Наследники Слизерина

Беспокойство Рудольфуса насчет Миллисенты Мерсер оказалось напрасным. Она повела себя более чем профессионально, и внутренние переживания, если таковые и были, никак не сказались на ее игре. В предпоследнем матче сезона «гордость» Слизерина по своему обыкновению поймала снитч, лишив команду Пуффендуя возможности выйти в финал и побороться за Кубок. Рудольфус воспрял духом, и его настроение заметно улучшилось, чего нельзя было сказать о других членах их компании, в том числе, о Белле. С каждым днем она становилась все более нервной и раздражительной, что было неудивительно, учитывая тот факт, что до часа «Х» оставалось немногим более месяца, и это при том, что близились экзамены, соответственно, свободного времени с каждой неделей было все меньше. Свою часть приготовлений она выполняла добросовестно. Авада Кедавра получалась без сбоев, так что ни одной подопытной мыши в живых уже не осталось. Черную метку Белла также периодически практиковала, дабы не терять сноровки. Но проблема заключалась в том, что она не могла испытать ни одного, ни другого заклинания в условиях, близких к реальным. Черную метку следовало бы произвести на открытом воздухе, дабы иметь возможность оценить ее реальные габариты и яркость. Вдруг при естественном освещении изображение будет блеклым и не произведет должного эффекта? Но светящаяся фигура в небе видна на расстоянии нескольких миль, так что потренироваться вызывать метку на улице было бы крайне опрометчиво, да и Темный Лорд строго настрого запретил это делать. Еще хуже ситуация обстояла с убивающим заклинанием. Белла могла гарантировать, что сможет без проблем с первой попытки прикончить лабораторную мышь, но не имела ни малейшего понятия, как ее чары подействуют на более крупное животное, а тем более на человека, да еще, если сама убийца при этом будет находиться в состоянии душевного смятения. А в том, что обстановка во время совершения преступления будет нервной, сомневаться не приходилось. Однако испробовать заклинание на ком-то другом не представлялось возможным. Походов в Хогсмид до конца учебного года руководство школы больше не запланировало, соответственно, попасть в зоомагазин и приобрести там «жертвенное» животное или, на худой конец, убить бродячую собаку в каком-нибудь глухом закоулке, было нереально. От безысходности Белла стала вынашивать мысль о том, чтобы отправиться в Запретный лес и порешить первую попавшуюся относительно крупную тварь, чтобы хоть как-то испытать свои силы. Этот план она выложила друзьям на их очередном собрании в Выручай-комнате. — Ни в коем случае! — сразу же запротестовал Рудольфус. — Запретный лес! Да там черт знает, что водится! А если тебя саму сожрет какой-нибудь акромантул? — Не сожрет, — спокойно возразила Белла. — Я же волшебница. Даже без Авады Кедавры в моем распоряжении множество боевых заклинаний. — Там водятся и разумные существа, — решил Рудольфус зайти с другой стороны. — А что, если они увидят тебя и доложат Дамблдору? Белла, которая сомневалась в том, что существ, живущих в Запретном лесу, можно назвать разумными, сразу же возразила. — Делать Дамблдору больше нечего, кроме как общаться со всякими убогими! — А если тебя увидит Хагрид? — не унимался Рудольфус. — Он верный директорский пес и докладывает ему абсолютно обо всем. Кроме того, эти, как ты говоришь, «убогие» оказываются не такими уж «убогими», когда не надо. И вообще, Беллс, ну как ты можешь предлагать такую глупость? — Но что же мне тогда делать? — недоумевала Белла, проглотив оскорбительное замечание. — Я просто обязана потренироваться на ком-то покрупнее, чем мышь. До конца года мы не сможем покинуть территорию замка. И что ты мне предлагаешь? Убить чьего-нибудь питомца? — С ума сошла! — ахнул Крауч, вмешиваясь в полемику. — Уж лучше пусть идет в Запретный лес. — Даже не думайте об этом! — насмерть стоял Рудольфус на своем, бросая на друзей предостерегающие взгляды. — А, может, масса не так уж важна? Сработало на мыши, сработает и на человеке, — осторожно заметил Рабастан, до сих пор присутствовавший на собрании как часть интерьера, и ни в каких обсуждениях не принимавший участия. Все трое сразу же обратили на него взгляды. Белла раздраженный, Рудольфус удивленный, а Крауч озадаченный. — Вот это действительно глупо, — констатировала девушка. — Ну точно мы этого знать не можем, — подумав, заметил Крауч. — Практическое действие непростительных заклятий в доступной нам литературе так подробно не описано. — Но это вытекает из элементарной логики! — гневно возразила Белла. К слову сказать, следуя своему обещанию, Барти тоже пытался постичь Аваду Кедавру. Но к настоящему моменту ему удалось дрожащей в руке волшебной палочкой прикончить всего одну единственную мышь, и то с двадцать восьмой попытки. Белла, мрачно наблюдавшая это душераздирающее и, вместе с тем, жалкое зрелище, пришла к выводу, что на Крауча можно особенно не рассчитывать. По всей видимости, его нервы и ум не выдерживали роковой необходимости совмещать подготовку к экзаменам, обязанности комментатора и планирование преступления. С него довольно уже было того, что он более или менее сносно освоил Чары забвения, в чем Белла убедилась на личном опыте. Не вовремя подвернувшаяся ему под руку, она легкомысленно позволила испробовать заклинание на себе, вследствие чего, ей пришлось заново разучивать параграф о трансфигурации сверхплотных материалов, который добрый друг окончательно и бесповоротно стер из ее памяти. Но, по крайней мере, в том, что он овладел-таки заклинанием, можно было не сомневаться. — Чем крупнее и сильнее объект, тем труднее на него воздействовать! — нетерпеливо пояснила Белла, так не любящая растолковывать очевидные вещи. — А, может, на темную магию это правило не распространяется? — с надеждой предположил Крауч, желая избежать максимального числа сложностей. — Может, и не распространяется, — сразу же ухватился Рудольфус за эту мысль. — И потом, Беллс, не сама ли ты убеждала нас, что справишься? А теперь сомневаешься? — Ничего я не сомневаюсь! — ощерилась Белла. — Заклинание работает. Я сам прекрасно видел. На моих глазах ты убила последнюю мышь с первой попытки, и не очень напрягаясь. Тебе не составит особого труда расправиться с животным побольше, — сыпал Рудольфус аргументами. — Другое дело — человек. Но на человеке ты потренироваться все равно не можешь. Аллен будет твоей первой… — тут Рудольфус бросил на разозленную и решительную подругу беглый взгляд, и опасливо поинтересовался. — Ты же не собираешься убивать никого из людей, чтобы потренироваться? — Конечно, нет! — воскликнула она, рассердившись еще больше. — За кого ты меня принимаешь? — Тогда закроем пока этот вопрос, — радостно возвестил Рудольфус и плавно перевел разговор к теме завлечения Маландры в ловушку. Белла не принимала участия в новом обсуждении, поскольку ее мысли были заняты совершенно другим. Она сложила руки на груди и, периодически бросая на Рудольфуса полные коварства прищуренные взгляды, обдумывала собственный план. Ну не могла же она, в самом деле, идти на убийство, не будучи полностью уверенной, что справится. Конечно, человек и животное не одно и то же, но, все-таки... Спустя несколько дней Рудольфус сидел на кровати в комнате, которую делил вместе с несколькими одноклассниками. Время было уже позднее, и все готовились ко сну, не считая Крауча, который всю предыдущую ночь провел в библиотеке, поэтому сегодня лег раньше остальных, и из-под одеяла уже пару часов как доносилось его мерное посапывание. Вдруг в дверь постучали. Кто-то из соседей тут же ответил: «Войдите!», и в проеме появился младшекурсник. Он испуганно огляделся, и, наткнувшись взглядом на Рудольфуса, двинулся прямо к нему. В руках мальчишки был сложенный вдвое и намертво склеенный заклинанием клочок пергамента. — Мисс Блэк велела передать, — пискнул он и протянул Рудольфусу послание. Соседи по комнате разразились веселым хохотом. — Кому-то сегодня будет не до сна, — глумливо заметил Эммануил Шафик — парень с курчавыми волосами и маленькими черными глазками, ехидно выглядывающими из-под густых бровей. Рудольфус проигнорировал колкость, самодовольно ухмыльнувшись. С необъяснимым чувством тревоги он разорвал пергамент и прочел короткую записку. «Сегодня в 00:30 жду в гостиной. Не опаздывай» Рудольфус машинально вскочил на ноги, вызвав бурную реакцию уже и так развеселившихся товарищей. — И все же я не понимаю, Лестрейндж, — манерно протянул Шафик, испытующе глядя на одноклассника. — Ведь любая девчонка могла бы быть твоей, только свистни. Так на кой черт ты связался с этой сумасшедшей? Рудольфус неторопливо обернулся, и с коварной усмешкой посмотрел оппоненту в глаза. — Все просто, Шафик. Девушка может быть хоть трижды сумасшедшей, но кому какая разница, если она при этом красива? — Блэк еще небось и горячая! — подхватил другой парень, занимавший койку у окна. На это Рудольфус ничего не ответил, но в его взгляде парни прочли более чем достаточно. Выражение глаз Шафика сменилось с глумливого на злобное. Дело в том, что он испытывал безнадежные чувства к Беллатрисе аж с третьего курса, и Рудольфус об этом прекрасно знал. Потеряв надежду на взаимность, Шафик начал мстить «возлюбленной», отпуская презрительные замечания в ее адрес. Разумеется, за глаза. Бросив на Шафика еще один многозначительный взгляд и вдоволь насладившись его ревностью, Рудольфус победоносно покинул комнату. До назначенного подругой времени оставался еще почти час, но, решив, что в противном случае изведется от неизвестности, он отправился в гостиную немедленно, по дороге лихорадочно размышляя. Беллатриса, конечно, тот еще уникум, но что ей, черт возьми, понадобилось в такое время? Неужели что-то случилось, о чем нужно сообщить? Но тогда бы она потребовала, чтобы он пришел немедленно, или сама бы притащилась к дверям его спальни, наплевав на приличия. Такой поступок был вполне в ее духе. Когда Рудольфус вошел в гостиную, там уже почти никого не было, и он тут же заметил Беллу, которая самозабвенно прогоняла спать засидевшихся за домашними заданиями третьекурсников, подкрепляя свои доводы угрожающими взмахами волшебной палочки. — Зачем ты пришел так рано? — зашипела она, завидев друга. — Я же просила в половине первого! — Что случилось? — негромко поинтересовался он, игнорируя вопрос. — Ты меня напугала. Я не знал, что и думать. — Ну вот, придется теперь торчать здесь и делать вид, что у нас свидание, — недовольно буркнула Белла, в свою очередь, пропуская его вопрос мимо ушей. Она вдруг изменилась в лице, раскинула руки в приветственном жесте и крепко обняла Рудольфуса. Он удивился, но на объятие ответил. — Ничего не случилось, — прошептала она ему в ухо. — Просто мне нужна твоя помощь. Сейчас расскажу. Они закончили обниматься в тот момент, когда Белла убедилась, что третьекурсники, любопытно оглядываясь на влюбленную пару, скрылись. Гостиная опустела. Друзья уселись в сдвинутые кресла возле камина. Белла ухватила Рудольфуса за рукав, сама вытянулась, дабы максимально приблизить к себе его ухо, и начала негромко торопливо говорить. — Сегодня я собираюсь идти в Запретный лес. — Что?! — ахнул Рудольфус, отпрянув. Белла, нисколько не смущенная такой реакцией, властным жестом вновь притянула его к себе и продолжала. — Хагрида сегодня не будет. На собрании старост Макгонагалл об этом вскользь упомянула. Мы незаметно выберемся из замка. Но даже если нас кто-то и заметит, ничего страшного. Парочки ведь обожают прогулки при луне. — Ты все это серьезно? — все еще не мог поверить Рудольфус. Глаза Беллы лихорадочно блестели. — Но там же сейчас тьма кромешная! Как ты себе это представляешь? — поинтересовался он, с ужасом глядя на обезумевшую подругу и понимая, что надо любой ценой отговорить ее от этой затеи. — Убьем кого-нибудь и быстро обратно, — не моргнув глазом, заявила она. — Ну, то есть, я убью, а ты покараулишь. — Белла, послушай, — начал он спокойным умиротворяющим тоном, правда, без особой надежды на успех. — Не нужно тебе никого убивать. Бессмысленный риск. Заклинание у тебя и так получается. А вот нас самих там убьют запросто, и в этой темноте мы даже не успеем понять, как отправимся на тот свет! Но Белла уже всецело находилась во власти своей идеи. — Хорошо, — понимающе сказала она, вероятно, предвидя такой исход, и поднялась с кресла. — Если я не вернусь через полчаса… нет, через час, разбуди Барти, и отправляйтесь меня искать. Один не ходи. Он староста, знает пару штук, которые помогут незаметно выбраться из замка. Рудольфус тоже вскочил с места. Он давно заметил, что Белла предпочитает не размениваться на аргументы, и сразу же переходить к угрозам. Ну, естественно, он не мог отпустить ее одну, а она явно давала понять, что с ним или без него намерена осуществить свой план. — Хорошо, так и быть, иду с тобой, — поспешно согласился он, опасаясь, как бы подруга не ушла одна, уж до того решительный у нее был вид. Белла самодовольно улыбнулась и направилась к выходу из гостиной. Рудольфус нехотя пошел следом. «Оглушить бы ее заклятием, — угрюмо подумал он, глядя ей в затылок. — Да что толку? Все равно ведь отправится. Не сегодня, так завтра. Да еще и не предупредит никого». Белла, как оказалось, все тщательно продумала. Даже время было выбрано удачно. Друзья со всей осторожностью крались по первому этажу, но так никого и не встретили. Ну, если не считать Пивза, несущегося по коридору с громкими криками и веселым свистом. Он преследовал красивую пятнистую кошку, за которой волочилась связка пустых жестянок, по всей видимости, им же самим и приделанная к ее хвосту. Напуганная полтергейстом до полусмерти, кошка, создавая кошмарный грохот, улепетывала со всей прытью, на которую была способна. Увлеченный погоней, Пивз не обратил на парочку нарушителей ни малейшего внимания. На выходе из замка их поджидало препятствие в виде высоких дубовых дверей, наглухо закрытых. Белла навела на них свою волшебную палочку и произнесла какое-то неизвестное Рудольфусу заклинание. Те бесшумно отворились, и также бесшумно закрылись, когда злоумышленники вышли наружу. Постоянно оглядываясь, и, по возможности, выбирая неосвещенные лунным светом и уличными фонарями места, они добрались до оранжерей и укрылись в густых зарослях смоковницы. Белла достала из своего кармана (на который несомненно было наложено заклятие незримого расширения) два длинных черных плаща с капюшонами. — Даже если в лесу нас кто-то заметит, то не узнает, — пояснила она, протягивая другу один из них. Рудольфус тяжело вздохнул, но все же надел предложенное одеяние поверх школьной мантии, тут же отметив, что капюшон не только скрывает лицо, но и здорово сужает обзор. Хотя, едва ли в такой тьме вообще можно было говорить об обзоре. Беллу, казалось, отсутствие видимости не очень смущало. Ее движения были бодрыми и резкими. — Вон там войдем, — негромко сказала она, указывая рукой куда-то в непролазную чащу. Впрочем, в это время суток весь лес выглядел, как одна сплошная черная стена. Оставалось надеяться, что место ею выбрано не случайно, и там есть хоть какая-нибудь захудалая тропинка. Не сказать, чтобы Рудольфус был из робкого десятка, но по мере приближения к неизвестной черноте, ему становилось все жутче и жутче. А Белла, тем временем, резво шла впереди, так что за ней было трудно угнаться, особенно, учитывая тот факт, что дорога была неровной. Добравшись до входа в лес, подруга, к счастью, притормозила и даже, как будто, засомневалась. — Пойдем отсюда! К черту это все! — твердо заявил Рудольфус и схватил Беллу за руку, чтобы увести прочь. Но она уперлась, не давая сдвинуть себя с места. — Я должна пойти! — запротестовала девушка, выворачивая предплечье. — Зачем?! — в отчаянии воскликнул он. — Что и кому ты хочешь доказать? — Я должна быть уверена, что могу убить! Должна попробовать еще раз! — Да хоть бы ты и дракона убила! Человек — это совсем другое! Ты никогда не сможешь быть на сто процентов уверена, что убьешь человека! — А вдруг у меня не получится? — в панике воскликнула она. — Что мы тогда будем делать? — Послушай! — Рудольфус изо всех сил пытался не терять самообладания. Он взял ее за обе руки и повернул лицом к себе. — Что-то может пойти не так. Я даже уверен, что что-то пойдет не так. Но мы справимся, слышишь! Мы одна команда! При слове команда Белла издала мучительный стон, и Рудольфус сразу понял, о чем она подумала. — Да, Рабас вызывает опасения, — не лукавя, согласился он. — Да и Барти, честно говоря, не очень мне нравится. — А с ним-то что? — перепугалась Белла. — Мне кажется, он как будто не до конца осознаёт, на что идет, а когда осознает, будет уже поздно. — О-ох… — простонала Белла, — только этого не хватало! — Но зато я в норме, — заверил ее Рудольфус, — И, что бы ни случилось, я обещаю, что не брошу тебя. Мы доведем дело до конца! — Как ты можешь такое обещать! Сам же говорил, что нельзя быть уверенным в таком деле. — Риск есть, — согласился Рудольфус, не теряя, однако, спокойного тона. — Но мы ведь уже приняли решение, согласились. Будет нелегко, но придется через это пройти. У Беллы на лице отразилось полное смятение, однако, растеряна она не была. Бросив взгляд на замок, затем на лесную чащу, девушка высвободилась из рук Рудольфуса, и ни слова не говоря, решительно двинулась вглубь по узкой едва заметной тропе. Остановить ее теперь уже не представлялось возможным. Да и стоило ли? Может, ей, и вправду, это нужно. Как ни крути, на Белле лежала ответственность за успех всего дела, и с этим нельзя не считаться. Только бы не сгинуть в этом чертовом буреломе! Полностью скрывшись за деревьями, друзья, наконец, смогли достать волшебные палочки, чтобы осветить себе путь. Это помогло разглядеть небольшой участок тропы под ногами, а что было впереди, позади и по бокам по-прежнему оставалось загадкой. К тому же, свет слепил, мешал оценить обстановку и делал двух путников отличной мишенью. Недолго думая, Белла потушила палочку, и Рудольфус вслед за ней. Глаза постепенно привыкали к темноте. Друзья продвигались вперед медленно, плечом к плечу, пугаясь звука собственных шагов и похрустывающих под ногами веток. А разбуженные птицы, внезапно вылетавшие откуда-нибудь, оглушительно хлопая крыльями, и вовсе могли довести до сердечного приступа. Они забирались вглубь леса все дальше и дальше и, по-прежнему, никого не встречали, хотя этот факт вовсе не означал, что никто не видел их. У Рудольфуса стало постепенно возникать ощущение, будто бы кто-то за ними следит, и отваге это отнюдь не способствовало. «Вот какого черта я сюда поперся? — вне себя подумал он. — Любой ценой надо было ее остановить!» — Ничего не видно! — тихо, однако в претензионном тоне, проговорил он. — Ни одна тварь не выйдет на тропу, чтобы дать тебе себя убить. Ну, разве что, кроме той, которая сама захочет убить нас. Надо уносить ноги, пока целы! Белла, на удивление, согласилась без колебаний. — Хорошо, пошли, — решительно прошептала она, видимо, уже вдоволь насытившись острыми ощущениями. И вдруг произошло то, от чего у Рудольфуса сердце чуть не остановилось. — Слышишь? — каменея от страха, прошептал он и со всей силы сжал плечо спутницы, сразу же ощутив, как ее передернуло. — Что? — в ужасе спросила она. — Кто-то дышит! Застыв на месте, они оба стали напряженно прислушиваться. Где-то совсем рядом, кажется позади, раздавалось непонятное тяжелое сопение. «Вот и пришел конец» — пронеслось у Рудольфуса в голове. Оцепеневшие от ужаса, они медленно развернулись. Говорят, что от страха можно умереть. И в тот момент Рудольфус подумал, что, пожалуй, и вправду, можно. На высоте примерно пяти футов над землей в воздухе висели два крупных желтых глаза. — Кто это? — в ужасе спросил он подругу, не особенно надеясь на то, что она сходу определит род и вид этого существа. — Не знаю, — чуть слышно пролепетала Белла. — Оборотень… — вдруг пришла Рудольфусу страшная мысль. — Не может быть! — ахнула Белла. — Кончать с ним? И тут тварь решила нанести упреждающий удар. Она зарычала, а чуть пониже глаз у нее блеснуло что-то белое. Далее произошло несколько вещей одновременно. Огромная черная тень резко метнулась прямо на них. Ей навстречу вылетели и смешались два луча: красный и зеленый. Рудольфус с силой толкнул Беллатрису в плечо, а сам метнулся в противоположную сторону и, запнувшись о какую-то корягу, кубарем полетел на землю. — Люмос! — донесся до него голос подруги. Вспыхнул свет, и Рудольфус увидел следующую картину. На том месте, где они только что стояли, лежала черная мохнатая глыба поразительных размеров и непонятной формы. К ней осторожно подползала Белла, держа в подрагивающей руке волшебную палочку. — Стой! — закричал Рудольфус, одним махом вскакивая на ноги. — С ума сошла? Пульс ему хочешь проверить? Не приближайся! Белла вздрогнула и отдернула уже было потянувшуюся к глыбе руку. Обежав то ли оглушенного, то ли убитого монстра с почтительной дистанцией, Рудольфус помог подруге встать, вернее рывком поставил ее на ноги и, крепко схватив за локоть, потащил прочь. — Мне надо знать, мертв ли он! — Да мертв-мертв! Видел я твой зеленый луч! — приговаривал Рудольфус, не снижая темпа, точно труп в любой момент мог ожить и кинуться в погоню. Да и, мало ли, вдруг эта тварь была не одна, а ее сородичи уже идут за нее мстить. Белла тоже поддала скорости и сама ухватила его под руку, так что уже не было понятно, кто кого подгоняет. Они стрелой вылетели из леса, с рекордной быстротой миновали оранжереи и добрались до самого берега озера, что, в общей сложности, занимало футов шестьсот. Не сговариваясь, они обессилено упали на траву. Капюшоны давным-давно слетели с их голов, но друзья этого даже не заметили. — Потуши! — шепнул Рудольфус, осознав, что палочка Беллы горит с тех самых пор, как она освещала ею тело монстра. Спохватившись, девушка немедленно убрала огонек. Оставалось надеяться, что никто не видел, как они вылетели из леса и прибежали сюда почти через всю замковую территорию. Рудольфус опасливо огляделся, но вокруг не было ни души. Нигде не раздавалось ни малейшего шороха. Ночь была абсолютно безветренной. По зеркальной глади Черного озера даже мелкой ряби не пробегало — настоящий штиль. Белла, тем временем, пыталась успокоить свое сбившееся от бега дыхание, и это ей никак не удавалось. Видать, не очень хорошие у нее легкие. — К-как думаешь, я его уб-била? — отдуваясь, проговорила она. — Кто знает? Думаю, да. Живым он, вроде, не выглядел. Хотя, кто разберет в такой темноте. — Надо было узнать! — сокрушенно выдохнула Белла. — Ты ведь не собираешься вернуться и проверить? — на полном серьезе и даже с некоторым испугом поинтересовался Рудольфус. Белла интенсивно замотала головой. — Совсем я уже что ли? Спустя какое-то время она прибавила. — Давай посидим тут немного. Не хочется мне пока возвращаться в замок. — А собрание старост проспать не боишься? — ехидно поинтересовался Рудольфус. В ответ Белла разразилась беззвучным хохотом. — Ты вообще на них ходишь хотя бы иногда? — А зачем? У меня же там свой человек. — Это Крауч что ли? — усмехнулся Рудольфус. — Ага! — А он в курсе, что завербован? — Боюсь, вот-вот догадается, — Белла снова рассмеялась. Рудольфус, глядя на нее, тоже заулыбался. — Смотри. — вдруг посерьезнел он. — Там кто-то идет! — Где? — прошептала Белла, тут же припав к земле. — Вон! — Рудольфус тоже распластался на газоне и аккуратно указал рукой вправо, где по прилегающей к озеру аллее шли двое. Вскоре стало понятно, что это парень и девушка. Шли они неторопливо, как ни в чем не бывало. Их силуэты то появлялись в свете фонарей, то снова ускользали во тьму. Девушка держала парня под руку, вернее, не столько держала, сколько висела на ней, положив голову спутнику на плечо. — Кто это? — шепотом поинтересовалась Белла. — Не видно, — так же тихо отозвался Рудольфус, старательно напрягая зрение. Но едва ли в черных силуэтах можно было кого-то узнать. Тем более, от того места, где затаились Рудольфус и Беллатриса, аллею отделяло футов двадцать. Но вот парочка почти с ними поравнялась. И девушке вдруг захотелось поднять голову, чтобы взглянуть на своего возлюбленного. На мгновение ее лицо мелькнуло в лунном свете, и Рудольфус не мог его не узнать. Эта девушка училась с ним в одном классе и была ужасно похожа на Беллу. Вернее, многие считали, что похожа, но Рудольфус был с этим мнением не согласен. Все у нее было какое-то «недо…». Вроде бы тот же овал лица, но не такой точеный, тот же разрез глаз, но взгляд невыразительный, стройная фигура, но не такая осанистая, да и цвет волос какой-то блеклый. Одним словом, если Белла сразу же бросалась в глаза, то эту ни в жизни не заметишь в толпе. — Там твоя сестра, — наконец, сообщил он. — Да ты что! Меда? — ахнула Белла. — Уверен? — Абсолютно! — Обалдеть… а с кем она? — Понятия не имею. Разглядеть парня с такого ракурса возможности не представлялось. В попытке рассмотреть сестру и ее хахаля Белла вся напряглась и вытянула шею. Точь-в-точь пантера в засаде. Парочка, тем временем, остановилась и стала негромко переговариваться. Слышно было плохо, но по отголоскам фраз легко угадывались обыкновенные романтические бредни. Закончив с любезностями, ухажер взял Андромеду за руки. Та в лучших традициях бульварной литературы откинула голову назад, и возлюбленный так эффектно поцеловал ее на фоне лунного диска, что хоть сейчас печатай этот кадр на обложку какого-нибудь романа. Рудольфус сразу же повернулся к Белле, чтобы оценить ее реакцию, и не пожалел. Выражение ее лица было таким, точно она увидела не поцелуй, а раздавленную лягушку с вылезшими наружу кишками. — Вот же гадость! — прокомментировала она. — Беллс, ну как ты можешь быть такой неромантичной! — с издевкой возмутился он. — Это не романтика, это каннибализм какой-то! — отрезала она, с отвращением глядя на сестру и ее спутника, которые вошли во вкус, и никак не могли друг от друга отклеиться. — А что же в твоем представлении романтика? — засмеялся Рудольфус. — Шляться по лесам в поисках недобитых монстров? — Все лучше, чем это! — Трудно, однако, тебе будет найти себе пару, — саркастически заметил он. — У твоего избранника должен быть суицидальный комплекс, либо безумная любовь к тебе. — Не вижу проблем ни с тем, ни с другим, — самоуверенно заявила Белла. Тем временем, Андромеда и сопливо-романтичный парень наконец-таки закончили с интимными действиями и, держась за руки, продолжили свой путь по аллее, ведущей к замку. — Не желаешь последовать их примеру? — поинтересовался Рудольфус, когда два черных силуэта исчезли из виду. — Поцеловаться? — ахнула Белла. Рудольфус прыснул. — Вернуться в замок, — пояснил он, подавляя хохот. — А ты, что, хотела поцеловаться? — Нет, конечно! — поспешно отозвалась она. — Просто решила уточнить, не поехала ли у тебя часом крыша. — Ты ведь покраснела сейчас? Покраснела? — засмеялся Рудольфус, обличающее указывая на нее пальцем. Цвет лица собеседницы в такой темноте распознать было невозможно. — Вот еще! — фыркнула Белла нарочито презрительно. — Пошли отсюда. Она поднялась на ноги. — Ничего. Когда мы придем в замок, я сам все увижу. — А вот и нет! До того времени все уже пройдет! — Значит, покраснела, — засмеялся он. — Да хватит уже! — воскликнула девушка, теряя терпение. — Ты идешь или нет? — Конечно, иду, — Рудольфус тоже встал. — Я теперь боюсь с тобой долго наедине оставаться. Набросишься еще, не ровен час. — Очень смешно! — желчно отозвалась Белла. Продолжая лениво пререкаться, они двинулись в сторону замка, и, снова проскочив через главный вход незамеченными, расстались в гостиной Слизерина ровно в два сорок ночи.