем не гнушаться на пути к своей цели и никогда не упускать случая испортить гриффиндорцам жизнь! — произнес староста, подняв правую руку, затем сжал пальцы в кулак и прибавил. — Наш девиз: «Один за всех… — … и каждый за себя! — хором отозвалась гостиная. — А теперь каждый первокурсник должен подойди сюда, произнести слова клятвы и в знак своей преданности Слизерину бросить в огонь какую-нибудь дорогую для себя вещь. — Можно я брошу карточку от шоколадной лягушки? — негромко поинтересовалась Белла. — Ты настолько не предана своему факультету? — изумился Крауч. — Я думал, ты мечтала сюда попасть. — Просто я считаю, что одно из лучших качеств слизеринцев — это не следовать за толпой, — сварливо отозвалась она. — Ты неисправимый циник. Еще хуже Руди, — заключил Барти. — И еще, — продолжал вещать Оливер, — прежде вы должны показать, что умеете пользоваться согревающим заклинанием. Первокурсники стали один за другим подходить к камину и демонстрировать заклинание на одном из предметов своей одежды, затем поднимали руку и произносили клятву и девиз. После того, как остальные ученики радостно ему отвечали, новопосвященный кидал в камин что-нибудь «ценное», и вся гостиная взрывалась дружными аплодисментами. — Это самое дорогое, что у меня есть, честно, — уверяла Беллатриса Оливера, кидая в огонь свой конспект по истории магии. — Я больше ничего не взяла с собой, если, конечно, не считать одежды. Или ты хочешь, чтобы я здесь при всех сняла с себя мантию? Толпа тут же поприветствовала ее намерение радостным свистом. — Ладно, что ж с тобой делать, — сдался староста, — сойдет и конспект. Последней была Миллисента Мерсер. Она, ко всеобщему удивлению, не стала произносить заклинание, а просто протянула Оливеру небольшую склянку. — Что это? — удивился он. — Согревающее зелье, — пояснила Миллисента. — Огненный виски! — нашелся кто-то из толпы, и все заржали. Оливер посмотрел на склянку с недоверием. — А оно точно работает? — Ну можешь выпить, если хочешь, — улыбнулась девушка. Староста смутился. — Давай Оливер! — подбадривали его старшекурсники. — Че, испугался? — Я тебе верю, — с важным видом проговорил Оливер, возвращая Миллисенте склянку. — Поздравляю! Сторонники дегустации издали разочарованные возгласы. Когда посвящение закончилось, по мановению волшебной палочки старосты свечи в гостиной зажглись, а огонь приобрел свой естественный цвет. В глубине камина все еще догорали шарфы, заколки, книги и разные другие предметы, принесенные в жертву «страшному и ужасному» ритуалу. — А вам удалось выяснить, где Руди был вчера? — поинтересовалась Белла, когда ученики стали постепенно расходиться. — Представь себе! Он так ничего нам и не сказал! — обиженно проговорил Рабастан. — Что значит, не сказал? — фыркнула она. — Вы, наверное, плохо спрашивали. — Тогда спроси его сама, — обиделся Барти, — он ничего не сказал своему брату и лучшему другу, но с тобой, вероятно, поделится. — Конечно, поделится, — самоуверенно заявила Белла, — надо просто уметь задавать правильные вопросы. — Ну удачи, — проворчал Крауч. — Я, пожалуй, пойду к себе, завтра контрольная по зельеварению, хочу еще кое-что прочесть перед сном, — зевнула она и отправилась в спальню с надеждой, что там еще никого нет, и можно будет почитать в тишине. Однако ее ожидала Миллисента Мерсер. — Белла, слушай, ты не покажешь мне то заклинание, которое вы все сегодня делали? — смущенно попросила она. Тут Белла поняла, что Миллисента единственная, кого ей не удалось предупредить об испытании. — Только если ты расскажешь мне рецепт своего зелья, — подмигнула она в ответ. — Это совсем не то, что ты думаешь, — усмехнулась Миллисента. — В смысле? — На самом деле, я до самого начала испытания не знала, что будет, а в этой склянке обыкновенное зелье забвения, которое мы готовили сегодня на уроке. — А почему оно оранжевое? — удивилась Белла, глядя на густую жидкость апельсинового цвета. — Ну я его заколдовала в последний момент, — улыбнулась Миллисента, — подумала, что так будет больше похоже на согревающее зелье, хотя, честно говоря, я понятия не имею, как оно выглядит и существует ли вообще. — Хорошо, что Оливер его не выпил, — заметила Белла. — Хорошо, — согласилась Миллисента. — Так что, покажешь заклинание? А то мне еще надо зайти в библиотеку, пока она не закрылась. — Да, конечно, — опомнилась Белла и оторвала взгляд от склянки. Мельком взглянув на заклинание, Мерсер даже не стала его повторять и, спешно поблагодарив, ушла. Белла какое-то время задумчиво глядела ей вслед, невольно завидуя ее рискованности, затем опомнилась и стала искать пособие по зельеварению. Она несколько раз перерыла свои вещи, даже заглянула под кровать, но книги нигде не было. «Только не хватало потерять учебник накануне контрольной!» — с досадой подумала она и решила на всякий случай еще посмотреть в гостиной. Уже было довольно поздно, и Белла удивилась, услышав смех и оживленные разговоры. Группа учеников разного возраста сидела у камина и явно что-то праздновала. До Беллы доносился звон бутылок со сливочным пивом и веселый смех. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, она стала искать свой учебник, заглядывая под столы и кресла, но ничего не находила. Неизбежно она приблизилась к тому месту, где сидела веселая компания, и тут, к своему удивлению, увидела среди незнакомцев Рудольфуса! Она застыла в недоумении. — Руди? — вырвалось у нее. Рудольфус тут же обернулся на оклик и, оставив своих знакомых, подошел к ней. — Здорово, Беллс! Что ты тут делаешь так поздно? — Что я тут делаю? — возмутилась она. — Что ТЫ тут делаешь? И с кем это ты тусуешься? С ними ты пропадал весь месяц? — Ну, не совсем, — Рудольфус интригующе улыбнулся. — Просто сегодня был отбор в команду Слизерина по квиддичу. И я… в общем… — Ты… тебя, что, взяли в команду?! — ахнула Белла. — Ну… как бы, да, я теперь охотник, — у Рудольфуса на лице засияла счастливая улыбка. Белла непроизвольно вскрикнула от радости и кинулась ему на шею, чтобы обнять. — Ну ты даешь! Поздравляю! — восхищенно говорила она. — Почему ты ничего нам не сказал про отборочное состязание? Мы бы пришли тебя поддержать! — Да у вас с Рабасом все равно сегодня было посвящение… — Ой, да брось! — Белла многозначительно закатила глаза. — Кому нужно это посвящение? Если бы мы не пришли, никто бы и не заметил. Так ты весь месяц тренировался? Но почему никому ничего не говорил? — Не хотел хвалиться заранее, а вдруг ничего бы не получилось, — пожал он плечами. — Просто с ума сойти, — все еще не могла отойти Белла. — Надо немедленно рассказать Рабасу и Барти! Я пойду к ним сейчас же! — Да подожди ты! — Рудольфус схватил ее за рукав. — Тебе же нельзя в спальни для мальчиков. — Ах да… — опомнилась она. — Тогда расскажешь им сам. — Хорошо. Ну я пойду? — он слегка кивнул в сторону своих товарищей по команде. — Да, конечно! До завтра!

***

— Это твой учебник? — спросила Фанни, протягивая ей «Магические отвары и зелья», когда Белла вернулась в спальню. — Ты забыла его в гостиной, а я забрала, чтобы он не потерялся. — Спасибо, — поблагодарила Белла, не ожидавшая такой заботы. — Да мне не сложно, — улыбнулась Фанни своей дружелюбной улыбкой. Решив, что для занятий уже слишком поздно, да и настроение чересчур хорошее, Белла положила книгу на тумбочку. Она была так рада за Рудольфуса, как будто ее саму взяли играть в квиддич. «Все-таки у меня потрясные друзья», — вдруг подумала она.