Наследники Слизерина

Белла сразу же приступила к отработке Авады Кедавры, чуть ли не каждый день уединяясь с этой целью в Выручай-комнате. И, как ни странно, дело пошло гораздо лучше, чем с Черной меткой. «Они еще сомневались во мне», — с усмешкой думала девушка, глядя, как из ее палочки вылетает яркий зеленый луч. Когда дверь Выручай-комнаты внезапно открылась, Беллу, только что сотворившую заклинание в очередной раз, передернуло от неожиданности. — Ты с ума сошел? — закричала она не своим голосом, заставив Рабастана, успевшего добежать уже до середины комнаты, прирасти к полу и вытаращить глаза. — Я столько раз говорила не заходить сюда, пока я отрабатываю заклинание! Во-первых, меня это нервирует. Во-вторых, я ведь могу в кого-то попасть! — П-прости… — испуганно пролепетал Рабастан, — я з-забыл. Белле ужасно хотелось наслать на друга какое-нибудь болезненное проклятье, чтобы вывести его, наконец, из того состояния прострации, в котором он перманентно пребывал с того самого дня, как узнал о задании. Рассеянность — рассеянностью, но бросаться под убивающее заклинание — это уже слишком! — Если ты решил покончить с собой, выбери, пожалуйста, другой способ, — злобно посоветовала она, едва оправившись от испуга и первой вспышки гнева. — Я вовсе не собираюсь тебе в этом помогать. — Из-звини, — пробормотал тот, не отводя от Беллы изумленного взгляда. «Надеюсь, я не сделала его заикой, — с беспокойством подумала она. — Только этого сейчас не хватало!» — Зачем ты пришел? — грозно поинтересовалась девушка. — Я хотел сказать тебе, что уроки трансгрессии теперь будут по вторникам в четыре часа, а экзамен перенесли на начало мая, — пояснил Рабастан, к счастью, уже не заикаясь. Белла, у которой все мысли и чувства были заняты непростительными заклятиями и готовящимся преступлением, мягко говоря, не очень беспокоилась о трансгрессии, и, тем более, отказывалась понимать, зачем Рабастан отвлекает ее таким незначительным вопросом. Неужели не мог сообщить за ужином? Учась с Рабастаном в одном классе и даже сидя за одной партой, она в полной мере ощутила на себе странности его поведения в последнее время, и даже стала опасаться, как бы он и вовсе не сошел с ума. Друг стал до того рассеянным, что путал заклинания, не мог сварить ни одного зелья без того, чтобы не забыть какой-нибудь ингредиент, а на курсах трансгрессии его расщепило уже дважды! И оба раза он необоснованно долго отлеживался в больничном крыле. Поначалу Белла пыталась его всячески подбодрить и успокоить, тайком от преподавателей исправляла его ошибки, но все без толку. Рабастан, казалось, совершенно не собирался брать себя в руки. И вот теперь он заявился в самый неподходящий момент с самой заурядной новостью и растерянно стоял прямо посреди испытательного полигона, глядя на подругу своими большими карими глазами, и точно сам не понимал, что ему от нее нужно. Белла недовольно смотрела в ответ, желая продолжить свои магические упражнения, как только посторонний покинет комнату. — Ну и? — спустя минуту поинтересовалась она, теряя терпение. — Что и? — испуганно переспросил Рабастан, точно до этой секунды полагал, что невидим. — Ты пришел затем, чтобы рассказать мне о трансгрессии? — А-а… — Рабастан, по всей видимости, уже забыл, о чем говорил с ней только что, и теперь с глупым видом таращился на подругу. — Ну и думай дальше! — разозлилась Белла, схватила со стула свой шарф, на ходу намотала его на шею и стремительно покинула Выручай-комнату, чудом успев выскочить в коридор незамеченной. Она направилась прямиком в свою спальню, очень злясь на то, что из-за этого новоиспеченного невротика ей пришлось прервать свои занятия. По дороге она запустила оглушающим заклятием в первокурсника, который подрался с девочкой, даже не заметив, что у последней к воротнику мантии приколот значок сторонников Маландры, вероятно, и ставший причиной драки. Спасенная первокурсница провожала старосту взглядом полным ужаса, наверное, опасаясь, что та вот-вот обернется и поразит ее тоже. Но Белла вихрем пронеслась мимо, даже не замедлив шаг. Войдя в комнату, она с размаху плюхнулась на кровать, даже не удосужившись снять сапоги, и, подложив руки под голову, гневно уставилась в потолок. — Белла? — негромко позвал кто-то из другого конца комнаты. Девушка вздрогнула, поскольку до сих пор была уверена, что находится в спальне одна. Впрочем, учитывая ее настроение, не было ничего удивительного в том, что она не заметила Миллисенту Мерсер, которая стояла возле своей кровати в дальнем углу комнаты и аккуратно складывала вещи, выписывая в воздухе какие-то изощренные фигуры своей волшебной палочкой. Белла тут же села. Миллисента была одним из немногих людей, которые могли рассчитывать на ее внимание в любое время дня и ночи. — Ты не видела Рабастана? — вежливо поинтересовалась соседка, отправляя стопку белья в прикроватную тумбочку при помощи заклинания левитации. — Рабастана? — удивилась Белла, не понимая, с чего вдруг он ей сдался, но потом, вспомнив, что они состоят в одной команде по квиддичу, ответила первое, что пришло в голову. — Я видела его в восточной части замка. — А что он там делает? — удивилась Мерсер. «Какая ей разница?» — недовольно подумала Белла. Не могла же она, и в самом деле, сказать, что Рабастан в Выручай-комнате. Хотя, возможно, он уже давно оттуда ушел. Хоть бы дверь не забыл закрыть. Эх, не стоило оставлять его одного в таком состоянии! — Не знаю, — ответила Белла, чувствуя себя довольно глупо. Но, в конце концов, не обязана же она за ним следить! Миллисента, тем временем, пересекла комнату и, подойдя к Белле, легким кивком испросила разрешения присесть на кровать. — Конечно, — отозвалась Белла и подвинулась, стараясь скрыть свое удивление. — С Рабастаном все в порядке, не знаешь? — негромко поинтересовалась Миллисента, бросив беспокойный взгляд на входную дверь, видимо, опасаясь, что кто-то может подслушать их разговор. — Не знаю, — сболтнула Белла и тут же сообразила, что следовало, на всякий случай, соврать, что у него все отлично. — Мне показалось, он очень взволнован в последнее время, — продолжала Миллисента. — Может, у него что-то случилось, о чем он не говорит? — она вопрошающе приподняла брови. — Ты ведь его лучший друг. Не подумай, что я любопытствую… просто, если он в беде, я должна знать. Таким изящным дипломатическим вывертом соседка пыталась у Беллы что-то выведать, а та была в полнейшей растерянности. То, что Рабастан и Миллисента одноклассники и оба числятся в факультетской команде, не оправдывало такого живого интереса к его персоне, тем более, Мерсер никогда не отличалась любопытством. Неужели она что-то подозревает?! Хотя, учитывая то, как Рабастан вел себя в последнее время, тут и слепой бы начал о чем-то догадываться. От этих мыслей у Беллы по спине пробежал холодок. Уж кого-кого, а Миллисенту Мерсер меньше всего хотелось бы видеть в числе потенциальных врагов. — Да все с ним в порядке! — бодро заявила Белла, стараясь не выдавать своего волнения. — Это его Макгонагалл загрузила, вот он и не высыпается толком. С чего ты вообще взяла, что с ним что-то не так? — Мне кажется, что он меня избегает… — вздохнула Миллисента, потупив взгляд. — Может, полагает, что все развивается слишком быстро? «Что развивается? Мерлин! Она, что, все знает?!! — на сей раз Беллу захлестнуло волной настоящего ужаса. — Но откуда? Неужели Рабастан до того сбрендил, что все ей рассказал? Но почему ей? Может, она напоила его сывороткой правды или еще какой гадостью? С ее способностями к зельеварению, такое вполне ей под силу. И это бы объяснило заодно, почему он такой странный. А что если он, вообще, находится под заклятием «Империус»?!» Возможно, часть этих жутких мыслей как-то отразилась у Беллы на лице, потому что проницательная Миллисента сочла нужным продолжить разговор еще более деликатным тоном. — Может быть, он хочет все закончить? — аккуратно поинтересовалась она. — Что? — выпалила Белла, теряя остатки самообладания и контроля над ситуацией. — Я пойму, — стоически продолжала Миллисента. — Он тебе ничего такого не говорил? Белла лишь медленно помотала головой в ответ, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимый вид. — Может, ты тогда сама у него спросишь? — Спрошу что? Беллу попеременно бросало то в жар, то в холод, и она судорожно пыталась понять, о чем толкует Миллисента. Вроде бы одноклассница не выглядела угрожающе. Может, не собирается их выдавать, а, наоборот, хочет помочь? Но каким образом она, черт возьми, все узнала? И какие отношения ее могут связывать с Рабастаном? И тут Белле пришла в голову совершенно неправдоподобная мысль, которую она тут же отбросила. — Ну не собирается ли он со мной расстаться? — наконец выговорила Миллисента. — Расстаться… — машинально повторила за ней Белла, — А вы что… Она хотела было спросить, не встречаются ли они, но Рабастан и Мерсер были еще менее правдоподобной парой, чем Белла и Рудольфус. — Мы вместе с декабря, — точно прочитав ее мысли, улыбнулась Миллисента. У Беллы отвисла челюсть, и она уже, вне всяких сомнений, выдала свою полную неосведомленность. — А ты разве не знала? — в свою очередь искренне удивилась Миллисента. — Неужели он тебе ничего не сказал? Белла едва-едва справлялась с полученным шоком. Тихий незаметный Рабастан и первая умница школы, звезда квиддича, недосягаемая Миллисента Мерсер… вот это поворот! Белла даже не знала, что ответить. — А я думала, он все тебе рассказывает как близкому другу, — проговорила собеседница с вежливо-смущенной улыбкой, как бы извиняясь за свою ошибку. Белла попыталась взять себя в руки и сосредоточиться на разговоре. — В последнее время я была так занята подготовкой к сдаче трансгрессии, да и старостам сейчас приходится нелегко… он говорил мне что-то, но не было возможности толком это обсудить, — уклончиво солгала она уже более уверенным тоном. — Честно, я не знала, что у вас все серьезно. Наверное, я плохой друг, — Белла потупила взгляд, изо всех сил изображая чувство вины. — Сейчас у всех полно дел, — примирительно проговорила Миллисента. — Так, может быть, ты спросишь у него, если тебе не сложно? Не очень приятно находиться в неизвестности, сама понимаешь. — Конечно, — с готовностью заверила ее Белла. — Я поговорю с ним при первой же возможности и выясню, что к чему. Уж мне-то он все расскажет, не беспокойся. Она ободряюще улыбнулась Миллисенте, и лишь на мгновение в ее взгляде промелькнула зловещая искра. Едва Белла закрыла за собой дверь спальни, доброжелательная улыбка тут же исчезла с ее лица. Вне себя от гнева, она стремительным шагом пересекла гостиную и вышла в коридор. Белла еще толком не решила, куда направляется, но на ходу было легче справиться с бешеным потоком мыслей. Рабастан встречается с Мерсер. Невероятно! С декабря… так вот почему он так съехал по учебе. Не о том, видать, у него были мысли! И как он умудрился это скрыть? Они ведь учатся в одном классе и играют в одной команде! Все эти вопросы, хоть и были любопытными, но пугало другое. Как из всех девушек в школе он умудрился выбрать именно ее! Да еще и в такой момент! Нашел время устраивать личную жизнь! А если она догадается о его делах? Точно догадается! С ее умом и его конспиративными способностями, она в два счета поймет, что что-то здесь не так. А с ее бесстрашным и независимым характером, она непременно пойдет и обо всем доложит. И ее даже запугать не получится! Белла разрывалась между тремя желаниями: найти Рабастана и намылить ему шею за то, что он столько времени все это скрывал; найти Рудольфуса и намылить ему шею за то, что он, будучи его братом и капитаном команды все это просмотрел, либо найти Крауча и намылить ему шею за то… да просто за компанию! Белла бесцельно и неистово металась по коридорам первого этажа, пугая своим разъяренным видом младшекурсников, пока, наконец, не решила отправиться на поиски Рудольфуса, а уж потом найти Рабастана и намылить ему шею уже, так сказать, коллективно. Найти старшего из братьев оказалось нетрудно. — Руди! — громко крикнула Белла через всю предзамковую лужайку и свистнула для пущей убедительности. Рудольфус прогуливался вдоль озера со своими товарищами по команде и весело о чем-то с ними болтал, но, заслышав оклик, тут же обернулся. По выражению лица подруги он сразу заподозрил неладное, но, очевидно, решил, что немедленно побежать ей навстречу, не соответствует его высокому статусу. Белле, однако, было не до церемоний. Еще даже не успев приблизиться, она, что было силы, закричала. — Мне надо поговорить с тобой немедленно! Наедине! — О-о! — раздался чей-то глумливый крик за спиной Рудольфуса. — Семейные разборки! — Учти, Блэк, если он не вернется, мы все скажем, что в последний раз видели его с тобой! — крикнул здоровенный семикурсник по фамилии Крэбб, который числился в команде загонщиком. В ответ Белла смерила всю свиту Рудольфуса недовольным взглядом и скорчила пренебрежительную гримасу, тем самым давая понять, где она «видала» их идиотские угрозы. Белла приблизилась к Рудольфусу и, схватив его за рукав, бесцеремонно потащила прочь. — Пойдем скорее, — негромко проговорила она. — Куда-нибудь подальше отсюда. — Не терпится уединиться? — приподняв одну бровь, усмехнулся Рудольфус, старательно играя на публику. — Да, не терпится! — рявкнула Белла, которой было не до представлений. Они удалились под веселый свист членов команды. Белла не выпускала плечо друга из своих цепких пальцев, точно опасалась, что иначе он от нее сбежит. Впрочем, Рудольфус не сопротивлялся, и девушке удалось дотащить его до самых оранжерей, где в послеобеденное время, как правило, было малолюдно. Они нырнули в ряды плотно посаженных абиссинских смоковниц, чтобы скрыться от посторонних глаз и ушей. — Твой брат всех нас погубит! — выдохнула Белла, отпустив, наконец, своего пленника. — Что он натворил? — меняясь в лице, переспросил Рудольфус, которого состояние Рабастана в последнее время тоже настораживало. — Ты знал, что он встречается с Миллисентой Мерсер? — в лоб спросила Белла. Брови Рудольфуса поползли вверх. — Я? Н-нет, — обескуражено ответил он, — замечал на тренировках, что они как-то сдружились, но не думал… а это точно? — Она сама мне сказала! Только что! Руди, ты можешь себе это представить? Они встречаются с декабря! Вот почему у него проблемы с учебой и с головой! Рудольфус выглядел ошарашенным. — Дает братец, — только и смог он выговорить. — Ты понимаешь, что все это значит? — продолжала Белла. — Миллисента может нас в чем-нибудь заподозрить! Если, конечно, он ей уже все не рассказал! У Рудольфуса по лицу проскользнул ужас, и Белла поняла, что он брату не доверяет. — Ты думаешь, Рабас мог так поступить?! — округлив глаза, переспросил он. — Да откуда же я знаю! — воскликнула Белла. — Не буду же я у нее спрашивать! — Надо немедленно с ним поговорить! — решил Рудольфус и уже было собрался идти. — Где он? — Подожди, — Белла преградила другу путь. — Я думаю, нам надо от него избавиться. — Что?! — не поверил своим ушам Рудольфус. — Ты решила убить Рабаса?! — Да нет же! — раздраженно воскликнула Белла. — У тебя, что, одни убийства на уме? Я предлагаю отправить его домой. Пускай прикинется больным или что-то в этом роде. А мы все сделаем без него. Рудольфус задумался. — Нет, — наконец, изрек он. — Чтобы бросить учебу, нужны веские основания, а он даже ничем не болен. Так нельзя. — Да он же всех нас сдаст! — не выдержала Белла. Рудольфус бросил на нее укоризненный взгляд. — А ты сам не видишь, что с ним происходит? — возмутилась Белла. — Для него это все слишком! Вдруг он не выдержит? И еще Мерсер… она его точно расколет. Уж поверь мне! Рудольфус схватился руками за голову и медленно опустился на траву. Белла села рядом. — А если все-таки мы оставим его здесь? — уклончиво поинтересовался он, наконец. Белла нахмурилась и, сорвав с дерева несозревшую смокву, стала задумчиво перебирать ее пальцами, точно это помогало размышлять. — Тогда пусть они расстанутся, — наконец, решила она, безжалостно швырнув ценный плод на землю. — Не слишком ли это? — усомнился Рудольфус, сощурив правый глаз. — Слишком? — возмутилась Белла. — Подвергать нас такому риску — вот это, я считаю, слишком! — Надо поинтересоваться бы, какие чувства он к ней испытывает, — сердобольно предложил Рудольфус, отчего Белле захотелось вцепиться в его только что взъерошенные им самим же волосы и хорошенько встряхнуть. — Чувства? — взвизгнула она. — Ты серьезно собираешься ради его чувств провалить задание Темного Лорда и сесть в тюрьму?! — Ну, может, Мерсер не так уж опасна? Белла второй раз подавила желание совершить над другом какое-нибудь физическое насилие в просветительских целях. Неужели она одна понимает, кто такая Миллисента? — Да она же себе на уме! Если она что-то узнает, то сразу, может, и не сдаст, но будет вечно висеть дамокловым мечом у нас над головой. И вот тогда уже наверняка придется ее убить! Перспектива двойного убийства Рудольфусу явно не понравилась. — Хорошо, — решительно проговорил он, поднимаясь на ноги и одергивая мантию. — Где, ты говоришь, видела Рабастана в последний раз? Через несколько минут они обнаружили его все в той же Выручай-комнате. Кажется, он даже позы не изменил с тех пор, как Белла ушла. Вот так и простоял на одном месте, флегматично созерцая голые стены. — Ты должен расстаться с Мерсер, — выпалила Белла с ходу без вступлений. Рабастан в ставшей для него уже обычной манере, округлил глаза и уставился на брата и подругу так, точно их не узнавал. Затем, немного осмыслив услышанное, выдавил из себя: — Ч-что? — Мы все знаем, — безжалостно продолжала Белла. — И другого выхода не видим. Либо ты с ней расстаешься, либо нам всем конец. — Как ты мог скрывать это от нас столько времени! — горько прибавил Рудольфус. — А что, если она о чем-то догадалась? Рабастан не изменил выражения глаз, и трудно было понять, как он воспринял услышанное. «Отвесить бы ему пощечину!» — подумала Белла, и вполне бы могла это сделать, если бы друг и дальше продолжал так тормозить. — Рабас, мы все знаем, — терпеливо повторил Рудольфус ему, как маленькому. — Скажи хоть что-нибудь. Рабастан, тем не менее, ничего не ответил, лишь выдвинул стул и сел, продолжая пялиться в какую-то потустороннюю реальность, но, на сей раз, его лицо перекосилось от каких-то внутренних мучений. Белла и Рудольфус тоже взяли стулья и сели напротив, приняв выжидающие позы. — Миллисента просила узнать, не собираешься ли ты с ней расстаться. Я думала, ты сам захочешь с ней объясниться, но, на худой конец, могу и я, — не смягчая интонации, заявила Белла. — Она такое сказала? — очнулся, наконец, Рабастан, и обратил на собеседников испуганный и измученный взгляд. — Я вот только одного понять не могу, — начал Рудольфус терять терпение. — За каким чертом ты скрывал от нас свои отношения? Ведь все началось еще до того, как мы получили задание. — Из-за родителей, — опустив голову, виновато признался тот. — Чего? — раздраженно переспросила Белла, которой уже надоело слушать малосодержательные речи. — Ну Мила ведь полукровка, — пояснил Рабастан еще тише, и еще сильнее склонив голову. — Твою ж налево! — Чтоб тебя! Оба возгласа раздались одновременно. — И весь сыр-бор из-за этой вот фигни?! — сокрушенно воскликнул Рудольфус. — Чистота крови важный вопрос, но не до такой же степени! — поддержала его Белла. — Ты настолько нам не доверяешь? — недоумевал старший брат. — Ну вы ведь ярые борцы за чистоту крови. Вы бы живьем меня съели! — в отчаянии запротестовал Рабастан. — Мы бы тебя, конечно, съели, — согласилась Белла. — Но теперь ты подверг опасности всех нас. Вдруг Миллисента тебя в чем-то подозревает? — Да нет… — неуверенно возразил Рабастан, хотя, он, вообще, редко заявлял что-либо с уверенностью. — По крайней мере, ты не можешь продолжать с ней общаться, пока мы не закончим дело, — безапелляционно заявила Беллатриса, и Рудольфус всем своим видом демонстрировал согласие с этим требованием. Рабастан обхватил голову руками и согнулся пополам. — Что я ей скажу? — сдавленно пробормотал он, обращаясь к своим коленям. — Я могу сама поговорить с ней, — героически вызвалась Белла. Она бы ни за что не взялась вмешиваться в чужую личную жизнь, не только из деликатности, но еще и потому, что терпеть не могла романтические разборки, но в сложившейся ситуации готова была сделать все возможное и невозможное, чтобы уладить проблему. — Какой я идиот, — чуть не плакал Рабастан, не давая конкретного ответа. — Послушай, — пришел на помощь Рудольфус и снова обратился к младшему брату, как к ребенку, — пусть Белла поговорит с Мерсер. Она постарается ей как-нибудь все это объяснить. — Но ведь я же люблю ее! — Рабастан поднял-таки голову и обратил на друзей свое измученное лицо. Белла еле сдержалась от того, чтобы не выругаться. Может, в другой ситуации, она бы прониклась к беде друга, но ведь не тогда, когда на кону стоят их жизнь и свобода! У Рудольфуса в лице какая-то тень сочувствия все же промелькнула, но и он остался непреклонным. — Когда все закончится, можешь заново начать с ней встречаться, — сквозь зубы процедила Белла, недовольная тем, что этого полупредателя приходится еще и уговаривать. — Я уверена, она в ближайшее время не успеет никого себе завести. Мне показалось, она тоже тебя любит. Тут Белла соврала. Она не имела ни малейшего представления о том, какие чувства Мерсер испытывает к Рабастану. Но, в конце концов, стала бы такая как она тратить на него свое время, не будучи заинтересованной? У Рабастана, судя по выражению лица, внутри что-то екнуло от этих слов, но произвели ли они нужный эффект или обратный, было не ясно. И тут на помощь снова пришел Рудольфус. — О чем ты думаешь? Ты хочешь подставить своего брата, отца, Темного Лорда, своих лучших друзей из-за какой-то девчонки? — жестоко пристыдил он его. — У тебя никогда не будет с ней серьезных отношений, и ты это прекрасно понимаешь. Можешь гулять с ней, сколько влезет, но, раз она полукровка, родители никогда не позволят тебе на ней жениться, и, если мы все хоть что-то для тебя значим, ты никогда нас не предашь! На Рабастана было жалко смотреть. Вероятно, он был из тех людей, которых жестокое обращение деморализует еще больше, но Рудольфус и Беллатриса были не в том положении, чтобы действовать мягко и планомерно. В итоге решение было принято за него. Рабастан только еле-еле кивнул и продолжал бормотать что-то вроде: «как же так…», «что она теперь обо мне подумает…». Желая покончить с делом поскорее, Белла в тот же вечер разыскала Миллисенту и отозвала ее в сторонку. Та, с ходу сообразив, в чем дело, понимающе кивнула и подошла. — Я поговорила с Рабасом, — мрачным тоном начала Белла, как бы сразу давая понять, что новости плохие. Миллисента и бровью не повела, лишь со вниманием взирала на однокурсницу. — У него сейчас много проблем из-за учебы, родители им очень недовольны, — начала Белла, делая особенный акцент на недовольстве родителей, надеясь, что тему происхождения Миллисенты впрямую затрагивать не придется, и что она и так поймет, в чем проблема. Белла полагала, что если сделает причиной их расставания невозможность отношений между чистокровными и нечистокровными волшебниками и однозначное мнение родителей на этот счет, то у Миллисенты не возникнет никаких подозрений, тем более, что Лестрейнджи славились своей незапятнанной родословной и верностью вековым традициям. Девушка изначально должна была понимать, чем это все закончится. — Значит, он принял решение? — мрачно уточнила Миллисента, без сомнения все угадав. — Я думаю, ему это далось очень нелегко, — попыталась Белла смягчить удар. — Но он не может так поступить с родителями, а они не уступят. Рабастану нужно время, чтобы разобраться со всем этим. — Спасибо, что помогла, — вежливо поблагодарила Миллисента, и взгляд у нее заметно потух. Белле даже стало ее жалко, но, что поделать, из двух зол выбирают меньшее. Распрощавшись с Мерсер, она сразу же отправилась к Рудольфусу, который специально ожидал ее в гостиной. Белла присела на подлокотник его кресла и пересказала на ухо весь разговор. Благо, благодаря легенде о том, что они пара, перешептываться можно было, сколько влезет, и со стороны это выглядело абсолютно неподозрительно. — Я все же не понимаю, почему Мерсер еще ничего не заподозрила. — подытожила она. — С ее-то мозгами! — Ну, надо отдать братишке должное, — негромко проговорил Рудольфус в ответ. — Мы-то с тобой тоже не догадались об их отношениях. И это при том, что они оба играют у меня в команде, а с тобой учатся в одном классе. — Да уж, скрывались они мастерски, — нехотя согласилась Белла. Она не могла припомнить ничего такого, что могло бы выдать влюбленных. Впрочем, Белла сама была так сильно поглощена учебой и разучиванием заклинания, что ее мало интересовало, где находился Рабастан в те моменты, когда его не было рядом. Возможно, вместо того, чтобы сидеть в гостиной и корпеть над уроками, он бегал на тайные свидания. — А как Мерсер отреагировала на новость? — вдруг озабоченно поинтересовался Рудольфус. — Не сильно расстроена? — Не знаю, — удивилась Белла, искренне недоумевая, с чего это вдруг его так заботит моральное состояние Миллисенты. Неужели пожалел? — Мне показалось, что она расстроилась, но держит себя в руках. А что? — Да боюсь, как бы она не стала из-за всего этого плохо играть. Не хватало нам сейчас лишиться ловца. Мне совершенно некем ее заменить! Продуем очередную игру — как пить дать, — с искренней тревогой прошептал он. — Тьфу! — гневно воскликнула Белла, выйдя из образа влюбленной девушки, и вскочила с подлокотника. — Опять ты со своим квиддичем! Больше ни о чем думать не можешь? — Ну брось, Беллс, — примирительно заулыбался Рудольфус, усаживая ее обратно, и, с явным расчетом на публику, громко и разборчиво прибавил. — Ты же знаешь, я люблю только тебя! Несколько слизеринок, сидящие в креслах неподалеку и с интересом наблюдающие внезапно разгоревшуюся псевдоромантическую сцену, захихикали. Краем глаза Рудольфус отметил их реакцию и, убедившись, что истинную причину конфликта они не поняли, остался доволен.