***
Тем временем… - Ну, тише, тише, всё закончилось, - Таню обняли и начали гладить по голове. – Не надо, всё прошло. Ничего не случилось… Татьяна Леопольдовна не хотела плакать. Но заплакала против своей воли, осознав весь ужас случившегося. Она уткнулась лбом в кофту неизвестного спасителя и беспощадно залила ту слезами. Глаза Таня всё ещё не открыла. Голос спасителя был смутно знаком ей. - Успокойся, слышишь, - девушку встряхнули, чем заставили слёзы перестать литься. Гроттер открыла глаза, решив наконец рассмотреть своего спасителя. Тёмные брюки на стройных ногах сидели идеально. Белая блузка в тёмно-синий горошек с мокрым пятном в районе плеча. Чёрный пиджак. Несколько пуговиц блузки расстегнуты. На ногах балетки. Весь вид говорил о деловой встрече. Рассмотрев одежду, Таня перевела взгляд на лицо. Тёмные волосы, постепенно переходящие в ярко красные, чёрные глаза, прямой нос, чуть пухлые губы, окрашенные красной помадой. - Наконец ты успокоилась, - миролюбиво произнесла девушка. - Вы… ты… Вы, - Таня запуталась в выражениях от растерянности. - Ты, - подсказали ей. - Ты ведь Жанна Аббатикова, - выдохнула Гроттер. – Занимаешься дрессировкой представителей семейства кошачьих. От котят до тигров. Теперь рыжеволосая поняла, почему голос показался знакомым. По телевизору она не раз видела рекламу об этой девушке. - Почти как в рекламе сказала, - рассмеялась Жанна. – Да, это я… Аббатикову прервал шорох из сугроба. Неудавшийся грабитель начинал просыпаться. - Думаю, продолжить наш разговор нужно в более благоприятной обстановке, - сказала Жанна и ударила своей сумкой по затылку парня. Тот вновь упал и больше не ворочался. – Пошли, подберём тебе что-нибудь из одежды, а потом сходим куда-нибудь. Таня рассеяно кивнула и приняла подающуюся руку. Вскочив, она чуть не упала, так как голова немного закружилась. - Тише, не надо так резко, - посоветовала дрессировщица, придерживая Гроттер. Они пошли к выходу из коридора гаражей. Рыжеволосая то и дело оглядывалась. Наконец впереди показалась машина. Перед Таней открыли дверь и усадили на заднее сиденье. - Геа, тоай*, - на автомате сказала Жанна, усаживаясь рядом с водителем. – Сначала ко мне доой, а отом в есоан. Сам наешь, какой**.. Генадий кивнул и нажал педаль газа. Таня впала в ступор. Из-за шока она даже не заметила, как оказалась в салоне машины, тем более они явно куда-то едут. Через полчаса автомобиль остановился возле какой-то многоэтажки. - Пойдём, а Гена пока припаркует машину, - открывая дверь и протягивая руку, сказала Жанна. Её дефект речи магическим способом испарился, и держалась она вполне уверенно. Гроттер засомневалась, но всё же приняла руку. Как только девушка закрыла за собой дверцу, автомобиль сорвался с места, уезжая в тоннель под домом. Таню потянули за собой, увлекая в подъезд. - Нам на 10 этаж. Справишься? – спросила Аббатикова, когда они стояли на лестничной площадке перед самой лестницей. - А лифт? – автоматом отозвалась Гроттер. - Клаустрофобия. Боязнь лифта в частности, - поделилась Жанна. И вновь уверенность в голосе. - Справлюсь, - кивнула Таня, хотя бы из уважения к дрессировщице. Они двинулись в этот далёкий путь. На всякий случай, рыжеволосая начала считать ступеньки, чтобы отвлечься. Такое не раз помогало, если болела голова или сильно уставало тело. До квартиры они дошли молча. - 208 ступенек, - выдохнула Гроттер. - 209, - поправила Аббатикова и повернула ключ в замке. Дверь отворилась. - А вот и моя квартира. Первое, что увидела Таня, было большое зеркало почти до потолка, которое висело напротив входа. Рядом с ним был шкаф-купе, по левую сторону, где находилась как верхняя одежда, так и обувь с шапками. Перешагнув порог, она ступила на коврик. Обои же здесь были телесного цвета с чуть выступавшим узором из переплетения веток и листьев. Потолок был аналогичного цвета, только без узора. - Снимай обувь, и пойдём со мной. Сумку можешь оставить здесь, - снимая пиджак и вешая его на один из крючков, оповестила Жанна. Туфли же Аббатикова сняла ещё при входе. Она свернула влево по коридору, который начинался от зеркала. – Сок, кофе, чай, молоко, крепкие напитки? Послышалось чмоканье. Дверца холодильника нехотя открылась. Дрессировщица была на кухне. - Чай, если можно, - смущённо отозвалась Гроттер. Мало того, что её спасли, так домой привезли и предлагают напитки. - Чёрный или зелёный? С сахаром - нет? С молоком или без? Лимон нужен? Сильно горячий или средней температуры? – посыпались вопросы из другой комнаты. Таня быстро скинула балетки и поставила их рядом с обувью хозяйки. Сумку она оставила на тумбочке возле зеркала. Гроттер свернула и увидела впереди себя полуоткрытую дверь. На середине коридора был широкий проём без двери, как дыра в стене, который вёл в гостиную и находился слева, если смотреть со стороны Тани. Сам коридор был отделан кирпичной кладкой до плеча девушки, которая находилась в хаотичном беспорядке, то есть где-то было больше кирпичей по отношению к другим и наоборот. Выше были красные обои и такой же красный потолок. Один цвет комнат квартиры резко переходил в другой, но это сочеталось и смотрелось очень красиво. - Чёрный, без молока и сахара, с лимоном, - ответила рыжеволосая. – Насчёт температуры… горячий. Если это будет нетрудно! - Не переживай, - улыбнулась известная персона. – Если я предложила, значит нетрудно. И добавила совсем тихо: - Глеб такой же пьёт… - Что? – не расслышала Таня. - Сейчас, говорю, чайник поставлю… Гроттер кивнула и принялась осматривать кухню, пока хозяйка наливала воду в огромный электрический чайник, объёмом литра на три. Стены были в белых обоях, на которых красовались разноцветные «кляксы». Они были голубыми, зелёными, красными, жёлтыми… Как в рекламе какого-нибудь порошка, когда на белой футболке появляются жутко насыщенные пятна-кляксы. Пол устилал паркет, который, похоже, единственный был неизменным во всех комнатах. Сразу после двери стоял круглый стол, который был приставлен к стене. Возле него красовалось три стула, а сам стол устилала скатерть белого цвета с различными мини-рисунками. За столом был огромный холодильник. Напротив всего этого была кухонная гарнитура насыщенного оранжевого цвета. Сначала шла тумбочка с металлической ручкой вдоль верхней части. На ней было покрытие в бело-серую полоску, которая позволяла резать без досточки, прямо на тумбе. За ней была раковина с краном, а водосточная труба скрывалась за оранжевой дверкой. Мыло и моющее средство для посуды стояли на бортике раковины. Дальше шёл своеобразный стол для нарезки с тем же дизайном, что и весь гарнитур. Под ним было около трёх тумбочек. Их содержимое было неизвестно, но возле стенки на столе находилась корзинка со специями, на специальной вешалке висели поварёшки, ножи стояли в специальной подставке. Следом была электрическая чёрная плита с духовкой. Под духовкой был серебряный вытянутый потайной шкафчик. И завершала это всё неизменная тумба, до ужаса похожая на первую. Над тумбочками, плитой, раковиной и столом были подвесные тумбы и полки. Первая была вытянута, но не очень широкой. Вторая же, наоборот, была широкой и не слишком вытянутой, которая открывалась вверх, а не по горизонтали. Потом шли три полки, каждая друг под другом, которые соединяли второй шкафчик с третьим. Третья тумба была абсолютной копией второй. И всё это заканчивалось тумбой, вытянутой в длину и средней ширины. Она отличалась тем, что была серебристой по краю и со стеклом по периметру. Кроме этого, на обеденном столе были различные украшения. Одним из таких был собственноручно сделанный домик, сантиметров 50 в высоту и маленьким полукругом внизу, чтобы брать пакетики чая, которые заполняли своеобразную кормушку. Солонка и перечница были в виде двух котят с бочонками приправ. За солонкой и перечницей были красиво вставлены салфетки в высокий стакан, а перед ними была коробочка с зубочистками. По стенам были развешены какие-то фотографии в рамках, афиши с выступлений Аббатиковой. - У Вас очень красиво, - признала Таня, когда Жанна доставала чашки из подвесной тумбочки. - Я же сказала, на «ты», - повторила дрессировщица, разливая в чашки чай. – Или я такая старая? Гроттер покрылась румянцем. - Да нет, что Вы, - затараторила девушка. – Вы очень даже молода. Это простая вежливость. - Во-первых, мы с тобой почти ровесницы. Я лишь на год старше тебя, - назидательно проговорила Аббатикова. – А во-вторых, мы договорились, что обращаться только на «ты». - Хорошо, - тихо согласилась Таня. – Но откуда ты знаешь мой возраст, я ведь тебе его не говорила? Жанна закусила губу до боли. - Я по виду поняла, - старательно смотря на чуть подрагивающую жидкость от переноски, нашлась дрессировщица. Она подала чашку рыжеволосой. - Спасибо, - приняла чашку та. - Прости, что не даю поесть, - криво улыбнулась Аббатикова. – Я хотела бы, чтобы ты не перебила аппетит. - Да ничего страшного! – воскликнула Таня. Для неё всё происходящее сейчас и так было излишним. – Но до чего не перебила аппетит? - Я предлагаю тебе сходить в ресторан. Дома нужно готовить, а там можно вкусно поесть. И возражения не принимаются! – увидев, как Гроттер покрылась пятнами и готова была начать сопротивляться, отрезала Жанна. Внутри у неё всё дрожало, но она старалась держать себя в руках и не начать заглатывать согласные. Это всё бы испортило. – Я хотела бы с тобой познакомиться получше. Или тебе больше не хочется общаться со мной? - Хочется, хочется, - сразу заверила Таня. - Вот и отлично, - улыбнулась Аббатикова. – Допиваем чай и пойдём тебе искать какую-нибудь одежду. Эта не годится для похода в общественное место, уж прости. - Да ничего, - помрачнела Гроттер. Воспоминания всплыли в памяти. И за что природа наградила её такой фантазией? Теперь картинка со стороны стояла перед глазами. - Итак, мне хочется знать о твоей жизни как можно больше, - переключила тему Жанна. Таня охотно сменила разговор и немного рассказала о себе. - А теперь я хочу услышать про тебя, - она уставилась на дрессировщицу, как только закончила. - Про меня ты можешь узнать в журналах и газетах, - усмехнулась тёмноволосая. - Жанн, я учусь на журфаке. Большинство из издателей уже успели провести у нас лекции. Это были не самые лучшие часы в моей жизни и отнюдь не познавательные. И половина из представителей журналов и газет, чуть ли не в открытую заявляли о «хорошей раскраске» полученной информации в тексте статьи и новостей. Тем более, мне будет куда интереснее слушать тебя, а не читать мнение даже не знакомого с тобой человека. - Уже половина шестого, - сообщила вдруг Аббатикова, гипнотизируя взглядом часы, которые висели над столом. – Давай, о себе я тебе расскажу в ресторане, а сейчас пойдём и выберем тебе одежду. Таня кивнула и двинулась за известной персоной из кухни. Через коридор они прошли в гостиную. Рыжеволосая уже хотела рассмотреть интерьер комнаты, но Жанна поторопила её, пихая в правую дверь. В левой же части был ещё один коридор, который вёл в другие комнаты. Девушки оказались в спальне хозяйки. Большая двухместная кровать была накрыта белым покрывалом, которое рассекали три полоски от одного края к другому. Возле спального места были две тумбочки по бокам у изголовья кровати. Так как кровать своими размерами разделяла комнату на две части, то оставался лишь маленький проход для перехода из одной части в другую. В левой части был огромный шкаф-купе с зеркалами на дверях и косметический столик, где было круглое зеркало, освещённое дюжиной маленьких ламп вокруг, пуфик для сидения, по три шкафчика под столом с каждой стороны и большое количество шкатулок, мазей и косметики на самой поверхности стола. На зеркале были закреплены афиши, брошюры, программки и даже фотографии. - Иногда, грим приходится накладывать дома, - сообщила Аббатикова, проследив за взглядом Тани. В другой, левой, части спальни был огромный стол на всю ширину комнаты. На нём было два ноутбука по двум краям стола каждый, огромное количество бумаг, записей и тех же афиш, брошюр, даже уголки фотографий просматривались. Ноутбуки были открыты на двух разных страницах каких-то сайтов. Стул был передвижным, на колёсиках. - А это расписание выступлений, договора, записи к ветеринарам и прочие заботы, - рассмеялась дрессировщица. Над столом возвышалось огромное окно, которое уступало его ширине только в несколько сантиметров. Белый тюль и нежно-голубого оттенка шторы. На подоконнике же было около шести комнатных растений в горшках. Окно открывалось при помощи ручки. Стены комнаты были в светло-зелёных обоях, вдоль по которым шли полоски из более тёмных оттенков зелёного и синего. - Итак, что тебе можно надеть? – скорее у самой себя спросила Аббатикова. – Платье? Юбку? Надо будет ещё макияж накладывать… - Не надо мне ничего накладывать! – возмутилась Таня. Если раньше она находилась в полубреду, то сейчас немного очухалась. – И платьев никаких не надо! - Успокойся, ты оденешь то, что тебе дам я, - спокойно сообщила Жанна. Родство со Свеколт давало свои плоды. – Ты ведь должна меня как-то отблагодарить за спасение? - Должна, - согласилась Гроттер. – Но не так! Такое ощущение, что это я тебя спасла, а не наоборот. - Всё, хватит! Твоя лагоданость выгляит иено ак!*** - нервы не выдержали, Аббатикова резко открыла дверь шкафа, отчего стекло завибрировало. Она принялась остервенело копаться в гардеробе в поисках одежды. Те варианты, что не подходили, отправлялись в полёт, который завершался на Тане, присевшей на край кровати. Гроттер стало неловко. Молчала бы лучше, честное слово. Спасли, чаем напоили, да ещё и рваную одежду заменить хотят, так нет же, принципы покоя не дают. В конце концов, рыжеволосая сдулась подобно шарику и устало рассматривала одежду, которая спикировала на неё.***
Склепова в который раз гладила своё платье. Она никак не могла успокоиться, нервничала и всё представляла ужин. Один раз Гробыня чуть не сожгла утюгом свой наряд, задумавшись на слишком долгое время. Морозова вновь критическим взглядом оглядела переделанное платье и кивнула сама себе. Волосы уже почти высохли, поэтому скоро нужно будет снимать бигуди. Аня старалась держать себя в руках, чтобы идеально сделанный макияж не пришлось делать заново. Девушка взглянула на настенные часы. Стрелка неумолимо ползла к шести вечера. Осталось только двадцать минут. В 19:30 Гуня обещал заехать за Гробыней. Именно заехать, а не придти. - Ох, бедная Гробынюшка или мамочка моя бабуся, как сказал бы Баб-Ягун, - покачала фиолетовой головой Склепша. – Совсем поседею с этими свиданьями, будь они не ладны! Ой, тьфу, тьфу, тьфу! Девушка сплюнула через плечо и постучала по своей многострадальной голове. Это свидание должно быть ладным и только таким. На самом деле, она никогда не нервничала перед свиданьями, ей было как-то фиолетово на исход встречи. - Так, пора снимать бигуди. И смысл я их делала, если всё равно надолго кудри не задержатся? Да, кудри у неё действительно держались до первой шапки или ветра. Лак она не использовала, потому что от его запаха её воротило. Фиолетовые волосы закручивались в колечки и постепенно возвращались на своё место. Скоро голова Склеповой приобрела нормальный вид, а не вид закрученной домохозяйки, в двух смыслах этого слова. Осталось выбрать туфли, украшения и сумочку. Морозова издала стон умирающего моржа. - Ну, Гломов! Если это свидание не оправдает моих приготовлений, я тебя самолично удушу! – взревела она и как танк двинулась к своей комнате. Там у неё был огромный склад различных безделушек. Минут пятнадцать Аня искала серьги, браслет и что-нибудь на шею. В итоге, она выбрала серьги-капли с красным камнем, ожерелье из круглых чёрных камней на серебряной цепочке. Браслет она решила не надевать, только мешаться будет. Сумка же была выбрана белого цвета, на цепочке и в виде кошелька. Застёжка на ней была позолоченная. На часах было около половины седьмого. Морозова открыла шкаф, где хранилось «кладбище обувных коробок» с содержимым в «могилах». Несколько коробок сразу отлетели куда-то за спину. Через пять минут, из кучки было извлечена одна пара туфель на каблуке. - Уря!!! - возликовала Гробыня, плюхаясь на край постели и с удовольствием проводя пальцами по замше обуви. И плевать она хотела на то, что наступает весна и всё начинает таять, Склепова пойдёт именно в них. – Ух, мои дорогие! Сколько же вы без мамочки пролежали? Аня надела чёрные туфли на пяти сантиметровом каблуке и прошлась по комнате. Что и говорить, ходила она в них безупречно. Конечно, после восемнадцати сантиметров, этот ещё маленький. - Вот чёрт! Тридцать минут осталось! – завопила Склепова, скидывая каблуки и несясь к платью, которое осталось на доске для глажки. Морозова начала завершать своё приготовление. И начала она это с поспешного натягивания колготок телесного цвета, подпрыгиваний и шевелением своим, хм, тазом для того, чтобы нормально надеть колготки…***
- Вот оно! – довольно воскликнула раскрасневшаяся дрессировщица. Она даже относительно успокоилась, но не настолько, чтобы расслабиться. Таня открыла рот. То, что нашла Аббатикова, было до ужаса красивым и, наверное, очень дорогим. - Я… я не надену его! – полушёпотом отговорилась Гроттер. - Как миленькая наденешь! – уверенно заявила Жанна и достала из-за шкафа складную ширму. – Заходи за неё и переодевайся. Быстро! Она буквально силой впихнула упирающуюся Таню и отдала ей платье. Через несколько минут оттуда вышла переминающаяся с ноги на ногу, отводящая глаза и смущённая Гроттер. Теперь пришла очередь Аббатиковой открывать рот. Смуглые плечи были прикрыты лямками, которые смотрелись на манер воротника. Грудь поддерживал лиф платья. Тонкая талия была обтянута синей атласной тканью, что подчёркивало её. Подол платья был чуть ниже колен, что не могло не обрадовать саму девушку. Узор, который был вышит на нём, предавал платью загадочный оттенок, а в совокупности с яркой внешностью Гроттер и вовсе казался волшебным. Сама же девушка будто светилась изнутри. В этом наряде она была похожа на добрую волшебницу из сказки или же спустившуюся с небосклона звезду. - Ты… Я… - чуть дрожащим голосом начала заикаться Аббатикова. Глаза у неё подозрительно заблестели. - Так плохо? – Таня скривилась. Она расценила мокрые глаза за отвращение. - Нет, - выдохнула Жанна, вытирая слёзы рукой. – Сама взгляни. Гроттер, зажмурившись, стала медленно разворачиваться. Когда же она открыла глаза, то встала как вкопанная. Потом захватала ртом воздух, не в силах что-либо сказать и, в конце концов, в глазах у неё защипало. Из зеркала на неё смотрела совершенно незнакомая девушка. - Я не могу это надеть, - отрицательно покачала головой Таня. Она понимала, что это совершенно не похоже на неё и то, что внимание будет обращено только на неё. – Не могу. - Можешь и оденешь. Твоё мнение не учитывается, - категорически заявила Жанна, справившись с эмоциями. - Стоп, а как ты пойдёшь? – вдруг поинтересовалась Гроттер. - В этом, - насторожившись, осторожно ответила Аббатикова. - Нет, - фыркнула рыжеволосая. – Ты пойдёшь в том, что я подберу тебе. И твоё мнение, естественно не учитывается. Дрессировщица покрылась пятнами, поняв, куда влипла. Но её действительно не слушали, решительно заглядывая в гардероб и просматривая все платья, которые в нём имелись.***
Через полчаса… - Оно мне не подходит, - ворчала Жанна, надевая чёрные туфли с красным каблуком. - Всё тебе подходит, - миролюбиво утверждала Таня, надевая свои балетки. - А что это ты надеваешь? – хитро поинтересовалась Аббатикова. - Обувь, - сглотнув, ответила Гроттер. - Нет, даже не думай. Эти балетки идут в твою сумку, а тебе я дам… - получив разочарованный взгляд девушки, дрессировщица сжалилась – другие. - Хорошо, - неуверенно согласилась рыжеволосая. Хоть не туфли на каблуках, а это было действительно хорошо. Известная персона торжествующе улыбнулась и полезла в шкафчик с обувью. Через несколько минут на свет появились балетки с… космосом. На обуви был рисунок космического пространства. Челюсть Тани отвисла. - Ты издеваешься, - закивала головой она. - Можно и так сказать, - нехотя согласилась Аббатикова. – Но выбор за тобой. Либо каблуки, либо эти балетки. - Второе. Гроттер угрюмо натянула обувь и поняла, что каблук всё-таки был и куда выше, чем на её балетках, но сопротивляться не стала. По двум причинам: во-первых, балетки ей понравились и, во-вторых, это было бы уже слишком нагло. Ей всё дали, чаем напоили, да и ещё в ресторан ведут, а она чем-то недовольна. - А ты очень даже красива в этом платье, - с лёгкостью признала Таня. - Ты так думаешь? – засомневалась Жанна. Она провела рукой по подолу платья. Лямки обвивали тонкую шею дрессировщицы, заканчиваясь бантом из атласных лент. Фон чёрный, но крупный рисунок из роз красного цвета, отлично выделялся на нём. Те места, что были пусты, заполнились листьями. В итоге получились красные розы с чёрными листьями. Широкий чёрный пояс был на осиной талии. Грудь поддерживал лиф платья, по краю обшитый чёрной лентой. От этой ленты вниз шли совершенно ненужные две пуговицы. - Уверена, - утвердительно кивнула Гроттер. Аббатикова покраснела и взяла сумку. Это был клатч, чёрного цвета и с маленькими белыми горошинками. На «рте» сумки были переплетены английские буквы «S», «Y» и «L». Как бы Таня не старалась, вспомнить, какой фирме принадлежит сумка, она не могла. - Ты точно не будешь красится? – в который раз спросила Жанна, подводя губы красной помадой. - Нет, - решительно ответила Таня. Дрессировщица кивнула и положила помаду в сумку. Туда же отправился телефон, румяна, пудреница и кошелёк. Аббатикова накинула на себя чёрное пальто, а рыжеволосой дала широкий тёплый платок, которым она укрыла плечи. Сначала Таня замялась, но приняла этот элемент одежды. - Ну всё, мы готовы? – спросила Жанна, хлопая себя по карманам и проверяя, на месте ли ключи. Получив утвердительный кивок со стороны Гроттер, она выключила свет и вслед за рыжей вышла на лестничную площадку. Ключ в замке повернулся два раза и они начали спускаться с десятого этажа к уже поджидавшей машине…